Часть 4. Разрывая кокон 7 страница

Глава 3. Гарри Поттер
Время тянулось очень медленно, зато сердце билось учащенно.
Гарри привык быть в центре событий и совершенно не умел сидеть и просто ждать. Беспокойство действовало на нервы, растягивая их, как струны.
Гермиона замерла в кресле, каким-то стеклянным взглядом глядя в огонь камина. Что она чувствует? Гарри почему-то уже давно перестал задаваться этим вопросом. Потому что, в сущности, не должен был.
Да и она редко говорила о себе. Все больше о Роне, о детях, о многочисленных родственниках, о работе, о Гарри. Никогда про Гермиону Уизли.
Тогда, в больнице, когда он очнулся, она, кажется, впервые говорила о себе, но при этом и не о себе. Просто она сама была как призма, через которую Гарри мог увидеть то, что случилось в их мире. Их общем мире, разрушенном и полном боли. И опять в центре жизни Гермионы была не она сама.
И сегодня она совсем не думала о себе. О Роне.
Гарри знал, что все ее мысли в последние дни крутятся вокруг Рона.
Раздался хлопок. Хоть Гарри и ждал именно этого звука, напугался. А потом на миг замер от ужаса, потому что эльф вернулся один, без Тедди и без Рона. Гермиона вскочила.
- Что случилось?
Донг поклонился Гарри и заговорил:
- Крестник сэра Гарри Поттера приказал вернуться сюда. Крестник сэра Гарри Поттера просил передать, что друг сэра Гарри Поттера под заклятием Империус. Крестник сэра Гарри Поттера сказал, что не может снять заклятие с друга сэра Гарри Поттера, потому что опасается, сэр Гарри Поттер, что охранники узнают об этом тут же. Крестник сэра Гарри Поттера спрашивает, что ему делать, сэр Гарри Поттер?
- Он не может трансгрессировать с Роном, пока он под Империусом?- Гермиона присела на колени рядом с эльфом.
- Крестник сэра Гарри Поттера сказал Донгу, что другу сэра Гарри Поттера приказали не двигаться, приказали лежать и ничего не делать без разрешения,- пролепетал эльф.- Крестник сэра Гарри Поттера опасается, что не сможет трансгрессировать с другом сэра Гарри Поттера, что их может расщепить, так как друг сэра Гарри Поттера будет сопротивляться.
Гарри судорожно пытался решить, что делать. Тедди прав – опасно трансгрессировать с человеком, который сопротивляется. А если снять заклятие, что само по себе сложно, человек, его наложивший, скорее всего, тут же почувствует разорванную связь и поднимет тревогу. Сколько пройдет времени прежде, чем они ворвутся в палату и обнаружат, что Рона нет?
Но другого выхода не было. Гарри кинул Донгу «минуту!», выскочил из комнаты, вверх по лестнице в комнату, где он спал, нашел сумку, а на ее дне - так предусмотрительно взятую с собой мантию-невидимку отца.
- Бери,- Гарри, стремительно вернувшись в гостиную, вручил эльфу сверток и в упор посмотрел на эльфа:- Передай Люпину, пусть накроется мантией и тебя накроет, наложит чары оглушения на Рона, и тут же – слышишь? в ту же секунду! – вы должны трансгрессировать. Если они сразу же отреагируют, а так, скорее всего, и будет, они не должны видеть вас. Ты понял, Донг?
- Да, сэр Гарри Поттер,- и домовик слово в слово повторил указ Гарри.
- Трансгрессируйте не сюда, сразу в мой дом в Лондоне. Запоминай: площадь Гриммо, 12, кухня в подвале.
- Площадь Гриммо, 12,- повторил Донг, и Гарри теперь был уверен, что все трое попадут из больницы в скрытый всевозможными заклинаниями дом.- Вперед!
Донг исчез с громким хлопком. Гарри надеялся, что чары заглушения, поставленные в палате Рона Люпином, еще держатся.
- Гермиона, у нас почти нет времени,- тут же вскочил Гарри.- В спальню, быстро, разденься, чтобы казалось, что ты спала. Быстрее!
Гермиона без лишних вопросов кинулась прочь, на ходу распуская волосы. Сам Гарри огляделся и стал убирать с помощью палочки все, что могло бы насторожить ранних визитеров. А визитеры будут…
Когда поднос и остатки завтрака, приготовленного Донгом, исчезли, Гарри поспешно расстегнул свою рубашку, рухнул на диван и накрылся пледом. Потом снял очки и положил их на столик. Быстро погасил свечи, оставив лишь одну.
Ему едва хватило на все времени, когда снаружи раздались хлопки, а потом во взломанную заклинаниями дверь ворвались шестеро мужчин со значками личной охраны Министра.
Гарри подскочил и тут же потянулся за очками, словно только что был разбужен.
- В чем дело?- он даже для виду выхватил палочку. Нужно играть, иначе их не оставят в покое.
- Мистер Поттер, поступил сигнал, что в ваш дом под видом вашего друга проник оборотень,- отчеканил самый высокий и самый мощный на вид человек. Гарри все силился вспомнить, как его зовут. Ах, да, Кормак.- Мы должны обыскать дом.
- С чего вы взяли?- изумился Гарри вполне естественно, похвалив министерских мыслителей за довольно правдоподобный предлог.- Оборотное зелье опять?
Кормак лишь кивнул, а его люди уже разбегались по дому.
- Кто-то еще есть в коттедже?
- Да, Гермиона Уизли. Спит,- Гарри опустился на диван, изображая растерянность. А сам внутренне повторял: «Рон на свободе. Все получилось».
- Что здесь происходит?- по лестнице спустилась Гермиона, на ходу завязывая пояс халата.- Гарри?
- Говорят, что в дом под видом какого-то моего друга пробрался оборотень,- ответил он.- Надеюсь, что это не ты?
- Очень смешно,- протянула женщина, подыгрывая.- Хочешь, проверь. Спроси то, что знаю только я.
Гарри задумался, но почему-то на ум приходил только всякий бред. Решив, что ничего лучшего не придумает, спросил:
- Помнишь тот вечер на пятом курсе, когда я пришел из Выручай-комнаты, от Чжоу? Как ты охарактеризовала Рона и его эмоции?- Гарри попытался не рассмеяться, увидев вытянувшееся лицо Гермионы.
- Я сказала, что у него эмоциональный диапазон, как у чайной ложки,- ответила Гермиона, закусив губу. Она тоже боялась прыснуть, как в тот день. Гарри согласно кивнул, опустился на диван, подвинувшись, чтобы подруга села рядом.
- Ты – это ты,- подтвердил мужчина и незаметно подмигнул Гермионе.
- Эй, а что, оборотень будет прятаться в камине?- возмутилась хозяйка дома, увидев, что один из волшебников залез в ее камин и что-то там делает.
- Мы предполагаем, что он мог таким способом сюда проникнуть,- поспешил оправдаться Кормак.
- Не мог. Этот камин защищен от вторжений,- Гермиона пожала плечами и села прямо, но по ней было заметно, что она волнуется за сохранность своего дома в руках этих бдительных волшебников.- Вообще, как вы сюда попали?
- Миссис Уизли, почти вся защита этого дома создана Министерством,- напомнил мистер Кормак, явно довольный собой.
- Я знаю!- фыркнула Гермиона и бросила в сторону Гарри косой взгляд.- Я спросила, как вы попали в дом, если я не слышала звонка! Или вы, по своей странной привычке, вломились, даже не позвонив?
Кормака было нелегко смутить.
- Мы боялись опоздать,- четко ответил он.- Это наша работа.
- Насколько я знаю, ваша работа – охранять Министра и выполнять его поручения. Или обыски частных домов теперь тоже в ведении Министра?
Гарри чуть толкнул боком Гермиону, чтобы она попридержала свою злость на Министерство. Хотя Рон уже в безопасности, не стоит накалять атмосферу. Кажется, подруга его поняла, замолчала и уже больше ни слова не проронила, пока все волшебники не собрались в гостиной, давая понять, что никого не нашли.
- Возможно, он проник не в этот дом,- заметил Кормак,- насколько нам известно, у вас, мистер Поттер, есть коттедж недалеко отсюда и дом в Лондоне…
- И не думайте,- четко пресек даже попытку что-то у него попросить Гарри.- Во-первых, если туда кто-то и проник, то он либо умрет с голоду, никого не дождавшись, либо уберется сам. Я там не бываю и не скоро буду. Во-вторых, оба дома находятся под защитой. Которая не контролируется Министерством. Их нельзя найти, если я этого не захочу. Так что, спасибо за заботу, но – нет.
Наверное, Кормак хотел что-то еще сказать, но не стал спорить.
- Простите, что зря побеспокоили. Я оставлю у дома своего человека. На всякий случай.
- Хорошо, премного благодарны,- пожал плечами Гарри, глядя, как шестеро незваных гостей покидают дом.- И не забудьте поставить обратно снятый вами щит!
