Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Книга 2. Особо одаренная особа 30 страница




— Да-а, — протянула я. — Что ж нам делать-то с твоей практикой? — И я передала Алие то, что сказал Пастырь. Хотя она и сама это знала. — В общем, выход у нас один. Будем действовать, как Отец ваш волчий. Я буду вроде как твой Пастырь, а ты вроде как мой волк.

— Чей-то я не поняла, — насторожилась подруга.

— Седлать тебя буду, — оскалилась я и показала меч. — Дубинка у меня уже имеется, осталось найти для тебя плеточку.

— Да ну тебя! Пастырь ухохочется до смерти.

— А нам-то какое дело, главное — честь твою девичью соблюсти. Алия смотрела на меня такими глазами, словно решала, стоит ли ее честь таких жертв и мучений. Только не на ту напоролась! — Или ты думаешь, я за просто так страхи терпела? — разозлилась я. — Ты меня позвала? Позвала. Помощи просила? Просила. Знала, у кого помощи просишь.

Алия глянула вниз на волков, которые заухмылялись, а я вскочила на ноги:

— Ну как хочешь. Скатерку я забираю, тебя и без меня деликатесами кормят. А в Школе еще дел невпроворот, да и Велий меня там с Сивкой заждались. Прощай, подруга. — Я поклонилась ей в ноги, хоть и рисковала сверзиться со скалы.

 

Луна еще и полнеба не перешла, когда мы в первый раз переругались. Самым простым было соорудить седло, потничек, войлочек. На это пошла разодранная Алиина одежда. На стремена пошли ременные пряжки, да и сами ремни пустили на подпруги. Алия скрежетала зубами, когда я ее ставила на четвереньки, примеряя сбрую, а волки только пучили глаза и беззвучно разевали пасти, тряся головами, словно не верили увиденному.

— В Школе ославят! — с тоской выла подруга.

— Они все забудут, — увещевала ее я. — Перекинутся назад и забудут.

— Такое забудешь!

— Но не помнят же они, чьи у кого дети, — привела я самый весомый аргумент.

— Ага, — оскалилась Алия, — кому ж захочется добровольно петлю на шею одевать! Это ж мужики!

— Тебе так удобно? — Я попрыгала у нее на спине, подруга взвыла, когда камень воткнулся ей в колено. И в который раз помянула Серого, ради которого терпела мучения.

Трудности начались, когда я заговорила об уздечке.

— Для чего это? — Алия недоверчиво посмотрела на старую белую кость в моих руках, которую я не знала, как половчее приладить.

— Надо же мне как-то тебя поворачивать! Опять же, вдруг ты на меня кинешься? Нет, без уздечки никак нельзя!

Но Алия упрямо затрясла головой:

— Даже не думай, что я эту гадость в рот возьму!

— А я и не думаю, я уверена — возьмешь как миленькая!

Алия оскалила зубы, и вовремя — я тут же сунула ей кость. В драке она была, конечно, сильнее, но я настырней. Так что помимо уздечки получила моя подруга еще и ошейник шипами внутрь для пущей моей безопасности. Осмотрев эту нечеловеческую красоту, я от души себя похвалила, а лаквиллка, грызя кость, проклинала тот миг, когда отправилась в Волчий лес, не расплетя косы с серебряными пластинками и цепочками. Кстати, из этих цепочек и кожаных ленточек и вышла моя замечательная волчья плеточка. Алия грозилась, что никогда мне этого не простит. И хорошо, что кость во рту делала эти угрозы невнятными, потому что облик человеческий она теряла с поразительной быстротой. Подтянув упирающуюся подругу за уздечку, я быстро вскарабкалась на нее, изо всех сил сжав ногами бока. И, взмахнув семихвостой плетью, велела:

— Поехали! — только не сообразила, кому это говорю — Алия сиганула прямо в темноту, прямо со скалы. Под мой визг волчица пронеслась вокруг могилы, поднимая заскучавших волков, и мне пришлось пустить в ход сразу и меч, и плеть, поскольку зубастым очень не понравилась моя персона верхом на их подруге.

