Философы и издательские ловушки

Признание Ницше автором «Воли к власти» – в какой бы то ни было форме, в какой бы то ни было степени — неизбежно ведет к радикальному искажению его писательского стиля и самого характера его мысли. Во-первых, потому что в этом случае стирается фундаментальное различие между «посмертным фрагментом» и «афоризмом», на что указал уже Вальтер Кауфман:

[513]

Издание «Воли к власти» в качестве финального и систематизированного произведения Ницше мешает отделить собственно произведения от подготовительных и черновых набросков, создавая ложное впечатление относительно формы текста; в этом случае кажется, что афоризмы его книг по своей сути ничем не отличаются от этих разрозненных заметок. С появлением «Воли к власти» именно эта книга начинает рассматриваться как окончательная позиция Ницше, а не «Сумерки идолов» или «Антихрист», и те, кому эта книга кажется странно бессвязной, склонны предположить, что также должно обстоять дело с его собственными книгами[684].

Во-вторых, потому что в этом случае создается впечатление, что произведения Ницше бессвязны и противоречивы, что в них можно найти все, что угодно, а потом тут же найти прямо противоположное. Нет ничего удивительного, что такое впечатление может возникнуть при чтении компиляции, в которой перемешаны фрагменты, относящиеся к периоду с 1870 по 1888 год. Достаточно представить себе сборник текстов Канта, в котором оказались бы перемешанными фрагменты из Канта докритического периода, из Канта периода «Критики чистого разума» и из посмертного чернового наследия. Или, например, компиляцию, которая была бы представлена читателям как «главное прозаическое произведение Людвига Витгенштейна» и в которой были бы перемешаны выдержки из дневников, ряд предложений из «Логико-философского трактата» и некоторое количество параграфов из «Философских исследований».

Философы, которые, следуя гегелевской традиции, предпочитают пышность диалектического противоречия сухим очевидностям филологии, опираясь на экзегезу «Воли к власти», создали себе своего собственного Ницше, неизбежным образом внутренне противоречивого. По-другому и быть не могло. Читая расположенные подряд посмертный фрагмент 1872 года, первый параграф одного из набросков 1883-го и две строки, взятые из заметки 1888 года, мы оказываемся [514] перед жестким выбором: необходимо либо признать, что Ницше был сумасшедшим задолго до того, как сошел с ума, либо построить трансцендентную теорию противоречия... Жан Гранье выбрал это последнее решение:

Этот метод мы хотели бы назвать регрессивно-структуральным методом; с нашей точки зрения такое название может наиболее точно охарактеризовать метод, цель которого — восхождение к самому источнику актов трансцендирования, являющихся душой ницшевского мышления, причем с параллельным выявлением структуры, которая оказывается развернутой самим транцендированием и обеспечивает последнему одновременно его спекулятивную непрерывность и его тематическое богатство [685].

Мысль Ницше в ее непрестанном становлении и в ее антиметафизической радикальности оказывается для истинно спекулятивных философов слишком простой. К их счастью, компиляция Вюрцбаха дает возможность найти в развертывании этой мысли некую достаточно связную систему противоречия, «которая в отношении плотности, связности и амплитуды ни в чем не уступает самым серьезным построениям классической философии»[686].

Из такой позиции естественным образом вытекает типичная критика, которая адресуется тем, кто, подобно Шарлю Андлеру, германисту и историку философии, попытался проследить и понять эволюцию мышления Ницше и его различные фазы в диалоге, который философ Ницше вел с культурой своего времени. Вот, например, одна из формул такой критики: «Историческая интерпретация, в конечном итоге, заглушает и подавляет философские темы в нагромождении побочных документов»[687]. К черту, стало быть, побочные документы! Для того чтобы понять, каким образом Ницше «постоянно углублял небольшое число главных онтологических интуиции», произведения под названием «Воля к власти» [515] (не важно, состоит ли оно из 483, 1067, 696, 491 или 2397 фрагментов) оказывается вполне достаточно.

