Украина будущего. Расстановка приоритетов 30 страница

- Привет, дружок, - произнес Николай, - Только тихо, если хочешь остаться в живых, понял?

Тот с готовностью согласился, кивая головой.

- У меня к тебе всего несколько вопросов, - вполголоса обратился к нему Николай, - Первый, где девчонка с пацаном?

- Они… они…

- Тихо, я сказал, - прервал Николай не в меру громкий голос разволновавшегося мужчины.

- Они в ггараже… внизу…, - заикаясь, шепотом ответил он.

- Как туда попасть из дома?

- Дверь в кконце этого кккоридора…

- Ключи?

- Они… нне-е у меня. Они у-у-у…

- Ясно. Сколько вас человек в доме?

- Т-трое, ой…, ч-четверо, - поправился мужчина, лицо которого в этот момент выражало трусливую угодливость и испуг.

- На улице? – снова спросил Николай.

- Т-тоже ч-ч-четверо.

- Где хозяин дачи?

- Е-е-его ннет.

- А где же он?

- В г-городе.

- Спасибо тебе, дружок. Очень тебе признателен.

Николай ударил его рукояткой пистолета по затылку и мужчина без сознания грохнулся на выложенный плиткой пол. Вытащив из его наплечной кобуры пистолет, Николай достал из него обойму и бросил в унитаз после чего, вернув пистолет на место, он торопливо вышел из ванной горя нетерпением увидеть скорей Никитку с Екатериной. Господи! Как боялся он, что их могло здесь не оказаться и вот, он не ошибся – они здесь! Они здесь! Так кричало вестующим голосом каждое его чувство. Так неумолчно, восклицали его мятущиеся мысли. И так, утешившись безветренной печалью, молчало его сердце! Ведь это оно было виновато его любовью к Екатерине! Это оно так неискупимо было виновато тем, что он дал случиться этому происшествию: тем, что имел слабость согласиться быть рядом с Катей. О, небеса, прощение вам! О, боги – вам, да не взыщется за эту злосчастную шутку! Ступайте себе - ибо радость снизошла в его сердце!

Но только бы еще благополучно покинуть этот дьявольский вертеп. Только бы не зацепиться и не споткнуться. Только бы успеть исчезнуть в спасительной глубине наступающей ночи, пока здесь не появились псы закона. Ах, тогда бы он еще смог выстроить хрустальный мост между двух сердец. Тогда бы не увяли сады души его как те клумбы за домом, смятые хладнокровной и бесчувственной осенью. Сколько же еще цветов душистых и прекрасных, он бросил бы ей под ноги! Какими венками чувств, он украсил бы чело ее! Катя, милая Катя! Совсем еще девчонка! Краса мира, украденная у вечности! Сколько же она должна простить ему за это несчастье! Да только бы они были в порядке! Только бы невредимы были…

Еще не дойдя до двери, ведущей в гараж, Николай остановился и обернулся, бросив смертельно холодный взгляд в ту стороны, где осталась комната охранников. Секунду подумав, он решительно повернул обратно, крепко сжимая пронизывающую сталь пистолета.

Подойдя к слегка притворенной двери охранного помещения, он с шумом распахнул ее и, с ледяной маской невозмутимости на лице, наставив пистолет на двоих, праздно расположившихся за столиком уставленном пивными бутылками мужчин, вошел в комнату, громко с ненавистью произнеся:

- Привет, засранцы. Руки за голову, быстро… Кто дёрнется - пристрелю.

Ошеломленные этой неожиданностью, мужчины беспрекословно повиновались с недоумением глядя на Николая. Подойдя почти в плотную к столику, он презрительно ухмыльнулся, глядя на остатки вакхического веселья.

- А теперь слушайте внимательно, - твердым, нетерпящим возражения голосом продолжил Николай, - Не опуская рук, медленно встали из-за стола и… Медленно, я сказал!

Он двинул рукой в челюсть ослушавшемуся мужчине и тот, вместе с креслом, в котором сидел, опрокинулся на пол.

- Вот что, ребята, шутить я с вами не собираюсь, но и убивать то вас не очень хочется. Поэтому старайтесь в точности выполнять то, что я вам говорю…

Оба мужчины встали, держа руки за головами.

