Второй шанс 4 страница

- Мне жаль. - Пробормотал он.

- Я это уже слышала. - Холодно оборвала его Кристина, вцепившись в рукава платья. - Твой отец был чудесным человеком.

- Да, но я не о том. - Осторожно сказал Майкл. Она не отвела взгляда, и в нем не промелькнуло ничего, чтобы выдало ее истинные чувства.

- Я знаю. - Вздернув подбородок, сказала она. - Не поздновато ли для сожалений?

- Нет. Не думаю. - Сбивчиво ответил он, чувствуя себя крайне нелепо. Что, черт побери, он пытается сказать? Дирак, беги, пока не поздно.

- Ты, вообще, редко думаешь. - Усмехнулась Кристина, подходя к дивану, отодвинутому к стене и села в него.

- Крис, послушай....

- Нет. - Яростно воскликнула она. Глаза ее метали молнии. - Я не Крис тебе. И я не буду слушать. Не хочу. Чтобы ты не сказал, мне совершенно не нужно. Восемь лет назад твои сожаления возможно бы смягчили меня, но не сейчас.

- Ненавидишь меня? - спокойно спросил он.

- А ты как думаешь? Майкл, давай прекратим ломать комедию. Нам обоим известно, что ты за человек. Если бы я могла бы пережить судебное разбирательство, я бы посадила и тебя и твоих дружков. Но ты, как всегда, вышел сухим из воды. Если бы я могла вернуться и убить тебя, то сделала бы это, не колеблясь. В отличие от тебя, я обладаю моральными устоями. И я верю в Бога. Верила. Убийство не сделало бы меня счастливее, а ты бы все равно ничего не понял. Мы оба не хотели этой встречи. Но обстоятельства столкнули нас. И, как цивилизованные люди, мы будем притворяться, что относимся друг к другу сносно. Я не стану биться в истериках и нападать на тебя, если нам придется еще раз столкнуться. Я могу заставить себя общаться с тобой на людях, но сейчас нет смысла притворяться.

Высказавшись, Кристина умолкла. Майкл смотрел на нее какое-то время, не зная, что ответить. Нужно бы принять то, что она предлагает.

- Кристина, я был под наркотиком, я не понимал, что делаю. - Выдохнул он. Конечно, это не оправдывало его, но он должен был сказать.

- Я знаю.- Кивнула она, глядя прямо ему в глаза. - Но до.... До того, как все произошло.... Целый год. Ты не был под наркотиком, Майкл. Все, что произошло, было лишь печальным эпилогом твоего отношения ко мне. Я нисколько не отрицаю своей вины.

- Твоей вины? - лицо его вытянулось.

- Да. Если бы не моя глупость, не моя наивность.- Она отвернулась. - Я не хочу все это бередить. Все слишком тяжело. Если тебе нужно искупление, то ты напрасно стараешься, хоть я и мало верю в твое раскаянье.

- Напрасно. - Покачал головой Майкл. - Я очень сожалею. Мое прошлое поведение не поддается пониманию. Я не прошу простить меня, потому что знаю, что это невозможно.

- Да, Майкл. Невозможно. - Согласилась она, тяжело вздохнув, и посмотрела на него без ненависти. - Столько лет прошло. Я почти забыла.

Он внимательно смотрел в пустые холодные глаза. Она лгала. Это было очевидно.

- Ладно. - Майкл оторвался от двери. - Я пойду. Что ты будешь делать?

- В плане? - не сразу поняла Кристина.

- Останешься в Москве до оглашения завещания? - пояснил Майкл. Молодая женщина, сдвинув брови, недобро посмотрела в его сторону.

- Не терпится избавиться от меня? - не удержалась от издевки Кристина, но тут же взяла себя в руки. - Я останусь до девятого дня, а потом улечу в Лондон. Мне не обязательно присутствовать на оглашении завещания. Мне ничего от тебя не нужно.

- Не от меня. Кристина. - Сухо напомнил Майкл. - Такова была воля отца. Ты же не откажешь ему в последней просьбе?

- А у меня есть выбор?

- Выбор всегда есть. - Выдохнул Рис с какой-то непонятной грустью. - Делай, как считаешь нужным.

