Милли Брэди меняет профессию 25 страница

– Она ведет себя как настоящий профессионал, – заявил Джей Ди. – Морочит ему голову, снова морочит, потом – бамс! Парень даже не догадается, откуда последовал удар.

Закуска выглядела очень аппетитной, но желудок Орлы был настолько перекручен, что она не могла есть. Посмотрев через зал, она увидела, что Кристи Карсон – о боже – опять поймал ее взгляд.

Не обращай на него внимания, подумала Орла. Что это со мной?

Как будто она не знала.

– С тобой все в порядке? – спросила Милли.

Взяв вилку, Орла широко улыбнулась:

– Со мной все замечательно!

В течение следующего часа она заставляла себя участвовать в беседе. Разговор ни на минуту не прекращался, и Орла каждому находила что сказать. Ужин начался и закончился. Когда все было съедено, начались речи. Объявили первые награды, и победители стали подниматься на сцену, чтобы получить свои трофеи.

Когда ее мочевой пузырь стал возражать против такой несправедливости – ведь его наполнили вином, сжав в пределах такого узкого платья, – Орла незаметно удалилась. Пока ведущий объявлял краткий список «Лучших путеводителей», Орла скрылась в туалете.

Через пять минут она тщательно пудрила нос перед зеркалом в золоченой раме над раковиной, когда дверь распахнулась, и появился Кристи Карсон.

Не вошел. Медленно вплыл.

Сердце Орлы зазвенело, как школьный звонок, и она сыпанула на нос слишком много пудры.

– Не тот туалет. Этот для дам.

– Тот самый. – На его лице медленно появилась гипнотическая улыбка. – Дело в том, что я ищу даму.

Клик, клик, клик, защелкало сердце Орлы, клик, клик.

Она быстро стряхнула с носа лишнюю пудру «Эсте Лаудер» и спросила:

– Вы меня преследуете?

Кристи Карсон оглянулся вокруг. Никого больше в туалете не обнаружив, он снова перевел взгляд на Орлу.

– Я бы сказал, это очень близко к истине, верно?

По крайней мере, он дал ей достаточно времени, чтобы использовать туалет по назначению. Это доказывало, что он действовал обдуманно. Что, если бы он прервал ее, когда она писала?

А вслух Орла сказала:

– Почему?

– Я скучал без тебя. – Его голос был мягок, он подошел ближе. – Я был одинок без тебя. Я не хотел ждать еще целый час, прежде чем мы снова сможем поговорить.

Уф.

– Почему же?

– Потому что иногда встречаешь кого-то и… просто знаешь. – Кристи остановился, пожал плечами. – Ты не согласна?

ДА, ДА!

– Не уверена. Знаешь что?

– Понятия не имею. Просто… знаешь.

Он был ирландцем. Пришло время сладких речей. С такими глазами и таким напевным выговором он мог сказать что угодно, и ему все сошло бы с рук.

– Почему ты написал ту рецензию? – беспомощно спрашивала Орла.

– Почему? Потому что это правда, – отвечал он ей, не дрогнув. – Признайся, ведь ты сама уже это знала. Ты жила, производя барахло, совсем не думая о своих книгах. Прекрасный способ для ленивого человека заработать пару миллионов. Ты гораздо лучше как писательница, чем сама считаешь. Тебе нужна была хорошая встряска. Посмотри мне в глаза и скажи честно: разве я не прав?

– Та статья была ударом ниже пояса. Не представляешь, как ты меня обидел.

– Так и нужно было, чтобы она подействовала. Расскажи, что ты сейчас делаешь.

– Нечто абсолютно новое. – И бесстрашно добавила: – И сногсшибательное.

Возможно, не слишком скромно. Но вполне правдиво.

Вокруг глаз у Кристи появились морщинки.

– Видишь? Значит, сработало.

Он подошел ближе, и Орла уловила легкий запах лосьона после бритья и сигарет. Неожиданно она поняла, что запах табака ей уже не так противен.

– Что ты делаешь?