Дверь закрылась. Гермиона выдохнула, расслабленно упала на диван. И нервно засмеялась. А Гарри сделал шаг к камину и стал исследовать его верхнюю кладку, вытащив палочку.
- Ты думаешь то же, что и я?- Гермиона, успокоившись, повернулась к другу.
- Ну, они же не совсем дураки,- Гарри, наконец, вышел оттуда.- Они наложили заклятие слежения. Помнишь, как Амбридж во всем Хогвартсе на пятом курсе?
Гермиона кивнула.
- Что-то наша жизнь стала напоминать тот год, только во взрослом его варианте,- посетовала Гермиона, вставая.- Я пойду одеваться. Мы же идем к Рону?
Гарри кивнул, провожая ее взглядом. Он надел мантию, пригладил волосы. Он почему-то всегда это делал, хотя знал, что бесполезно. Просто как-то на автомате получалось.
- Я готова,- Гермиона вошла, застегивая крючки мантии. Гарри ждал ее у камина.- Через Косую аллею?
Гарри с улыбкой кивнул, радуясь, что она, как и раньше, легко его поняла. Пусть Министерство отслеживает хоть все их камины. И охраняет двери.
- Погоди, еще кое-что. Донг!
Эльф появился среди гостиной в потешном виде: в каком-то старом фартуке, с тряпкой и распылителем в руках.
- Что это?- Гарри указал на амуницию домовика, хотя уже понял. Ведь больше двадцати лет в дом на площади Гриммо не ступала нога человека.- Ладно, не отвечай. Все в порядке?
- Нет! Никакого порядка! Там полный беспорядок, сэр Гарри Поттер!- возмутился домовик.- Не ходите пока туда. Я все уберу. Там совершенно нездоровая атмосфера…
- Ничего, мы потерпим,- усмехнулся Гарри, прерывая поток слов эльфа.- Лучше ты сейчас вернись туда и принеси мне мантию-невидимку. Быстро.
Донг кивнул. Через пару минут он вернулся, и Гарри забрал свой серебристый плащ.
- Все, Донг, теперь ты можешь идти к Скорпиусу,- Гарри благодарно взглянул на эльфа.- Спасибо тебе за все. Я бы подарил тебе носки… Но, думаю, что ты не любишь одежду.
- Донг рад был служить сэру Гарри Поттеру. Может быть, Донгу остаться, чтобы убрать в доме сэра Гарри Поттера?
- Нет. Все. Ты свободен,- твердо сказал мужчина и, когда Донг исчез, шагнул к камину.- Гермиона, с Косой аллеи будем трансгрессировать. Под мантией, прямо на крыльцо, как тогда, помнишь?
Гермиона кивнула. Они без проблем прошли сквозь летучекаминную сеть, вышли на Косой аллее, уже наполненной волшебниками, завернули в проулок, где Гарри накинул на них мантию. Ему пришлось крепко обнять Гермиону – они вдвоем с трудом могли скрыться под плащом, а ведь на первом курсе без труда умещались под мантией отца втроем. Гермиона, наверное, тоже об этом подумала, поскольку улыбнулась.
Гарри повернулся на месте, сосредоточившись и увлекая за собой в душную темноту подругу. Они не промахнулись: оказались перед давно забытой, с потрескавшейся краской дверью с серебряным молотком в виде извивающейся змеи.
Гарри открыл ее, прикоснувшись палочкой, и они вместе вошли в темный коридор. Когда он закрывал дверь, то профессиональным взглядом отметил, что на площади маячит знакомая уже фигура одного из волшебников, что побывали недавно у Гермионы. Что ж, Гарри мысленно пожелал ему не скучать.
Гермиона уже сняла с них мантию и засветила палочку. Они не были здесь много лет, но память сразу нарисовала образ призрака Дамблдора, который вставал вон с того коврика. Наверное, заклятия Грюма растворились со временем.
Они были взрослыми, а чувствовали себя семнадцатилетними подростками, которые прятались здесь от Пожирателей Смерти. На краткий миг показалось, что ничего не изменилось. Волан-де-Морт давно мертв, а они опять используют старинный дом Блэков как убежище.
И все-таки прав был Гарри. Здесь вечно будет жить призрак его Сириуса, потому что, даже с первой сединой в волосах, Гарри ощущал тоску по крестному, который был заперт в этом темном доме. Словно в этих стенах, как и в одиноком и разбитом сердце Мальчика, Который Выжил, до сих пор раздавались шаги и лающий смех Сириуса Блэка.
Гарри тряхнул головой и пошел за Гермионой, которая уже начала спускаться по ступеням в подвальную кухню. Оттуда лился мягкий свет.
Судя по всему, Донг успел убраться в этом помещении. На полу и всех поверхностях холла и коридора, через которые они прошли, был толстый слой пыли, а здесь все сверкало чистотой. Словно они с Гермионой вернулись с дежурства у Министерства, и сейчас к ним кинется старый Кикимер в белом полотенце, чтобы забрать одежду и подать еду.
Из-за стола поднялся Люпин. Рядом лежала какая-то книга, а в руках молодого человека была старая фотография. Но это Гарри пока мало интересовало:
- Где Рон?
- Я оставил его в одной из спален, на кровати. Я не знал, можно ли его приводить в чувства,- Тедди выглядел растерянным и немного грустным.
Гермиона тут же развернулась и кинулась вверх по лестнице, причем своими шагами она умудрилась разбудить матушку Сириуса Блэка. Кошмар! Самих Блэков уже и в живых-то не осталось, а она все еще орет свои проклятия. Нужно будет что-то сделать с этой очаровательной старушкой, пока она не свела всех с ума.
- Кто это? Когда мы прибыли, она так орала, словно мы ее могилу раскопали,- Люпин кивнул в сторону дверного проема, откуда неслись нелицеприятные эпитеты от разбуженного портрета.
- Это изображение матери Сириуса Блэка. Она всегда была такой приятной. И, думаю, за двадцать лет она немного отвыкла от чьего-либо общества,- горько усмехнулся Гарри и хотел направиться за Гермионой, когда взгляд его упал на фотографию, которую рассматривал Люпин до того, как они пришли.- Где ты это взял?
- Нашел книгу в одной из комнат, хотел почитать, и там оказалась эта карточка,- Тедди опустил грустный взгляд на двигающиеся по фото фигуры.
Гарри взял фотографию в руки. Наверное, книга принадлежала когда-то Сириусу, поскольку на его крестника сейчас смотрели четверо Мародеров и рыжеволосая девушка с ними. Конечно, карточка была очень старой и выцветшей, но Гарри знал, что именно рыжеволосая.
Гарри не смог еще хоть мгновение смотреть на эти счастливые лица из далекого прошлого, вернул карточку Люпину и поспешил угомонить все еще вопящую миссис Блэк. Он легко задернул портьеры, про себя пожелав матери Сириуса приятных снов еще лет на двадцать, а потом стал подниматься по шатким ступеням.
Он обнаружил Гермиону и Рона в спальне, которую в бытность Ордена Феникса занимали Гарри и его друг. Гермиона уже привела своего мужа в чувства, видимо, посчитав, что это не опасно. Гарри предполагал, что связь с наложившим Империус прервалась в тот момент, когда Люпин оглушил Рона. Гермиона, скорее всего, думала так же.
Гарри Поттер стоял в дверях и смотрел, как Гермиона с какой-то поспешностью и жадностью целует мужа, скользя руками по его спине, плечам, рукам. Словно пыталась удостовериться, что это он, что он живой, что с ним все в порядке. Они целовались и обнимали друг друга так, словно не виделись год и могли никогда уже не увидеться. Хотя, последнее было бы вполне возможным, если бы ни вовремя принятые меры по эвакуации Рона.
Гарри беззвучно сделал шаг назад и прикрыл дверь, ощущая, как сердце сковал лед одиночества. Он из своего внутреннего ада подглядел за чужим счастьем. Подглядел и вновь окунулся в свое горе, в свое одиночество, туда, где счастья больше не было. Туда, где на месте всепоглощающей любви теперь была пустота. И боль.

Глава 4. Теодик.
памяти самого храброго и одинокого, сильного и преданного, памяти великого человека и волшебника - посвящается...

Его вызвали к главному целителю. Почему-то не удивило. Он был готов к этому. Он всегда был готов к резким поворотам в своей жизни. Всегда.
Тео снял халат. Повесил его в шкафчик. Запирать не стал. Зачем?
В административном крыле пусто. Все заняты своей работой.
Один раз ударил костяшками пальцев по двери. Вошел. До чего ужасный кабинет. Никакого вкуса у человека. Хотя свое дело он знал. А без вкуса прожить можно.
- Присаживайтесь, мистер Манчилли.
Мистер. Не целитель. Значит, опять не ошибся.
Лысина главного целителя блестит. Дородный старик уткнулся в папку. Тео даже знал, в какую. Его личное дело.
Даже легилименции не надо. Он и так знал все. Все факты, упомянутые в этой папке.
