В паутине глобального кризиса 1 страница

Резюме

Разум интерпретирует информацию с помощью набора устоявшихся обозначений.

Душа не думает и не говорит, а чувствует и знает.

Разум способен создать только относительно новую версию дома из старых кубиков.

Принципиально новые открытия приходят из не­реализованных секторов.

Душа служит посредником между принципиаль­но новой информацией и разумом.

Душа воспринимает нереализованную информа­цию как знания без интерпретаций.

Если разуму удается интерпретировать инфор­мацию души, рождается открытие.

Разум способен однозначно определить состоя­ние душевного комфорта.

Приучите себя обращать внимание на душев­ный комфорт.

Отказавшись от важности, вы получаете сво­боду выбора своей судьбы.

Свобода выбора позволяет не просить, не тре­бовать и не бороться, а пойти и взять.

Структура информации организована в цепоч­ки причинно-следственных связей.

Причинно-следственные связи порождают те­чение вариантов.

Пути наименьшего сопротивления организова­ны в отдельные потоки.

Потоки в течении вариантов уже содержат в себе решения всех проблем.

Внутренняя и внешняя важность выбрасывает разум из оптимального потока.

К водопаду вас приводит разум, а не потоки в течении вариантов.

Все делается гораздо проще, чем кажется. От­дайтесь этой простоте.

Срабатывает не сама примета, а ваше отношение к ней.

Путеводные знаки указывают на возможный по­ворот в течении вариантов.

Линии жизни качественно отличаются друг от друга.

Знаки настораживают, потому что появляют­ся при переходе на другую линию.

Знаки отличаются тем, что создают ощущение, как будто что-то не так.

Спонтанные фразы можно воспринимать как ру­ководство к действию.

Состояние душевного дискомфорта является яс­ным знаком.

Если вам приходится себя уговаривать, значит, душа говорит «нет».

Если есть возможность отказаться от диском­фортного решения — отказывайтесь.

Необходимо ослабить хватку и принять непред­виденное событие в свой сценарий.

Принять возможность отклонения от сценария мешает важность.

Разум стремится управлять не своим движени­ем по течению, а самим течением.

Перенесите центр тяжести с контроля на на­блюдение.

Отказавшись от контроля, вы получите подлин­ный контроль над ситуацией.

Если вы будете двигаться по течению вариан­тов, мир пойдет к вам навстречу.

Угрюмов Д. С.,

Член Союза журналистов России

События, которые начались 8 августа с бомбардировок Цхинвали, продолжились признанием Россией независимости Абхазии и Южной Осетии, почти наверняка еще далеки от своего завершения. Однако все то, что с ними связано уже превратилось в ходячий стереотип. Для большей части западной (прежде всего американской или проамериканской) общественности и СМИ все события августа 2008 года на Кавказе – попытка России осуществить оккупацию грузинских земель, для нашей общественности и наших СМИ – попытка России защитить мир на Кавказе и восстановить свое положение в мире. Удручает то, что практически никто, по крайней мере, в России (о западных материалах я могу судить исключительно по их оценке со стороны СМИ российских, хотя, зная о том, насколько сильно проамериканское влияние, например, в нынешней Восточной Европе, думаю, что и там тоже) не попытался взглянуть на происходящее с трезвой объективностью профессионального аналитика.

Конечно, когда гибнут люди – это всегда трагедия, а когда гибнет много людей – это всегда очень большая трагедия. И, тем не менее, если бы все: и политики, и военные, и журналисты, и общество, постоянно руководствовались бы исключительно одними эмоциями – войны вообще никогда бы не заканчивались. Ведь, как известно, любая война всегда заканчивается миром, так или иначе, поскольку любые войны всегда начинают военные, а заканчивают всегда политики (подписанием мирных соглашений на тех или иных условиях).

Поэтому уже сейчас надо думать, прежде всего, о том, каким будет новый мир дальше – после восстановления Цхинвали и признания Абхазии и Южной Осетии, и как в этом новом мире будет чувствовать себя Россия. Предлагаю Вам свой авторский взгляд.

Что считать геноцидом?