- Теперь лицом к стене, руки тоже на стену, - снова скомандовал Николай. С ненавистью покосившись на него, они нехотя выполнили то, что он им велел. Быстро ошмонав их, Николай забрал пистолеты и ключи, предназначение которых, было для него очевидным. После чего снова скомандовал.

- А теперь, гавнюки, раздевайтесь!

- Чего? – возмущенно протянул один из них, но тут же свалился от мощного удара в лицо.

- Ты тоже не расслышал? – обратился Николай ко второму, на лице которого, застыла маска презрительной насмешки. Тот равнодушно пожал плечами и принялся раздеваться. Первый, сидя на полу и сплевывая сгустки крови с остатками раскрошившихся зубов, зло выругался.

- Ну, сучоныш…

Договорить Николай ему опять не дал. Нагнувшись, он с силой ударил его головой о стену. Тот поплыл и распластался на полу. Но скоро снова пришёл в себя. Схватив его за шиворот, Николай стал поднимать его. Тот повиновался, придерживаясь за стену.

- Я же просил быть послушными и вести себя прилежно. Ослушаешься еще раз - пристрелю. А теперь раздевайся.

Со свирепой ненавистью посмотрев исподлобья на Николая, он стал расстегивать куртку, решив больше не испытывать судьбу. Дождавшись, когда они снимут с себя одежду, он собрал ее в охапку и выкинул за дверь, бросив сверху пистолеты.

- Аривидерчи, ребята!

Николай махнул им пистолетом и повернулся, чтобы выйти, но остановился, посмотрев на мужчин. Секунду подумав, он произнес:

- Снимайте-ка трусы тоже.

Молча переглянувшись между собой, они не протестуя, под нацеленным на них пистолетом, стыдливо повиновались. Отправив их туда же за дверь, Николай ухмыльнулся…

- Так-то лучше. И мой вам совет: сидите тихо, как минимум полчаса. Ведь мне, так не хочется убивать вас.

Выйдя из комнаты, он запер ее на ключ. После чего чуть не бегом пустился в конец коридора. Быстро подобрав нужный ключ, он отпер дверь и спустился в гараж, в котором стоял единственный совсем еще новенький «Порше». Под лестницей, с которой он только что спустился, Николай увидел две двери, в одной из которых, по-видимому, и находились Катя с Никиткой. И он сразу же в этом убедился, услышав вызывающе красноречивую Катину брань, которая, решив, что пришёл кто-то из ее похитителей, категорически требовала, чтобы ее выпустили оттуда.

Николай заулыбался. Никогда бы он не предположил, что у нее такие глубокие познания нецензурной речи. Но каким же родным и желанным показался ему этот голос! Неужели же могло случиться так, чтобы он никогда больше его не услышал? О, как бы он тогда проклял этот мир! Ничто и никогда не смогло бы искупить его вины! Но вот, это ее голос! Голос прощения! Голос сжалившейся над ним судьбы! Голос, исповедующий его заплаканную душу! И весь мир прахом под ноги! И солнце в протянутых ладонях! И поющие серенады небеса, склонившиеся облаками! Что ему за дело теперь до того, что таят в себе те недружелюбные сумерки, поджидающие его за дверью этого злосчастного дома! Ничто уже больше не имеет значения в этот миг торжествующего сердца! Ничто уже не задует эти огоньки его возвратившегося счастья.

Он с изумлением взглянул на свои руки, которые дрожали от волнения. А гулкие удары его сердца казалось, заглушали все другие звуки бытия!.. Но нет. Его сердце не билось совсем. Оно замерло. Затаило дыхание. Оно боялось нарушить эту разлившуюся по телу благодатную истому, эту витающую в воздухе эйфорию Катиного голоса. А эти удары – то Катя стучала кулаком в дверь.

Николай снова взглянул на свои руки, пытаясь унять дрожь, но они не слушались его. Потерев ладонью лицо, он подошёл к двери, подбирая ключ, нисколько не сомневаясь в том, что Никитка находится вместе с Катей.