В своей книге о Ницше в серии «Que sais-je?»[688] Ж. Гранье однозначно признает, что книга под названием «Воля к власти» представляет собой издательскую фальсификацию[689]. <...> Но в то же время он обильно цитирует издание «Воли к власти» Вюрцбаха, основывая на ней всю свою интерпретацию. Необходимость ссылок на старое издание in octavo он обосновывает тем, что издание Колли — Монтинари «до сих пор еще не завершено» (1982!). Между тем в 1982 году все тексты и вся переписка (кроме последнего тома) уже были опубликованы в немецком издании собрания Колли — Монтинари, а большинство из них было уже даже переведено на французский. В итоге студенты, знакомящиеся по авторитетной серии «Que sais-je?» с автором, занимающим одно из центральных мест в философских дискуссиях XX века, имеют дело с книгой, которая по-прежнему отсылает их к изданию начала XX века, уже столько раз становившемуся объектом компетентной и, казалось бы, устраняющей все сомнения критики. Так, словно все протесты и опровержения братьев Хорнеффер, Карла Шлехты, Ришара Рооса, Джорджо Колли и Маццино Монтинари никогда в действительности не существовали.

Но причиной ошибок философской интерпретации может стать не только порядок расположения материала; есть еще проблема расшифровки рукописного текста и редакторских ошибок.

Мы уже упоминали о резко критической позиции Ж. Делёза по отношению к «Воле к власти». Возможно, сам Ж. Делёз чувствовал, что его интерпретация Ницше, которая в значительной степени основывалась на издании Вюрцбаха, — за неимением лучшего на тот момент — могла оказаться под сомнением в связи с ненадежностью текста, который впоследствии он сам так резко критиковал. Действительно, немецкое издание (ВВ2) содержит, среди прочего, множество ошибок, [516] связанных с неправильной расшифровкой рукописного материала; и одна из таких ошибок, воспроизведенная во французском переводе (ВВ5), ставит под вопрос концепт «внутренней воли», которому Делёз в своей книге «Ницше и философия» придает столь большое значение. Делёз пишет:

Вот один из наиболее важных текстов, который Ницше набрасывает, пытаясь объяснить, что он понимает под волей к власти: «Этот победный концепт силы, благодаря которому наши физики создали Бога и вселенную, нуждается в дополнении; ему необходимо приписать некую внутреннюю [курсив Делёза. — П. Д'И. ]волю, которую я назову волей к власти». Воля к власти, таким образом, приписана силе, но весьма специфическим образом: она есть одновременно дополнение силы и нечто внутреннее[690].

Однако в рукописи Ницше мы читаем не innere Wille (внутренняя воля), но innere Welt (внутренний мир)[691]. Следовательно, невозможно утверждать, что воля к власти «есть одновременно дополнение силы и нечто внутреннее», — кроме прочего, еще и потому, что утверждать подобное означало бы воспроизводить дуализм, который монистская философия Ницше изо всех сил стремится устранить. Действительно, в том, что касается концептуальной стороны проблемы, В. Мюллер-Лаутер ранее уже показал, что отрывок, от которого отталкивается Делёз, выглядит подозрительно, поскольку противоречит целому ряду других фрагментов[692]. Проверка рукописей Ницше при подготовке критического издания Колли — Монтинари подтвердила этот анализ с филологической стороны.

[517] Но, кроме того, с учетом данных Критического издания Колли — Монтинари проблематичной оказывается и делёзовская интерпретация вечного возвращения. Чтобы подкрепить тезис, согласно которому «в выражении „вечное возвращение” мы противоречим смыслу, когда понимаем: возвращение того же самого», Делёз опирается главным образом на так называемый афоризм 334 из книги II «Воли к власти» (ВВ5)[693]. Этот «афоризм» был смонтирован из двух посмертных фрагментов 1881 года (11 [311] и 11 [313]), в которых Ницше сравнивает свою пространственно-временную концепцию вечного возвращения с описанием, которое можно построить на основе механицистской концепции Иоганнеса Густава Фогта[694]. Действительно, Ницше прямо цитирует книгу Фогта и немного выше (фрагмент 308) и в середине (фрагмент 312) между этими двумя фрагментами; более того, в самом тексте этих двух фрагментов он использует в качестве технических терминов понятия, взятые из книги Фогта, заключая их при этом в кавычки — например, понятие «энергия сжатия». Ницше пишет:

Предположив, что имеется «энергия сжатия», одинаковая во всех центрах силы вселенной (это гипотеза, которую Фогт изложил на страницах 21 и 26—27 своей книги. – П. Д'И.), мы столкнемся с вопросом: откуда тогда могло бы появиться хоть малейшее различие? В этом случае было бы необходимо, что бы все могло раствориться в бесконечности совершенно идентичных колец и сфер существования, и мы наблюдали бы бесчисленные совершенно идентичные миры, сосуществующие друг рядом с другом. Необходимо ли мне выдвигать такое предположение? Добавлять к вечной [518] последовательности идентичных миров вечное сосуществование?[695]

Произвольность расположения фрагментов в компиляции Вюрцбаха не позволила Делёзу обнаружить источник тезиса и понять смысл полемики Ницше с механицизмом Фогта. Кроме того, Kantraktiansenergie (энергия сжатия) переведено на французский как énergie de concentration (энергия концентрации), а вместо «Необходимо ли мне выдвигать такое предположение?» в издании Вюрцбаха стоит «Необходимо ли это допущение?» — в результате чего теряется весь смысл сравнения. Делёз, введенный в заблуждение текстом компиляции Вюрцбаха, комментирует: «Так складывается циклическая гипотеза, которую Ницше столь активно критикует», в то время как Ницше критикует здесь не саму циклическую гипотезу, но ту особую форму, которую эта гипотеза принимает у Фогта. После этого Делёзу не остается ничего другого, как объяснить искаженную концепцию вечного возвращения через искаженную концепцию воли к власти: «Вот почему мы можем понять само вечное возвращение только как выражение некого принципа, который есть основание разности и ее воспроизводства, различия и его повторения. Ницше представляет этот принцип как одно из главных открытий своей философии. Он дает ему имя: воля к власти».

Мы далеки от мысли, что всю интерпретацию Ж. Делёза необходимо сдать в архив на том основании, что он угодил в одну из ловушек, расставленных «Волей к власти». Но хочется надеяться, что этот пример может послужить предостережением для тех философов, которые несмотря ни на что не отказались от желания построить свою интерпретацию Ницше на основе «Воли к власти».

Хайдеггер в своей интерпретации Ницше широко использовал «Волю к власти» в каноническом издании (ВВ2), но при этом всегда сохранял по отношению к ней большую настороженность. Он полностью осознавал серьезность связанных с этим текстом филологических проблем и возможность соответствующих ошибок интерпретации. В своих лекциях он [519] часто критиковал искусственный порядок следования фрагментов, навязанный тексту издателями «Воли к власти» как своего рода «смирительную рубашку»:

Только лишь часть их, произвольным и случайным образом выхваченная при беглом просмотре, собрана в книге, которая сразу после смерти Ницше была составлена из отрывков, наспех подогнанных друг к другу, взятых из его посмертных неопубликованных записей, и издана под известным названием «Воля к власти». Отрывки, взятые из черновых тетрадей, предельно разнятся по своему характеру: замечания, размышления, определения понятий, директивы, требования, предвидения, намеченные к дальнейшему развитию отступления, краткие пометки. Эти избранные отрывки распределены по четырем «книгам», каждая из которых имеет свое название. Несмотря на такое размещение, отрывки никоим образом не были упорядочены по времени их написания или последующей переделки, предназначавшейся для книги, которая появилась впервые в 1906 году, но были составлены вместе на основе темного издательского плана, не выдерживающего элементарной проверки. В этой изготовленной таким особым способом книге произвольно и непродуманно сближены и вмонтированы друг в друга отступления мысли, относящиеся к совершенно разным периодам времени, вырастающие из разных планов и исследовательских перспектив. Все опубликованное в этой книге, до последнего слова, принадлежит Ницше и, однако, никогда не задумывалось таким, как оно есть [696].

Поэтому нет ничего удивительного в том, что Хайдеггер, в бытность свою членом комитета по подготовке первого [520] историко-критического издания собрания сочинений Ницше, начавшего работать в тридцатых годах и прервавшего свою деятельность в начале Второй мировой войны, ставил перед собой задачу переупорядочить фрагменты периода «Воли к власти».