Прежде чем перейти к оценке конфликта и его последствий, необходимо сначала вспомнить историю конфликта. Нынешние сторонники югоосетинской независимости любят говорить о трех попытках геноцида их народа со стороны грузин. Одну они относят к периоду, который в отечественных учебниках определяется как период Гражданской войны после прихода в России к власти большевиков.

Это время вообще характерно крайней жестокостью всех по отношению ко всем. Про жестокости красных, например, в отношении православных верующих и духовенства (кстати, чем не «геноцид» по религиозному признаку, ведь судит же Международный Трибунал по бывшей Югославии за преступления против боснийских мусульман) сейчас говорят немало. Можно еще вспомнить фактическую попытку уничтожения казачества. Если признать казаков народом (о том, сословие они или народ, кстати говоря, они сами до сих пор спорят) то это тоже вполне можно считать геноцидом. [1]

Таким образом, если добиваться признания геноцидом на юридическом уровне событий в Осетии периода Гражданской войны, то надо быть готовым к тому, что международные судебные инстанции признают геноцидом и многие действия Советской власти, а, возможно, и белых (скажем, в отместку за убийство Царской семьи белые убили большое количество крестьян в окрестностях Екатеринбурга и долго не давали их хоронить). Можно не сомневаться, что в таком случае т. н. Голодомор (как теперь называют события 20-х годов на современной Украине) точно признают геноцидом украинского народа. Ну и что, скажут на Украине, что от него страдали не только украинцы. Но ведь это все – результат политики Советской власти, и украинцы от него тоже страдали – значит, это геноцид.

Следующий шаг – признание на международном уровне НКВД и КГБ преступными организациями (по аналогии с СС и Гестапо). Таким образом, правительства Латвии и Эстонии получат легитимные основания для уголовного преследования в своих странах, как минимум, ветеранов Великой Отечественной войны, служивших в НКВД и КГБ. «Как вы можете их защищать, ведь они служили власти, расстреливавшей ваших священников и ваших казаков», - будут говорить властям России власти прибалтийских государств. А еще вспомнят про сталинские репрессии, про присоединение Латвии и Эстонии к СССР на основе секретных соглашений с фашистской Германией… Так что те уголовные процессы против ветеранов, которые сейчас проходят в этих странах, нам покажутся еще цветочками.

Разумеется, я отнюдь не считаю поведение меньшевистского правительства Грузии периода Гражданской войны безупречным (как не считаю безупречным поведение и красных, и белых в Гражданскую войну). Но, увы, такие поступки были нормой для того времени. Они были нормой для красных, они были нормой для белых, они были нормой для правительства Грузии. Если инкриминировать это одним, то, значит, и другим тоже.

Если бы власть большевиков закончилась в 1937 году, то можно было бы без колебаний обвинить Советскую власть в геноциде и назвать ее преступной. Но после 1937 года была Великая Отечественная война 1941г. – 1945г. Должны ли ее ветераны, действительно освободившие мир от нацизма и спасшие полмира от поголовного истребления, отвечать за преступления большевиков, в которых лично они не участвовали?

Убежден, что нет. Гитлеровский режим легко было признать преступным, так как фашисты были у власти в Германии всего чуть более десяти лет (с 1933 по 1945 г.г.). Советский Союз переживал разные периоды, и играл разную роль в своей истории и истории соседних народов и государств: иногда негативную, иногда позитивную.

Столь же сложны и взаимоотношения кавказских народов: да, горцы страдали от грузин, но частенько и грузины страдали от горцев. Кстати, Кавказская война ХIХ века началась как реакция со стороны Российской империи на жалобы от грузин на набеги горцев.

Если признать геноцид грузин против осетин, то не добьется ли Грузия признания геноцида, например, чеченцев или ингушей против грузин? Между прочим, многие из адыгов (коренных жителей Адыгеи) считают, что Российская империя в период Кавказской войны ХIХ века осуществляла геноцид их народа. И действительно, очень многие из них в конце Кавказской войны вынуждены были покинуть свои земли и переселиться на территорию Османской империи. В современной Иордании даже королевская гвардия состоит из потомков тех переселенцев. А на «освободившихся» землях сегодня существуют русские (или казачьи?) Краснодарский и Ставропольский края.

Честно говоря, и сами грузины далеко не всегда ладили между собой. Например, даже взаимоотношения между представителями одного грузинского царского рода Багратион накануне вхождения Грузии в состав России (и ранее), были, мягко говоря, далеки от идеальных.