Вставив ключ, он отпер дверь. Но не успел он взяться за ручку, как она сама с шумом распахнулась, больно ударив его, и из нее с живописной решимостью на лице выскочила Катя с молотком в руках, бросившись на Николая с той агрессивной яростью, на которую только способна женщина. И если бы он не успел ухватить занесенную для удара руку Екатерины, то молоток угодил бы ему точно в висок. Но Николай еще больше удивился, когда увидел выбежавшего следом за Катей Никитку, который был вооружен большим гаечным ключом…

Ослепленная гневом Екатерина, не сразу сообразила кто перед ней и, пытаясь вырвать свою руку, она другой принялась исступленно колотить Николая кулаком в грудь, не слыша его восклицаний.

- Катя!.. Катюш…, это ведь я! Николай, - ошеломленный этим неожиданным пассажем, пытался успокоить ее он, - Все в порядке, родная.… Все в порядке. Успокойся.

Он поймал ее вторую руку и привлек к себе, крепко обняв за плечи. Никитка тем временем, сразу узнавший Николая, с сияющим лицом стоял рядом, с улыбкой глядя на то, как он пытается образумить слепую ярость Екатерины.

Перестав вырываться из крепких объятий Николая она, словно обессилев, выпустила молоток из рук и подняла голову, с гордым презрением взглянув на него. Но она тут же поменялась в лице и несколько секунд недоуменно смотрела на него, словно не веря своим глазам после чего, тихим вкрадчивым голосом, будто боясь спугнуть это представшее ей видение, произнесла:

- Ты? Коля?

- Я Катюш! Я! – возбужденно ответил Николай, еще крепче прижимая ее к себе.

- Ты…, ты жив!.. Господи! – на глаза ее стали наворачиваться слезы. Высвободив руки, она обняла его за талию, положив голову ему на грудь, - Ты живой! А я-то думала… Господи!

- Со мной все в порядке, милая, - негромко вымолвил Николай чувствуя, что все мысли покинули его сознание, оставив его наедине с бессловесными чувствами и впечатлениями. Он не знал, что говорить, о чем и как.… Но так ли были нужны эти слова сейчас? Помолчав, он добавил:

- Я за вас переживал.… Ты должна простить мне Катюш.… Ведь это я повинен в этом несчастье… Мне не нужно было поселяться у тебя. Я глупец… Я должен был знать…

- Ну что ты такое говоришь? – перебила его Екатерина, подняв голову и с нежностью заглядывая ему в глаза, - Ты не причинил мне никаких неприятностей, и я нисколько не жалею, что сделала то, что сделала…

Николай, осторожно едва касаясь, провел ладонью по ее волосам, ощутив усилившуюся дрожь во всем теле.

- Спасибо тебе, Катюш… Я даже не знаю…

- Не нужно меня благодарить, - торопливо прервала его Екатерина, угадав то, что еще не было произнесено, - Видеть тебя – самая лучшая для меня благодарность… - От этих слов, лицо Екатерины покрылось стыдливым румянцем. Николай тоже смутился от этого, без сомнения правдивого признания.

- А поцеловаться! – воскликнул Никитка, пытаясь обратить на себя внимание, видя, что про него совсем забыли.

Катя засмеялась. Оправившись от неловкости, они оба посмотрели на перепачканное лицо Никитки, который, улыбаясь счастливыми глазами, смотрел на них.

- Ну?.. Самурай…, ты в порядке? – обратился к нему Николай, отстраняясь от Екатерины и подходя к нему.

- Я в порядке! – по-взрослому протягивая Николаю руку, ответствовал Никитка.

- А что же ты собирался делать с этим ключом? – смеясь, полюбопытствовал Николай, пожимая его руку и указывая головой на брошенный им гаечный ключ.

- Как что? Драться с бандитами! – с гордостью произнес он.

Николай снова весело рассмеялся и дружески хлопнул его по плечу.

- Ай, да молодец! Настоящий мужчина!

- А я знал, что ты придешь. Я и тете Кате говорил, что ничего с тобой не случилось. А она все плакала.

Николай обернулся и посмотрел на Екатерину, которая тут же потупилась, прислонившись к стене.

