Скептицизм и эстетизм

Ницше вносит продуктивный вклад в интеллектуальную дискуссию, начатую скептиками древности. Он применяет их критерии к вопросу о истине жизни и неверии в эту истину. Однако на этом он не останавливается. Несмотря на свое радикальное отрицание истины, включая истины, выведенные на основе оценочных суждений о жизни, Ницше воспевает создание мифов и утверждение жизни. Как можно примирить эти две позиции?

Мифы служат определенным нуждам жизненного процесса. Ницше восхищается той точностью, с которой они создаются и применяются. Восприятие потока жизни есть героизм. Но создание подобия порядка из этого нескончаемого потока богоподобно. «Сообщать становлению характер бытия, - утверждает Ницше, — это есть высшая воля к власти» (ВВ: WP, с. 330). Для Ницше идентичные действия могут являться свидетельством как здоровья, так и болезни. «Придание становлению характера бытия» также может быть знаком как силы, так и слабости. Все зависит от того, удовлетворению какой потребности это служит, а также от того, каким образом это происходит.

Сила и решительность философского скептика проявляются в том, что он не верит истинам собственного мира. Иными словами, свидетельством здоровья является соблюдение иронической дистанции по отношению к реальности, к той реальности, которую сам человек признал полезной или необходимой принять или создать. Это — тонкое искусство, и должно быть признано таковым. Традиционная мораль, упорядочивающая свой мир с опорой на телеологию (теистическую или натуралистическую), не может вынести столь [163] явного сознания «вымысливания» жизни. Традиционная мораль должна верить в саму себя. Это, с точки зрения Ницше, является знаком упадка. Какова альтернатива? Только искусство позволяет философскому скептику сообщать становлению характер бытия, чтобы при этом воспевать, а не отрицать его искусственность. Ницше считает, что скептический философ с необходимостью является художником.

Искусство есть противоядие экзистенциальному страху, вызванному философским напряжением жизни, жизни бесконечного вопрошания в отсутствии постоянных и устойчивых оснований. Эстетический скептик действует как мастер музыкальной импровизации, способный «вдохнуть прекрасный смысл и душу в случайность» (ВН: GS, с. 243). Для Ницше вуаль искусства защищает самое себя. Посреди хаоса искусство создает космос. Перед ландшафтом без ориентиров и просторами мысли без надежных гаваней искусство позволяет скептику постичь смысл настоящего. Только искусство, утверждает Ницше, может оправдать существование, приходя на помощь как человеку интеллекта, так и человеку действия (ВВ: WP, с. 452; см. также GWM, 2, с. 6).

Проблема наложения (искусственного) порядка на подобный бесконечному потоку мир не является для Ницше главной. Это, по сути дела, то решение, которое он предлагает. Проблема находится в области мотиваций, обычно определяющих подобную процедуру, — и в самообмане, который ее, как правило, порождает. Ницше заявляет, что в целом его понимание — следствие внутренне присущей жизни двусмысленности, того, что одни и те же слова и дела часто происходят от противоположных диспозиций (ВВ: WP, с. 69). И искусство, и мораль налагают порядок на стохастическую вселенную. Однако лишь искусство может делать это осознанно и ненасильственно, то есть не нуждаясь в телеологической поддержке. Лишь искусство, утверждает Ницше, может по-настоящему оправдывать существование, не нанося при этом урон интеллектуальной честности: «Искусство есть искупление для человека познания — для того, кто видит ужасающий и сомнительный характер существования, кто желает его видеть, для человека трагического познания. Искусство есть искупление для человека действия — для того, кто не только видит ужасающий и сомнительный характер существования, но [164] проживает его, желает его проживать, для человека трагико-воинственного, героя» (ВВ: WP, с. 452; см. также GWM, 2, с. 6). Действовать в подобном потоку мире без чувства озлобленности означает принять героический — и в конечном итоге трагический — вызов и стать скептическим эстетом.

Дата добавления: 2015-05-29