К счастью, стоило волчице увидеть, что на нее прыгают, ощерив клыки, как она, поняв это по-своему, живо разодрала бока двоим и уцепилась зубами за ухо третьему. Я, не стесняясь, пользовалась плеткой, справедливо полагая, что мои сапоги дороже их шкур, а уж ножки сахарные и вообще бесценны. Подняв стаю на ноги, Алия решила, что дело сделано, или какие-то свои инстинкты удовлетворила, — она длинными прыжками ринулась в чащу, изредка взрыкивая и стараясь скинуть всадницу. Но я так вцепилась в нее, что клещи зеленели от зависти.

Мелькал жуткими тенями Волчий лес, колдовские огни синими росчерками проносились мимо, скакали вверх-вниз желтые злые глаза, и душераздирающе выли волки, с ликованием обнаружив в лесу новую подругу.

— Шиш вам! — кричала я, но Алия думала иначе, поднимая все новых и новых попутчиков и топча молодых волчиц, пытавшихся загородить избранников. Не было вырвавшемуся на свободу духу дела до их жалких претензий, вилколак наконец наслаждалась свободой. Прокатывались буграми подо мной мышцы, от тела шел жар, и вообще-то пованивало псиной. Но я упорно прижималась к самой холки опасаясь, что она, забывшись, повернется и тяпнет меня за какую-нибудь часть нежного тела. Из-за этого и не заметила, как вылетели мы на самую кромку леса. А там уж стоял Волчий Пастырь в окружении седых, бывалых волков, и что-то мне не понравилось, как две стаи глянули друг на друга.

Я на всякий случай горделиво выпрямилась, чтобы не позорить Алию. А что? Он сидит, я сижу, оба на волках, все нормально!

Седой под Пастырем молча вздернул губу, показывая страшенные клыки, Алия тоже в долгу не осталась, по-своему, по-волчьи опаскудив осмелившегося скалиться на волчицу. Стая за нашей спиной тоже глухо заворчала, а я только моргала глазами, так и ожидая, что вот возьмет сейчас Пастырь свою дубинку да как хряпнет мне по темечку.

Счастье, что тучи на миг выпустили луну из плена, ветер с силой ударил нам в бок, а Алия, насторожив уши, вдруг завыла протяжно и жалобно, словно услышав чей-то зов. И, не раздумывая, кинулась на него.

У меня даже горло перехватило когда лаквиллка ринулась по облакам, как только что по лесной чаще. А следом разномастной волной хлынул волчий поток. По-рыбьи разевая рот, я лишь успела заметить внизу потрясенно глядящих в небо Сивку и Велия у лесного костра, а потом мне стало уже не до любований, потому что зарокотал гром и буря стала хлестать нас, словно желая сбросить с невидимой тропы.

— О-о-ой! — кричала я, забыв про уздечку и вцепившись в Алиины уши; молнии хлестали бока волков не хуже моей плеточки, не причиняя вреда, лишь заставляя шибче бежать. Прыжки волчьи сделались безумно длинны, и металась стая по небу, словно выискивала чей-то след. На миг мне даже показался в клубящихся тучах и вспышках огня чей-то перст, словно указующий волкам цель. Алия, не раздумывая, спрыгнула с небесной тропы, чтобы тут же оказаться в гуще боя.

Горело пожарище, ржали кони и кричали люди, а над всем этим хохотал, широко раскинув руки, чернобородый некромант. Я сразу почувствовала его черное нутро, но прежде чем что-то успела сделать, услышала писк под лапами Алии и увидела ребенка — полуволчонка, который плакал, зовя родственников. И родственники откликнулись. Черной молнией Алия скакнула на грудь к некроманту и, вцепившись ему в горло зубами, мотнула его, вкладывая в рывок всю свою силу и дробя всю дорогу мешавшуюся ей кость. К моему удивлению, некромант отлетел в сторону, а в зубах у подруги осталось что-то похожее на черную визжащую тень. Вот с этой добычей в зубах она и вскочила снова на тропу, изо всех сил устремившись назад, справа и слева к нам присоединялись другие волки с добычей, и не у каждого тень была черна.

Я присмотрелась к тому, что визжало в пасти у Алии, и мурашки побежали по спине, а волосы ощутимо зашевелились. Потому что тащила моя подруга ни много ни мало — человеческую душу.