22 года. Холост. Мать - итальянка. Волшебница. Сведений об отце нет. Окончил школу целителей в Греции. С отличием. Три года преподавал там. В то же время - стажировка при Академии целителей. Отличные рекомендации. Область исследований – легилименция и окклюменция. Разрешение на въезд и проживание в Англии. Заявление о приеме на работу. Шесть полностью исцеленных больных за полгода.
Вот и вся жизнь Теодика Манчилли. В фактах личного дела. А большего никто знать и не должен.
- Мистер Манчилли, вы знаете, что сегодня из закрытой палаты исчез больной,- главный целитель отложил папку. Тео не ответил. Просто ждал продолжения. Хотя он знал дальнейшее. И опять без всякой легилименции.- Вы единственный были на этаже за несколько минут до того, как пациента похитили.
Не знал. Значит, два мракоборца – антураж? Колонны в стиле готики. Безвкусной готики.
Тео опять не удостоил собеседника ответом. Неуютно старику. Ерзает.
Тео взглянул на часы. У него еще есть три минуты. Можно не торопиться.
- Министерство не может доказать вашу причастность, что нас радует. Не хватало еще, чтобы нашего работника обвинили в пособничестве похитителям.
Да уж. В чужом глазу, как говорится.
Тео опять промолчал. Получал удовольствие от беседы. Глазки главного целителя бегают. Волнуется. Зачем-то пытается прикрыть разум. Причем бездарно.
- Но мы не можем больше рисковать нашей репутацией. Тем более, что мы полностью на обеспечении Министерства. Вы же понимаете?- заискивающий взгляд.
Сколько ненужных слов и телодвижений. А к сути только подобрались. Еще полторы минуты есть.
- Мы вынуждены вас уволить.
Наконец-то. И даже снег не успел выпасть. И рождественскую елку еще можно успеть нарядить.
Тео лишь кивнул. Нужно же показать, что услышал.
- Ничего не подумайте, вы замечательный, даже особенный целитель,- затараторил старик. Чувство вины. Сказал самое тяжелое и даже повеселел. Бедняга.- Мы напишем вам хорошую рекомендацию, с ней вы сможете работать в небольших комплексах целительства в нашей стране. Министерство настаивало, чтобы мы вообще вас оставили без рекомендаций, но мы так не работаем. Каждый должен получать то, что заслужил.
Тео поднялся. Главный целитель даже вздрогнул.
- Где расписаться? Мне пора.
- Ч… что?
- Роспись,- с нажимом повторил Тео.- На увольнительной.
- Ах, да…- засуетился, роется в бумажках, обрадован. Еще бы – так легко все прошло. Дрожат ручки-то.
Тео взял перо из чернильницы. Надписал свою фамилию. Не читая. Кивнул и вышел.
Он пришел в кафе минута в минуту. Сел напротив Сметвика. День разговоров. Пять минут. А потом к Поттеру. Сова уже улетела.
- Я знаю, что Министерство надавило на наше руководство,- зашептал целитель, наклоняясь вперед.- Мы уже ничего не можем сделать. Но вы, Тео, талант. Я не хочу, чтобы вы пропадали.
Спасибо за заботу. Весьма тронут. Тео промолчал. Не отрицать же очевидное.
Сметвик достал какой-то свиток. Уже интереснее.
- Это письмо,- целитель протянул пергамент.- Я думаю, что вам понравится это место работы. Вам это уже знакомо, насколько я помню из вашего личного дела. К сожалению, это все, что я могу для вас сделать…
Сметвик определенно ему нравился. Всего в какую-то минуту уложился.
Тео взял письмо.
- Благодарю.
И вышел из кафе. На ходу распечатал письмо. Пробежал глазами. Что ж. Над этим стоит подумать.
Тео вышел на улицу. Одним движением запахнул мантию. Трансгрессировал на Косую аллею. Через камин попал в уже знакомую гостиную. Здесь ощущалось присутствие вкуса.
Поттер уже ждал его. Замечательно.
- Добрый день,- Тео сделал шаг от камина. Небрежно смахнул палочкой пепел.
Гарри Поттер встал из кресла. На столе перед ним – Омут памяти.
- Здравствуйте. Сначала я хочу сказать вам спасибо,- народный герой выглядел усталым.
- Вам же запретили трансгрессировать,- Тео шагнул к столику. Поттер был сбит с толку. Сразу. Ладно.- Я выполнил свою часть.
- Да, я знаю,- Гарри Поттер снова опустился в кресло. Жестом предложил Тео сесть. Он сел. Предстоит длинный разговор. Разговор, о котором Тео мечтал с детства. Единственная мечта. Одна на все годы.- Я подумал, что легче всего поступить тем же образом, что и в прошлый раз.
Тео взглянул на Омут Памяти. Он был пуст. Но рядом – небольшая бутылочка. В ней плещется серебро…
- Ваши воспоминания о моем отце.
- Нет, не мои,- удивил Поттер.- Это воспоминания Северуса Снейпа.
Тео молчал. Ждал.
- Вы помните то, что видели в моем сознании, когда лечили меня? Ну, когда ваш отец умирал?
Тео кивнул. Вот что это было. Смешанные с кровью воспоминания.
- Он отдал мне часть своей памяти, так было нужно. Я сохранил ее. Теперь, я думаю, могу отдать вам.
Тео не кивал. Просто взглянул на Поттера.
- Только один вопрос: вы знаете, кто такой был Волан-де-Морт?
Тео медленно склонил голову. Он смотрел на Омут.
- Тогда вы все поймете. В этих воспоминаниях – вся правда о Северусе Снейпе. Только верните мне потом Омут, хорошо?
- Пренепременно.
Гарри Поттер взял со столика бутылочку и бережно протянул Тео. Рука не дрогнула. Сжалась. Он держал в ладони мечту всей своей жизни.
- Если у вас будут вопросы, я готов на них ответить,- добавил народный герой. Тео уже отправил Омут в свою квартиру. Одним движением. Как учили.
- До встречи,- Тео развернулся и шагнул к камину. Не прощайте. Именно до встречи. Тео знал: она будет.
Косая аллея. Толпы народу. Суматоха. Мерзкое место. Но здесь он живет. В съемной квартирке над пабом. Место не ахти какое.
Тео вызвал Омут. Поставил на столик. Осторожно раскупорил бутылочку. Вылил. Теперь руки дрожали. И сердце билось учащенно. Снял мантию. И только тогда окунулся в серебро прошлого. Прошлого его отца.
Несчастный мальчик Северус Снейп. Тео не был похож на отца в детстве. Другое детство. Другое выражение лица. Другая одежда. Другое обращение с людьми. Зато в детстве отца был друг. Рыжая девочка с зелеными глазами. У Тео не было друга. У отца была Лили Эванс. У Тео был лишь он сам.
Но в его жизни также был поезд. И купе. Как в жизни отца. Только все было по-другому. Неуверенный в себе школьник Северус Снейп. Его высмеяли. Тео тоже высмеяли. Но он ответил. Силой. Проник глубоко в память мальчишки. Извлек самое страшное воспоминание. Вот и все. Не словами ответил. Силой. Потому что у него не было девочки с зелеными глазами. Был лишь он сам.
Влюбленный юноша Северус Снейп. Он мучался. Он переживал. Ревновал. Тео это было сложно понять. Зато он понял другое. Лили Эванс. Джеймс Поттер. Гарри Поттер. И четверо мальчишек. Их сила против отца. Ее гнев против отца. Унижение.
Ненавидящий и презирающий Северус Снейп. Тео никогда не видел такой ненависти. Но даже в воспоминаниях она была ощутима.
А потом – молящий Северус Снейп. Готовый сломаться. Одинокий. Тео тоже был одинок. Но он не терял никого. Отец потерял свою зеленоглазую девочку. Сначала отдав ее другому. Врагу. Потом позволив убить.
Значит, Гарри Поттер. Тот, кого охранял Северус Снейп. Охранял и ненавидел. Отец был темным магом. Тео этого не понимал. Он сам был целителем. Он возвращал людей к жизни. Отец же был Пожирателем смерти. Метка на его руке. Как клеймо зла.
Пожилой волшебник. Из памяти Гарри Поттера. Очевидно, очень близкий народному герою. Но отец доверял Дамблдору. Директору Хогвартса. Школы, где Тео должен был учиться. Так хотел отец. Но не хотел сам Тео. Директор, которого убил его отец. Убил по просьбе Дамблдора. Убил, спасая еще одного мальчика.
Рыдающий Северус Снейп. Плачущий над фотографией зеленоглазой девочки. И над ее письмом.
Потрясение. Потому что Гарри Поттер это тоже видел. И пошел на смерть, раз победил. Потрясение. Потому что это было предательство. Четко рассчитанное предательство. И его отец участвовал в этом. С легкой, минутной тенью сомнения. Но он довел дело Директора. Он довел Мальчика, Который Выжил, до границ смерти. Довел и оставил одного.
Отец.
Тео вернулся в свою комнату. На лбу был пот. На глазах – слезы. Детские слезы. Невыплаканные слезы мальчика.
Он оплакивал отца. Так никем и не оплаканного.