Достаточно сказать, что к моменту вхождения в состав Российской империи Грузия не была единым государством. Одни ее части хотели войти в состав России, другие сопротивлялись…

В истории взаимоотношений народов, когда-то входивших в Российскую империю много позитивных, но много и негативных сторон. Убежден, что разбираться в этом все-таки дело не юристов и политиков, а историков. Лучшее, что мы можем – это не повторять ошибок прошлого и учиться на положительных примерах. [2]

На мой взгляд, так же обстоит дело и с двумя другими случаями геноцида. Прежде всего, я говорю о грузино-югоосетинской войне начала 90-х годов ХХ века.

Да, конечно, эта война (как и война Грузии с Абхазией) отличалась крайней жестокостью. Но, следует отметить, жестокостью с обеих сторон. Да были разрушения Осетинских и Абхазских храмов, но такие же разрушения, как, кстати, и убийства грузинских священнослужителей, практиковались и Абхазской, и Осетинской стороной (достаточно зайти, например, на сайт Грузинской Православной Церкви, чтобы узнать об этом). Причем, нелишне напомнить, что, например, война в Абхазии в 90-е годы началась в ответ на выдавливание из Абхазии грузинского населения. А грузинские священнослужители, ушедшие со своей паствой, поступили примерно так же, как поступили после окончания Гражданской войны священнослужители будущей Русской Православной Церкви за границей. Осуждать их за это – то же самое, что осуждать архиереев РПЦЗ. [3]

И еще один аспект. В первые дни событий августа этого года очень многие российские политики «околокремлевской ориентации» часто говорили о том, что Саакашвили должен судить международный трибунал. Но когда Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин предложил создать такой трибунал (поскольку власти России неоднократно заявляли о том, что они недовольны работой международных организаций такого рода и, в частности, деятельностью Международного Трибунала по бывшей Югославии), представители Генеральной прокуратуры заявили, что в этом нет необходимости. Хотя Россия, при поддержке других государств СНГ, и, учитывая полную неспособность Совета Безопасности ООН повлиять на ситуацию, могла бы создать такой Трибунал по расследованию преступлений в Южной Осетии в рамках Содружества, тем более что миротворческий мандат на урегулирование кризиса она изначально получила именно от СНГ. Почему вдруг такая непоследовательность? Почему Россия опять предпочитает надеется «на милость» Международного уголовного суда в Гааге, хотя велика вероятность того, что российскую генпрокуратуру, как и Россию вообще, обвинят в «необъективности», сочтут «стороной конфликта», и отметут представленные ей улики как «собранные по заказу из Кремля». Тем, кто думает иначе, рекомендую вспомнить о деле Ходорковского и о том, как к нему отнеслись на Западе; и это притом, что на самом Западе уголовное преследование за финансово-экономические преступления – вполне нормальная вещь.

Все дело в том, что Грузия действовала против Южной Осетии и Абхазии примерно такими же методами, какими Россия действовала в Чечне. Разве не похож нынешний Цхинвали и Цхинвали периода первой грузино-югоосетинской войны на Грозный периода первой чеченской войны? А слова: «Мы возьмем Грозный силами одного воздушно-десантного полка!» разве не напоминают нынешние рьяные стремления грузинских властей решить все проблемы одним ударом. Вы скажите: «Русские солдаты никогда не убивали и не насиловали мирных жителей!» А как же дело полковника Буданова, а слова одного из представителей военного командования во время первой чеченской войны о том, что в Чечне невозможно понять, где те, с кем мы воюем, а где мирные жители… Неужели, когда бомбили Грозный (а его после тех бомбежек стали называть чеченским Сталинградом), снаряды не попадали в жителей, которые, кстати, прятались от российских ракет в таких же подвалах, как жители Цхинвали от ракет грузинских?! А как поливали грязью «прокремлевские» СМИ периода первой чеченской войны Президента Ингушетии Руслана Аушева, который всего лишь говорил о гуманитарной катастрофе в Ингушетии из-за наплыва беженцев!