- Они сказали…, они сказали, что я смогу увидеть только твой труп… - едва не плача, прерывающимся голосом ответила она на вопросительный взгляд Николая.

Подойдя к ней, он снова с нежностью обнял ее.

- Я боялась…, я думала…

Недоговорив, Катя заплакала, уткнувшись лицом в грудь Николая.

- Опять слезы, - недовольно пробурчал Никитка.

- Все в порядке, милая, все хорошо, - успокаивал ее Николай, тронутый ее переживаниями. - Но нам пора убираться отсюда. И как можно быстрее.

- Да, конечно.

Справившись с собой, Катя вытерла набежавшие на глаза слезы и уже другим голосом добавила:

- Ну вот, я готова. Идем?

- Идем.

Достав из-за пояса пистолет, Николай под изумленным взглядом Кати и Никитки пошёл первым, тем же путем, каким он шел сюда.

Поднявшись по лестнице, он толкнул дверь и шагнул в коридор.… Но внезапно остановился, почувствовав у своего виска холодную сталь пистолета.

- Тихо. Не дергаться, - произнес чей-то грубый с хрипотцой голос.

Николай скосил взгляд, увидев двоих вооруженных мужчин, один из которых был тот, которого он застал в уборной комнате и оставил его там без сознания. «Неужели так быстро очнулся?» - удивленно подумал про себя Николай.

- Коля!.. Коля, что случилось? – услышал Николай взволнованный голос Екатерины.

- Забери девку с пацаном, - распорядился тот мужчина, который держал его на прицеле. Второй амбал послушно шагнул за спину Николая, прошипев ему в лицо пивным угаром:

- Ммм-мы еще с-с тобой п-поговорим, у-ублюдок.

- Если только через медиума, - спокойно отозвался Николай.

Мужчина ухмыльнулся и двинулся к Екатерине.

- Ну что «бэтмэн» хренов… - прохрипел первый, который, по-видимому, был из наружной охраны дома, одетый в кожаную куртку и джинсы, - Бросай пистолет. Медленно. Не вздумай шутить. Я человек нервный могу и на курок невзначай нажать…

Николай опустил пистолет на пол, услышав за своей спиной Катину брань, сопротивляющуюся схватившему ее за волосы мужчине. Следом раздался глухой удар и болезненный стон Екатерины.

- Ну-ка не трожь ее! – закричал Никитка и бросился на обидчика, заступаясь за Екатерину.

Николай сжал челюсть, следя боковым зрением за мужчиной чувствуя, как в нем закипает кровь от дикой ярости и злости.

- Эй! Ты там поосторожнее с девкой то! – закричал он, - Прежде чем ее убить, мы поразвлечемся с ней. А? – захохотал мужчина и закашлялся, отвлекшись на какую-то долю секунды, которой было достаточно для того, чтобы он тут же рухнул с перебитым кадыком, а пистолет, мгновенно очутился в руках Николая.

Услышав шум, другой мужчина тот, что пытался запереть Катю с Никиткой обратно, резко обернулся и как раз в тот момент, когда Николай нажал на курок, выстрелив ему в грудь. Отступив на шаг, мужчина опустил голову, несколько секунд с изумлением глядя, как его спортивная куртка стремительно намокает кровью, после чего с шумом упал на бетонный пол гаража рядом с Катей, которая еще не успела оправиться от удара в живот, нанесенного ей накаченным детиной.

Николай быстро сбежал вниз к Екатерине, где уже сидел Никитка, с участием держа ее за руку.

- Родненькая ты моя! Как ты? – обеспокоенно спросил он.

- Все хорошо, Коля. Ничего страшного, - ответила она сдавленным голосом, с ужасом косясь на убитого мужчину, из-под которого вытекала бурая струйка крови. – Ты его убил? – дрожащим голосом задала вопрос Катя.

Николай тяжело вздохнул, не отвечая на ее вопрос.

- Ты идти сможешь?

- Да, конечно.

- Нам нужно торопиться, родная.

Николай понимал, что шансов выбраться отсюда у них совсем немного. Потому что вся охрана уже давно на ногах и что их ожидает - одному Богу известно. Но попытаться все же стоило.

