Мосты над бездной

(о конкурсе дипломных работ)

Учиться журналистике теперь приходят семнадцатилетние, вчерашние школьники. Через четыре года учебы они приступают к написанию дипломной работы. Для большинства из них это будет самое большое сочинение в жизни – и прошедшей, да и в последующей (часто видали вы журналистское произведение в 70–80 страниц?)

Один из «зубров» международной журналистики признался как-то: «Вы знаете, я по-настоящему зауважал свою дочь, прочитав ее дипломную работу. Не думал, что она способна на такое – и читала больше, чем я, и свои мысли зашевелились... Спасибо факультету!».

Вот в том-то и смысл «последнего аккорда» журналистского обучения. В первую очередь дипломная работа свидетельствует о том, что ее автор знаком с опытом, накопленным предшественниками, старшими коллегами. Обобщение их опыта – в книгах, в газетных подшивках, видео- и аудиозаписях. Поэтому обширная библиография и фильмография, цитаты, сноски и ссылки составляют необходимый «научный аппарат» работы. И уже во вторую очередь дипломник предъявляет свои достижения – как по части аналитического мышления, так и в собственных журналистских работах. Даже так называемые «творческие» дипломные работы, основу которых составляют публикации молодого автора (его репортажи, статьи, передачи на определенную тему) непременно должны содержать рассуждения о творческих методах и опыте мастеров. Это особенно важно сейчас, когда многие «акулы пера» полагают, что настоящая журналистика началась только с них, и, таким образом, рвется связь поколений и времен.

Сразу скажу: все представленные на конкурс журнала «Профессия – журналист» дипломные работы отвечают перечисленным выше требованиям.

Чувствуется, каким удовольствием было для Юлии Гришиной держать в руках художественный журнал 1899 года «Мир искусства». Золоченый срез, прекрасная печать, поразительное качество фотографий и репродукций, цветные вкладки, переложенные пергаментом. Дипломница приводит слова редактора журнала Сергея Дягилева, сразу ринувшегося в бой с теми, кто упрекал тогдашних художников в упадке, в декадентстве: «Упадка нет и быть не может, потому что нам не с чего падать, потому что для того, чтобы осмелиться провозгласить падение, надо было раньше создать великое здание, с которого возможно было бы низвергнуться вниз и разбиться о камни его. Покажите, дайте нам этот храм...».

Юлия Гришина доказывает, что для современной журнальной иллюстрации «Мир искусства», выходивший почти шесть лет и ставший одним из символов «серебряного века», и является тем самым «храмом» или «великим зданием», задавшим высокую планку графического дизайна. Ее работа, выполненная в университете Российской академии образования, называется так: «Становление иллюстрации в СМИ. «Мир искусства» и современные издания». Приводятся примеры иллюстрации из журналов «Наше наследие», «Россия», «Фас» и др. – их лаконизм обусловлен быстротечностью нашего времени. Может, потому и хочется вглядеться в «вызывающе красивые» страницы вековой давности.

Роман Демидов, оканчивая Новгородский госуниверситет им. Ярослава Мудрого, сосредоточился на самых современных технологиях печати малоформатных газет. Он «просчитал» многочисленные газеты формата А4, выходящие в Великом Новгороде, по их аудиторным «нишам» и технологии производства. Правда, аргументированная агитация Демидова за офсет и компьютеры против линотипов и плоскопечатных машин кажется сегодня немного наивной. Как говорится, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным.

Елизавета Гладковская из Уральского госуниверситета смело взялась за тему, которая (при условии ее полноценного раскрытия) сделала бы честь маститому ученому: «Влияние ментальности на журналистскую деятельность (на примере качественных периодических изданий в России и США)». Студентка познакомилась с десятками философских и социопсихологических трудов, с рассуждениями о пресловутой российской широте и духовности в противовес американскому прагматизму. И, тем не менее, общий вывод не очень утешителен: ментальность – некая абстракция, а если взять конкретного человека, то в нем едва ли найдешь все заявленные свойства и отношения к миру, и в системе его ценностей обнаружится немало удручающих «противовесов». Думаю, в будущих журналистских путешествиях Елизавета сможет убедиться, что, действительно, единая российская ментальность – не более чем досужая абстракция. Во Псков поедешь, в глубинку – там одна ментальность, поедешь в Краснодарский край – там совсем другая. Наши теоретики связаны политкорректностью. Нельзя же написать, что кто-то лучше, а кто-то хуже, или даже не хуже, а просто другие. Дает знать о себе инерция прежних времен. Сказку о прежнем «монолитном» обществе повторяет и дипломница, отнюдь не опровергая ее.