– Я еще не поблагодарил тебя за те славные вещи, которые ты написала обо мне. Должен признаться, – на его лице появилась ироничная улыбка, – я чуть не описался от страха и не сбежал, когда услышал, что ты будешь рецензировать мою книгу.

– Я писала славные вещи не о тебе. Только о твоей книге.

У него был самый красивый рот, который Орла когда-либо видела. Она смутно слышала приветствия и бурные аплодисменты, доносившиеся с церемонии в «Зале девяти королей».

– Я думал, ты будешь мстить.

– Я так и сделала. Если дашь мне свой адрес, я пришлю наброски первых отзывов, которые я состряпала. А всего их двести восемнадцать. – Она заставила себя оторвать взгляд от его волшебного рта. – Но мы решили, что для печати я буду доброй. Поднимусь выше мести. Чтобы тебе стало стыдно.

– Тебе это удалось. Но все равно спасибо. – Приблизившись еще, Кристи приподнял ее лицо и поцеловал.

И целовал, и целовал, и целовал.

Орла почти тут же растаяла и выдохнула:

– Невероятно. Кто-нибудь может войти. Прекрати.

Но по мере того как она произносила эти слова, пальцы ее погружались в его шелковистые темные волосы. Похоже, они не хотели его отпускать.

– У меня есть идея получше. – Улыбаясь, Кристи подвел ее к одной из пустых кабинок. Когда он завел ее внутрь и захлопнул дверь, раздался еще один громоподобный взрыв аплодисментов, сопровождаемый смехом и хриплыми криками восторга.

– Надеюсь, в этом туалете нет «жучков». – Орла дрожала от предвкушения, а его руки уже ловко расстегивали ее русалочье платье. – И все они аплодируют не нам.

ГЛАВА 56

С одной стороны, Милли считала, что, вероятно, хорошо, что Орла пропустила эту часть церемонии. С другой стороны, уже прошло много времени, с тех пор как она покинула их столик.

Уже почти пятнадцать минут.

Отодвинув назад свой стул, Милли наклонилась к Кону и сказала:

– Пойду узнаю, куда подевалась Орла. Проверю, все ли с ней в порядке.

Когда Милли открыла дверь в женский туалет, ей показалось, что там никого нет. Остановившись на пороге, она спрашивала себя, не почувствовала ли Орла себя плохо и не вернулась ли в номер.

Затем она услышала легкий глум и заметила, что одна из кабинок заперта изнутри.

– Орла?

Ответа не было.

– Орла?

Ничего. Она потеряла сознание?

– Орла, это ты? С тобой все нормально? Через мгновение из запертой кабинки раздался голос Орлы, который звучал весьма странно:

– Все в порядке, все хорошо. Я… э… выйду через минуту.

Милли нахмурилась.

– Мне не нравится твой голос. Куда ты пропала? Что происходит?

На этот раз она услышала быстрый приглушенный смех. Он сопровождался каким-то шуршанием. Милли инстинктивно наклонилась и заглянула в узкий просвет между дверью кабинки и зелено-черной мраморной плиткой пола.

Она не была полной дурой и сразу все поняла.

– Орла. Плохие новости. У тебя выросли две лишние ноги.

Снова тихий смех, на этот раз на грани истерики.

– Проклятье, – наконец выдохнула Орла. – Две лишние ноги. Мне это совсем не нравится.

– А мне не нравится выступать в такой роли и портить людям удовольствие, но в любую минуту сюда может зайти кто-нибудь еще, и тогда вы застрянете. Я правда думаю, что вам лучше выйти сейчас.

Тогда я увижу, с кем ты там, бесстыжая распутница!

В этот момент снаружи, в коридоре, послышался возбужденный мужской голос, который выкрикивал:

– Кто-нибудь видел Кристи Карсона?

В кабинке застегнули молнию, этот звук сопровождался хихиканьем и шуршанием. Затем дверь кабинки отперли и открыли.