Великий человек. Одинокий человек. Жестокий человек.
Отец.

Глава 5. Скорпиус Малфой.
И чем он все это заслужил? Он хорошо себя вел и даже вытирал ноги прежде, чем войти в гостиную. Ну, и чем же он заслужил все это?!
МакГонагалл читала им лекцию на тему «да как вы могли!» и «что на вас нашло?!» минут пятнадцать. Ее вдохновению можно было только позавидовать. Даже отец не мог так долго орать на Скорпиуса, поджимать так красноречиво губы, полыхать взглядом и делать выразительные паузы после особо важных слов. Интересно, Поттер оценил?
Скорпиус скосил глаза на гриффиндорца, который сидел за соседней партой, понуро опустив голову. Все правильно, пусть чувство вины и совесть как следует погрызут твою подозрительную душонку.
Наконец, и МакГонагалл, кажется, выдохлась. Наверное, они не выказали должного раскаяния, потому что вторая часть ее монолога была не такая долгая и красноречивая, зато не менее впечатляющая. Она описала великий план исправительных работ сроком на две недели, куда входило не только любимое чистописание, но еще приятное времяпрепровождение с больничными утками, волнующие часы в обществе склянок и колб Моржа, чудесная компания волшебного скотча и книжек Пинс, а также еще десяток маленьких, но чрезвычайно полезных дел.
Да, очевидно, все домашние эльфы Хогвартса уехали в отпуск. А тут они с Поттером подвернулись удачно. Кто-то же должен спасать ситуацию. И кто, как не продолжатель великой фамилии героев и спасителей мира? Только вот Малфой никак не мог понять, при чем тут он. Группа поддержки?
А вообще настроение у слизеринца было замечательное, если не обращать внимания на колющую боль под ребрами. И на душе было спокойно. Во-первых, Поттер, если бы хотел его убить, то уже это сделал бы. Значит, его мозг все-таки начал работать. А, во-вторых, внутри собралось нежное тепло, подаренное ему Лили Поттер.
Целый час просто быть с ней – это оказалось лучше всего, что было раньше у него с девчонками. Час без единого поцелуя, лишь с недолгими объятиями. Наверное, так бывает, когда попадаешь в рай. Входишь – и сразу понимаешь, что тебе больше ничего не нужно. И никого. И душа мурлычет от удовольствия где-то глубоко внутри. Это ощущение стоило сотни дуэлей. Но только не с Джеймсом Поттером.
Когда МакГонагалл покинула кабинет, предварительно хлопнув по столу перед Малфоем древним фолиантом страниц в тысячу, Скорпиус лениво взял перо, придвинул пергамент и открыл книгу.
Судя по всему, ее написали прадедушка Слизерина и прабабушка Гриффиндора. Причем писали они ее под бутылочку неплохого Огневиски – таких прыгающих и косых строчек Скорпиус не видел даже у Филча. А ведь Филч и писать-то, кажется, не умел.
Слизеринец даже не взглянул на книгу, которую вручили виновнику всего этого. Конечно, единственный человек, повинный во всем, был Поттер. Детектив, чтоб на тебя фестрал плюнул! Его блестящим умозаключениям позавидовала бы даже Трелони с ее чаинками в форме задницы гоблина и прыгающим в разных домах Сатурном.
Малфой вывел лишь несколько букв. Он не любил работать в тишине. Он вообще не любил тишину, тем более в компании Поттера. Если того не отвлекать разговорами, то опять взбредет в эту лохматую голову очередная великая идея типа утренней.
- Поттер,- окликнул он товарища тягучим голосом.
Джеймс не ответил, сделав вид, что увлечен своей книжкой.
- Поттер, ты оглох? Может, поведаешь, что на тебя утром нашло?
- Малфой…- с легкой угрозой произнес Джеймс, не поворачиваясь.
- Поттер, ты вообще с головой своей дружишь? Так свою сестру подставил, это ж не каждый так сможет, да еще пылая праведным гневом.
- Малфой.
- Нет, ну, правда! Каких только ты глупостей за свою жизнь не совершил, но это был верх сообразительности. Тебе орден можно дать – «за расследование года».
- Малфой!- Джеймс, наконец, поднял голову, отбросил перо и воззрился на сокурсника.
- Я, конечно, польщен, что твой богатый словарный запас содержит в себе мою фамилию, но мог бы ты сказать еще что-нибудь, кроме этого?- с милой улыбочкой поинтересовался Скорпиус, поигрывая пером.
- Заткнись,- процедил сквозь зубы гриффиндорец и отвернулся.
- О! Два слова – это уже разнообразие,- продолжал развлекаться Малфой. Раз уж они попали на две недели в рабство к МакГонагалл, должен же кто-то за это пострадать.- Я, кстати, уже готов.
- К чему это?- буркнул Джеймс, не поднимая головы от своего пергамента.
- К твоим извинениям за испорченное утро.
Гриффиндорец вскинулся, сверля глазами Малфоя:
- Не раньше, чем ты извинишься.
- За что это? Ну-ка просвети?- Малфой отложил перо и сел вполоборота к Джеймсу.
- За то, что за моей спиной ухлестывал за моей сестрой,- гриффиндорец тоже перестал писать.- Побоялся признаться?
- Поттер, откуда в твоей головушке такие светлые мысли? Не ухлестывал я за ней!- возмутился Скорпиус. Клевета.
- Ну, конечно… так, пару раз поцеловал ее…
- А ты еще и считал?- ухмыльнулся слизеринец, сам пытаясь припомнить, сколько раз целовал Лили Поттер. Ну, тут надо еще решить, считается ли пятиминутный поцелуй за один или же его надо разбить на несколько. Считать ли случаи, когда он ее целовал, но она не отвечала? В общем, проблемно. Вот если судить по качеству, то…
- Почему ты мне не сказал, что она тебе нравится?- прервал его размышления Джеймс.
- Хм, дай-ка мне подумать,- Скорпиус приложил палец к губе и поднял взгляд к потолку,- может, потому, что ты грозился вырвать пальцы и отрезать уши любому, кто к ней подойдет? По-моему, веская причина для скрытности… Тем более, что я до Рождественского бала как-то не собирался задумываться над вопросом о моих симпатиях к кому-либо. Но ты утром так настаивал, что мне пришлось чуточку изменить свои планы…
- Еще скажи, что я виноват!
- А кто? Кого сегодня утром в задницу клюнул бешеный гиппогриф?
- Ты сам поверил в то, что она была с Грегори, скажи, нет?- взъярился Джеймс. Очевидно, пытался унять свою совесть. Так похоже на Поттера – перевести половину стрелок на ближнего.- Ты же кинулся на него, как гоблин на фальшивый галеон!
- Не надо сравнивать меня с гоблином,- фыркнул Малфой, поправляя свои волосы.- Я, в отличие от известных нам лиц гриффиндорской национальности, не орал на всю улицу! Я мягко попросил Грегори держаться подальше от нее.
- Никогда не думал, что ты умеешь ревновать,- вдруг ухмыльнулся Джеймс.- Мерлин, Малфой, ты же ее ревновал!
- Заткнись,- огрызнулся Скорпиус.
- Ревновал! К Грегори!- развеселился гриффиндорец, глядя на лицо друга.
- Поттер, или ты заткнешься, или я за себя не ручаюсь…- пригрозил слизеринец, вынимая палочку.
- Ой, напугал,- фыркнул Джеймс, тоже доставая свою.- Сегодня утром ты что-то не показался мне грозой заклинаний.
Малфой встал, сердито наведя палочку на гриффиндорца:
- Просто не хотел кидать твой окровавленный скальп под ноги твоей сестре.
Джеймс тоже встал, все еще усмехаясь:
- А, может, ты просто не мог вспомнить ничего более сильного, чем «люмос»?
- А, может, ты заткнешься, пока я тебя в осла не превратил?
- Почему в осла?- обиделся Джеймс.
- Потому что у вас с этим животным есть одно общее качество,- Малфой тоже усмехнулся.
- Ну, все, сын-хорька-сам-хорек, ты нарвался,- Джеймс взмахнул палочкой. И остался стоять, довольный представшим перед ним зрелищем.
Малфой скривил губы, подняв руку и пощупав макушку.
- Надеюсь, ты хоть цвет его изменил,- изрек он, тоже взмахивая палочкой. А потом силился не захохотать в голос.- Нет, ты не осел. Ты пьяный ежик на вершине пихты.
Волосы Джеймса, волосинка к волосинке, вытянулись вверх, образовав черный ореол вокруг его головы. Он стал похожим на черный одуванчик.
- Ты испортил мою прическу!- возмутился гриффиндорец, посылая очередное заклинание в друга. Галстук Малфоя превратился в бабочку в тон розовому бантику на серебряных волосах, только с зелеными горошинами. Скорпиусу было трудно его хорошенько рассмотреть, но он оценил творчество Джеймса, превратив галстук того в шелковый женский платок с брошкой в виде гламурного сердечка.