Только в самое последнее время некоторые теоретики наших СМИ признали: «В советское время газеты, радио и ТВ были выразителями отнюдь не всего общественного мнения, а лишь конформной его части. Именно поэтому, в силу равнодушия большинства населения к коммунистической доктрине, она так быстро рухнула». (Из доклада социолога В.И. Коробицына на факультете журналистики МГУ.) Журналисты писали «о людях хороших», не замечая остальных, а ведь все непривлекательные сегодняшние проявления – родом оттуда, из прежнего псевдомонолита.

По молодости лет Елизавете не хватило критичности по отношению к писаниям взрослых коллег. Намаявшись с ними, она перешла к сравнительному анализу текстов из российской и американской прессы. И здесь, на мой взгляд, с самого начала были допущены два просчета (адресую сей упрек не столько дипломнице, сколько ее научному руководителю).

С американской стороны взяты для анализа тексты из журналов «Ньюсуик» и «Бизнесуик». С российской – из «Известий» и «Общей газеты». Но ведь очевидно, что газетные и журнальные тексты существенно различаются, в том числе и по тем параметрам, которые можно отнести к выявлению ментальности читателя и «писателя». Более подходящей парой «Ньюсуику» – общественно-политическому еженедельнику – был бы наш журнал «Итоги» или «Новое время». А «Бизнесуик» было бы корректней сравнить отнюдь не с «Известиями», но с еженедельниками издательского дома «Коммерсантъ».

Второй просчет еще досадней. Взяты тексты об одних и тех же событиях: трагедия «Курска», политика Президента Путина, «дело Бабицкого», перипетии вокруг Гусинского – Березовского – НТВ. Для россиян, конечно же, подход ко всему этому один, а для американцев – совсем другой. Потому что наши пишут с болью за свою страну. У журналиста, по словам Константина Симонова, должно быть «чувство вины, и стыда, и боли, и бешенства за все, что у нас не получается, и радости за все, что у нас выходит!». Было бы странно, если б американцы разделяли с нами эти наши чувства. Сравнили бы лучше, что пишут они про своего, американского президента, а мы про своего. Вот тогда бы и выявился краешек той самой ментальности.

Вывод Гладковская делает на уровне чисто профессиональном: наши журналисты непременно высказывают собственное мнение, у американцев же мы видим тщательный подбор фактов. Но, добавил бы я, подбор таков, что не оставляет сомнений насчет позиции автора. Принцип «отделения фактов от мнений», конечно, хорош – уже тем, что создает видимость полной объективности, и нам не грех поучиться этому у американцев. А то эмоции, как справедливо отмечает дипломница, часто подаются вместо фактов, и это «чревато некомпетентным комментарием, тенденциозностью».

Хотелось бы посоветовать молодому исследователю: взявшись за сверхсложную тему – не отступайте. Я не удивлюсь, если через несколько лет вы защитите кандидатскую диссертацию, сказав свое слово в науке, поднявшись над конъюнктурными порой трудами по этой теме.

С интересом прочитал я присланную из Ставропольского госуниверситета работу Татьяны Васильевой «Имидж ведущего информационной телепрограммы и адекватность восприятия его аудиторией». Сразу возникает вопрос: адекватность – чему? Оказывается, Татьяна проявила коварство, попросив телеведущих – местных «звезд» – поставить самим себе оценки по 27 параметрам. Шестеро ведущих оценили себя – в среднем – так (по пятибалльной системе): выбор интересной темы – 4, достоверность сообщений – 4,5, правильность речи – 4, оригинальность изложения – 4. Дальше самое интересное – внешние данные. Глядя на себя в зеркало, телезвезды поставили оценку за личное обаяние 4,5, столько же за позу, жестикуляцию и одежду.

Поблагодарив ведущих за сотрудничество, дипломница попросила других людей, зрителей, выставить те же оценки тем же личностям – но уже со стороны. Со стороны, говорят, виднее. И вот что получилось. Выбор интересной темы – всего 2,3 балла. Достоверность – 2,8. Правильность речи – 3,7. Оригинальность изложения – 0,6! Обаяние было оценено в 1,9 балла. Одежда – выше всего – 4,1.

Это средняя оценка более ста человек. Тут и «простые» зрители, и студенты, и журналисты газет. Объяснение низким оценкам такое: ведущие слишком молоды, чтобы производить впечатление «серьезности, респектабельности и солидности». Отмечены напряженность, неестественность перед камерой, пренебрежение к зрителям, нетелегеничность, частое использование речевых штампов, ошибки в ударении, нечеткая артикуляция, влияние местного наречия... Что ж, молодость – это такой недостаток, который с годами проходит. В остальном же, надо надеяться, краевые телезвезды примут к сведению отзывы зрителей и рекомендации, которые собрала в своем дипломном сочинении Татьяна Васильева, изучив ни много ни мало 94 работы по избранной теме, что и отражено в библиографии.