–…видите, это основной принцип, по которому работает механизм спуска, он имеет вот такой изгиб, – старательно объяснял Кристи Карсон, выходя вслед за ухмыляющейся, розовощекой Орлой. Изобразив удивление при виде Милли, Карсон сказал:

– О, привет!

– Прежде чем подниметесь на сцену, советую заправить рубашку в брюки, – с серьезным видом порекомендовала ему Милли. – Вас ищут, чтобы вручить награду «Автор года».

– Правда? – Кристи Карсон улыбнулся. – Это второе приятное событие за сегодняшний вечер.

Когда церемония закончилась, гости занялись более серьезными делами – они стали пить, переходить от столика к столику, праздновать и сплетничать. Утешали тех, кого номинировали, но которые ничего не получили – им говорили, что они заслужили награду. Победителей все время фотографировали, у них брали интервью. На столах открывали множество бутылок шампанского. Джей Ди хвастался перед журналистами своим новым приобретением: двадцатипятилетний молочник, который написал сенсационный роман о приключениях и волшебстве и который легко заткнет за пояс Гарри Поттера.

– Так ему легче справляться с маминой болезнью, – объяснил Кон, наполняя бокал Милли. Им не нужно было общаться со всеми, поэтому они наконец остались одни за столиком.

– Как она?

– Неплохо. Дома, отдыхает. Она настояла, чтобы папа пошел сюда сегодня. – Он сделал паузу. – У нее нет болей, это немного утешает.

– А как дела у тебя?

Он улыбнулся и откинулся на стуле.

– Хорошо. Я встретил кое-кого. Милли сжала его руки, радуясь за него.

– Замечательно! Это серьезно?

– Кто может сказать? Но мы прекрасно проводим время. Он техник-осветитель. Его зовут Джо, и это очень удобно. Моя мама думает, что это сокращение от Джозефины. Он понимает, какая у меня ситуация и почему нам нужно быть осторожными. Посмотрим, как дальше пойдут дела. – Он сделал паузу. – А как ты?

Милли чуть его не расцеловала – она уже думала, что он никогда не спросит. Кон был единственным человеком, которому она могла довериться. Она сразу же выложила всю печальную историю.

– Тот, с которым я говорил на пляже. – Кивнул Кон, вспоминая день после приема у Орлы. – Мы попытались разглядеть твою татуировку. Тебе не приходило в голову, что, возможно, эта татуировка мешает твоей личной жизни? Если бы ты позволила нам посмотреть на нее, все могло бы обернуться по-другому для тебя и для Хью. Вы бы могли быть сейчас безмятежно счастливы. Подобно католику, который исповедался в своих грехах. Если бы ты мне ее показала…

Он подшучивал над ней, а тем временем его теплая рука дюйм за дюймом пробиралась по ее ноге.

– Кыш! – Милли хлопнула его по руке, когда она уже добралась до края ее подола. – Поменяем тему разговора. Орла приближается.

Поболтав за несколькими столиками, Орла возвращалась обратно; она не могла не улыбаться. Ее зеленые глаза стали еще ярче. Если бы у нее был хвост, он бы сейчас распушился. Она никогда в жизни не выглядела более счастливой и полной жизни.

– Я подошла, чтобы пожелать вам доброй ночи. Я совсем разбита. Ух, что за вечер – я еле держусь на ногах!

– Неудивительно, – почти неслышно пробормотал Кон.

– О! Она тебе рассказала! – Орла притворилась, что возмущена.

– Вся эта необычайная активность в тесном пространстве – ты потратила слишком много сил, – поддразнивал он. – Конечно, она рассказала.

– Завтра утром будет моя очередь – я хочу услышать все, что делали вы, не в состоянии стереть идиотскую улыбку с лица, сурово – вернее, как бы сурово – заявила она Милли. А для Кона добавила: – И постарайся, чтобы это было интересно.

– Когда тебя разбудить? – невинно спросила Милли. – Шесть? Семь?

– Боже, нет. Я же сказала, что очень устала и страшно хочу выспаться! – Весело расцеловав их обоих, Орла сделала вид, что зевает.