- Ты ни возражаешь, если я побуду в этом доме до конца недели? Или мне переехать в гостиницу?

Она успела заметить, как напряглись его челюсти, прежде чем отвела глаза. Она была совершенно сбита с толку поведением человека, разбившего ее сердце, превратившего ее жизнь в кромешный ад. Неужели у него есть совесть? Ему действительно жаль? Только какой прок ей от его сожалений? Ей не вернуть восемь долгих лет своей утраченной юности, бессонных ночей, и убитого ребенка.

- Это такой же твой дом, как и мой. Оставайся здесь хоть навсегда. - Ответил он сдержанно. - У меня квартира в центре, рядом с офисом. Экономлю на времени и бензине. Не представляешь, как сложно с утра куда-то добраться. Всюду пробки.

- Я помню. Навсегда я здесь не останусь. Я в состоянии купить себе дом, если все же надумаю вернуться в Россию, но точно не в Москве.

Майкл ничего не ответил, как-то странно посмотрев на нее. Говорить было больше не о чем. Сняв с вешалки модное черное пальто с норковой окантовкой, он быстро накинул его и бросил на нее прощальный взгляд.

- До свидания, Кристина. - Почти мягко сказал он. - Может, еще увидимся.

- Да, на оглашении.

- Возможно, в церкви или на кладбище.... На девятый день.

- До свидания, Майкл. - Холодно отрезала Кристина, поднимаясь. Кивнув, он открыл дверь и ушел.

Едва дверь закрылась за ним, женщина без сил рухнула обратно на диван. Ее колотила мелкая дрожь. Желудок сводило от бесконечных спазмов. И все же она пережила не только встречу с самым страшным кошмаром в своей жизни, но даже разговор с человеком, лишившим ее жизни. Устало закрыв глаза, она попыталась восстановить дыхание, привести в порядок хаотичные мысли.

Следующий час она потратила на горячий почти обжигающий душ. Она скребла кожу до красноты, словно это могло спасти ее от оживших страхов. Зубы ее стучали, как в ознобе, голова кружилась. Она потеряла бы сознание, если бы не Лиза, которая почувствовав неладной, ворвалась в ванную и вытащила ее из горячей воды. Бережно обтерев подругу махровым полотенцем, женщина проводила ее в спальню и уложила в постель.

- Я принесу чай. - Поцеловав ее в лоб, сказала Озерова. Кристина чуть не расплакалась, чувствуя себя виноватой перед Лизой. Ей бы хотелось излечиться и порадовать ее, но.... Ей всегда что-то мешало. Какой-то сломанный механизм внутри нее не желала заводиться. И его нельзя было заменить или вставить новые батарейки. Кристина понимала, что ей придется жить с этим всегда. Но ведь бывает и хуже. И люди выживают, начинают все с нуля. Лишившись рук, начинают рисовать ногами, она даже знала одного такого художника. Они вместе выставлялись в Париже три года назад. И этот мужчина казался абсолютно счастливым.

- Лиз. - Позвала Кристина, натягивая одеяло до горла. Озерова нежно улыбнулась, присаживаясь рядом и протягивая подруге чашку с чаем.- Ты помнишь Пьера?

- Да, Крис, конечно, помню.

- Он потерял жену, двоих детей, стал калекой, но нашел в себе силы жить. Как ты думаешь, он действительно счастлив или это такая маска?

- Нет, Пьер счастливый человек. Он потерял много, но много и приобрел. Он - молодец.

- Почему я так не могу? - задала Кристина вопрос, который мучил ее больше всего. Лиз внимательно посмотрела в ее бледное лицо, обрамленное темными с седыми прядями волосами.

- Можно лишиться ног, рук, семьи, и ничто и никто не заменит этой потери, но даже в таком случае человек учиться приспосабливаться, довольствовать малым, принимать жизнь такой, как она есть. Но, если лишаешься души, то выход только один. Найти ее, вернуть.

- Как?

- Не как, а где.

- И где же моя душа?

- Там, где ты ее оставила. - Произнесла Лиза, поднимаясь на ноги. Кристина обожгла язык горячим чаем.

- И где же я ее, по-твоему, оставила? И что-то я не припоминаю, чтобы психотерапевты заговаривали о душе. Неужели ты веришь в то, что говоришь?