Ольга Макарова из того же Ставропольского госуниверситета тоже имеет склонность к социологическим замерам. Работа называется «Запросы молодежной аудитории. Социально-статусный аспект». Имеются в виду запросы к молодежным телепередачам, и вывод – эти передачи молодежь не устраивают. Ценность исследования несколько снижена тем, что под «молодежью» Ольга имеет в виду лишь свой круг общения – студентов, а ведь передачи рассчитаны на гораздо более широкую аудиторию. Чересчур категоричной представляется мысль, что «борьба за статус – первоочередная цель людей в современном обществе». Дипломница опирается здесь на слова И.С. Тургенева: «Каждый человек в молодости своей пережил эпоху «гениальности», восторженной самонадеянности. Он готов толковать об обществе, об общественных вопросах, о науке...» Очевидно, что под «каждым человеком» милейший Иван Сергеевич имел в виду прототипов «Дворянского гнезда» и «Аси», но никак не Хоря и Калиныча. И вот Ольга Макарова повторяет «тургеневскую ошибку». Для Ольги тоже «каждый человек» – это человек ее круга. А сельская молодежь, рабочие, девушки в магазинах и конторах? Журналист не вправе о них забывать, для них, может быть, молодежные передачи не так уж плохи?

И еще одна работа из Ставрополя. Владимир Коваленко: «Журналистское расследование в городской печати». Весьма толково автор изложил историю инвестигейторской журналистики в стране и мире, взгляды теоретиков на сей жанр (именно так – самостоятельный жанр!), а потом приложил собственные произведения, опубликованные в газете «Невинномысский рабочий». Но это – увы! – не расследования, в них нет детективного элемента. Всего лишь излагаются факты: о воровстве цветных металлов (за год возбуждено 81 уголовное дело), о венерических заболеваниях, о торговле наркотиками и молодежной безработице. Спору нет, темы важные. Вот если бы автор поставил перед собой задачу узнать, кто скупает ворованные провода и краны, и пошел бы сам с какой-нибудь подозрительной вещицей по приемным пунктам... Или сам попробовал бы устроиться на работу – слесарем ли, дворником... И на этот детективный «шампур» нанизал бы собранную статистику – вот это было бы похоже на расследование. Не случайно научный руководитель в своем отзыве вежливо написал, что Владимир «выходит на жанр». Давайте, коллега, выходите поскорей!

Из Новгородского госуниверситета им. Ярослава Мудрого пришла работа «”Хорошая новость” в СМИ (из практики работы службы новостей НГТРК “Славил”». Кузнецова А.В. (полное имя, к сожалению, не указано) решала чисто практическую задачу. В телекомпании ей сказали: мы платим за новостной сюжет от 3 до 30 рублей. За «проходную» новость, стало быть, трешку, за хорошую – десятку, за сенсацию – тридцать. Вот и возникает вопрос, вечный вопрос нашего ремесла: что такое хорошо и что такое плохо? Моя однофамилица рассматривает проблему с трех точек зрения: издателя (хорошо то, что прибыльно), журналиста (как «сделана» новость) и аудитории, которая заявляет, что хочет видеть нечто доброе и ласковое, но, судя по рейтингам, смотрит и обсуждает «чернуху».

Явно недостает четвертой точки зрения: какие новости нужны в интересах общества. Вгонять страну в депрессию во имя рейтинга и прибыли – безнравственно. Надо было заявить об этом со всей определенностью. У меня были споры на эту тему с важными людьми, я все докапывался – глупость это или целенаправленное разрушение сознания и моральных устоев россиян? Пока мое «расследование» результатов не дало. Может, кому-то из дипломников повезет больше. Поделюсь двумя интересными высказываниями. Яков Посельский, наш кинематографист, перебравшийся в США, возмущался по телефону: как мы ждали приход НТВ и какой страшный образ России возникает из НТВ-шных новостей, американцы под влиянием этих передач боятся ехать в Россию и вкладывать туда инвестиции. А Валентин Зорин уверял меня, что на столе у выпускающего новостей в США лежит бумажка, напоминающая, какой процент «чернухи» – и не больше! – можно давать в новостях...

А. Кузнецова справедливо полагает, что в «чернухе» есть элемент пользы – посмотрев, люди станут вести себя осторожнее. И дает живую сценку. Репортер сообщает: есть видео с трупом на проспекте Мира. Женщина-редактор: хорошо! Другой репортер: льдину с рыбаками оторвало от берега... Редактор: отлично!