Катя встала. Придерживая ее за руку, Николай помог ей подняться по лестнице. Миновав второго убитого мужчину, они быстрым шагом направились по коридору к холлу. Выйдя из-за поворота, Николай увидел тех двоих, которые, натянув трусы, торопились влезть в штаны, стоя у кучи белья, которую бросил там Николай. Они сразу увидели его. Схватив пистолеты, они разбежались: один, который уже успел надеть штаны, нырнул обратно в комнату для охраны, а другой, сделав несколько выстрелов наугад по направлению Николая, в одних трусах присел за лестницу, ведущую на второй этаж особняка. Николай заставил Катю и Никитку прижаться к стене, а сам, держа на прицеле комнату и лестницу, короткими шагами стал двигаться к двери, ведущей в холл. Остановившись у проема, он снова увидел высунувшегося из-за лестницы мужчину с направленным на него пистолетом. Вскинув руку, Николай выстрелил…, но пуля угодила в потолок, а пистолет вылетел из рук от удара, притаившегося за дверью охранника, с толстой шеей и приплюснутым боксерским носом. Сразу же последовал мощный удар в лицо, на который Николай не успел отреагировать. Но следующий удар он легко блокировал, схватив его за запястье, а другой рукой наотмашь ударил его в горло. Перевернувшись в воздухе, мужчина грохнулся на пол, жадно хватая ртом воздух. Собравшись нагнуться, чтобы поднять пистолет Николай увидел стоящего в дверях парня в трусах, наведшего на него свой пистолет.

- Не двигайся, родимый, - спокойно с усмешкой произнес парень, - Что, облажался? Сентиментальничать вздумал? А еще профессионал? Убить нас надо было. Понял!

Не сводя с Николая глаз, он крикнул:

- Тод! Тод! Иди сюда!

- Убить говоришь? Так ведь еще не поздно, - со спокойной уверенностью ответил Николай.

Парень осклабился.

- Поздно супермэн. Поздно. Тод! – снова крикнул он, и в этот момент, резко отбивая руку мужчины с пистолетом в сторону и одновременно отклоняя голову в другую, Николай присел, с силой ударив его кулаком в пах. Снова выпрямившись, он со всего маху ударил его коленом в голову. Мужчина заорал от дикой боли, распластавшись на полу с разбитым лицом, все еще не выпуская пистолета из рук, пытаясь нацелить его на Николая. Склонившись над ним, Николай спокойно взял его за запястье и вывернул руку, забирая пистолет.

- Убить никогда не бывает поздно приятель, - произнес он, - Бывает только поздно умереть. И еще, негоже появляться в таком неприглядном виде перед дамой.

Несильно ударив его в сонную артерию, Николай подошел к перепуганной Кате, взяв ее за руку.

- Я очень сожалею, что тебе приходится смотреть на все это…, но.… Извини. Извини, Катюш.

Посмотрев на невозмутимое лицо Никитки, он обратился к нему:

- Ты как?

- На войне, как на войне, - ответил Никитка, разведя руками. Николай потрепал его за волосы.

- Ну…, вперед.

Они вышли в холл, но, не успев еще дойти до дверей, Николай услышал вдруг чей-то окрик:

- Далеко собрался?

Он резко обернулся, вскинув пистолет. У двери, откуда они только что вышли, стояли двое мужчин: один в кожаной куртке, другой – в джинсовке, ростом всего на полголовы ниже Николая, но по ширине плеч не уступавший ему. По-видимому, они вошли из гаража со стороны улицы, через двери, от которых у Николая не было ключей. Оба они держали направленные на него пистолеты.