Если учесть все это, то станет понятно, почему Россия не в восторге от создания специального трибунала по Южной Осетии. Ведь и Международный Трибунал по бывшей Югославии изначально должен был расследовать только преступления в Боснии и Герцоговине. А что было бы, если бы специальный трибунал по Южной Осетии был все-таки создан, а потом его, усилиями ряда стран, реорганизовали бы в трибунал по преступлениям на территории бывшего СССР? Разумеется, никто не хочет сидеть за решеткой из-за преступлений в период войны в Чечне.

К слову, даже формально-юридические «основания» начала первой чеченской и нынешней грузино-осетинской войн схожи: Саакашвили начал свою войну, чтобы пресечь деятельность «преступных формирований» (правда, почему-то нарушив при этом международные соглашения об урегулировании грузино-югоосетинского конфликта и нормы международного права, напав на миротворческие силы; т.е. решил «навести конституционный порядок» нарушив нормы права), а российское руководство периода середины 90-х годов – чтобы «навести конституционный порядок в Чеченской республике». Правда, за весь период первой и второй чеченских войн в Чечне так и не были созданы юридические условия для наведения этого самого «порядка»: там даже не было введено ни чрезвычайного, ни военного положения, поэтому юридические основания того, что делали там российские военные были весьма условны – вынужденные действовать в условиях войны, они должны были поступать, как «в мирное время», а тот режим, который господствует в Чечне сегодня – скорее похож на режим личной власти одного человека.

Разумеется, я не пытаюсь оправдать Саакашвили – он преступник уже хотя бы потому, что им были грубо нарушены нормы международного права. Однако прежде чем бросаться такими обвинениями, как геноцид, этнические чистки, гуманитарная катастрофа, следует задуматься, не вернется ли к тебе тот камень, который ты кидаешь в соседа?

Вообще практика двойных стандартов характерна не только для Запада. К сожалению, она не менее характерна и для России. В период первой чеченской войны мы на чем свет стоит ругали международные организации, вплоть до того, что кое-кто говорил «ООН России не нужна», а теперь, когда мы полностью лишились влияния в международных организациях – призываем их покарать агрессора, и когда кое-кто из американских политиков призывает исключить Россию даже из ООН, это нас возмущает.

Для того чтобы требовать последовательности от своих партнеров, прежде всего, надо быть последовательными самим. Готовы ли мы к тому, что на скамью подсудимых рядом с Саакашвили сядет кое-кто из бывших (а может быть, и нынешних) представителей российского руководства за преступления в Чечне. Если не готовы, не надо спешить обвинять других в геноциде и этнических чистках. Иначе можно разделить судьбу Югославии, руководство которой оказалось в тюрьме международного трибунала.

Россия – «сторона конфликта» или «миротворец»?

Мне возразят: «Руководство бывшей Югославии всегда преследовалось мировым сообществом, вне зависимости от того, обращалось ли оно к международному праву или нет!» А я отвечу: беда руководства бывшей Югославии в том, что оно никогда не уважало ни международного права, ни международных институтов, считая, что может поступать так, как ему удобно в данный момент. За это и поплатилось: не желая работать с международными организациями и следовать принципам международного права, трудно рассчитывать, что мировое сообщество будет на твоей стороне.

Похоже, нынешнее руководство России уверенно вступает на путь руководства югославского. Попытаюсь показать это на примере недавних событий в Южной Осетии.

Сейчас многие (прежде всего, на Западе) спорят о том, является ли Россия стороной конфликта или миротворцем. На мой взгляд, не все так однозначно.

Да, действительно, именно Россия в 1992 – 1994 годах выступила посредником в конфликтах между Грузией с одной стороны, а также Южной Осетией и Абхазией с другой. Причем весьма успешным посредником. Ее действия способствовали предотвращению новых вооруженных столкновений, а действия миротворческих сил, размещенных в зонах конфликтов, все 90-е годы считались образцовыми даже на Западе.

Однако за военно-миротворческим урегулированием конфликтов должно было последовать политическое урегулирование. Последнего не произошло из-за целого ряда причин.

Дело в том, что все успешные миротворческие инициативы России в Южной Осетии и Абхазии были осуществлены до Чеченской войны. После начала войны в Чечне ситуация изменилась.