— Вот и стала ты, Алия, валькирией, — пробормотала я.

 

Только через три дня подруга угомонилась до такой степени, что смогла перекинуться в человека. Я к тому времени от лешачки мало чем отличалась, была грязна, устала и голодна. Эта дрянь дважды в день каталась на спине, пытаясь стряхнуть меня, но я держалась и хлестала ее по бокам плеткой. Не на шутку завидовала волчице, когда она жадно лакала из ручьев воду, и еле сдерживалась, чтобы не дать ей промеж ушей. А уж когда волчица начинала вилять задом перед волками, так я и сдерживать себя переставала. К исходу третьего дня, чувствуя, что уже не отличаю явь от сна, я погнала подругу к краю Волчьего леса, где дожидались меня Велий и Сивка-Бурка, которым я хоть раз в день, но показывалась на скале, дескать, вот я — живая, не загрызенная. Каждый раз пугая их своим видом. Там же стоял обычно и Волчий Пастырь, с огромным любопытством разглядывавший нашу парочку, я ему улыбалась, раскланивалась. А он только усмехался, оглаживая усы, и у меня было такое подозрение, что волк его тоже над нами похохатывал.

Душу некроманта они у нас в тот раз забрали и, как я поняла, сволокли на судилище, чтобы боги решали — кому в Ирий, а кому, извините, в другую сторону. Я опасалась, что еще одной такой охоты не выдержу, но, сколько ни дули над Волчьим лесом ветра, лаквиллка по небу больше не бегала, а все маялась дурью да нагло заигрывала с оборотнями, всем своим видом показывая, что пришло ей время народить на свет еще одного волчонка.

Я ей такие глупые мысли заколачивала обратно в голову со всем усердием, на которое была способна, а она огрызалась так, что на второй день вырвала из моих рук и изгрызла плетку, да и на принцевом мече были такие борозды, словно его топором рубить собирались. Понимая, что больше так не смогу, я решила: вот увижу Велия и сброшусь со скалы вместе с Алией, пусть он нас внизу ловит! Если не убьюсь совсем, так пусть с ней в следующем году Серый Волк практику проходит, честь бережет, а то привыкли, видишь ли, на мне выезжать! Чуть что, так сразу Верея.

Волчий Пастырь встретил нас на полпути. Увидев седого, Алия заизвивалась всем телом, но я ее пристрожила промеж ушей.

— А и сурова ты с ней, — улыбнулся Пастырь, и морщинки вокруг глаз разбежались лучиками.

— Сама просила, вот и берегу честь ее! — откликнулась я.

— А понравилась ли тебе охота? — Он склонил голову к плечу. — Не страшно ль было?

Я равнодушно пожала плечами, чувствуя, как наваливается на плечи усталость:

— Лиха я больше боялась, а некромант… Дело обычное.

Пастырь вдруг подобрался и совсем серьезно, без единого смешка, спросил:

— А не желаешь ли свою черную рядом с моим седым поставить? Стать мне подругою и женою?

От такого предложения всякий сон с меня слетел разом, я сразу сообразила, что мне впервые в жизни делают настоящее предложение, а не глумятся, как Аэрон, не уводят разговор в сторону, как Велий, а смотрят прямо в глаза, и дрожь пробежала по всему телу, до самых пяток.

— Не мое это, — покачала я головой.

И они вздохнули на пару с волком:

— Что ж, неволить не буду. Но если передумаешь…

Я снова покачала головой, хоть Алия и была другого мнения о сделанном предложении.

 

Как добрались до окраины, как оказались в лагере Велия, я потом, сколько ни пыталась, так и не вспомнила, а провалилась в сон и проспала три дня без продыху.

Очнулась я уже в Школе, в комнате Велия. Кряхтя, сползла с кровати, с удивлением обнаружила за окном ясный день, а гулянка словно и не прекращалась. Только сидели теперь там, помимо нечисти, Алия с Серым Волком, да Сивка яблоки из ведра хрупал.