- Привет, Лопатин, - произнес высокий парень в джинсовке, холодным взглядом глядя на Николая, - Знаешь, это здорово, что ты сам явился сюда, тем самым избавив нас от неприятного занятия гоняться за тобой. Ты, конечно, извини, что пришлось потревожить твою девушку с мальчуганом…. Но…, честное слово, если бы был какой-то иной способ заставить тебя сдаться – мы бы непременно воспользовались им. По мне так тебя просто следовало бы убить еще тогда в кабинете охранного агентства…. Не забыл еще? Наверное, подумал, что промахнулся, да? К сожалению, не велено было тебя убивать. Видимо у Михаила Сергеевича на тебя есть какие-то другие виды, раз ты понадобился ему живым, иначе ты бы уже давно кормил червей в землице сырой. Только не думай, что это дает тебе какие-то преимущества. Совсем нет. Ты убил троих моих людей пока меня не было и придется за это ответить…. Кстати, меня зовут Андрей, но друзья кличут меня «вороном». Как тебе угодно. А еще я твой тренер, который пять лет назад учил тебя, как стать настоящим мужчиной и еще тот, кто устраняет ошибки этого очаровательного и смертоносного проекта под названием «Горгона». А ты Лопатин – ошибка. Орфографическая ошибка, которые я просто вычеркиваю.

Скривившись в презрительной усмешке, Николай ответил:

- Что ж, рад тебя видеть, грамотей. И кстати, мне тоже есть кое-что спросить с тебя.

- Нет, нет, нет. Так не пойдет. С тобой по-человечески, а ты хамишь. В твоем положении это не благоразумно.

- А ты собираешься читать мне нотации?

- Нет. Вовсе нет. Да ты никак нервничаешь?

- Как ты проницателен, - усмехнулся Николай, услышав за своей спиной непонятный шум и Катин вскрик. Парень в джинсовке, который, по-видимому, был еще и начальником охраны, снова продолжил:

- Может, опустишь пистолет, и мы мирно побеседуем? А?

- На том свете побеседуем. А сейчас у меня мало времени. Хочу успеть еще на вечерний сериал. Надеюсь, ты не станешь возражать, если первым я убью тебя?

- Ты не убьешь меня.

- Не убью? – усмехнулся Николай, - Это почему же?

- Потому что умрет твоя девчонка, урод! - услышал Николай еще один голос со спины, где были Катя и Никитка. Казалось, это прозвучал голос самого люцифера из преисподней, от которого Николая бросило в холод, а рука предательски задрожала. Ошеломленно глядя на торжествующую усмешку «Ворона», Николаю казалось, что земля под его ногами бешено раскачивается и сердце, обрывая артерии и вены, падает и падает в разинутую пропасть отчаяния.

«Неужели конец! Неужели крах!» – кричали его мысли истошным, душераздирающим воплем. И липкий туман обреченности застилал ему глаза, коверкая и корежа все видимые им предметы и силуэты двоих мужчин – этих приспешников ада; этих демонов тьмы; этих тварей из бездны!.. Разящий холод безысходности леденил его кровь; замораживал каждую клеточку его тела; выстуживал его сознание и задувал последние искорки надежды…. Господи!.. Неужели все! Неужели этот холод – дыхание смерти?

Николай услышал захлебывающийся плачем голос Екатерины.

- Коля!.. Коля! Они…

Побледнев, Николай обернулся, увидев того самого парня в одних штанах и на босую ногу, которого он заставлял раздеваться. Одной рукой обхватив Екатерину за шею, другой он приставил пистолет к ее виску. Никитка потрясенно молчал, растерянно с испугом взглядывая то на Николая, то на пистолет у Катиной головы.

- Положи пистолет на пол и толкни его сюда ногой, - приказал «Ворон» усталым голосом, - Ну?

- Что не слышал? – рявкнул парень с голым торсом держащий Катю так, что она вздрогнула.

- Коленька… Я не боюсь… Ты не думай обо мне… Я… Я люблю тебя!

«Я люблю тебя!» - отдалось гулкое эхо в сознании Николая, пронзив его острой мучительной болью. И отравленные горечью слезы штормовой волной захлестнули его сердце. Хотелось закричать, но слова онемели. Хотелось заплакать – но слезы застыли в горле. Хотелось встать перед ней на колени - но тело не слушалось его. Хотелось умереть… - но почему они не стреляют? Стреляйте же ублюдки! Стреляйте!

«Ах, Катя! И я!.. И я люблю тебя! Но ты должна жить! Ты должна уйти отсюда невредимой! Ведь тебе еще нужно воспитывать Никитку!» - мысленно восклицал Николай.