– Дело в том, что у меня стащили кошелек, и я не могу добраться до дому, – сказал Кон. – Ты не сможешь приютить меня в своем номере на эту ночь? Обещаю, я тебя не побеспокою.

– Извини, нет. – Орла улыбалась ему сладкой улыбкой. – Абсолютно исключено.

Кристи Карсон тоже попрощался и скромно выскользнул из помещения вскоре после нее. Уходя, он подмигнул Милли.

Милли проверила время и пробормотала:

– Пять минут и двадцать три секунды. Я выиграла.

– Ясно, что он не голубой, – вздохнул Кон. – Иначе он так быстро не покинул бы зал и не поднялся бы по тем ступенькам. – Тряхнув темной головой, он добавил: – Надеюсь, он не разобьет ей сердце.

– Не будь таким пессимистом. Это лучшие минуты в ее жизни. – Сев поудобнее, Милли покрутила в руке свой бокал с шампанским. – Черт, после стольких лет с Джайлсом она это заслужила.

– Это как впервые опробовать «Андрекс», после того как долгие годы пользовался ужасной, шершавой бумагой.

Милли хихикнула.

– Не уверена, что Орле польстило бы, если бы она услышала, что ты сравниваешь ее любовников с туалетной бумагой.

– Я устал. Наверное, дело в смене временных поясов. – Кон потянулся и зевнул, обнажив пару золотых коронок. – Боже, извини, ничего не могу поделать.

Он снова зевнул. В отличие от Орлы, он действительно очень утомился.

– Ты уже исполнил свой долг. – Милли похлопала его по руке. – Пора домой.

– А как же ты? Все будет в порядке?

Из другого конца зала на нее смотрел Ноэль Блэкуолл, его решительное выражение свидетельствовало о том, что он – ой! – еще не отказался от видов на нее.

– Со мной все будет хорошо, я тоже немного устала, – соврала Милли. – Думаю, пора завершить этот вечер.

У себя в номере Милли сняла платье от «Дольче и Габбана» и надела свою лучшую ночную рубашку. (Никаких рваных, старых футболок в «Роял Ланкастере».) Только что перевалило за полночь, но спать ей совсем не хотелось, поэтому она устроилась поудобнее на кровати с пультом от телевизора, прихваченном в ванной стаканом для зубных щеток и почти полной бутылкой шампанского, которую она принесла в номер, потому что та выглядела такой одинокой посреди пустого стола. Милли не знала, можно ли считать это воровством; не желая быть арестованной и провести остаток выходных в вонючей камере полицейского участка, она постаралась украсть бутылку незаметно и вынесла ее из «Зала девяти королей», прижимая сумкой к бедру. Конечно, когда она входила в лифт, бутылка накренилась в сторону. Милли удалось вернуть ее в вертикальное положение, но шампанское уже успело пролиться и испачкать подол платья. Хорошо, что она довольно быстро подхватила бутылку и вытекло совсем немного. Осталось еще прилично.

Черт, думала Милли, наполняя свой стакан, с такими рефлексами мне следовало бы стоять на воротах в чемпионате Англии по крикету.

Бульк, бульк, бульк.

Клик.

Бульк, бульк, бульк. Бряк.

Переключая многочисленные каналы кабельного телевидения и попивая шампанское – тепловатое, потому что утащить еще и ведро со льдом ей все равно не удалось бы, – Милли на несколько минут задержалась на какой-то жуткой фантастике, а потом выключила телевизор. У нее были более важные темы, которые надо было обдумать; например, что она собирается делать со своей жизнью.

Переехать в Лондон?

Найти работу в турагентстве?

Постараться встретить нового мужчину, в которого она сможет влюбиться и который тоже будет любить ее?

Другими словами, жить дальше?

Милли согнула пальцы на ногах, любуясь бронзовым лаком. Она посмотрела на темный экран телевизора, затем глотнула еще шампанского и почувствовала, как пузырьки легко лопаются на языке.