— Хлеб да соль, — сказала я, высунувшись из окна. Серого словно ветром сорвало, подлетел ко мне и с разбегу чмокнул в щеку. — За что? — удивленно спросила я, а он рассмеялся:

— Сама знаешь!

— В том-то и дело, что сама! — Я подняла палец, как мудрая старуха. — А тебя, значит, ноги не несли, душа не болела, слово данное нарушить боялся!

Волк звонко расхохотался и тряхнул головой:

— Ни черта я не боялся, только с Волчьим Пастырем не поспоришь. — Он, наклонив голову, раздвинул волосы и показал страшный, налитый лиловым рубец. — В первую же ночь, как прискакал, он мне вдарил промеж ушей, связал и в нору бросил. Так месяц там и провалялся. Навязал же мне с сестрицею папаша его на шею!

У меня в голове со скрипом завертелись мысли, тяжелые, словно мельничные жернова. Что-то я пыталась вспомнить о папаше Серого. Но тут, отдуваясь и краснея, ко мне в комнату через окошко полезла Алия, отстранив жениха и ворча:

— Ну подай уж руку-то, видишь, вспрыгнуть не могу!

— Ах ты! — Я не нашла достойного слова, в бешенстве нашаривая взглядом свой меч.

Алия быстро нырнула за спину волка.

— А правда, Верея, что ты на Алие каталась? — влез Гуляй.

— Неправда! — рявкнула я.

— Правда! — оторвался от яблок Сивка. — Она еще та у нас ездунья, так и норовит на шею влезть!

Меня это так обидело, что я не нашла ничего лучшего, как заорать:

— Велий, ты где? Они меня обижают!

 

— Ну что ты, — гундел, таскаясь за мной хвостом, маг.

— Ну чего ты, — мычала Алия из-за спины волка, боясь ко мне подходить.

Я хоть и отошла уже, но все равно хоть разок, но попыталась бы вдарить ей, как там, в лесу, прямо промеж ушей. Очень мне хотелось посмотреть, как съезжаются в кучку ее бесстыжие глазки.

 

Сборы мои были недолгими — платье, тонкой кожи плащ на случай дождя да крепкие сапожки.

— Эх! Мне бы к скатерти-самобранке еще какой-нибудь бездонный сундучок, а то с этими друзьями одежды не напасешься. Штаны-то после Волчьего леса выкидывать пришлось! — Я осуждающе посмотрела на подругу.

— А че я? Че я-то? — Алия совсем зарылась в куртку Серого, так что наружу торчал лишь кончик носа, как у мыши.

— А может, не поедешь? — в который раз спросил Велий. — Практики-то всего одна неделя осталась. Вернется Аэрон твой ненаглядный.

Я с интересом посмотрела на него — показалось или ревнует?

Но ушлый Велий сразу отвернулся и вроде даже беззаботно посвистывать начал, глядя в окно. Хотя потом не сдержался и привел последний весомый аргумент:

— Где ты его искать будешь? Ведь только вампиры знают, где их сынок находится.

Все в ожидании уставились на меня, но я фыркнула:

— Мне-то уж они по-всякому скажут. Как-никак я их «законная невестка», да и он не каторжанин — без свиданий жить! Вдруг мне срочно нужно обсудить свадебное платье или меню? Свадьба-то не за горами! Еще месяц, и все.

У Велия вытянулось лицо, будто его пыльным мешком огрели, а я поняв, что вещи уложены, затянула горловину и, с кряхтением забросив его на спину, обратилась к друзьям:

— Ну до встречи!

— Как это «до встречи»?! — загомонили они. — Да кто тебя к вампирам одну пустит? Вместе поедем Аэрона искать! Ишь ты, самостоятельная какая!

Так что в Урлак мы направились целой компанией, багровая от стыда Алия всю дорогу припадала к уху Серого и дудела, что ничего такого и не было, что это Верейка на нее наговаривает, бесстыжая, а она только Серому и была верна, никого другого и не замечала. Велий тоже недовольно сопел у меня за спиной. И только Сивка шел резвой рысью, перескакивая речушки да рощицы, гордый тем, что везет такую славную богатырку, у которой даже меч блестящий есть, хоть и покусанный.