«Но как все это жутко нереально! Неправдоподобно! Нет, он должен что-то придумать! Но что, что, что он сделает? Что? Господи! Господи!» - отчаянным стонущим криком взывала его душа, - «Я знаю, Ты есть и Ты – слышишь меня!.. Прошу, избавь этих двух неповинных людей от этого несчастья! От смерти грозящей им! Помоги же! Прошу тебя! Прошу! Умоляю! Услышь меня! Господи! Мои грехи - я и понесу это наказание. Не оставь же их! Боже Всемилостивый. Прости и помилуй!» - Но надрывалось от боли сердце! Но сжимались неумолимые тиски безнадежности, выжимая из него жизненные соки! И молчали бездушные стены комнат! И роковым смехом хохотало ему в лицо безмолвие! И последней, издыхающей мольбой он протягивал свои руки к небу, которое было где-то там, задвинутое непроницаемой крышей и которое, быть может, он никогда больше не увидит. Но не страшна ему смерть! Он готов умереть! Но эти двое…, чем они виноваты? Господи! Умоляю тебя! Сохрани их жизни! Убереги их! Огради! Защити! Вызволи! Избави!..

Подавив слезы, Николай тяжело словно обессилев, вздохнул, поворачиваясь к «Ворону». Достав обойму из пистолета, он швырнул его к ногам охранников.

- Пусть он отпустит девчонку, - охрипшим голосом вымолвил Николай.

- Ну, вот так-то лучше. А то время впустую тратим. Тод, посади-ка девушку, пусть посидит.

Тод злорадно засмеялся и, схватив Екатерину за волосы, потащил ее к дивану. Она застонала от боли.

Никитка бросился к нему и, схватив его за пояс штанов, принялся колотить своими маленькими кулачками по голой спине охранника.

- Отпусти! Отпусти ее! Слышишь?

Рассвирепев, охранник пнул, уцепившегося за него мальчишку в живот.

- Мелюзга.

«Ворон» захохотал от удовольствия, наблюдая эту сцену.

Зарычав от ярости, Николай в два прыжка очутился около полуобнаженного мужчины и не успел он повернуть голову, как его шейные позвонки звучно хрустнули и он, обмякнув, замертво свалился на пол. Николай хотел взять Катю за руку, но в это время раздались два выстрела и он упал на одно колено, сморщившись от жгучей невыносимой боли. По ноге заструились теплые струйки крови. С криком ужаса, Екатерина кинулась к нему, обхватив его за шею и закрывая своим телом от охранников, которые держали его на прицеле.

- Нет! Нет! Не стреляйте! Пожалуйста, не стреляйте! – рыдая, умоляла их Екатерина, - Коленька! Милый… Боже! – дрожа всем телом, она судорожно обнимала его и целовала и слезы ее вместе с кровью Николая, капали на пол, - Миленький!.. Любимый!.. Тебе больно.… Не стреляйте!.. Господи!..

Никитка пришел в себя и молча, мужественно сдерживая слезы, тоже подошел к Николаю, положив руку ему на плечо.

- Все хорошо, родная. Все хорошо… - успокаивал ее Николай.

Невзирая на боль, он попытался подняться, с угрожающей ненавистью глядя на цинично ухмыляющихся охранников, остановившихся в двух метрах от него.

- Какая трогательная сцена. Такого и в кино не увидишь, - засмеялся тот, что был в кожаной куртке.

- Черт бы тебя побрал, Лопатин. Надоел ты мне. Знаешь у меня такое желание пристрелить тебя.… Но нет, ты будешь мучиться и так, что тебе и во сне никогда не снилось, мразь, - желчно, сквозь зубы вымолвил «Ворон», - Ты…, ты как заноза…, как гнойник…, язва…, ты…

В это время из коридора, ведущего в гараж, появился еще один пришедший в себя охранник, которого Николай оставлял там без сознания после того, как он выбил у него пистолет. Увидев Николая, он хищнически ощерился.

- А-а-а.… Здесь!.. «Ворон», дай я его пристрелю! - скрежеща зубами и потирая горло, злобно произнес он.