Во-первых, стало совершенно непонятно, почему то, что делает Россия в Чечне – допустимо, а подобные же действия Грузии, скажем, в Абхазии – нет. Такое положение позволяло тогдашнему руководству Грузии попросту блокировать любые политические инициативы России по принципу: если вам в Чечне можно, то почему нам у себя нельзя. А катастрофическое падение авторитета России в международных организациях (которое, кстати, и привело к засилью там проамериканского лобби) в связи с войной в Чечне привело к тому, что Россия лишилась возможности оказывать международное давление на Грузию для обеспечения политического урегулирования.

Кроме этого, поскольку тесные экономические связи в непризнанных тогда республиках могли сохраняться только с Россией, существование сформировавшихся там режимов (кстати, не стоит испытывать иллюзий на их счет; достаточно вспомнить, что одним из «борцов за независимость» Абхазии был … Шамиль Басаев, который даже стал генералом Абхазской армии – так что можно себе представить на этом примере, каковы многие из абхазской и югоосетинской политической элиты) стало выгодно многим из российской политической и бизнес элиты. Причем наверняка, как и многое другое на просторах бывшего СССР, этот «бизнес» только отчасти был легальным и законным.

Такая ситуация продолжалась буквально до последнего времени. Тем не менее, российские миротворцы (а, точнее, смешанный миротворческий контингент СНГ по поддержанию мира – именно такой статус они имели в соответствии с мандатом, выданным, кстати, СНГ) продолжали успешно осуществлять свои функции, несмотря на политические проблемы, которые после т. н. «революции роз» в Грузии стали множиться буквально на глазах.

Итак, до событий 8 августа 2008 года Россия, безусловно, оставалась в данных конфликтах миротворцем, хотя, кое-какая часть российской элиты имела явную симпатию к одной из сторон этих конфликтов. Причем, по мере изменения политической ситуации в России, часть этой элиты все время увеличивалась.

Перед Россией вставал выбор – поддержать непризнанные республики и стать стороной конфликта, или все же остаться миротворцем. После признания многими странами Запада независимости Косово (что, безусловно, было очередным ударом по системе международных отношений со стороны Запада), Россия, абсолютно справедливо не признавшая Косово, принимает достаточно странное, при такой позиции, решение: легализовать экономические отношения с Южной Осетией и Абхазией. Если с точки зрения внутриполитической ситуации оно понятно – соответствующее лобби давит, то с точки зрения системы международного права – полнейший абсурд. Как может страна, не признавшая Косово, предпринимать шаги к легитимизации схожих режимов?

Все изменила Грузия. Совершив нападение на российских миротворцев, нарушив соглашения об урегулировании конфликтов, она (а, точнее, ее руководство) фактически вышло из системы признанных мировым сообществом правовых норм.

У России появился реальный шанс вернуть себе статус страны-миротворца, обретенный в конце 80-х – начале 90-х годов и утраченный после двух войн в Чечне.

Что для этого было нужно? Во-первых, вспомнить после первого неудачного ночного заседания Совета Безопасности ООН 8 августа кто же все-таки выдавал России миротворческий мандат. Содружество Независимых Государств. Следовательно, ничто не мешало России 8 августа днем (пусть даже и в Пекине) собрать саммит глав государств СНГ (смог же Саркози собрать экстренный саммит представителей Евросоюза, когда это ему понадобилось) и получить новый миротворческий мандат: на принуждение Грузии к миру.

То, что старый фактически перестал действовать, стало ясно уже в первый день конфликта: начнем с того, что миротворческие силы фактически исчезли – возникли две стороны конфликта – грузинская и российско-югоосетинская. Да, конечно, случилось это целиком по вине грузинской стороны, однако ситуацию это не меняет. Кроме того, миротворцы имели гуманитарный мандат – на разделение противоборствующих сторон. Применять оружие они имели право не против стороны конфликта, а против отдельных, неподконтрольных официальному Тбилиси и Цхинвали группировок (а таких в 90-е годы, когда эти соглашения заключались, было немало), если бы те попытались дестабилизировать ситуацию. Кстати, делать они это, в соответствии с мандатом, должны были бы вместе с грузинскими миротворцами (которые просто превратились в нападающую сторону). Боевые же действия с применением дополнительных воинских подразделений (в том числе авиации) – явно требовали смены мандата. Тем более не соответствовали мандату действия российских миротворцев в Абхазии, когда они фактически позволили абхазской стороне провести военную операцию против Грузии.