Мы не знаем, каковы в точности были его намерения; его связанные с этим планом наброски, вероятно, уничтожены[697]. Мы можем лишь с уверенностью утверждать, что он считал неприемлемым порядок следования фрагментов, заданный П. Гастом и Э. Фёрстер-Ницше, и главное — он категорически возражал против смешения фрагментов, относящихся к разным периодам[698]. Тем не менее он не считал, что нужно отказаться от идеи компиляции, в которой посмертные фрагменты были бы расположены одновременно и в систематическом, и в хронологическом порядке. Наоборот, он даже рассматривал эту задачу как историческую миссию немцев, «по отношению к которой все „технические” проблемы естественных наук должны считаться просто играми, задачу, решение которой всеми книгами „о Ницше”, сколько бы их ни было, никогда не доводится до конца, но, напротив, еще более решительным образом затемняется»[699].

[521] Таким образом, когда Хайдеггер так резко критикует компиляцию П. Гаста и Э. Фёрстер-Ницше, он делает это скорее во имя некого более фундаментального и глубокого философского видения, чем из стремления обеспечить полноту первого историко-критического издания (такое стремление считалось бы, с его точки зрения, данью сциентизму XIX века)[700].

Но что действительно трудно понять, так это принцип, на основе которого Хайдеггер, с самой первой своей лекции о Ницше, придает фундаментальную философскую значимость выделенному курсивом заголовку одного из афоризмов книги — «Сводка предыдущего»; речь идет об отрывке, завершающем первую главу третьей книги компиляции П. Гаста и Э. Фёрстер-Ницше:

Мы уже поняли: фундаментальный характер сущего есть воля к власти. Но в то же время Ницше как раз таки не останавливается на этом, как нередко утверждают, когда сравнивают его с Гераклитом. Более того, в отрывке, прямо заданном как краткий обзор, охватывающий весь синтез его мысли, Ницше говорит («Воля к власти», № 617): «Сводка предыдущего: сообщать становлению характер Бытия — это есть высшая воля к власти» [701].

Как заметил В. Мюллер-Лаутер, когда Хайдеггер «интерпретирует Гераклита или Анаксимандра, возвращаясь к началу метафизики, конечным пунктом их истории всегда оказывается „Сводка предыдущего” Ницше. Еще в 1954 году Хайдеггер все так же утверждает, что Ницше с необычайной [522] ясностью схватывает и выражает в нескольких фразах главный элемент этой метафизической мысли»[702].

Приходится констатировать, что в этом конкретном отношении Хайдеггер был введен в заблуждение компиляцией П. Гаста и Э. Фёрстер-Ницше, ибо эта характеристика, «Сводка предыдущего», которой он придавал такое большое значение, есть просто добавление, сделанное П. Гастом[703].

Речь, конечно, не идет о том, чтобы резюмировать этой ошибкой хайдегтеровскую интерпретацию Ницше. Но странно, что Хайдеггер в этом конкретном случае не обнаружил (или не предал гласности) фальсификацию Гаста, ведь он прекрасно знал, что не только названия глав, но и внутренние названия афоризмов во многих случаях были добавлены издателями, и он сам нередко предостерегал от некритического чтения своих студентов и своих читателей. Например, в параграфе «Сущность истины (правота) в качестве „суждения ценности”»:

Блок, идущий в главе первым: «А) МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ», название которого и расположение есть выдумка издателей (курсив мой. — П. Д'И.), действительно включает в себя (номера 466—469) отрывки, относящиеся к последнему сущностному периоду мысли Ницше (1887—1888), но то, каким образом они здесь присутствуют, делает их совершенно непонятными, как с точки зрения их содержания, так и с точки зрения их метафизической значимости[704].

Отметим, что для данного случая критический аппарат О. Вейсса не извещал о редакторском вмешательстве, в то [523] время как по поводу афоризма № 617 Вейсс сообщал: «Die Überschrift „Recapitulation” von Peter Gast hinzugefügt» [705].Возникает вопрос: не следует ли из этого, что для Хайдеггера черта под историей западной метафизики подведена рукой Петера Гаста?

Последние переиздания «Воль к власти» были в основном использованы не для иллюстрации исторической судьбы этих проблематичных книг, но как подлинные тексты Ницше; в результате современные интерпретаторы продолжают попадать в разбросанные по этим книгам многочисленные ловушки.

<…>[706]

Дата добавления: 2015-05-29