Часть третья 4 страница

С приходом друга в райисполком Гапур почувствовал себя увереннее. С Адамом, думал он, ему легче будет работать. Однако Коврбеков с первых же дней начал наговаривать на Адама Эмиеву, настраивал против него и Банаева.

- Мы допустили ошибку,- сказал он Эмиеву в присутствии Гапура.- Это не та фигура. Он оказался слабым работником, тем паче, он начинает подсиживать председателя.

- Все будет хорошо,- неожиданно резко сказал Эмиев, понимая уже предвзятость Коврбекова к Адаму, избранному вопреки его желанию, и все же, как всегда в таких случаях, пытаясь избежать острого разговора,- все станет на свое место, знаешь. Главное - дела, делав районе. Главное - надо народ поднять на решение этих дел.

Гапур пытался дать отпор Коврбекову, подчеркнув ошибочность его оценки достоинств и способностей Адама.

- Коврбеков старше вас,- старался примирить их Эмиев.- Вы должны, знаешь, считаться с этим. Вот доживете до наших лет, узнаете. Будьте на уровне. Работайте дружнее назло всем злопыхателям, знаешь. А то всегда найдутся такие, кто хотели бы вбить клин между нами, знаешь. Горячиться не нужно. К хорошему это не приведет.

- Ты член бюро, секретарь райкома,- наступал на Гапура Адам.- Смелее ставь вопросы на бюро. Коллективно ломайте упрямство Эмиева. Ты же знаешь много конкретных фактов двурушничества и лицемерия Коврбекова. Заяви об этом на заседании бюро. Не может быть, чтобы бюро не поддержало тебя!

- Но Эмиев не хочет обострять с Коврбековым отношения,- вздохнул Гапур.- Да и не знает он еще всей его подноготной. Я стараюсь, чтобы Эмиев сам понял до конца двурушничество Коврбекова, который заигрывает с клеветниками, ищущими слабых людей, пользующийся ими в своих интересах.

А Коврбеков уже чувствовал, опасность, некоторую настороженность Эмиева по отношению к себе. Он знал, что в этом не последняя роль Гапура.

- Гапур,- нашептывал он Эмиеву,- вместе со своими друзьями пытается показать, что он стойкий партийный работник и смелый борец против всяких отклонений, а остальные-, я, вы,- просто не понимающие сути дела люди. Это к хорошему не приведет. Атаки на мнимых противников могут вызвать недовольство тысяч людей. Тем паче, у нас, ингушей, широко развиты родственные связи. Нам нельзя озлоблять никого, дабы не озлобить и его родственников. Поймите вы это. Тем паче, вам, в конечном счете, за все отвечать. Вы - первый.

- Подожди, подожди,- сдерживал его Эмиев,- надо подумать. Он, конечно, горячится. Я это, знаешь, замечаю и порой думаю, что эта горячность ник чему. Но раз ты настаиваешь поговорить с ним на бюро, то давай, знаешь, поговорим. Бюро подскажет, посоветует.

- Давно бы надо это сделать,- одобрил Коврбеков,- тем паче, я об этом неоднократно говорил. А в последнее время он вообще зазнался. На семинарах, совещаниях только себя выпячивает. Все старается показать, какой он грамотный.

Тем временем в кабинете Гапура продолжался разговор о том, что нужно сделать, чтобы идеологической работе придать большую конкретность и целеустремленность.

- Ты - заместитель председателя райисполкома,- говорил Гапур Адаму.- Ты ведаешь вопросами культуры, образования и здравоохранения в районе. Еще недавно райисполком более активно работал над повышением уровня жизни в селах. Многое было сделано в развитии сети учреждений культуры, укрепления их материально-технической базы, подготовки кадров. Большую помощь в этом оказывали предприятия, совхозы.

- Согласен. Я так и думал. Но в райисполкоме так поставлено дело, что ни одного, даже маленького вопроса мы не решаем, пока не получим благословения Коврбекова.

- А кто вас просит каждый раз обращаться к нему за благословением? Делайте то, что вы обязаны делать по долгу своей службы.