Гриффиндорец не остался в долгу – мантия Скорпиуса стала белой, в черных подпалинах, как классическая шкура на корове. Немного подумав, Джеймс добавил еще и хвостик сзади. Малфой фыркнул – и мантия Джеймса уже была узко-облегающей, в черно-желтую горизонтальную полоску.
Дверь в класс отворилась, когда у Скорпиуса уже были вместо ботинок милые тапки с ушками и глазами, а Джеймс с ужасом понимал, что его любимая пара обуви стала какими-то странными, словно плетеными из коры, лоханями.
Парни повернули головы к дверному проему, где застыла Лили Поттер. Скорпиус видел, как быстро сменяются выражения на лице гриффиндорки.
- Как думаешь: кого из нас она прибежала спасать и защищать?- уголком губ осведомился Скорпиус у Джеймса. Тот лишь пожал плечами.- Тогда кого первого окликнет, значит, за того переживает меньше.
Малфой мог себе представить, как они сейчас выглядят со стороны, и вполне понимал, почему Лили фыркнула и через начинающийся хохот произнесла:
- Ну, вы и идиоты…- развернулась и бросилась прочь, согнувшись от хохота.
- И за кого же в итоге она меньше переживает?- гриффиндорец развернулся к Скорпиусу. И тоже не выдержал, засмеялся. Малфой лишь на секунду опоздал. Стекла чуть дрогнули.
Когда приступ закончился, - а это случилось не скоро, потому что стоило им успокоиться и поднять глаза, смех нападал с новой силой – Джеймс сощурился, глядя на слизеринца, пытавшегося избавиться от бантика:
- Запомни, Малфой: если ты ее обидишь, если она будет страдать из-за тебя…
- Знаю-знаю,- отмахнулся Скорпиус, наконец, вернув себе свою форму и прическу,- вырвешь пальцы, отрежешь уши, снимешь скальп, распнешь на двери Хогвартса…
- Нет,- серьезно помотал головой Джеймс.- Я больше не то, что слова тебе не скажу, я на тебя взгляда не брошу.
- Этого не будет,- так же серьезно произнес Малфой,- потому что иначе я сам не смогу больше смотреть тебе в глаза.
Джеймс только кивнул, протягивая руку.
- Мир?
- Еще чего,- фыркнул Скорпиус, усмехаясь.- Я не пожимаю руки странным особям в женских платках, одетым, как пчелки, да еще и не знающим, что такое расческа. Причешись сначала, ошибка природы.
Малфой увидел мелькнувшую палочку и рассмеялся. Мир принимал привычные черты.

Глава 6. Гермиона Уизли.
Она проснулась в чужой обстановке, в чужой, узкой для двоих постели, вдыхая чужой, немного затхлый, воздух. Даже полумрак из-за задернутых штор был чужой. Но руки, обнимавшие ее, были родными, и глубокое дыхание, ощутимое на затылке, тоже было родным. Своим. Любимым.
Гермиона осторожно освободилась из объятий Рона, выскользнула из-под одеяла и содрогнулась. В комнате было жутко холодно. Она собрала свою одежду, поспешно оделась и, стараясь не нарушить сон мужа, вышла в темный коридор.
На кухне Гермиона умылась, привела в относительный порядок спутанные волосы и разожгла камин, надеясь согреться.
В этом большом, угрюмом доме они с Роном были одни. Гарри ушел вечером. Несмотря на свое счастье от того, что муж опять рядом, что ему уже не грозит ловушка Министерства, Гермиона заметила, что уходил их друг в подавленном состоянии, хотя и старался казаться счастливым. Но глаза его выдали. Они всегда его выдавали.
Гермиона мысленно поблагодарила Люпина за то, что тот принес продукты и другие необходимые здесь мелочи. Она приготовила завтрак, добавив к обычному их меню побольше бекона, и понесла наверх.
Рон был ослаблен, и она запретила мужу спускаться вниз. И ей нравилось ухаживать за ним. Она всегда так делала, когда Рон болел. Он тут же превращался в несчастного мальчишку, готового кричать «умираю!» даже из-за обычного насморка. А сейчас у него был не просто насморк. Приближалось полнолуние, его первое полнолуние.
Вчера Гермиона напоила его приготовленным волчелычным зельем. У нее был небольшой запас, который теперь придется всегда пополнять. Но это глупости, главное – Рон в безопасности, он рядом.
Она вошла в спальню и поставила поднос с едой на столик у кровати. Муж спал, подтянув к себе ноги. Очевидно, замерз после того, как она ушла вниз. Гермиона присела на край постели, нагнулась и легонько подула ему в ухо. Рон заворочался, что-то пробормотав. Тогда она дунула чуть сильнее. Рон резко подскочил и чуть не уронил жену с кровати. Гермиона в последний момент успела схватиться за столбик в виде поднятой головы кобры.
- Ты что?- осипшим от испуга голосом спросила она у Рона, увидев странное выражение его бледного лица. Он лишь помотал головой, расслабляясь.
- Прости,- он подбил подушки и сел, накрывшись одеялом по пояс.
Гермиона подала ему свитер - из тех вещей, что принес Люпин.
- Надень, холодно.
- Да? По-моему, как раз хорошо,- он взял свитер, но надевать не стал. Потянул воздух носом и улыбнулся, увидев еду:- Завтрак в постель?
Она кивнула, ставя поднос ему на колени. Потом смотрела, как он ест. Его руки и грудь были покрыты ужасными шрамами от зубов и когтей нападавших, но Гермиона любила уже и эти шрамы. Она знала, что они еще болят, хотя Рон и не показывал этого. И Гарри не показывал.
- `де `Арри?- спросил муж, словно читая ее мысли. Гермиона улыбнулась этой привычной картине – Рон пытается общаться с набитым ртом.
- Он ушел вечером. Ты же знаешь, он не любит этот дом. Да и будет подозрительно, если к нам явятся опять министерские, а у нас никого. Еще он говорил что-то о том, что хотел побыть с Альбусом.
Рон согласно кивнул, уплетая тосты. Слава Мерлину, хоть на аппетит его состояние не повлияло. Гермиона ждала, когда муж наестся, чтобы, наконец, задать волнующие ее вопросы.
Вчера они так и не поговорили. Он был слаб после заклятий, которые на него наложили в больнице, а еще Люпину пришлось оглушить Рона. Да и трансгрессия не принесла пользы его только зажившему телу. Почти весь день он проспал, Гермиона напоила его восстанавливающим зельем. А потом, поздно вечером, когда Рон отдохнул, они почти не говорили, изливая друг на друга всю свою любовь.
Гермиона сначала хотела остановиться, боясь повредить мужу, но Рон, едва почувствовав, что она хочет что-то сказать, тут же начинал неистово целовать ее. В эту ночь с его стороны почти не было нежности и мягкости, к которым Гермиона привыкла за столько лет. Но ей было наплевать. В голове была лишь одна мысль: «он рядом, он жив».
Когда тарелки опустели, а Рон, довольный, откинулся на подушку, Гермиона забрала у него поднос и села ближе.
- А теперь скажи мне, почему на тебя наложили Империус?
Муж отвел глаза, что не предвещало ничего приятного:
- Они испугались,- произнес он, комкая в кулаке простынь.
- Чего?- настаивала она.
- Приходил какой-то хмырь министерский, стал меня убеждать в том, какой я буду счастливый и богатый, если стану сотрудничать с Министерством.
- Он сказал, что за сотрудничество?
Рон покачал головой, глаза не поднимал.
- Не успел. Я утратил контроль над собой.
- Ты превратился?- Гермиона прижала ладонь ко рту.
- Почти. Этот урод стал рассказывать мне, – мне! – как тяжело живется в бедности, когда твое дело прикрывают, когда твою жену увольняют…
Гермиона закрыла глаза, отказываясь принимать все это. Шантаж. Открытый, беспощадный шантаж.
- Ты разозлился и стал превращаться?- прошептала она, беря его за теплую руку. В комнате было холодно, а он, раздетый по пояс, даже не замечал этого.
- Да. С тем мальчиком, Фредом, тоже сначала так было. Целитель сказал, что это временно, что потом Фред научился это контролировать,- Рон смотрел куда угодно, но только не на жену.- В общем, они оглушили меня, а очнулся уже под Империусом. Я боролся сначала, но я – не Гарри Поттер,- горько усмехнулся он.
- Поэтому ты так и ослаб, в таком состоянии сражаться еще и с чужой властью над тобой – это любого обессилит,- Гермиона села еще ближе и зажала ладошками его голову, чтобы не прятал глаза.- Рон, я не могу обещать, что все будет по-прежнему. По-прежнему уже не будет. Но мне все равно, оборотень ты или вурдалак какой-нибудь! Я люблю тебя и буду с тобой. Мы справимся.
Он кивнул, прижимаясь к ней:
- Осталась мелочь: не выводить меня из себя,- пробормотал он ей в плечо.- Ты принесла мне зелье?