На границе Урлака нас попытались было остановить, но я с королевской невозмутимостью сунула под нос стражей руку с Аэроновым перстеньком. Так что когда мы при6ыли к замку, все уже знали о моем внезапном визите, правда, встречать меня вышел только лорд Аквил. Оглядел нашу компанию неулыбчивым взглядом и отвесил поклон, заявив, что наш визит для него — приятная неожиданность.

— Че это он такой неулыбчивый? — спросила меня Алия, сползая с Серого Волка.

— Чего ему скалиться-то, он же лорд, ему марку держать надо, — возразила я, но Алия тут же напомнила мне, что Аэрон тоже лорд, а скалился не переставая. Пришлось ткнуть ее в бок и напомнить, что именно сыновнее поведение и не нравилось папочке. — Могу ли я выразить свое почтение леди Диодоре? — Я присела в самом учтивом реверансе.

Лорд дернул щекой, словно у него зубы заныли, и промямлил, что леди Диодора нездорова.

— Ах! — Я прижала руки к щекам. — Тогда я немедленно, просто немедленно должна ее увидеть! Может, я смогу ей чем-нибудь помочь?

— Это не того свойства болезнь, — замялся будущий свекор.

Но я была так непреклонна, что дальнейшие его упирания выглядели бы глупыми, а чопорные вампиры до дрожи не любили выглядеть глупыми. И лорд Аквил вызвался меня проводить. К счастью для меня, Алия вовремя сообразила, что значат мои ужимки, и жеманно поинтересовалась:

— Лорд, но вы же не бросите своих гостей в одиночестве?

Она так убедительно изобразила кокетку, что я сразу поняла пребывание в Волчьем лесу не прошло бесследно, ну вылитая мавка. Серый только крякнул, косясь на подругу. Был он в этот раз высоким и статным вампирообразным юношей. Велий смотрел на меня так, словно не чаял уж больше и увидеть. А я подумала: каково же сейчас Сивке, оставленному один на один с улыбчивыми конюхами?

Седой камердинер, не менее чопорный и молчаливый, проводил меня до покоев леди Диодоры. Толкнул тяжелую дверь, предупредительно пропуская меня вперед. А я в который раз подивилась несоответствию того, как замок выглядит внутри и снаружи. Его жуткой угрюмости стен и легкой белизне и прозрачности внутри.

 

Леди Диодора сидела у окна и, судя по всему, до моего прихода рыдала, но сейчас на ее напудренном личике не было даже следа страданий. Если б я не видела ее раньше, то, может, и купилась бы на ее приветливую улыбку. А так заметила, что и нос покраснел, и глаза опухли. Поэтому я не стала ходить вокруг да около, а сразу заявила:

— Я боюсь за Аэрона и желаю его видеть.

Леди Диодора поджала губки и окатила меня презрительным взглядом:

— Вам нет нужды бояться за своего жениха.

— Да ладно вам, — махнула я рукой и, оглядев комнату, заметила, что даже малейшие щели в ней законопачены. На столе стоял обед, и слуги, которые нам попались по пути, никуда не торопились, явно сторожа свою хозяйку.

— Ух ты! — выдохнула я, осененная догадкой. — Значит, и вы не верите, что он станет кровь пить.

Леди Диодора, словно сломавшись, рухнула обратно в кресло.

— Он вам это сказал? — глухо поинтересовалась она.

Я не знала, что делать с Аэроновой мамой, поэтому топталась около нее.

— Я надеялась, что вы что-нибудь придумаете, наймете кого-нибудь, чтобы эту кровь влить… — Я пожала плечами и подошла к окну. — Что ж папа с ним так жестоко-то?

Леди Диодора застонала:

— Ах, Аквил здесь ни при чем! Вы не понимаете. — Она посмотрела на меня злыми глазами. — Наметился очередной раскол, семьи, набравшие силу, хотят отделиться, хотят видеть Аллара либо лордом, либо…

— В гробу, — закончила я, поняв ее многозначительное молчание.

— Он в заброшенном карьере, и вокруг стража из воинов взбунтовавшихся семей. Мой супруг еще может удерживать замок от бунтарей, но ничем не может помочь Аллару, только если сын сам, — она всхлипнула, но взяла себя в руки, — придет к нам на помощь.