По мере того как алкоголь все больше проникал в ее кровь, она думала, как было бы здорово услышать голос Хью, его легкий, сексуальный, ироничный тон, которым он обычно поддразнивал ее.

Этот голос заставлял ее трепетать от желания.

Этот голос был ей просто необходим, почти как наркотик.

Смешно. Милли яростно затрясла головой. Нет, нет, нет. Уже почти половина первого ночи. Ты просто не можешь ему сейчас звонить. Если только у тебя не будет очень серьезного повода.

О, но в том-то и проблема с телефонами – они сами тебя притягивают. Ведь телефон… совсем рядом.

Сто лет назад, если ты был в Лондоне и испытывал внезапное, сильное желание поговорить с кем-то, скажем, в Корнуолле, ты прыгал на коня и скакал триста с лишним миль, чтобы сделать это. Возможно, проходило больше недели, прежде чем ты добирался до того человека и мог сказать то, что хотел.

Схватив телефонную трубку и набирая номер, Милли решила, что во всем виноваты изобретатели телефона. Если бы ей пришлось искать почтовую марку или догонять поезд, она не смогла бы так быстро осуществить задуманное.

Ха, если бы не эти премудрые и всезнающие изобретатели, она никогда бы не попала в эту запутанную историю.

О, слишком поздно, телефон уже звонит.

Хью ответил после третьего гудка. Это хорошо, решила Милли. По крайней мере, он не спит.

– Алло? Алло? А, бонжур, мсье, это «Миировые новозти», да? У меня для ваз новозть! Такиие большиие сплетни, что ви не поверите!

ГЛАВА 57

А в Корнуолле сердце Хью забилось как бешенное. Он тоже не мог уснуть, лежал в постели и думал о Милли. И вот она тут как тут, звонит ему.

Вопрос в том, говорила ли она с Эстер?

Чувствуя слабость и заставляя себя говорить нормальным голосом, он ответил очень серьезно:

– Уи, мадмуазель, это «Мировые новости». Вы попали в отдел Большиих слухов. Позвольте спросить, о ком идет речь?

– А, мэ уи! О прекразной, популярной писательнице Орле Харт! Я раззкажу, ви не поверите!

Хью постепенно успокоился. Он достаточно хорошо знал Милли, чтобы понять, что с Эстер она не общалась.

У него все еще был шанс все сделать правильно.

– Ты съезжаешь на немецкий акцент, – предупредил он.

– Черт, ты прав. – Милли сделала еще глоток шампанского. – Лучше откажусь от затеи с акцентом. – Она сделала паузу, потом сказала: – Все равно ты не поверишь, когда я расскажу тебе об Орле.

– Где ты?

– В Лондоне. В самой потрясающей гостинице, которую ты когда-либо видел. Ну, может, не самой потрясающей, которую ты когда-либо видел, – поправилась Милли. – Но, по-моему, это дворец.

– «Ритц»?

– Не-е-ет! «Роял Ланкастер», окна выходят на Гайд-парк и Кенсингтонские сады, – выпалила Милли. – Такие люстры, что ты не представляешь, а ковер такой толстый, что в нем укрылся бы снайпер. Орла привезла меня сюда, мы были на церемонии награждения. – Не удержавшись от упоминания знаменитостей, она гордо добавила: – Здесь был Мелвин Брэгг.

– Только не говори, что Орла сорвала с себя одежду и выскочила на сцену.

– Нет!

– Она сорвала одежду с Мелвина Брэгга и заставила его выскочить на сцену?

– Если бы. Гораздо хуже, – произнесла Милли с удовольствием. – О боже, может, мне не следует тебе рассказывать.

– Милли. Ты должна.

– Ладно! Орла занималась сексом в женском туалете… я застукала ее… никогда не догадаешься, с кем она была.

Наслаждаясь разговором, Хью сказал:

– С Мелвином Брэггом?

– Ха! Гораздо, гораздо хуже. С Кристи Карсоном!