Гермиона оторвалась от него и взяла с подноса кубок. Она смотрела, как он залпом пьет не самое вкусное снадобье, и сердце ее сжалось от сочувствия. Как он, наверное, боится, причем самого себя, но старается этого не показывать.
Раздался стук в дверь. Когда Гермиона разрешила войти, в комнату сделал шаг обеспокоенный Гарри.
- Привет, как дела?- он пожал руку Рону и попытался улыбнуться подруге.
- Уже лучше, только как-то не по себе,- усмехнулся Рон.- Как сам?
Гарри лишь пожал плечами, а потом повернулся к Гермионе:
- Тебе пришел вызов в Министерство. Думаю, допрос, облаченный в форму легкой беседы о произошедшем в нашей семье.
Все трое переглянулись. Странно, будто вернулись школьные времена. Они втроем попали в очередную переделку и решают, как из нее выбираться. Гермиона улыбнулась бы этим мыслям, если бы не серьезность ситуации.
- Как думаешь, они дойдут до того, что напоят меня Сывороткой правды?- спросила она у Гарри, сжимая руку мужа.
- Не знаю. У них нет доказательств, что ты что-то знаешь,- Гарри пододвинул стул и оседлал его, сложив руки на спинке.- Все-таки ты не просто жена пропавшего пациента, ты занимаешь высокий пост в Министерстве. Думаю, не посмеют. Но ты будь начеку.
- А тебя не вызвали?- Гермиона рассеянно взяла кусочек хлеба с подноса.
- Я уже был там с утра. Просто заходил узнать новости, заглянул к себе. Кингсли сказал, что официального дела по исчезновению Рона не завели.
- Это обнадеживает. Значит, боятся огласки,- улыбнулась она, перебирая теплые пальцы мужа.- Как думаешь, скоро они успокоятся?
Гарри пожал плечами. И тут Рон вдруг встрепенулся:
- Сколько же мне придется провести здесь взаперти?!
- Рон, это же для твоего блага,- упрекнула его жена, повернувшись.
- Знаете, что-то мне это напоминает,- грустно произнес Гарри, опуская зеленые глаза к полу. Друзья промолчали: зачем говорить то, что и так понятно.- Рон, потерпи. Ты не преступник, тебя не разыскивают всем волшебным миром. Нужно переждать полнолуние. Потом все, так или иначе, прояснится.
Рон поджал губы, но промолчал. Гарри сочувственно на него взглянул, потом поднялся:
- Мне пора, я обещал Алу, что зайду за ним к мистеру Уизли. Гермиона, проводи меня и закрой за мной двери. На всякий случай.
Она тут же встала и последовала за Гарри, понимая, что тому нужно о чем-то поговорить без Рона. Ведь двери запереть он и сам мог.
- Что?- прошептала она, когда они спустились в холл.
- Кингсли сказал, что магглы перестали пропадать, но почти десять человек найдены мертвыми на западе. У всех – разной степени свежести укусы на телах. И пропали два волшебника,- совсем тихо поведал Гарри.- Ты понимаешь?
- Значит, они начали создавать свою армию? Поняли, что магглы им не подойдут?- Гермиона вцепилась в руку друга.- Но, Гарри, тогда они могут быть уже среди нас!
- Они и так уже среди нас. Одного ты называешь мужем,- ласково улыбнулся Гарри, видимо, чтобы поддержать ее и не дать удариться в панику.- Эта новость стала известной только вчера вечером, так что сейчас в Министерстве все работники проходят осмотр у целителей на предмет укусов и других ран неизвестного происхождения. Министр очень боится, что оборотни поймают его и съедят на ужин.
- Гарри, будь осторожнее,- прошептала Гермиона, заглядывая в зеленые глаза.- Я уверена, они не оставят идею добраться до тебя. И теперь это им сделать будет еще легче. Если укушенные ими волшебники решат присоединиться к ним, то все станет еще опаснее, ведь тогда у них уже будут палочки!
- Гермиона, я все понимаю,- грустно улыбнулся Гарри, беря ее за плечи.- Я буду осторожен. Но я не могу позволить, чтобы кто-то еще из моих родных пострадал. Поэтому я заклинаю тебя – не высовывайся лишний раз из дома. Я договорился с Кингсли – он не будет дергать тебя в Министерство. Живите здесь с Роном пока. Здесь вы в безопасности. Да и Рону будет не так одиноко.
- А ты сам?- подозрительно спросила Гермиона.
- Я вернусь к работе. Потому что иначе сойду с ума,- признался Гарри, роняя бессильно руки и опуская глаза.- Я должен что-то делать, чтобы не думать.
- Гарри,- выдохнула Гермиона, обнимая его и гладя по волосам.- Гарри, ты не один, слышишь? Мы рядом, мы всегда будем рядом. Ты выдержишь, я знаю.
Гарри кивнул, отстраняясь и снимая ее руки со своих плеч.
- Ты нужна Рону. И будь осторожнее. Не забывайте о зелье.
Она кивнула, глядя, как Гарри накидывает на себя мантию-невидимку и выходит на крыльцо в серый сумрак октября. Дверь глухо щелкнула, и Гермиона побрела наверх, понимая, что они все попали в западню. Оказались между молотом и наковальней. Она даже не знала, чего боится больше – безудержной мощи Министерства или целеустремленной мстительности оборотней. Хорошо, что хоть дети в школе. Хотя бы о них можно так сильно не беспокоиться. Чему-чему, а уж стенам родной школы, которые выстояли столько веков и выдержали столько битв, она привыкла доверять.

Глава 7. Тедди Ремус Люпин.
Он брел по улице, стараясь избегать грязных луж посреди тротуара. Наступил октябрь, принеся дожди, туманы и зябкий холод. Даже теплые мантии не спасали от озноба.
Но Косая аллея, как и всегда, кишела людьми. Тедди видел фигуры мракоборцев, маячившие в переулках и переходах. Почему Министерство не поставит всех в известность? Даже если мракоборцы возьмут под охрану каждый дом, у оборотней будет преимущество – неожиданность. Потому что никто из обычных волшебников не ожидал, что на него может в любой момент напасть оборотень. В любой момент. Всегда.
Тедди запахнул мантию и свернул к «Дырявому котлу». После произошедшего с Джинни Люпин уже не мог заставить себя есть «У Элоизы», поэтому теперь он обедал в заведении Тома.
Есть особо не хотелось, потому что утром бабушка Андромеда, заметив, что Тедди похудел «из-за постоянных переживаний», впихнула в него завтрак, рассчитанный, наверное, на стадо фестралов. Бабушка еще ворчала, что Мари плохо забоится о ее любимом внуке, но Тедди только ухмылялся. Такие разговоры от Андромеды он слышал каждый раз, как заходил к ней. На самом деле, бабушка любила Мари-Виктуар.
Тедди купил себе чай с мятой и пару бутербродов, сел за столик в темном углу, чтобы не привлекать внимания многочисленных посетителей «Дырявого котла», и начал есть, наблюдая за волшебниками и другими странными существами, которые входили в паб.
Люпин в последнее время умножил свою бдительность. Он подозревал, что оборотни скоро снова нанесут удар по Гарри Поттеру. Но сам крестный сейчас был хорошо защищен, его дети недоступны. Значит, враги найдут другую жертву. И почему-то Тедди подозревал, что этой жертвой может стать он. Хотя было у молодого человека предположение, что он будет не жертвой, а, скорее, заложником. Потому что оборотням нужно выманить Гарри Поттера из укрытия, иначе они никогда до него не доберутся.
Люпин насчитал шесть уже знакомых ему лиц. Он хорошо запоминал лица, в отличие от имен. Троих он часто встречал на Косой аллее. Одна волшебница – подруга его коллеги. А двоих он просто уже видел где-то рядом с собой. Молодой маг с наивной немного улыбкой. И бледный волшебник с густой бородой и запавшими щеками.
Люпину вообще перехотелось есть. Он поднялся, застегнул мантию и поспешно покинул «Дырявый котел». Он не оглядывался, каким-то шестым чувством понимая, что за ним никто не идет. Немного расслабился и успокоился. Нельзя поддаваться панике.
Тедди трансгрессировал из переулка прямо к зданию больницы Святого Мунго. Через два дома от нее находилась волшебная типография, а также редакция «Еженедельного Пророка». Люпин отделился от стены, возле которой возник из воздуха, и зашагал по тротуару, смешавшись с магглами.
И тут звериный инстинкт, который он всегда списывал на наследственность, подсказал, что кто-то следует за ним, не спуская глаз с его спины. Тедди не оглядывался, не ускорял шага. Ему нечего было опасаться. Люпин знал, что где-то рядом находятся мракоборцы, охранявшие больницу и типографию. Никто не осмелится напасть на него здесь.
Тедди спокойно дошел до входа в типографию – просто глухая стена из кирпича, сквозь которую он легко прошел, удостоверившись, что магглы не обращают на него внимания.
Люпин поднялся на второй этаж, в свой кабинет. Другие сотрудники тоже возвращались на рабочие места, махая Тедди и переговариваясь. В коридорах привычно пахло типографской краской и газетными страницами.