Однако все эти действия были бы вполне законны с точки зрения международного права, если бы их одобрили главы государств СНГ. Как была бы законной морская блокада Грузии кораблями Черноморского флота и экономические санкции против Грузии и даже Украины (как страны, поставлявшей Грузии вооружение), если бы такое решение было принято на уровне СНГ. А о том, что принятие такого решения было возможным, говорят хотя бы прошедшие через некоторое время после завершения военной операции российских вооруженных сил на территории Южной Осетии саммиты Шанхайской Организации Сотрудничества и Организации Договора о коллективной безопасности. Входящие в них страны СНГ: Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, и даже Киргизстан, переживший свою цветную революцию, поддержали Россию. Почти наверняка Россию поддержали бы также Армения (у которой сходные югоосетинским проблемы в Нагорном Карабахе) и Белоруссия (чтобы лишний раз подчеркнуть свою лояльность Москве). Скорее всего, «за» голосовал бы и Туркменистан (надеясь на поддержку России в случае угрозы исламского экстремизма из-за пределов Содружества). Трудности могли бы возникнуть только с Азербайджаном и Молдавией (из-за проблем у этих стран в Нагорном Карабахе и Приднестровье), хотя они, скорее всего, опасаясь экономических проблем с Россией, просто воздержались бы, не рискнув голосовать против.

Если бы такие решения в рамках СНГ были бы приняты, то сейчас мировое сообщество обсуждало бы не Россию, а то, должен ли Саакашвили уйти по доброй воле, или его надо судить за развязывание военных действий вопреки нормам международного права. Миротворческую роль России никто даже и не ставил бы под сомнение. А Украина была бы обеспокоена не тем, как досадить Черноморскому флоту, а тем, когда с нее снимут экономические санкции за поставки оружия в Грузию.

Можно сказать, что у России не было времени правильно среагировать. Но так ли это? Ведь сами представители России подтверждают, что ожидали подобного от грузинской стороны. Значит, должен был быть готов план по получению нового миротворческого мандата. В том числе и военная проработка этого вопроса. Зря, что ли получают деньги чиновники, отвечающие за работу Совета министров обороны СНГ и ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности)?[4]

Нет, тут дело видимо в другом. Просто значительная часть российской элиты решила, что называется «воспользоваться ситуацией» для признания Южной Осетии и Абхазии, что было бы невозможно, если бы Россия по-прежнему оставалась просто миротворцем. Ведь она должна была бы безукоризненно соблюдать все принципы международного права, а, значит, и принцип территориальной целостности Грузии. По примеру руководства бывшей Югославии в Кремле решили, что «если очень хочется, то можно поступать так, как считаешь нужным».

Независимость дали. А потом что мы будем с ней делать?

Сейчас в наших СМИ, да и просто в общественном мнении господствует убеждение, что признание независимости Южной Осетии и Абхазии – это верный шаг. «Как же мы могли бы не поддержать тех, большинство из которых граждане России!» - очень модный теперь аргумент в пользу признания независимости. Однако почти никто не замечает того, что в этом аргументе скрыто чудовищное противоречие.

Если большинство – граждане России, то зачем же тогда признавать независимость? Для того чтобы Южная Осетия не была частью Грузии? А что, разве не было других путей добиться этого? Неправда, были!

После того, как значительное число стран Запада признало независимость Косово, Россия, справедливо ее не признавшая, подчеркивала, что если уж, фактически, Косово и является независимым, то его территории, в которых до сих пор живут сербы, всяко должны являться частью Сербии.

Вопреки утверждениям Запада, случай Косова – отнюдь не единичный. Сходные ситуации сложились в Южной Осетии и Абхазии, Нагорном Карабахе, Приднестровье и еще ряде регионов. Таким образом, суть международного обсуждения статуса Южной Осетии и Абхазии, на котором так настаивала Россия, реально должна была заключаться в выработке общих правил для самоопределения народов, проживающих на таких территориях. С учетом позиции России по Косово, о которой я говорил выше, и необходимости уважать принцип территориальной целостности государств как фундаментальный принцип международного права, общие принципы самоопределения народов в регионах с неопределенным международным статусом (назовем их так) могли бы выглядеть так.