– С тем уродливым бородатым стариком? – Теперь Хью уже смеялся. – С ее заклятым врагом? С тем самым Кристи Карсоном?

– Да, да, только оказалось, что он не старый и не уродливый. И они больше не заклятые враги. Думаю, они сейчас в ее люксе и продолжают начатое. Хорошо, что Орла заказала нам два отдельных номера! – воскликнула Милли. – Иначе мне пришлось бы коротать ночь на диване в холле.

Поджав под себя голые ноги, она выложила Хью всю историю. Чем дольше они говорили, тем меньше ей хотелось вешать трубку. Она с радостью продолжала бы в том же духе всю ночь. Слушая его голос. Представляя себе его лицо. Рисуя в воображении его темные глаза, видя, как поднимаются уголки его рта, когда он улыбается…

Проклятье, она уже «под мухой». Бутылка «Вдовы Клико» уже почти опустела. И – какая она жалкая – в ее глазах скапливались горячие слезы.

– Кстати, я приняла решение. Я покидаю Корнуолл, переезжаю в Лондон, – выпалила Милли.

Скажи ему сейчас – потом придется выполнять, обратного пути не будет.

– Что? Почему? – Было слышно, что Хью поражен. – Почему ты хочешь переезжать?

– Просто я решила. Это самый лучший выход. Многие люди переезжают в Лондон.

– Многие люди, живущие в Лондоне, хотели бы переехать в Корнуолл.

Теперь слезы уже текли ручьем по щекам Милли. Они тихо капали на накрахмаленные простыни, закрывающие ее колени. Когда она была уверена в себе, она могла говорить нормально, а не болтать, как большой ребенок; она объяснила:

– Я думаю, мне нужны перемены. В этом нет ничего плохого. О, и еще я кое-что решила.

Последовала длинная пауза.

– Что?

– Когда следующий раз мы с тобой увидимся, я тебе кое-что покажу. Мою татуировку.

– Почему?

– Потому что это уже не имеет значения. Я же уезжаю, верно? – Милли вылила из бутылки в стакан последние капли и вытерла глаза. – Вообще-то это неважно. Только глупая татуировка. Если хочешь ее увидеть, я покажу.

Это нелепо. Возможно, ему это совсем неинтересно. Это все блестящие идеи Кона.

Еще одна, более длинная пауза.

– Я бы хотел ее увидеть.

Он просто старается быть вежливым, это же очевидно.

Милли взглянула на часы и увидела, что уже почти час ночи. Она уже перестала плакать, ее опухшие веки начинали слипаться.

– Наверное, я не даю тебе спать? Пожалуйста, не соглашайся со мной! Не говори «да»!

– Уже довольно поздно, – согласился Хью. (Негодяй. Это неправильный ответ!) – Может, тебе стоит лечь.

Он не хотел больше с ней говорить. Чувствуя себя отвергнутой, Милли выпила залпом остаток выдохшегося шампанского.

– Я не устала. А ты? Похоже, его это позабавило.

– Вообще-то да. Вымотался. Завтра у меня тяжелый день.

Милли закрыла глаза. Вот оно снова, о, такой знакомый отказ. Он терпеливо слушал ее, притворялся, что ему интересно, а все это время спрашивал себя, сколько еще времени она будет держать его у телефона.

Она тараторила без умолку, и он ей не мешал. Потому что просто был не из тех, кто прерывает и выговаривает: «Ради всего святого, женщина, что ты несешь?», а потом бросает трубку.

О боже, я такая эгоистка.

– Хорошо! – Собравшись, Милли заговорила беспечным, веселым голосом, совсем без жалобных и скорбных («жаль что выпивка закончилась») интонаций; она сделала глубокий вдох: – Ложись спать. Прости, что задержала. Тебе нужно было сразу сказать.

– Ничего страшного. – Хью тоже говорил радостным голосом. – Я рад, что ты позвонила. Пока.

Свинья, до тебя не доходит, да? Ты совсем ничего не понимаешь?

А вслух Милли сказала:

– Пока.