Люпин сел за свой стол, на котором уже были сложены оттиски газет для вычитки, и углубился в первую же попавшуюся страницу.
Тедди любил свою работу, ему нравилось узнавать все новости первым. Даже глупые статьи из провинциальных журналов о повадках гномов, о десяти способах притвориться магглом, о применении магии в огородах – даже они доставляли удовольствие. Над многими всегда было можно хорошо посмеяться.
Тедди притянул к себе чашку с остывшим давно кофе, не отрываясь от чтения первой полосы нового номера «Пророка» - Министр нес какую-то ахинею о том, что международное сотрудничество должно быть строго организовано и нести на себе «печать мудрости поколений и вековых традиций». Люпин бы с большой охотой познакомился с тем высокоразвитым мозгом, который писал для Министра речи.
Дверь в кабинет отворилась. Тед поднял глаза, не удивляясь, что кто-то может прийти к нему – в типографии вечно появлялись странные субъекты с предложениями для печати того или иного журнала или просьбами об издании научного труда о каких-нибудь кизляках и нарглах.
Но на этот раз Люпин понял, что о печати речь не пойдет. Потому что вошли двое магов, одним из которых был уже примелькавшийся молодой волшебник с наивной улыбкой. Значит, все-таки не ошибся.
Тедди встал, чуть улыбаясь. Он не испугался, потому что давно уже принял в действие присказку «предупрежден – значит, вооружен». В беспечности крестника Гарри Поттера обвинить было сложно.
- Чем могу помочь, господа?- спросил Люпин, незаметно доставая палочку. Посетители закрыли дверь, и, Тед был уверен, нанесли заглушающие чары. Что ж, вот и началось.
- Вы должны пройти с нами, мистер Люпин,- заговорил молодой маг. Только тут Тедди понял, что на волшебнике мантия с эмблемой Министерства. Похоже, что перед ним стоял мракоборец. Скорее, конечно, мнимый мракоборец.- Мы представляем Министерство Магии и имеем сведения, что вы замешаны в похищении пациента из больницы Святого Мунго.
Люпин на минуту был озадачен. Если перед ним был переодетый в мракоборца оборотень, то откуда ему известно о Роне? Ведь, насколько Тедди понял крестного, хода делу не давали. Похищение лишь кулуарно обсуждали в некоторых, задействованных в дело оборотней, отделах. Легкое сомнение в правильности своих выводов закралось в душу Люпина, пока он судорожно соображал, что делать.
- Какого пациента? Я ничего не слышал о таком инциденте,- Тедди решил, что надо потянуть время, чтобы решить, как поступить. Он следил за тем, как двое магов обменялись взглядами. Не упустил Люпин из виду и то, что один из них постепенно смещался вправо. Значит, все-таки здесь что-то не так.
- Вы все узнаете, когда мы прибудем в Министерство,- нетерпеливо откликнулся молодой маг, что стоял перед дверью.
- Простите, но сейчас я занят,- Тедди сосредотачивался. Он уже несколько дней назад снял со своего кабинета противотрансгрессионные чары, поэтому не нервничал. Главное – не дать им применить палочки. Следовало быть начеку.- Возможно, я смогу прийти позже?
- Нет, вам придется пойти с нами сейчас,- похоже, молодой мракоборец терял терпение. Он тут же извлек из рукава палочку, намереваясь оглушить Люпина, но тот ожидал этого.
- Экспелиармус!- и две палочки ловко скользнули в руку Тедди. Посетители не растерялись. Нет, они просто стали превращаться. На глазах.
План «Б»?! Не удастся похитить, так хоть покусайте?! Люпин повернулся на месте еще до того, как два волка-оборотня завершили трансформацию. Тедди трансгрессировал в первое пришедшее на ум место – к дому родителей Мари-Виктуар, куда они собирались заглянуть вечером.
- Тед?- Флер открыла ему дверь.- Что-то случилось?
- Можно, я воспользуюсь вашим камином? Это срочно!- Тедди прошел в коттедж мимо отступившей в сторону будущей тещи.
- Конечно,- растерянно произнесла женщина, откидывая за спину волосы.- Ты в порядке?
- Да, все нормально,- Люпин улыбнулся Флер и шагнул к камину, беря с полки летучий порох.- Увидимся вечером, я тогда все объясню.
Вскоре Тедди уже вышел в гостиной дома Гермионы. Из кухни до него донесся шум чайника.
- Гарри!- обрадовался молодой человек, увидев крестного за столом.
- Что? Тедди…- Гарри, наверное, по его лицу понял, что что-то случилось. Крестный поднялся.
Люпин без предисловий рассказал о том, что произошло в его кабинете, а крестный с каждым его словом бледнел.
- Где палочки?
- Что?- не понял Тедди.
- Палочки, которые ты отнял у оборотней. Это волшебники, и мы имеем шанс их выследить по палочкам.
Люпин кивнул и тут же извлек из кармана трофеи: одна была тонкая и длинная, вторая – потолще, средней длины. Гарри разглядывал их, но, видимо, не вспомнил.
- Идем, вернемся в твой кабинет,- Гарри снял со спинки стула свою мантию, убрал туда палочки и направился к дверям.- Я уверен, что они уже трансгрессировали оттуда, но мало ли…
- Если они еще в виде оборотней, то никуда не делись оттуда. Трансгрессия привела в действие блокирующие чары на дверях,- Люпин поспешил за крестным.
Гарри обернулся и с улыбкой взглянул на Тедди:
- Откуда ты научился всему этому?
- Я же твой крестник,- усмехнулся в ответ Люпин. Гарри похлопал его по плечу, они вышли на крыльцо и почти сразу трансгрессировали, вызвав недоумение на лице охранявшего дом мракоборца.
Они практически одновременно оказались в кабинете Люпина. Пустом кабинете. Правда, половина вещей была раскидана, клочки газет покрыли пол. На двери – следы от десятка острых когтей. Благо, что в помещении не было окон.
Гарри оглядывал это все со странной улыбкой:
- Если бы не следы когтей, я бы подумал, что здесь ссорились Лили и Джеймс,- хмыкнул он, осторожно ступая по обрывкам газет и осколкам разбитой фоторамки. Люпин не понимал веселья Гарри, пока тот с видимым облегчением не посмотрел на крестника:- Слава Мерлину, что ты оказался таким бдительным. Если бы еще с тобой что-то случилось…- потом крестный утратил веселость, нахмурился:- Я уже не знаю, с какой стороны ждать опасности в следующий раз.
Вдвоем они привели в порядок кабинет: мусорная корзина с завидным аппетитом поглощала бумагу. Потом Люпин снял чары с двери, вернул противотрансгрессионный щит, и вместе они вышли в коридор. Было очевидно, что сотрудники типографии не услышали ничего настораживающего. Только волшебник, дежуривший на входе, чуть изумленно воззрился на Тедди и Гарри. Еще бы: он пропускал к Люпину двух молодых магов, а вышел Тедди в компании Гарри Поттера.
- Куда сейчас?- они замерли посреди улицы.
- Сначала к Оливандеру, узнаем, знакомы ли ему эти палочки,- задумчиво произнес Гарри,- а потом – к Кингсли, составим портреты нападавших. Думаю, нам понадобится информация по тем волшебникам, кто пропал за последнее время. Это в случае, если мастер волшебных палочек не признает твои трофеи.
Люпин радовался тому, что к Гарри вернулась его деятельная натура, хотя в глазах крестного за стеклами очков он отчетливо видел – страх. Знаменитый волшебник, победивший величайшего темного мага, боялся. Боялся неизвестности, что окружала его. И Люпин понимал его: когда знаешь, чего ожидать от врага, ты можешь подготовиться. Но где и по кому будет нанесен следующий удар оборотней, предположить было сложно.
Через пару минут они вдвоем уже входили в небольшую лавку, заставленную коробочками и футлярами. Звякнул колокольчик, и тут же появился сам Оливандер, сгорбленный от времени и пережитых трудностей старик. Но глаза его все еще хранили молодость и радость прожитых лет.
- А, мистер Поттер…- старик уселся на табуреточку, упираясь руками в колени. Годы сказывались на мастере.- Проблемы с палочкой?
- Здравствуйте, мистер Оливандер,- крестный порылся в карманах мантии и выудил оттуда трофеи Люпина.- Скажите, узнаете ли вы их?
Оливандер взял палочки и стал рассматривать. Одну – ту, что была подлиннее – вернул сразу, покачав головой. А вот второй заинтересовался.
- Ну, конечно, восемь дюймов, осина, волос из гривы единорога, используется четырнадцать лет,- пробормотал мастер, любовно крутя палочку в руках. Гарри замер, ожидая. У Люпина появилось нехорошее предчувствие.- Эту палочку купил у меня Оливер Адамс, когда пошел в школу.
- Адамс…- повторил крестный, словно что-то вспоминая. Он нахмурился и потер шею, а потом глаза его испуганно расширились:- Адамс! Черт!