- Тебе нужно, чтобы я это сказала. Ты никогда не говорила о произошедшем, только под гипнозом. Ты должна научиться доверять людям, быть искренней с ними. Выговорись, расскажи мне все сама. С самого начала. Станет легче, поверь.

-Нет. - Отрицательно качнула головой Кристина. Лиз лишь печально улыбнулась. - Мне не станет легче, а ты и так все знаешь.

- Ты должна выплеснуть свои чувства, понимаешь? Под гипнозом все не так, ты не помнишь, о чем рассказывала, что при этом чувствовала. Это не настоящее. Только живые эмоции могут воскресить тебя. И я думаю, что, не смотря на то, что сейчас в твоей болезни наметился рецидив, все к лучшему. Нужно было привезти тебя раньше. Переболев все снова, ты не сгоришь, а восстанешь....

- Как птица Феникс.- Усмехнулась Кристина. - Из пепла. Ты романтик, Лиз. Я нет. И нет у меня никаких чувств, ни настоящих, ни искусственных.

- Нет, не думаю. Хочешь поговорить о сегодняшнем дне?

- Нет.

- Это необходимо, милая.

- Я не хочу. - Категорично тряхнула волосами Монахова.

- Ты в ярости. Это хорошо. Выплесни ее, можешь, кричать, если хочешь, но только не замыкайся, не заталкивай свою боль внутрь.

- Да, черт возьми, я в ярости. А как иначе? - глаза девушки метали молнии, она с грохотом поставила чашку на прикроватный столик, выплеснув часть содержимого. - Я ожидала совсем другого. Я думала, что ненависть испепелит меня. Что я увижу прежнего Майкла Риса, такого, каким я помню его. Холодного, жестокого, непробиваемого, неуправляемого в своем гневе, несдержанного, пошлого. Столько лет он был для меня страшным чудовищем, демоном из ада. Но он вдруг заявляет, что сожалеет, он, блин, раскаивается. И я не верю ему. Меня просто трясет от гнева. Как он смеет, вообще, говорить со мной. Я ведь уверена, что он жалеет только о том, что я не умерла тогда. Ведь именно этого он добивался. Моей смерти. Он не думал, что ему снова придется столкнуться лицом к лицу со своей жертвой. Майкл Рис похоронил меня восемь лет, но я осмелилась воскреснуть. Я жива, Лиз, и именно об этом неприятном факте он жалеет больше всего.

- Ты не права, Кристина. Я тоже ожидала увидеть бесчувственного монстра, но увидела обычного человека, который много и часто ошибался в своей жизни. Не думай, Крис, что он провел эти года счастливее тебя. Я не предвзята и вижу, что он действительно испытывает муки совести. И то, что он сказал тебе об этом, уже много для такого человека, как он.

- Уж, не простить ли мне его? Но знаешь, Лиз, я не собираюсь брать на себя роль Господа Бога. Я не милосердна, я не подставлю вторую щеку, я..... Лиз, как ты не понимаешь? - слепящий глаза гнев в одночасье обернулся отчаянной грустью. - Я была девочкой. Маленькой наивной девочкой. Я так его любила. Я готова была простить ему все, а он отдал меня на растерзание своей своре, обожравшись каким-то наркотиком. Мне только исполнилось восемнадцать. Я так мало знала о жизни, о жестокости, презрении, слепой ярости, болезненном упрямстве. В то время как другие девушки только учатся жить, я училась умирать. С каждым днем, с каждым вздохом. Без причины, без оправдания. Просто потому что, он любил мою мать, а она выбрала его отца, просто потому, что боялся потерять свое чертово наследство. Будто деньги могут значить больше, чем человеческая жизнь. Испорченный, избалованный, привыкший все делать по-своему, он сделал меня грушей для битья. Всю свою ярость и недовольство излил на молоденькую девушку, которая даже не догадывалась, какой дьявол правит его душой.

- У тебя есть весомые причины для ненависти. - согласилась Лиза, отводя глаза. - Но ненависть - не выход. Ты ничего не изменишь и не поможешь себе, если будешь изводить себя страшными воспоминаниями.