На следующее утро в половине девятого рядом с кроватью Милли зазвонил телефон.

– Что? Что? Кто это? – Приходя в себя, Милли бессмысленно оглядывала комнату. Странная комната, с дверью не на той стороне и незнакомыми занавесками.

Великолепными занавесками.

Телефон продолжал дребезжать. Чувствуя себя полной дурой, Милли поняла, что это совсем не звонок в дверь. Так всегда бывает, когда просыпаешься в незнакомом месте. Здесь телефон звонил совсем не так, как дома. Он застал ее врасплох, совсем запутал…

Дзынь, дзынь.

Может, стоит все же ответить?

Милли схватила трубку и пробормотала:

– Алло?

Если это Кон, она его убьет. Это точно не может быть Орла, она никогда не просыпается раньше девяти. Особенно если всю ночь трахалась с заклятым врагом.

– Мисс Брэди? Доброе утро, это говорит дежурный администратор. – Очевидно та, которой принадлежал голос, была с шести часов на ногах, позавтракала мюсли и апельсиновым соком, а потом пробежала трусцой три мили до работы. Голос был до отвращения бодрый.

– О, привет. – Заметив на столике около кровати пустую бутылку из-под «Вдовы Клико», Милли быстро закрыла глаза и попыталась справиться с похмельем. О нет, прошлой ночью она ведь еще позвонила Хью. Все болтала и болтала, как одна из тех несчастных, что звонят в прямой эфир на поздние радиошоу и упрямо не желают освобождать линию.

Я превратилась в телефонную надоедалу. Если так пойдет и дальше, он подаст на меня в суд, чтобы я к нему не приставала…

– Мисс Брэди, извините, но, похоже, произошла путаница с вашим бронированием.

Комната была залита солнцем, потому что накануне Милли забыла задернуть занавески. Чтобы свет не бил в глаза, она зарылась в подушки.

– Путаница? Какая путаница?

– Простите, пожалуйста. Если бы вы спустились вниз к стойке размещения, мы смогли бы во всем разобраться.

– Сейчас? – Милли было трудно сконцентрироваться. – Вы хотите, чтобы я прямо сейчас спустилась?

Дежурная прощебетала:

– Если можно, это было бы чудесно. Жду вас через минуту!

Минуту?

Эта девушка, вероятно, шутит. Трубка, зажатая в руке Милли, замолкла. Маленькая мисс Веселая и Бодрая закончила разговор.

Регулярная работа кишечника. Милли могла бы поспорить на свою месячную зарплату, что кишечник у девицы очищается регулярно.

Но так ли это здорово? Что, если твой кишечник срабатывает, как часы, каждое утро в половине восьмого? И что, если ты в это время находишься в метро в толпе пассажиров?

Ха, это уже не будет здорово, верно?

Милли ополоснула лицо холодной водой в ванной, торопливо почистила зубы и причесала «утренние после вчерашнего» волосы, приведя их хоть в какой-то порядок.

Вернувшись в комнату, она обнаружила последствия не задернутых занавесок. На полу у окна лежал раскрытый чемодан, а в нем – ее белые брюки. К несчастью, там же находилась шоколадка «Виспа», которую она вчера днем развернула и съела наполовину. Оставшаяся половина расплавилась от жары и растеклась по белой штанине.

Мораль: если начал есть «Виспу», обязательно доедай до конца.

Брюки испорчены. Черт. Замшевое платье залито шампанским. Милли наклонилась, порылась в чемодане и вытащила самую лучшую ночную рубашку – подарок Эстер на прошлое Рождество. Сшитая из тяжелого лилового шелка и украшенная темно-лиловой отделкой, она совсем не походила на обыкновенную ночнушку. В самом деле – тонкие лямочки, жесткий лиф, длина чуть выше колен – она легко могла сойти за летнее платье.

И это было прекрасно, потому что других вариантов не оставалось.

Спускаясь вниз в лифте, Милли пыталась представить, что там за путаница. Ее номер забронировали дважды? Если в гостинице не было свободных мест, означало ли это, что ее выставят на улицу?

