Расскажи, что ты любишь? – начал Александр тоном работника социальной службы, проводящего опрос. – Я хотел бы заранее знать все твои пристрастия, чтобы потом не ошибиться

Наверное, именно из таких мужчин и получаются самые надежные и верные мужья. Но даже на мгновение представить, что в такого можно влюбиться, Сима не могла. Не веселый, не скучный – никакой. Как голый холст в подрамнике. Безукоризненно воспитанный, но настолько эмоционально невзрачный, что ему даже хотелось посочувствовать.

Я представлял тебя именно такой, – вежливо улыбнулся Саша. Нет, он не захлебнулся от восторга, не пустил слезу, не охнул и не ахнул. Сдержанный, интеллигентный и совсем-совсем чужой. А так хотелось, чтобы судьба хотя бы в этот раз удивила.

Серафима представляла себе последствия любви очень смутно, ее пока больше волновал процесс и первый этап, когда все красиво и возвышенно, но бабушкино воспитание возымело свои плоды, поэтому рациональный налет в планах на будущее проглядывал.

Это лет в двадцать пять еще можно глупо и наивно рассуждать о том, что истинная любовь не знает преград и оговорок, что главное – сойти с ума, а все остальное приложится и что рационально мыслящие клуши путают любовь со стремлением к браку по расчету. Когда возраст начинает подкатывать к тридцати, то мысли становятся все приземленнее. Унижать себя попытками притереться и свыкнуться все так же не хочется, но рай в шалаше уже не прельщает, так как отрицательный опыт многочисленных замужних подруг и знакомых неумолимо подталкивает к выводу: не все так просто. Можно даже сказать, что все очень и очень сложно. И максималистские заявления о том, что жизнь надо прожить красиво, настоящая любовь дается однажды и женщина должна в первую очередь любить и быть любимой, а мысли о соломе для семейного гнезда вторичны, выдают лишь юный возраст и отсутствие жизненного опыта у сторонниц данной позиции. Реальность разносит все пункты этих, казалось бы, неопровержимых постулатов в пух и прах. Со временем выясняется, что недостаточно хотеть прожить жизнь красиво, а надо еще и найти партнера, который готов лечь костьми, но предоставить вам эту возможность. Как это ни удивительно, но среди молодых мужчин тоже встречаются особи, желающие использовать молодость на всю катушку и прожить жизнь красиво. Беда в том, что красиво жить может кто-то один, другой должен обеспечивать процесс и соответствовать запросам. А вот это уже сложно. Если папа с мамой готовы предоставить для этого все свои материальные ресурсы и лишь умиляться, глядя на свое сокровище, то у партнера тоже могут оказаться такие же папа с мамой. Если два таких персонажа, привыкших к безграничной любви родных, встречаются, то им потребуется время, чтобы научиться не только принимать восхищение окружающих, но и отвечать взаимностью в полной мере, то есть чем-то жертвовать. Потом запросто может выясниться, что любовь дается не один раз или, например, что каждый предыдущий раз оказывался ошибкой. Или, что самое страшное, – любовь может и вообще пройти мимо в толпе, так и не встретившись с вами. Но когда кажется, что вся жизнь впереди, аргументы более старших и битых в боях на любовном фронте товарищей проходят мимо сознания. Что же касается возмущенного отрицания материальных моментов, которые, словно брызги из грязной лужи, пачкают истинное чувство, то это самый больной вопрос, ответ на который доходит до сознания лишь в том случае, когда начинает банально не хватать денег. На фоне финансовых проблем чувство бледнеет и отступает на задний план, так как любовь требует не замутненного хозяйственными хлопотами сознания и безоблачного неба. В природе не предусмотрено ни безоблачного неба 365 дней в году, ни отсутствия хлопот при совместном проживании. Однажды неожиданно выясняется, что предмет восхищения пачкает белье, посуду, поедает романтические ужины, причем желает питаться трижды в день, а устраивать праздник из совместного потребления продуктов так часто надоест кому угодно. Кроме того, иногда он заболевает, превращаясь в капризное сопливое существо, или вдруг оказывается, что у него есть какие-то даром вам ненужные друзья, с которыми, о ужас, ему тоже интересно встречаться. А когда появляется крикливый плод вашей совместной любви, то к друзьям добавляются задержки на работе, командировки и констатация факта, что ребенком в первую очередь должна заниматься мать, потому что его мама… и далее по тексту. Любовь самым неожиданным образом начинает причудливо трансформироваться из беззаботного светлого чувства в нечто муторное и больше похожее на перечень обязанностей и прав.

Саша пришел на свидание с белыми мелкими астрами в целлофане. Не розы, конечно, но хоть какой-то антураж соблюден. Он маячил у входа в метро сутулой жердью, оправдывая Серафимины ожидания: блеклый, несуразный, сосредоточенный, как спортсмен на старте. Даже букет он держал как олимпийский факел. Выглядел Александр так, словно готов был вручить цветы любой, которая первой протянет руку.