Глава 3

"Только гонит в промозглую полночь больная судьба.

Календарь представляет одна бесконечная дата...

И звучит как рефрен, как угроза иль просто мольба:

"О ничтожная жизнь, мы с тобою сочтемся когда-то"...

Даль

Последующие за этим разговором несколько дней подруги ни разу к нему не вернулись. Кристина хранила внешнее равновесие. Одну из трех ночей она смогла заснуть без снотворного, а Лиза, в свою очередь, делала все, чтобы отвлечь подругу от тяжелых мыслей и воспоминаний. Днем они бродили по городу, тратя деньги в бутиках и салонах красоты. Озерова заставила Кристину покрасить волосы, чтобы избавиться от старивших ее седых прядей, сделать молодежную стильную стрижку, не укорачивая длины. В салонах спа-терапии молодые женщины от души расслаблялись. В Лондоне у них совсем не было времени для себя. Кристина все свое время посвящала картинам, Лиза - своим клиентам. Вечером, облачившись в обновки, купленные днем, подруги направлялись в театр или кино, а после ужинали в ресторане, шокируя посетителей своим внезапно-гламурным обликом. Но иногда Лиза замечала, что только, что хохочущая до упада Кристина вдруг замыкалась, глаза ее застилала пелена и она словно уходила куда-то очень далеко. Никакие уговоры не могли заставить ее рассказать, где она бывает в такие моменты. Лиза понимала, что ей нужно немного больше времени. Девушка только что потеряла мать. Нет нечего удивительного в том, что она тоскует о ней. Каждое утро они ходили в церковь, чтобы поставить свечи и навещали могилы. От цепкого бдительного внимания Лизы не крылось, что Кристина очень странно ведет себя на кладбище. Все время оглядывается, нервничает и старается поскорее уйти. Озерова была больше, чем уверена, что Кристина боится встретить здесь Майкла, потому и выбирает столь ранний час для посещений, зная, что Рис работает в это время.

Не меньше часа в день Кристина тратила на разговоры со своим агентом в Лондоне, который устраивал все ее выставки. Последняя, состоявшаяся в Дрездене, в Германии имела колоссальный успех. Газеты называли ее самой молодой талантливой художницей. В отличие от Кристины, Лиза прекрасно понимала причины успеха своей подруги. Скупая на эмоции Кристина выливала всю свою нерастраченную страсть, а иногда и злость в свои работы. И сколь бесстрастной была Монахова, столь чувственны были ее работы, в них была сама жизнь, та, которой лишала себя художница. Лиза видела ее юношеские работы десятилетней давности, и они разительно от тех, что она творила сейчас. Странно, но именно трагедии, произошедшей с ней, она была обязана своему успеху. Почти все картины Кристины Монаховой уходили по хорошей цене, она ничего не оставляла себе, кроме одной картины каждый год. Восемь лет. Восемь работ. И на каждой тайная исповедь, боль и отчаянье. На каждой мужчина. Один из восьми. Нет, она не пыталась рассказать миру о том, что случилось с ней, она делала это для себя. До малейшей подробности отражая внешность насильников, безумную злобу на их лицах, Кристина надеялась, что обличив свою ярость в работе, она, найдет, наконец, успокоение. Все виновники были обличены в ее работах. Все, кроме одного. Того, кто был в каждой картине безмолвной темной тенью в углу. Любители ее творчества терялись в догадках, пытаясь найти объяснение этой странной серийности непродаваемых полотен. Напрасно они вглядывались в неумолимый темный силуэт мужчины на заднем фоне, пытаясь разглядеть его черты и разгадать, наконец, загадку художника. На последней своей выставке Кристина позволила разглядеть только руку, покоящуюся на рукоятке кресла. Руку с тонким обручальным кольцом. Лизе не раз доводилось наблюдать, как невольный озноб пробирает людей, бросающих любопытные шокированные взгляды на эти ее полотна. У Кристины получалось, как нельзя лучше отразить в работах свою израненную душу. Ни один нормальный человек не мог не ощущать могильного холода и душераздирающего крика разбитого сердца, исходящих от картин. И даже, если бы художница решилась их продать, никто бы не решился приобрести такое полотно.