— Ага, — невесело вздохнула я, — то есть он должен упиться до кровавых чертей и поубивать всех к лешему! Ну у вас и порядки! Придавленная такими тяжелыми мыслями, я пошла к друзьям, коротко попрощавшись с мамой Аэрона.

В парадном зале царила напряженная идиллия. Велий рассматривал картины, нервно расхаживая вдоль стены, Алия упорно изображала вертихвостку, не давая хозяину ни минуты продыху, в то время как волк сверлил его тяжелым взглядом, заставляя вздрагивать каждый раз, как Алия клала ему руку на плечо.

— Боюсь, наш визит затянулся, — с порога заговорила я. Лорд Аквил подскочил:

— Я распоряжусь, чтобы вас проводили до границы.

— Это излишняя любезность, тем более что вам за нами не угнаться.

Я подмигнула друзьям, намекая, что пора прощаться. Выйдя на улицу, я рассеянно огляделась.

— Велий, а ты не знаешь, где у них тут карьеры?

— Наверное, недалеко от каменоломен. А что?

— Прогуляемся. — Все уставились на меня, никто не хотел гулять по Урлаку. Даже мой богатырский конь подозрительно задрожал ногами, чувствуя, что я его втягиваю в очередную сомнительную историю. — Да ладно вам! Погодка-то какая! — Я подняла руки к солнцу, друзья тоже посмотрели в безоблачное небо. — Ну поехали. И как только они уселись, добавила, понукая Сивку: — Кроме сотенки озверелых вампиров там и нет никого! — Подумала и сообразила, что соврала. — Ну, может, там еще прячутся с десяток каторжан, для Аэрона мамой купленных, так мы что, насильников и убийц не видели, что ли? — Про то, что Аэрон, возможно, уже в упыря превратился, я добавлять не стала, как-то нехорошо они на меня смотрели, даже конь богатырский подо мной споткнулся.

 

Что дела «жениха» плохи, я поняла сразу, как только увидела на разбитой дороге в заброшенный карьер ухмыляющегося Калину.

— Кого я вижу?! — радостно оскалил клыки вампир, растопорщив крылья. Серый Волк задрал губу и показал свой набор клыков и резцов, давая понять всем, кто тут настоящий хищник, а кто просто погулять вышел. Велий легко соскользнул на землю и распахнул легкий плащ, показывая спрятанную под ним саблю.

— Хо-хо-хо! — Калина в притворном ужасе замахал руками. — Вот это поддержка к нашему лордику прискакала! — и сделал знак кому-то за нашими спинами, издевательски кланяясь: — Милости просим, милости просим.

Алия, не выдержав, рыкнула на него. Калина отпрыгнул, продолжая хохотать, а потом зло сплюнул нам под ноги. После такой встречи солнечный день уже не радовал, тишина казалась зловещей. Да и само заброшенное место с полуразрушенными строениями и бездонным провалом под ногами навевало недобрые предчувствия.

— Это ж сколько они земли подняли? — присвистнула Алия, глядя на бездонный котлован с обилием угрюмых скал, разбросанных, словно лабиринт. — Тут на сорок замков хватило бы! Куда они все это девали?

— Какая разница? — вздохнула я. — Где Аэрона-то искать? Очень мне не нравилось, что Калина остался за нашей спиной. Хоть и презирала я этого гаденыша, но и пакости ожидала. И, толкнув пятками в бока Сивку, велела: — Ну давай, ищи.

— Я тебе что, собака? — обиделся Сивка, но все же стал втягивать воздух огромными ноздрями, чихая от пыли.

— Аэрон, Аэрон, — звала я, осторожно пробираясь между камнями.

Все-таки дурацкая была идея — разделиться. И чего я взвилась, когда Велий в глаза назвал меня дурой? Главное, Алию-то зачем выгнала? Теперь вот иду, трясусь.