Криминальную информацию подробно рассматривает Анна Васильева из университета Российской академии образования. Название подчеркнуто академично: «Информационный текст: смысловая структура и языковые особенности». Содержание, как вы сейчас убедитесь, гораздо шире. Дипломница описывает собственный опыт работы на происшествиях и дает дельные советы коллегам. Вот, например:

«Чтобы вас понял оперативник или начальник уголовного розыска, нужно представить себя на его месте, т.е. подстроиться под его стиль. Если журналист собирает информацию на месте происшествия (убийство, взрыв, авария и т.п.), для общения нужно выбирать, что называется, «главного». Работники правоохранительных органов обычно четко соблюдают правила иерархической лестницы. Без санкции свыше они ничего официально рассказывать не станут. Вопросы надо задавать коротко и по делу, на простом, крайне понятном языке – смесь канцелярского с разговорным. В их лексиконе есть профессиональные словечки, огромное количество аббревиатур, их надо знать и употреблять при беседе с сотрудниками милиции. Надо помнить: журналистика для них – враждебная среда, корреспондент сродни шпиону. Когда же с оперативником говорят на его языке, он чувствует «своего» и теряет бдительность, даже проявляет к журналисту расположение».

Как видим, речь здесь не об информационном тексте, а об особенностях журналистской речи и поведения при поиске информации. Работа насыщена интересными примерами.

«Специфика реализации игровых технологий в современных печатных СМИ» – так называется дипломная работа Виктории Собиной, защищенная в Алтайском госуниверситете (город Бийск). Солидная теоретическая часть – 75 названий статей и книг по теории игр и газетному делу, – а затем описание попытки применить это все на практике. В местной редакции попробовали затеять игру с читателями, сделать их соавторами сериалов «В Бийске тоже смеются» и «Богатые что-то прячут» – но таковых набралось на весь город всего пять человек, и игру свернули. Телефонная игра оказалась немного удачнее – позвонили 19 человек... Лиха беда начало, Виктория, предлагайте новые проекты с учетом нашей загадочной ментальности.

Применить теорию на практике – желание само по себе достойное. Очень известный в прошлом деятель справедливо заметил, что «теория без практики мертва». А литературный герой, на чью ментальность неоднократно ссылались в средней школе, свойства имел совсем иные. «Странно подействовало ученье на Илью Ильича: у него между наукой и жизнью лежала целая бездна, которой он не пытался перейти. Жизнь у него была сама по себе, а наука сама по себе». Вообще-то говоря, обломовщина среди студентов весьма распространена. Пять лет учебы кое-кого просто разлагают, велик соблазн пробездельничать. Но не таковы наши конкурсанты!

Самый красивый, на мой взгляд, переход над бездной между теорией и практикой получился у Веры Писаренко из Ставропольского госуниверситета. Когда-то «морально-этическая тема» считалась в редакциях чем-то несущественным рядом с материалами об успехах заводов, колхозов и строек. Потом спохватились: без совести и чести не будет толку ни от строек, ни от заводов. И вот передо мной работа «Проблемы духовности и нравственности в современных СМИ. Жизнь человеческой души в программах краевого радио».

Молодую журналистку волнуют коренные проблемы бытия: как и для чего жить, как добиться справедливости среди людей? За ответами она обращается к лучшим умам человечества – от Платона и Декарта до Моруа и Толстого. И сокрушается о том, что для многих ее сверстников нет авторитетов вообще. «Во что и кому верят? Иногда кажется – никому. Ни родителям, ни учителям, ни Пушкину, ни Достоевскому, ни Солженицыну, ни Сахарову; не верят Евангелию и Христу, партократам и демократам, старикам-фронтовикам и блокадникам. Так что же это за молодость и откуда столь воинствующий нигилизм?». Ответ таков: молодые «слишком надышались порченым воздухом массовой культуры», слишком много в наших СМИ негативной информации, разрушающей любые идеалы. «Иногда начинает казаться, что весь мир охвачен какой-то бешеной пляской наркоманов и пьяниц, развратников и воров, террористов и убийц». Просветительная и воспитательная функция СМИ, по справедливому мнению дипломницы, сильно деградировали. И она по мере сил (и с благословения руководства местного радио) старается восполнить этот пробел своими собственными передачами. К теоретической работе приложены стенограммы неторопливых радиобесед с разными людьми, в семьях, где подрастают способные дети, в деревнях, где доживают свой век старики, в новых общественных организациях, стремящихся, как это ни трудно, делать добро.

Хорошо, что для начала творческой биографии Вера выбрала радио (или оно выбрало ее?). Суета ТВ разрушила бы хрупкую ауру общения с героями в их привычной среде. Наше радио имеет неплохие традиции бесед, очерков, эссе на темы морали и нравственности, коренных вопросов бытия, волнующих нашу дипломницу. Хорошо, что есть кому эти традиции продолжать и развивать.

Дата добавления: 2015-05-29