- Очухался что ли? Нельзя, сейчас шеф приедет… - ответил ему «Ворон» - Оттащи-ка лучше девку с пацаном и запри их в гараже, где были. Может Сергеевич скажет потом, что с ними делать…

Услышав это, Катя крепко обхватила шею Николая, прижимаясь мокрой от слез щекой к его щеке.

- Милый…, я не уйду от тебя…, я…, я люблю тебя, слышишь? Я не брошу… пусть они убьют меня… - глотая слезы, восклицала она. Никитка тоже прижался к Николаю, с тревогой глядя на подошедшего охранника. Схватив Екатерину за руку, мужчина с трудом расцепил сцепленные замком пальцы, после чего, стал оттаскивать ее. Катя закричала:

- Нет! Я не хочу! Оставьте меня…

Николай попытался вскочить, но тут же рухнул на пол. Нога была прострелена в двух местах. Зажмурившись, он нечеловеским усилием заставил себя снова подняться и, сделав два шага, пытаясь дотянуться до охранника, снова упал с отчаянием глядя, как Екатерина пытается вырваться из рук обхватившего ее охранника. Другой мужчина, тот, что был рядом с «Вороном», подхватил Никитку и бросил его в кресло, оставшись стеречь его.

- Ну что! Супергерой! – обратился «Ворон» к Николаю, - Давай-ка все-таки побеседуем. Хоть убивать тебя нельзя, но позабавиться немного можно. Думаю, шеф не сильно огорчится. А? Ленчик? Правильно я говорю? – обернулся он к тому, что стоял рядом с Никиткой. Ленчик согласно кивнул головой, расплывшись в подобострастной улыбке.

- Конечно. Ты всегда со всем согласен, - брезгливо бросил ему «Ворон». Достав из кармана наручники, он протянул их Ленчику – На, иди, одень.

- А как же пацан? – возразил он.

- К черту пацан! Никуда он не денется? – вспылил «Ворон».

Ленчик послушно взял наручники и нерешительно, сделав шаг в сторону Николая остановился, увидев его свирепый взгляд.

- Ну что! Что! Трусишь? – заорал «Ворон».

Охранник замялся и, сделав еще шаг, снова остановился, неуверенно посмотрев на «Ворона».

- Черт бы вас всех побрал вместе взятых. И где вас таких понабрали, храбрецы хреновы.

Раздраженно передёрнув затвор «Ворон» решительно подошел к Николаю и выстрелил ему в другую ногу.

Николай завалился на спину, сжав челюсти от мучительной боли, но с его уст не слетело ни единого звука. В это же время откуда-то издалека раздался душераздирающий крик Екатерины, услышавшей выстрел. Николай сглотнул, закрывая глаза.

- Извини, Лопатин, - обратился к нему «Ворон», - но эти недоноски, с которыми мне приходится работать, кому хочешь, испортят настроение, - он снова поднял пистолет, нацеливая ему в плечо, но выстрелить не успел, потому что перед ним закрывая собою Николая, оказался Никитка, которого оставили без присмотра. По его искаженному рыданиями лицу текли молчаливые слезы, а подбородок судорожно вздрагивал. Уперевшись грудью в дуло пистолета он, исполненный отчаянной решимостью, воскликнул:

- Стреляй!

«Ворон» удивился и засмеялся, опуская пистолет.

- Стреляй! – повторил Никитка, хватая его за руку и снова наставляя на себя пистолет.

- Ты что, сопляк! А ну пошел вон! Забери его, чего стоишь?! – закричал он на охранника. Тот подбежал и стал оттаскивать мальчишку, который, заревев навзрыд, как мог, вырывался и кусался.

- Дурдом какой-то.… Ну что? Как ощущения? А? приятно? – издевательски глядя на него, спрашивал «Ворон», - А сейчас? – он снова нажал на курок, выстрелив в плечо Николаю, - А сейчас? – и выстрелил в другое, - Ну вот и наручники оказались не нужны. Ты не переживай Колек, не сдохнешь. Ты ведь живуч, гаденыш! - он с силой пнул ботинком в лицо Николаю, - Ну что?

Дата добавления: 2015-05-26