— Аэрон, Аэрон. — Я повыше закатала рукава платья и постаралась навести в голове порядок. Вот как выскочит убийца и насильник, я как шарахну его молнией… Главное — думать о молниях. Но мысли в голове носились как перепуганные куры. «Кошмар, кошмар!» — билось в ушах. Зашуршали камни за соседней скалой, я с перепугу подпрыгнула и поняла, что ничего не смогу. Схватила свой меч, как дубину, и, стоило злодею неосторожно высунуться из-за камня, от души приложила его. Велий беззвучно рухнул на камни и замер неподвижно.

— Ой! — Я запрыгала вокруг него, не решаясь прикоснуться. — Прибила, — сообщила самой себе и собралась разрыдаться, когда на мое робкое тыканье пальчиком маг даже не застонал. Но тут зарычало, заскрежетало, загрохотало у меня за спиной, и зловещий низкий голос прохрипел:

— А ну выходи, кому здесь жить надоело! — Я бросила один только взгляд на черную изломанную тень, упавшую у моих ног, и мгновенно поняла, что такую зверюгу мне ни в жизнь не одолеть. Пискнула, зажмурила глаза и с разворота дала своим мечом по жуткой морде, которую даже видеть не хотела. — На, гад, получи! На, на тебе, вот! На!

— Убивают! — взвизгнуло Чудище, оступилось и задрыгало ногами. Я приоткрыла один глаз и недоверчиво уставилась на вжавшегося в скалу Сивку.

— Вот до чего ты меня довела! — испуганно косясь на мой меч, всхлипнул Сивка. — Я уже своей тени боюсь! Девки морду бьют! Нет, уйду я от тебя обратно к Громовику, там хорошо, там чудища двенадцатиглавые, все просто, все понятно. — Заглянув мне за спину, он поинтересовался: — А что это у тебя там лежит?

— Я Велия убила, — простонала я.

— Ага. — Сивка попятился, кося глазом на синее небо в надежде упорхнуть от ставшей страшной хозяйки. Но тут сзади него рыкнули, и он так прыгнул вперед, что чуть не стоптал и меня, и Велия.

— Вы чего тут? — поинтересовался Серый, черная волчица стояла рядом, свесив розовый язык. В карьере было жарко и душно.

— Тикайте! — закричал, вращая глазами, Сивка. — Она всех убивает!

— Да ну?! — удивилась Алия.

Тут Велий застонал, подавая признаки жизни, я радостно кинулась к нему, а Сивка попятился:

— Добивать рвется!

Маг сел, держась за свою многострадальную голову, а когда разглядел, кто стоит перед ним, даже дурой меня обозвать не смог. Только ручкой делал, словно просил у меня что-то. Я сунула ему флягу с водой.

— Живой, — разочарованно произнесла лаквиллка и добавила: — А мы Аэрона нашли, только подходить не решаемся, больно он жутко воет. А ну как кинется.

Кое-как взгромоздив Велия на Сивку, мы отправились к логову нашего лорда, которое и в самом деле оказалось легко найти, просто находилось оно на другом конце карьера.

Сначала мне тоже показалось, что он воет, но чем ближе мы подходили, тем становилось понятнее, что Аэрон просто орет сорванным голосом все песни, которые знает, без разбора. А шагов за сорок до его норы я даже нашла в щепу разбитую лиру. Логовище он себе устроил в штольне. Из черного лаза словно гнилые зубы торчали столетние бревна. Я замерла, прислушиваясь, а Аэрон, закончив одну песню, начал следующую:

Прости меня и отпусти

С улыбкою в нелегкий путь.

Я не вернусь, мы оба знаем,

И болью разрывает грудь.

Я не такой, как ты хотела,

И ты не сможешь мной гордиться.

В последний раз шагну за дверь

И к солнцу устремлюсь, как птица.

Мама! Мама! Ма-а-ама!

Безумье — мой старинный друг,

Мне с ним в обнимку по дороге,

Ты улыбаешься сквозь слезы,

Благословляя мои ноги.

Мама! Мама! Ма-а-ама!

Я знаю — ты меня жалеешь

И проклинаешь глупость мира,

Не принимающего в лоно

Такого милого вампира!

Я зажала уши, не в силах слушать завывания о маме. И только Алия покачала головой:

— Ишь как его ломает!