Не раньше, чем через полгода должна была выйти новая коллекция, и несколько картин уже были готовы. Лиза невольно ждала еще одной странной работы, гадая, решиться ли Кристина на последний шаг и принесет ли ей это долгожданное облегчение.

Как бы долго не избегала Кристина новой встречи с бывшим мужем, она все же состоялась. И, как и предвидел он, на девятый день, на кладбище. Держась за руки, подруги шли между могилами, пока Кристина не замерла, заметив Майкла. Он стоял перед памятником отцу, сунув руки в карманы пальто. Шел снег. Крупные хлопья падали на его черные опущенные до плеч волосы. Идеальный профиль был напряжен. Он не видел приближающихся женщин. Но Кристину не покидало ощущение, что он давно стоит здесь, он казался очень замерзшим. Еще бы. Выпендриться в фирменные кроссовки в такой мороз. Подозрение, что Майкл специально поджидает тут ее, застало Кристину врасплох, она готова была развернуться и броситься наутек, но Лиз удержала от столь глупой выходки.

- Здесь вы не враги. - Твердо произнесла Лиза, сжимая руку Кристины и почти волоком таща ее к могилам Рисов. Снег под ногами трещал, но Кристина не слышала ничего кроме пульсирующих толчков в висках. Из-за снежных туч вышло солнце и ударило по глазам. Зажмурившись, Кристина запнулась и чуть не полетела в снег, но Лиза, как всегда оказалась под рукой. Оторвавшись от своих мыслей, Майкл поднял голову. Синие непроницаемые глаза словно прилипли к лицу Кристины. В свете солнечных лучей они казались неестественно яркими. Она невольно вспомнила совсем другое время, и то, что могли сделать с ее сердцем эти непостяжимо-красивые глаза. Как все это далеко и неправда. Восемь лет назад она могла бы убить его, выйти из тюрьмы и сейчас стоять на его могиле. Но вернула бы ей его смерть счастье, надежду, любовь, свет и слезы? Уменьшило бы боль и отвращение? Глядя сейчас в небесно-синие глаза, она почти не верила, что он сотворил с ней ужасающее по своей жесткости преступление.

Вежливое недоумение в его глазах сменилось легкой улыбкой.

- Я опять тебя не узнал. Ты просто мастер перевоплощений. - Вместо приветствия произнес он. Кристина замерла в трех шагах от него, как раз рядом с могилой матери. Каждый из них скорбел по своему близкому человеку. Но Кристина, несомненно, любила и уважала Джона Риса. Иначе к нему нельзя было относиться. Жаль, что они так мало были знакомы.

- Зато ты не меняешься. - Грубо ответила Кристина. Майкл нахмурил брови и перевел взгляд на сдержанно улыбающуюся спутницу грубиянки. - Доброе утро, Лиза.

- Привет, Майкл. - Вполне дружелюбно ответила Озерова, протянув ему руку для пожатия. - Как ваши дела?

- Не очень. Мы же на кладбище. - Не без иронии ответил Рис. Кристина бросила на подругу укоризненный взгляд.

- Понимаю. - Мягко отозвалась Лиза. - Я забыла, как тяжело терять близких. Мама умерла, когда мне был восемь, а отца я убила.

Брови Майкла поползли вверх. Похоже, даже он потерял дар речи.

- Не переживайте, я сделала это непреднамеренно. Самооборона. Меня даже не судили. Мне было тринадцать лет.

- Да уж. А я-то думал, что у меня странная жизнь. - Выдохнул Майкл, во все глаза, глядя на маленькую блондинку.

- Не берите в голову. Каждый получает то, что заслуживает. - Тон ее был двусмысленным. И судя по тому, как заиграли желваки на лице Майкла Риса, стрела попала в цель. В отличие от него, Кристину не удивляла шокирующая откровенность подруги. Она уже привыкла к ее выходкам. Лиз опять играла в психотерапевта. Сейчас она выбрала тактику погружения клиента в легкий стресс, чтобы вызвать у него нужные ей эмоции, которые впоследствии собиралась разложить по полочкам. Майкл даже не подозревал, что стал объектом исследований. Так тебе и надо, - злорадничала про себя Монахова.

