Диагностический потенциал кукол

Джоанна Данхилл

Куклы как средство диагностики

Ж.Г. Ховеллс

Групповой госиталь, Ипсвич.

В известной работе Бендер и Вольтмана (Белльвю госпиталь, Нью Йорк) и статье Ф.Ф.Гранта, появившейся в Американском журнале психотерапии в 1930 г., описан опыт «Театра Каспари», который обнаружил, что у малолетних преступников и проблемных детей, не желающих отвечать на вопросы, игротерапия на первом этапе снижает барьер между ними и взрослыми и после этого они могут обсуждать пьесу и действия кукол («непрямой» подход).

Работа д-ра Брияна повлияла на работу клиники: его сцена в виде коробки, в которой пациент и терапевт играют бок о бок и наблюдают за отражением кукол в зеркале, была принята («терапевт играет вспомогательную роль под руководством ребенка»).

«Цель игровой диагностики – получить динамическую жизненную картину того, что чувствует ребенок относительно той ситуации, в которую он попал, в особенности по отношению к важным для него людям и прежде всего семье.»

Результаты, полученные в процессе кукольного представления, сверяют с теми, которые были получены с помощью других средств. И нужно быть предусмотрительным, чтобы не «зайти слишком далеко в интерпретациях, которые могут соответствовать роли, но вместе с тем быть непоследовательными или неправильными в свете дальнейшего развития сюжета.»

В статье приводятся несколько «типичных случаев». Один из них описывает мальчика 10-ти лет, казалось, был неспособного играть с игрушками, который как только появились куклы, стал разговаривать с ними.

Обзор: А.Р. Филпот

Это исследование особенно ценно тем, что здесь проводится сопоставление различных методов тестирования: тест Бене Энтони на внутрисемейные отношения, техника управляемого проектирования, динамическая техника семейного рисования, лондонская игровая техника и куклы.

Бене Энтони предлагает ребенку разные карточки с подписями: например: «Этот член моей семьи любит меня щекотать» – это был один из самых строгих тестов. Лондонская кукольная игра включает манипуляции с кукольными фигурками и мебель из кукольного домика, расставленную в определенном порядке.

Впервые интерес к куклам возник у автора в детстве, когда Вайолет Филпотт друг ее родителей вела субботний кружок для местных детей.

Во время подготовительного года можно было раз в неделю наблюдать класс плохо адаптированных детей. «Когда я их лучше узнала, я решила, что они будут идеальными объектами для изучения методов использования кукол, так что я сумею испробовать некоторые требования к их качеству. В то же время мы с детьми могли бы радоваться.»

Вспоминая собственный опыт экспериментальной работы с детьми в области терапии, вырастающий из моей работы кукольника и контактов со многими детскими психологами и терапевтами, включая обеспечение разными наборами кукол для клинического использования, могу сказать, что нашей главной целью должно быть благополучие ребенка, а не доказательство различных теорий или техник. Философия и человеческий подход терапевта важнее, чем использование кукол.

«Наконец, я решила сосредоточиться на возможностях кукол в качестве диагностического средства.» Интерес и зачастую удивление коллег, «погруженных в терапевтический культ», и совершенно не знающих о работе с куклами, пробудили у автора еще большее желание увидеть, что покажут результаты.

«Нужно иметь в виду, что куклы не у всех детей вызывают интерес, что это не единственный терапевтический метод».

В исследованиях автора принимало участие четыре ребенка, посещавших дневной стационар для плохо адаптированных детей, с которыми она использовала различные тесты, обычно используемые психологами в качестве диагностической помощи, – плюс куклы. Дети выбирались самые разные, но все они 6-7-летнего возраста. У всех были нарушения, главным образом, из-за семейных проблем. Один был «избиваемый ребенок» – Джон: «очень импульсивный, но очаровательный рыжеволосый мальчик…» Нигель наоборот был очень серьезным и управляемым (но зачастую вел себя как незрелый малыш и хотел увериться в том, что он любим): «оба родителя не хотели его»… Дэвид оказался «самым странным»: временами у него были неправильные реакции на окружающую среду (возможно, из-за мозговой травмы во время падения, когда ему было два года); у него была парализована левая сторона и были физические отклонения при ручном труде. Девочка Линн была черная, жила у приемных родителей, ее собственная семья относилась к ней как к козлу отпущения. Исследователю следует помнить, что «проблемные дети» часто означает «проблемные родители»). Использование «тестов», «техник» и «контроля», придуманных взрослыми, а также временных ограничителей могут поставить дополнительные барьеры в сознании детей.

«Тряпичные куклы, очевидно, ближе всего к куклам-марионеткам, и все тесты четко поделились на чисто абстрактные или визуальные и статические, и подвижные, которые я бы включил в промежуточные. Тест «Придумай историю по картинке» не только выполнял условие управления, но и стал превосходным сравнением для использования воображения.» В этом тесте картонные фигуры самых разных персонажей должны быть помещены в различный драматический контекст, представляющий некую историю.

Применяя кукол автор решил быть как можно более гибким, чтобы сделать детям всего несколько предложений, как использовать куклы – и, разумеется, не называя темы. «Я хотела проследить как можно более широкий спектр поведения детей, без ограничений.» Из этого позднее мог быть сделан «более совершенный инструмент диагностики». Во-вторых, «не-директивный метод игротерапии пользовался наибольшим успехом и казался наиболее приспособленным к данному средству.

При этом, «хотя я основывала свой метод на идеях Карла Роджерса и Вирджинии Экслайн, я не хотела использовать его настолько, чтобы стать терапевтом или консультантом, поскольку это запутало бы диагноз.» Поэтому мы развивали смешанную форму «не-директивной кооперации».

«Ребенок бывает плохо приспособлен потому, что он использует набор механизмов для «подпольного» удовлетворения.» Поэтому «наша цель – вывести эти чувства наружу и изменить их.»

Меня, прежде всего, интересовал диагноз, поэтому я предпочитала не групповые, а индивидуальные занятия с ребенком.

Заключение

Куклы, как считает автор, хороший метод диагностики детей, и терапевтический аспект посягал на исследования, поскольку дети боролись со своими проблемами и начинали понимать «плохих» персонажей. Куклы больше занимают детей разного возраста, чем игрушки. Больший интерес вызывают куклы, которые как бы продолжают тело кукловода (перчаточного типа): они могут быть личными или безличными и ребенок легко отождествляет себя с ними.

Выбор кукол из предоставленного набора оказался самым полезным. Предпочтение было отдано мягким (кротким, зависимым) персонажам или властным, плохим (разрушителям). Темы могут быть сосредоточены вокруг внутренних или внешних конфликтов детей; куклы могут быть проекциями ребенка или его родственников; отклонения от нормы (мягкая ведьма) тоже имеют определенное значение; способ управления куклами может многое открыть, вид игры может быть необычайно ценным показателем.

Интересное наблюдение: «Возможно, по этой причине (смерть легко обратима, предметы наделяются одушевленными свойствами, наличие причинного мышления), последнее занятие, которое я проводила с каждым ребенком разительно отличалось от предыдущих. Они избегали общения с плохими персонажами…

«Я обнаружила, что тип сцены и то, как ребенок ее использует, может быть ценным ключом к его проблемам и личности».

«Отношения со взрослыми – тоже важный показатель личности и особо важны в ситуации, когда ребенок может контролировать взрослого, как во время кукольного спектакля».

Дата добавления: 2015-05-29