Удивляясь собственной смелости, мы пошли вперед, я и Алия со страхом вглядывались в темноту, а парни больше поглядывали вверх, опасаясь, что потолок осядет нам на голову, больно уж все вокруг казалось гнилым и непрочным, поэтому и вздрогнули больше нашего, когда из темноты зловещим, совсем не Аэроновым голосом поинтересовались:

— Кто?

Я нервно хихикнула:

— А это мы, не ждал?

Аэрон не обрадовался, а, напротив, заревел, как раненый бык:

— А ну прочь отсюда!

Ноги чуть сами не вынесли меня наружу, но я удержалась, показывая магу, что пора бы и огонек засветить. Велий молча показал, что ему и так уже засветили, так что никаких огоньков не выйдет.

— Аэрон, — жалобно присоединилась к моему зову Алия, — не жлобься, выходи!

Поняв, что просто так от нас не избавиться, вампир вздохнул в темноте и пошел. Шаг его был тяжел, он постанывал, словно с трудом тащил свое тело, а когда замер на границе света и темноты, не решаясь показать солнцу ни единого кусочка своего уже не вампирьего, а упырьего тела, я вскрикнула, с трудом узнав в ЭТОМ своего красавца «жениха».

— Хорош? — с трудом просипел он, обнажая гнилые в развал зубы, неприятно шкрябнув когтистой лапой по земле. Алия, ворча, попятилась, прижалась к боку Серого, невольно вздыбившего холку. Велий, только что жаловавшийся на слабость, заиграл молниями между пальцев, а Сивка шагнул вперед, заслоняя меня.

Я с ужасом поняла, что потеряла друга, с которым мне было так легко и весело. Вечно неунывающего Аэрона, который баловал подарками и сладостями. Только почему-то не заплакала с горя, а почувствовала такую жуткую злобу на неправильность мира, что аж в глазах помутилось! И, выставив руки вперед, словно сама была упырицей, пошла на него, заметила на миг мелькнувшее в желтых глазах Аэрона недоумение и закричала:

— Вали его!

К счастью, парни поняли меня правильно, и Велий повис на одной руке упыря, а волк, успевший в воздухе перекинуться в человека, — на другой. Алия придавила телом ноги, а Сивка недолго думая шарахнул копытом в лоб. Аэрон рухнул на спину, и, прежде чем он начал биться в судорогах, визжа, крича и теряя разум, я полоснула себя по руке Велиевой саблей, сдернутой у него с пояса, чуть не отхватив себе всю руку. Кровь тут же потекла густым потоком, я, преодолевая отвращение, сунула руку в пасть упыря, чтобы он хоть маленько очнулся:

— Пей, гаденыш! Пей, скотина!

Он замычал и задергался, пытаясь отвернуться, но я без церемоний сунула ему меж зубов рукоять Велиевой сабли, с облегчением видя, как он с каждым невольным глотком меняется в лучшую сторону.

— Значит, недоупырился, — со знанием дела проворчала Алия.

А «жених», перестав биться, глянул на меня, выплюнул саблю и зло спросил:

— Зачем?

— Чтоб жил ты, дурак! — не зная, куда сунуть руку, прорычала я, испытывая огромное желание вмазать по его вампирьей роже. Но злой огонь как появился в его глазах, так и потух, вампир отвернулся равнодушно, прошелестев еле слышно:

— Не сейчас, так в следующем году… Ведь я почти умер, — и жалобно попросил: — Отпустите.

— Не отпускайте, — велела я. Серый косился на меня, а я затравленно смотрела на Велия, ожидая, что хоть он что-то подскажет. Но маг покачал головой:

— Ты же знаешь…

А Серый подхватил:

— В нем нет крови Всетворца, Верея. Не нашего он мира.

Я зло подпрыгнула на груди Аэрона, пытаясь поймать мысль, зародившуюся во мне. А потом, словно в полусне, занесла над вампиром саблю и одним ударом распорола ему грудь. Почти не заметив, как вокруг меня заорали, завизжали и прыснули в разные стороны. А уж когда я запихала ему руку в рану, меня и вовсе оставили в покое, только Аэрон захрипел, а Сивка бормотал:




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-26; Просмотров: 277; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.159 сек.