Все вдруг замолчали. Пауза была тягостной, напряжение росло. Кристина украдкой бросила взгляд на Майкла, но тут же отвела глаза, заметив, что он тоже напряженно разглядывает ее. Молодая женщина расправила плечи, осознавая, что выглядит отлично. Новая кроткая шубка, узкие брюки, высокие сапоги, легкий макияж, отличная прическа. Его избалованному взгляду не удастся ни к чему придраться. Дурнушкой Кристина Монахова никогда не была. Только теперь внешность мало волновала ее. Внимание мужчин было для женщины тяжким бременем. Ей нечего было предложить им, кроме пустого сердца и презрения ко всему сильному полу.

- Не передумала уезжать? - первым нарушил тишину Майкл. Кристина безразлично повела плечами.

- Мне необходимо уехать. - Отчеканила она. - У меня работа в Лондоне.

- Я знаю, что ты продолжила заниматься живописью. Вика много рассказывала о твоих выставках. Она гордилась тобой. - Опустив взгляд на мраморное изваяние памятника, произнес он отстраненным голосом. Боль стальным обручем сжала ее сердце. Мама никогда не рассказывала ей, что.... Кристина резко отвернулась, чтобы он не увидел смятения на ее лице. Неужели мама тоже простила его? Как она могла? Как смела обсуждать с ним ее успехи? Все это время, пока заживо хоронила себя в туманном холодном городе, они, оказывается, за чаем в тесном семейном кругу говорили о ней? Не в силах переварить все это, Кристина побежала прочь, виляя между неровными рядами могил. Даже Лиза не ожидала такой реакции.

- Что я такого сказал? - растерянно уставился на Озерову Майкл Рис.

- Вика не говорила ей, что вы общались после того, что произошло. Она, вообще, никогда о тебе не говорила. Кристина думала, что мать разделяет и понимает ее чувства. - Женщина смерила его долгим оценивающим взглядом. - Можно, задать один вопрос, Майкл?

Он посмотрел в глаза маленькой, но сильной женщине, которая, казалось, видела его насквозь. Он даже догадывался, что за вопрос.

- Зачем я это сделал? - попытался угадать он. Лизе не понравился сарказм в его голосе. Он был неискренен сейчас. Как и Кристина, он носил маску, за которой прятал настоящие чувства, если они, конечно, у него были. Пока Озеровой не удалось его разгадать. Пока....

- Нет, не угадали. Боюсь, вы еще сами себе не готовы ответить на этот вопрос. - Лиз приподняв брови, посмотрела вслед Кристине, которая почти пропала из поля зрения. - Что вы хотите сейчас, Майкл?

- Не знаю. - Пожал плечами Майкл Рис. - Может быть, прощения.

- Вы думаете, что это возможно? - сухо поинтересовалась Лиз. - И, если на долю секунды представить, что Кристина все же простила вас. Что это даст вам, Майкл? Вы простили себя?

- Нет, и вряд ли когда-то смогу. - Ответ был абсолютно честен. Лиза была довольна собой.

- Именно такого ответа я и ждала. - Улыбнулась женщина искренней подкупающей улыбкой. - А теперь догоняйте ее. Заставьте ее принять ваше существование, смириться с ним. Только ради Бога не пытайтесь обольстить ее, это второй раз не пройдет. Вы только больше испугаете ее.

- Зачем вы помогаете мне? - изумился Майкл, краем глаза следя за передвижениями Кристины.

- Не вам, Майкл. А ей. - Сдержанно поправила Лиза.

- Вы такой хороший друг? - снова ирония в его голосе неприятно резанула слух. Майкл Рис еще был далек от того человека, который смог бы стать полноценной ячейкой общества. Он напоминал ей королевскую кобру. Красивую, но смертельно опасную. Но даже кобры подаются дрессировке. И ядовитые клыки вполне легко удалить.

- Не совсем. - Не сразу ответила Лиза. - Не совсем друг.

Майкл прищурился, оценивающе разглядывая невысокую блондинку, храбро смотрящую ему прямо в глаза. Похоже, эта женщина ничего не боится. С чего, интересно, она взяла, что он собирается бежать за Кристиной. Дураку понятно, что она даже говорить с ним не захочет. А дураком Майкл Рис чувствовать себя не любил. Ну, да ладно, попытка не пытка.