Жизнь не театр, но первая встреча слишком много значит. Если с самого начала предстать взлохмаченной и замученной тяжкими трудами бабенкой, то потом не стоит ждать от кавалера высоких чувств и преклонения, выражающегося в цветах, подарках, восхищенных взглядах и красивых словах. Он с удовольствием примет предложенный уровень взаимодействия и начнет ковыряться в зубах, разбрасывать носки, пререкаться по поводу того, кто выносит ведро, окопается перед телевизором в лучшем случае с пивом и воблой, а в худшем – с водкой и друзьями. Нет, женщина должна оставаться женщиной, чтобы и мужчина, прижившийся рядом, соответствовал ее требованиям.

Перечитав послание несколько раз, она удовлетворенно улыбнулась. Как только пришел ответ и время было назначено, Серафима со всех ног бросилась к Бобрикову отпрашиваться. Надо было успеть в парикмахерскую и домой переодеться.

На «ты» перейду с удовольствием, – решилась она. – Согласна, что не стоит превращать жизнь в театр. Мы такие, какие есть. Я работаю до шести. Могу встретиться вечером в любое время».

Попробую, – буркнула Сима и положила трубку, поворачиваясь к компьютеру.

Давай, дерзай, – обрадовалась Даша. – Потом расскажешь. Только не надо, как в прошлый раз – торопить мужика. Веди себя естественно, тем более что тебе это уже предложили.

Уже есть, – призналась Сима, неожиданно поняв, что хочет на свидание. И кофе хочет, и флиртовать, и культурно развеяться.

Ой, вот не надо таким тоном. – Даша чутко уловила Симино настроение. – Можно подумать, я тебя уговариваю отдаться первому встречному. Сходишь в кафе, культурно развеешься, пококетничаешь, а то небось забыла уже, что это такое и как делается. Практика еще никому не вредила. И вообще, я могу вместо тебя сходить, хочешь? Фотографии-то твоей все равно на сайте нет.

Ладно.

Погоди еще. Может, и чувства будут. Ты ж его еще не видела. А вдруг это душка, свой парень и мечта с голубыми глазами?

А чувства? – голос Серафимы дрогнул.

Наркоман. У него как приход – так картина. А без дозы муза, оказывается, дремлет. В общем, я теперь хочу твердо стоящего на ногах, без творческой эйфории, без экстазов и муз. Так что определение «финансовый директор», которое ты расцениваешь как недостаток, я бы рискнула назвать «достоинством». Во-первых, директор. Не курьер, не старший помощник младшего дворника, а начальник. А во-вторых, «финансовый». От этого слова веет стабильностью и спокойствием.

А художник?

Жесть, – категорично отрезала Даша. – Надо один раз увидеть, чтобы твердо уяснить: нормальному человеку в творческой тусовке делать нечего.

И как? – восхищенно прошептала Сима. Ей тоже хотелось туда, где богема, вирши и творческие личности, знающие толк в настоящей красивой любви.

Не-а, не понимаю, – призналась Даша и деловито поинтересовалась: – Фотография не понравилась?

– Там он мелко и в темноте, не разобрать, – ответила Сима. – Да и не в этом дело. Он какой-то правильный, скучный, что ли…

– А тебе что, нужен уголовник с богатой биографией? Или творческая личность? – хохотнула Малашкина. – По секрету: у меня был один поэт и один художник. Поэт пропивал и мои, и свои деньги, исходил на желчь относительно более удачливых собратьев по перу и таскал меня на литературные чтения. Там ни одного нормального нет. Они все воют свои вирши, никто никого не слушает, если только с целью покритиковать или похвалить с дальним прицелом. В общем, богема.

Разочарование легко царапнуло сердце и испарилось, как капля воды с раскаленной сковородки. Серафима представляла себе «финансовых директоров» несколько иначе. Одежда была более чем затрапезной, соответствующего должности лоска тоже не наблюдалось. Поскольку в левой руке кавалера болтался портфель, можно было предположить, что и автомобиля у него не имеется. Нет, Серафима Разуваева ни в коем случае не преследовала меркантильные цели, ей было почти все равно, сколько зарабатывает и кем служит мужчина ее мечты, если он на самом деле таковым является. Но, во-первых, при виде Саши ничего в душе не вспыхнуло, а во-вторых, Сима была не лишена здоровой житейской сметки. Мужчина в любом случае должен быть добытчиком и опорой не только в моральном, но и в материальном смысле. Золотых гор не надо, но и альфонс, поступающий на полное содержание, восторга не вызовет. Более того, мужчина, не умеющий зарабатывать, вряд ли достоин женского уважения. Потому что уважать не за что. Исключение составляют непризнанные гении, но их доля в поголовье холостяков, как известно, настолько мала, что шанс наткнуться именно на такого ничтожен. А любовь – чувство хоть и возвышенно-бездумное, как праздничный воздушный шарик, но с годами начинает тяготеть к земле. Наверное, глупо искать любовь, как гриб в лесу: целенаправленно и взвешенно. Но ведь не всем везет столкнуться с ней в будничной круговерти. Поэтому Серафима оправдывала себя тем, что не просто ищет эмоциональной встряски и бесшабашного счастья абы с кем, а хочет вполне жизненного чувства, допускающего негативные нюансы в отношениях и светлых образах влюбленных, и реальных последствий в виде создания семьи и рождения детей.

Дата добавления: 2015-05-29