1. В том исключительном случае, когда, в результате взаимоистребления и длительного вооруженного противостояния сосуществование народов в одном государстве невозможно (а это как раз случай Южной Осетии, Абхазии и Косово, поскольку после всего, что между ними произошло, вряд ли грузины и абхазы, грузины и осетины, сербы и косовары смогут жить в одном государстве), народы имеют право на самоопределение вплоть до создания независимого государства, которое, однако, обязательно должно быть признано Организацией Объединенных наций (Советом Безопасности или Генеральной Ассамблеей ООН).
2. Признание такого государства – самая крайняя мера, возможная только при условии соблюдения прав других этнических групп, проживающих на этой территории.
3. Самоопределение осуществляется на основе референдума, проводимого по правилам, утвержденным Советом Безопасности или Генеральной Ассамблеей ООН, с согласия всех вовлеченных в конфликт сторон.

Что все это дало бы России? Во-первых, это дало бы возможность России присоединить к себе в качестве субъекта федерации Южную Осетию (на месте Южной и Северной Осетии образовался бы единый субъект в составе Российской Федерации – республика Осетия – Алания). Ведь появившееся после признания России «государство» Южная Осетия – формальное, полностью зависимое от России образование, большинство в котором и так граждане России. В то время как Россия – федеративное государство, в рамках которого вполне возможно сохранение и развитие единого самобытного осетинского народа. Конечно, скорее всего, реализация изложенных выше принципов привела бы еще и к тому, что территории нынешней Южной Осетии и Абхазии, населенные грузинами, отошли бы к Грузии (остальная Абхазия, как, кстати, например и Приднестровье, скорее всего, получили бы независимость) но зато сербские анклавы Косово отошли бы к Сербии. Во-вторых, появился бы реальный юридический механизм разрешения подобных конфликтов (в частности, в Нагорном Карабахе и Приднестровье), что, без сомнения добавило бы спокойствия у границ России и позволило бы в дальнейшем избежать ситуаций, подобных августовским событиям в Южной Осетии.

Вместо всего этого Россия избрала худший вариант развития событий – признание независимости Южной Осетии и Абхазии в нынешних границах. Чем же он так плох для России?

1. Признание Южной Осетии и Абхазии осуществлено на основе референдумов о независимости, проходивших на этих территориях. Точно такие же референдумы о суверенитете в начале 90-х годов прошлого века прошли в Татарстане, Башкортостане, Якутии, Чеченской республике и еще кое-где. Последние решения руководства России дают основания элитам этих регионов требовать, если не полного отделения от России, то, по меньшей мере, вхождения в состав т. н. «Союзного государства России и Белоруссии» на равных основаниях [5] (на этом «государстве» мы остановимся в продолжении нашего повествования).
2. Поскольку, как сказал Президент России Д. Медведев, решение о признании независимости Южной Осетии и Абхазии не будет иметь для России обратной силы, а в Северной и Южной Осетии живет один народ – осетины (аланы, как они себя называют), следовательно, в перспективе Южная Осетия сможет требовать воссоединения единого осетинского народа на основе уважения ее суверенитета (т. е. по сути, предъявлять территориальные претензии к России). Кстати, кое-кто в Южной Осетии давно заявляет, что для них может существовать только одна Осетия – независимое государство Алания.
3. Кроме Южной Осетии и Абхазии в составе Грузии до недавнего времени существовала еще одна республика – Аджария (после т. н. «революции роз» ее автономное существование было сведено на нет). В ее образовании в свое время самое активное участие принимала Турция. Теперь, под предлогом защиты близкого ей населения (большинство жителей Аджарии – мусульмане), она вполне может ввести в Аджарию свои войска, а затем провозгласить независимую республику Аджария (примерно так в свое время возникла т. н. Турецкая республика Северного Кипра). Мы так боялись усиления позиций НАТО в Восточной Европе, а теперь можем получить НАТОвские войска на территории, фактически, СНГ почти на законном основании.

Почему же руководство России не учло всего этого? Неужели оно столь некомпетентно? Думаю, нет. Просто оно оказалось во власти стереотипов. Каких? Об этом дальше.

Дата добавления: 2015-05-29