Кристина поскользнувшись, снова чуть не упала. Она устала. Бег привел ее мысли в порядок. Она облокотилась спиной к толстому стволу дуба, и пыталась восстановить дыхание. Ледяной воздух обжигал легкие. Закашлявшись, девушка закрыла рот пушистой варежкой. Почувствовав чью-то руку на своем плече, она нервно вздрогнула и обернулась. Синие глаза смотрели на нее с сочувствием. Так близко, что она задохнулась. Желудок болезненно сжался.

- Нет, не смей прикасаться ко мне. - Закричала она, отскакивая в сторону со скоростью рыси. Но было уже поздно. Внутренности свело судорогой. Отбежав еще на несколько шагов вперед, женщина упала на колени спиной к нему. Ее снова тошнило. Господи, а она-то надеялась, что справиться. Стоило ему только дотронуться до нее, и вся ее многогодовая работа над собой полетела к черту.

Майкл растерянно наблюдал за сжавшейся фигуркой. Неужели это из-за него? Ее от него тошнит? Рис почувствовал, как краска ударила ему в лицо. Никогда еще он не казался себе таким омерзительным. Чудовище, это ты сдал с ней. Нужно сказать что-то или уйти, но он не мог двинуться с места и дар речи не возвращался. Снег мокрыми гроздями сыпал с неба сплошной стеной. Ветер нещадно бил в лицо. Но он не чувствовал холода.

Омыв лицо снегом, Кристина поднялась на ноги. Ее трясло от слабости. Боже, сделай так, чтобы я обернулась, а его не было, молила она про себя. Но Бог сегодня был к ней немилосерден, как и всегда.

- Никогда не трогай меня. - Глухо сказала она. - Никогда. Понял?

- Да, как тут не понять. - Натянуто отозвался он. - Я могу чем-то помочь.

- Ты уже помог. - Жестко произнесла Кристина. - В свое время.

- Пойдем куда-нибудь. Тебе нужно поесть. - Неожиданно даже для самого себя предложил Майкл. Кристина часто заморгала, вытирая подтеки туши под глазами.

- Это плохая идея. - Наконец, выдавила она.

- Ты не хочешь есть? Или не хочешь идти со мной.

- Я никогда не хочу есть, Майкл. И тем более, с тобой. Я ответила на твой вопрос?

- Ты боишься меня? - это был вызов. Он пытался схитрить. Да, таким его Кристина помнила. Стало даже легче.

- Только не теперь. - Уверенно покачала головой она. - Просто не вижу смысла.

- Мы должны что-то сделать с этим. - Уверенно заявил Майкл. И это было в его стиле. Самонадеянный ублюдок.

- С чем?

- С твоим недугом. Мне не очень-то нравиться, что из-за меня женщину тошнит. - Майкл улыбнулся уголками губ. - Удар по самолюбию.

- А мне плевать на твое самолюбие. И, вообще, у тебя его никогда не было мужского самолюбия.

- Брось, Крис. Просто пообедаем вместе и все. Никому от этого хуже не станет. - Продолжал настаивать Майкл. Забывшись, он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но по расширившимся от ужаса глазам, понял, что делать этого не стоит. - Прости. Пойдем?

- Что тебе нужно? - в лоб спросила Кристина, пристально глядя ему в глаза.

- Точно такой вопрос мне задала твоя подруга несколько минут назад. - Усмехнулся Майкл. Кристина смотрела на его длинные ресницы. Почему он не стал менее красивым? Не постарел, не располнел, не облысел? Как внешность порой не совпадает с внутренним миром человека. Если бы она поняла это раньше....

- И что ты ответил? - тихо спросила она.

- Спросишь у нее сама.

- Мы не говорим о тебе. Я не говорю о тебе. Но ей бы хотелось. Лиз думает, что нужно взглянуть в лицо страху, чтобы справиться с ним.

- Но не только Лиза такая умная. Это всем известно. - С сарказмом заметил Рис. Кристина спрятала руки в рукава шубы. - А твой страх - это я?

- Нет. Ошибаешься. Я давно не боюсь тебя, Майкл.

- И никогда не боялась. - Добавил он, глядя ей в глаза. Девушка судорожно сглотнула.