Двери лифта плавно раздвинулись, и Милли сразу заметила дежурную, которая ей звонила. В этой девице все было свежее. Даже волосы, заплетенные в косички. Наверняка ее любимый фильм – «Звуки музыки».

– Милли Брэди? – На лице девушки появилась извиняющаяся улыбка. Значок на груди сообщал, что ее имя Венди. – Прошу прощения. Меня заставили это сделать.

Она скосила свои идеально подведенные глаза, и Милли посмотрела в том же направлении. До этого она глядела только на значок с ее именем. Теперь же, увидев, кто находился от нее в нескольких футах, она почувствовала, как в желудке у нее что-то прыгнуло, как борец сумо, рухнувший на батут.

Там, прислонившись к стойке, стоял Хью и наблюдал за ее реакцией.

Боже мой, не может быть! Ей в голову пришла безумная мысль, что, возможно, у него есть брат-близнец, о котором он не рассказывал. Уставившись на него, Милли аккуратно спросила:

– Хью?

– Все в порядке? – Венди, похоже, была готова нажать на кнопку сигнализации. – Вы его знаете?

Как в тумане Милли ответила:

– Ну, я думала, что знаю.

– Ты сказала, что Орла тебя бросила. – Хью говорил беззаботным тоном. – Я подумал, может, тебе небезопасно оставаться здесь одной. И потом, – добавил он, – ты сказала, что когда мы увидимся в следующий раз, ты покажешь мне свою татуировку.

– Вы уверены, что все хорошо? – не унималась Венди. – Знаете, сейчас он выглядит вполне нормальным, но только что просил меня сделать такие дикие вещи. Я ему ответила категорически, что ни за что не буду выполнять его просьбу.

Каким-то образом добравшись сюда из Корнуолла, Хью, казалось, не знал, что говорить дальше. В свою очередь Милли обнаружила, что ей гораздо проще говорить с Венди, чем с ним; она прокашлялась и деликатно спросила:

– Э… он, случайно, не просил вас одеться в костюм гориллы и въехать в мою комнату на роликовых коньках?

– Что? Нет! – Брови Венди взметнулись к челке. Повернувшись к Хью, она выдохнула: – Боже мой, вы действительно странный.

Хью постарался ее утешить:

– Я ведь не просил вас сделать это.

– Что же тогда? – поторопила Милли.

– Он хотел, чтобы я позвонила в ваш номер и с голландским акцентом спросила вас что-то… вот здесь, я не поняла. – Венди положила на стойку листок бумаги. – По-моему, это чушь. Он говорит, что всю ночь ехал сюда на машине из Корнуолла, но разве можно так стараться ради какой-то тупой загадки?

Милли прочла то, что было написано на листке: «Подсказка: идиот. Два слова, три и семь букв. Последняя буква „н"».

Возможно, Венди и свежа, но она не самый яркий огонек на рождественской елке.

– Это не загадка. Это подсказка к кроссворду, – объяснила Милли. – И мне кажется, я знаю ответ. Хью Эмерсон.

Хью кивнул.

– Это я. Я идиот. – Он сделал паузу, потом добавил решительно: – Но я исправился, это точно.

Милли почувствовала, как по всему телу у нее побежали мурашки. Он правда сказал то, что ей показалось? Сказал?

Или, по крайней мере, пытался сказать?

ГЛАВА 58

– Куда мы? – спросила Милли, когда он вывел ее из гостиницы. – Я не взяла с собой сумку.

Это еще что, на мне и трусов-то нет. Ой.

– Ничего страшного. Я плачу. – Хью кивнул на двухэтажный автобус с открытым верхом, который остановился на другой стороне улицы. Милли поняла, что это экскурсионный автобус – на таких обычно устраивают часовые прогулки по городу.

– Ты не хочешь жить в Лондоне, – продолжал Хью. – Он грязный, шумный, ужасный.

Дата добавления: 2015-05-26