- Что?- Люпин увидел, как Гарри резко разворачивается и выскакивает из дверей. Тедди поспешно забрал палочки у мастера, бросил за спину «спасибо» и последовал за крестным.- Гарри, что?!
- Адамс – стажер Зига, а они сегодня дежурят у Уизли!- Гарри торопился объяснить, потому что, видимо, уже собирался трансгрессировать.- В «Нору»!
Люпин тоже повернулся на месте, задев шедшую рядом ведьму, и вскоре вынырнул из тесноты у калитки дома семьи Уизли. Гарри уже бежал к «Норе» с вынутой палочкой. Люпин последовал за ним.
- …Он играет с гномами в саду,- успел услышать слова Артура Уизли Тедди, вбежав в дом.- Он с мракоборцем там, не волнуйся!
Но Гарри, видимо, от этих слов еще сильнее забеспокоился. Люпин вместе с крестным кинулся через заднюю дверь в сад Уизли, наконец, начиная понимать. Адамс мог проникнуть под любую защиту этого дома.
- Альбус!- позвал Гарри, спеша между деревьями.- Альбус, где ты?!
Они продрались сквозь заросли каких-то растений и застыли. Они не могли поверить в то, что увидели.
Альбус сидел на коленях перед огромным волком и… чесал его за большим серым ухом.

Глава 8. Поттеры.
В субботу утром Джеймс проснулся поздно и понял – завтрак он пропустил и, если не поторопится, опоздает на тренировку. Вчера они со Скорпиусом до часу ночи шлялись по замку, нервируя кошку Филча. Они часто так делали, надеясь, что однажды миссис Норис, которой уже, как минимум, лет тридцать, откинет свои лапы, устав бегать по этажам за двумя нарушителями.
Джеймс вскочил, надел форму, отыскав ее в горе вещей на стуле, и поспешил по коридорам на улицу, к полю для квиддича. Команда была уже там. Майкл сердито посмотрел на бегущего ловца и отвернулся. Джеймс же, махнув им рукой, сбегал за метлой и щитками, а потом встал рядом с Шарлоттой.
- Раз мы все-таки собрались все, начнем,- буркнул Майкл и оседлал метлу.- И, Поттер, ты бы хоть умылся.
Ловец хмыкнул, достал палочку и прыснул водой себе на лицо. В воздухе само высохнет. Он уже собирался взлететь, когда увидел Розу. Она читала книгу на трибунах.
- Рози, а где Лили?- Джеймс подлетел к кузине на метле и спустился к ней.
- Ушла куда-то,- пожала девушка плечами, даже не оторвавшись от книги.
- Куда она пошла? Куда?
- Не знаю.
- Роза, она не сказала?
Роза стукнула книгой о скамейку, в раздражении фыркнув:
- Джеймс! Отстань! Я не собираюсь следить за каждым шагом твоей сестры! Если ты проворонил момент, когда она влюбилась в Малфоя, я в этом не виновата!
- Не надо так кричать,- попросил юноша, грозно посмотрев в сторону девочек с четвертого курса, которые с интересом следили за перебранкой. Они тут же покраснели и отвернулись.- … Погоди! Ты знала, что ей нравится Малфой?! Что она в него влюбилась?
- Насколько я поняла, у тебя тренировка,- напомнила Роза.
- Отвечай. Ты знала?
- Джим, я тебя умоляю, отстань,- попросила девушка.- Лили не могла не влюбиться в него, потому что ты все время с ним! А если вспомнить, насколько вы с ней близки, нет ничего невероятного в том, что твое чувство передалось ей, трансформировалось в ее нежной девичьей душе и начало разрастаться…
- Стой, минутку,- Джеймс сел рядом с Розой, нахмурившись.- А теперь все то же самое, только понятным человеческим языком, а не менторскими тирадами «а ля Гермиона Уизли».
- Слава Мерлину, что я говорю, как моя мать, а не как Малфой. Тебе можно только посочувствовать. Надеюсь, что Лили сможет перевоспитать его, а заодно – и тебя. А теперь оставь меня в покое!- Роза отвернулась и уткнулась в книгу. Джеймс испепелял взглядом кузину.
- Поттер!- окликнул его Майкл.
- Сейчас!- отмахнулся Джеймс и снова повернулся к кузине.- Она все еще на меня сердится? Я разочаровал ее?
Девушка вздохнула:
- Нет, конечно. Лили считает тебя самым лучшим из братьев…
На лице Розы был такой скепсис, что Джеймс даже обиделся:
- Но ты так не считаешь?
- Ну, знаешь, если бы мой брат растрезвонил подробности моей личной жизни по всей школе, я бы превратила его в слизняка, засушила, потом сварила зелье…
- Так, ладно, я понял. Сварила зелье, споила его нюхлеру, нюхлера бы убила, сожгла, пепел закопала в землю, землю сожгла, и следов Хьюго на этой земле мы бы никогда не нашли,- фыркнул Джеймс.- Вернемся к твоим заумным теориям. Ты говоришь так, будто она влюбилась в Малфоя из-за меня.
- Слушай, тебе, что, больше заняться нечем? Ну, какая тебе разница? Займись чем-нибудь, что от тебя зависит, например, тренировкой! И не мешай другим,- Роза снова отвернулась.- Майкл тебя сейчас проклянет!
Джеймс хмыкнул.
Гриффиндорец не хотел следить за сестрой, но ничего не мог с собой поделать. Он уговаривал себя, что просто беспокоится, но на самом деле – ревновал. Он ревновал сестру к другу. Наверное, так же, как мама ревновала отца к Гермионе. Чуточку, но ревновала. Так же, как сам Джеймс ревновал отца к Тедди Люпину. Это был эгоизм, неприятие того, что у близкого тебе человека появился еще кто-то, о ком он думает.
Лили же в это время спускалась из башни Гриффиндор, куда заходила, чтобы найти брата. Он почему-то не пришел на тренировку, и она побежала его искать. Лили предполагала, что он наглым образом спит, но когда заглянула в спальню мальчиков седьмого курса, на нее жутко накричал Клод Вейн, который в этот момент переодевался.
Наверное, они разминулись. Или нет? Может, с Джеймсом что-то случилось? Нет, этого не может быть. Но как узнать? Ответ пришел быстро: Слизерин. Уж если ни Малфой, ни Ксения не знают, где Джеймс, тогда пора ударяться в панику. А пока… Ну, мало ли с кем и где брат провел эту ночь.
Лили зарделась от своих мыслей, спеша вниз, к подземелью Слизерина. Могла ли она подумать, что однажды побежит за помощью к слизеринцам?
Девушка застыла перед голой, немного влажной стеной и поняла, что не сможет ничего узнать просто потому, что не знает, как добраться до Малфоя или Ксении. Она притопнула ногой, стараясь придумать, что делать, но тут ей повезло. Часть стены отъехала в сторону, и в коридор вышла высокая слизеринка с блестящими черными волосами. Она одарила Лили презрительным взглядом:
- Ты что тут делаешь, Поттер?
Лили подняла брови: эта старшекурсница знает, кто она такая?
- Пожалуйста, позови Ксению или Малфоя,- вежливо попросила гриффиндорка.
- С чего бы это я стала бегать ради тебя? То, что ты спишь с Малфоем, не делает тебя лучше, чем ты есть, Поттер,- фыркнула слизеринка, развернулась и пошла прочь, довольная собой. Лили уже доставала палочку, чтобы проклясть эту заносчивую брюнетку, но стена снова разделилась, и в коридоре показался сам Малфой. Он удивленно взглянул на Лили, а потом на удаляющуюся девушку.
- Привет,- немного неуверенно произнесла Лили, тут же смущаясь, потому что не видела слизеринца, как и брата, с того момента, как вчера выбежала из класса Трансфигурации, умирая от смеха. Она робко смотрела на его лицо. Было такое ощущение, что он недавно только проснулся, но на нем была теплая мантия, на шее замотан шарф, в руках – шапка.
- Проводила ревизию подземелий?- усмехнулся Скорпиус, глядя на нее.- Ты чего такая? Что-то случилось?
- Я… я искала Джеймса,- выдавила она, чуть отступив назад. Все-таки он был слишком высоким. И волнующим. С каких пор его запах стал таким волнующим для нее?
- А я-то обрадовался, что ты пришла меня разбудить,- улыбка все еще играла на его губах.- А что, Поттер обещал быть у меня?
- Нет, просто он опаздывает на тренировку, и я пошла его искать. Значит, ты не знаешь, где он?- она немного испуганно смотрела на его лицо. В его глазах плескалось серебро.
- Почему же, знаю. Ксения меня растолкала пару минут назад и сказала, что видела, как Поттер совершает марш-бросок на поле. Она тоже ушла туда. Я вот подумал и решил, что стоит полюбоваться на полеты гриффиндорцев, которых нам предстоит побить в следующем матче,- Скорпиус сделал к ней шаг, и Лили пришлось еще сильнее задрать голову, чтобы продолжать смотреть в его глаза.- Составишь компанию?
- А я не буду меш

Дата добавления: 2015-05-26