"Майкл, вызови скорую, я умираю." Кристина тряхнула головой отгоняя кошмарное воспоминание. Нет, она не боялась его. Даже тогда. Даже когда он безжалостно хлестал ее по щекам, рассердившись из-за какого-нибудь пустяка. Даже, когда наматывая ее волосы на кулак, волок через весь дом в спальню.... В такие моменты она закрывала глаза и вспоминала другого Майкла. Майкла, которого она узнала в тринадцать лет. Обольстительного, красивого, уверенного в себе, безумно обаятельного, веселого, нежного.... Ей больше не обмануть себя. Каждый раз, когда она будет смотреть в эти непроницаемые глаза, перед ней будет всплывать та комната, возбужденный хохот мужчин, ледяной холод метала на запястьях, и склонившееся над ней лицо мужа с безумным отсутствующим взглядом, зажавшего в пальцах перед ее носом ключи от наручников. "Как ты мог, Майкл, как же ты мог?" - кричала ее душа долгие восемь лет. Он не ответит ей на этот вопрос, потому что она никогда не спросит. А ведь она до последнего надеялась, что он одумается, что просто очередной раз пытается испугать ее. Она смотрела ему в глаза, как раненое животное глазами, полными недоверия, ужаса, обиды. Это были последние в ее жизни эмоции. Больше он ничего не сможет ей сделать. Нет ничего хуже того, что уже совершено.

Закусив губу, она опустила глаза.

- Пойдем. - Сказала она. - От меня не убудет.

- Вот так-то лучше. - Кивнул Майкл. Они шли рядом и молчали. Каждый думал о своем, но вспоминали оба одно и то же. У него была красивая дорогая машина.

- Тебе подходит. - Пробормотала она, проводя рукой по холодному металлу.

- Что? - не понял он.

- Красивая машина. - Пояснила она, открывая дверцу.

- Это комплимент? - их взгляды над автомобилем встретились. Кристина попыталась выдавить равнодушную улыбку.

- Нет, констатация факта. - Сказала она, садясь на переднее сиденье.

- И все равно спасибо. - Он сел рядом и завел двигатель. - Ты тоже прекрасно выглядишь.

- Я говорила о машине. - Девушка уставилась в окно.

- А я о тебе.

Всю дорогу Кристина корила себя за глупость. Как ему удалось уговорить ее поехать с ним? Какой смысл очередной раз мучить себя. Было бы так легко отказаться и поехать домой. Завтра она улетит в Лондон, а потом увидит его только через три недели. Господи, как же все сложно. Еще несколько дней назад ее мутило от сознания. Что ей приходится дышать с ним одним воздухом, и вот она едет с ним обедать, словно они закадычные друзья, встретившиеся после долгой разлуки. Она сошла с ума, раз снова позволяет манипулировать собой. Ярость в ее душе боролась со здравым смыслом. Одна часть ее жаждала мести, мечтала разодрать ногтями его смазливую физиономию, а другая хотела освободиться от ненависти и боли.

Майкл выбрал тихое немноголюдное кафе, чем несказанно удивил ее. Она и представить не могла, что ему могут нравиться такие скромные заведения. Она помнила, как он ночи напролет пропадал в клубах и вип вечеринках. Развлечения, женщины и выпивка - это, все, что интересовало Майкла Риса в двадцать семь лет. Время меняет людей. Кристина посмотрела на него поверх меню. Сдержанное красивое лицо, чувственные губы, сосредоточенный взгляд, уверенная осанка. Все это так мало напоминает ей бывшего мужа. Пока он тщательно изучал меню, она изучала его, пытаясь найти фальш в его поведении. К столику подкатила шикарная длинноногая блондинка. Неужели все официантки одинаковы? Любезная улыбочка, невероятное декольте, короткая юбка. Ее заинтересованный взгляд остановился на Майкле. Знакомая ситуация. Встав напротив него так, что подняв голову, его глаза непременно оказались бы напротив ее внушительного бюста, она сказала стандартную фразу. Голос у девушки был под стать груди. Чувственный, нежный. Кристина невольно скользнула по ней оценивающим взглядом.

Дата добавления: 2015-05-26