- Если бы так,- вздохнул Адам.- Банаев почти каждый день по любому вопросу повторяет, чтобы мы все до мелочи согласовывали с Коврбековым.

- А ты его убеди, что так нельзя работать.

- Много раз пытался, но Банаева переубедить нельзя.- С этими словами Адам достал из папки кипу бумаг и раздраженно бросил на стол.- Послушай, вокруг какого вопроса закружился этот бумажный вихрь. Одно предприятие решило капитально отремонтировать заброшенное здание и оборудовать его под рабочую столовую. А так как рабочая столовая в районе этого предприятия уже есть, то рабочие попросили оборудовать здание под детскую поликлинику. Десятки комиссий поддержали это предложение. А воз и ныне там.

Депутаты сельского Совета обратились к Банаеву. Тот отправил их ко мне. На заявлении поставил визу. «Разобраться и дать предложение». Я разобрался и поддержал мнение сельского Совета. Банаев потребовал от меня изложить свое мнение в письменной форме. Я так и сделал. Теперь уже на мое письменное предложение Банаев наложил визу: «Еще раз изучить вопрос и согласовать его со всеми заведующими отделами исполкома и внести предложение». Я вновь написал, согласовал с заведующими отделами. Банаев потребовал, чтобы эти предложения завизировали также председатель исполкома сельского Совета, председатель местного комитета предприятия, заведующий общественным питанием района. Вот здесь и случилась закавыка. Все завизировали, а заведующий общепитом возразил, ссылаясь на то, что когда-то это помещение было запланировано под столовую. Столовая же теперь не нужна, но поскольку его могут критиковать за то, что в районе не увеличивается число посадочных мест, он не может согласиться на детскую поликлинику. Я пытался ему доказать, что он не прав, что Банаев без его согласия не решит этот вопрос. «Я знаю,- возражал он,- но все равно я не могу добровольно отказаться от помещения, хотя оно нам и не нужно. Будут критиковать».

Я знал, что Банаев моего предложения не примет. Но все же понес ему все бумаги. Через несколько минут он прислал мне их с новой визой: «В пятнадцатидневный срок еще раз собрать всех заинтересованных лиц, еще раз внимательнейшим образом разобраться и дать соответствующее предложение».

Пока там разбирались, рабочие предприятия, местный комитет, партийная организация, районная больница, сельский Совет с той же просьбой обратились к Эмиеву. Тот направил их жалобу Банаеву с просьбой рассмотреть и дать свои предложения. Банаев теперь уже на этой жалобе наложил свою визу, адресуя ее мне: «Внимательно разберитесь и дайте свое предложение». Я вновь повторил свое предложение в письменной форме, дал его Банаеву и послал Эмиеву. Эмиев вручил его заведующему отделом пропаганды и агитации райкома с визой: «Разобраться и дать свое заключение». А Банаев вернул мне с указанием: «Еще раз собрать всех заинтересованных лиц, внимательно разобраться и дать предложение». Заведующий отделом пропаганды и агитации райкома партии написал свое заключение в пользу детской поликлиники и дал его Эмиеву. А я, в свою очередь, еще раз повторил то же предложение, завизированное всеми, кроме заведующего общепитом, передал его Банаеву.

На заключении заведующего отделом Эмиев размашистым почерком написал: «Тов. Банаеву. Рассмотрите вопрос в исполкоме и дайте свое предложение». Тот отправил его мне со своей дополнительной визой: «В десятидневный срок внимательно изучите вопрос вместе с заинтересованными лицами и дайте предложение».

- Что же вы, в конце концов, решили сделать с этим помещением? - возмутился Гапур.

- Да ничего,- махнул рукой Адам.- Так у нас решаются и другие вопросы.

- А ты знаешь, как это называется? - гневно заметил Гапур и сам же ответил: - Это же чистейшей воды бюрократизм.

- Неужели бюро райкома не знает обо всем этом? -спросил Адам.

- Думаю, что не все,- ответил Гапур.- Я же говорил, что Эмиев не соглашается обсудить эти вопросы на бюро. Все еще доверяет Коврбекову.

- А почему ты не поговоришь с членами бюро, с каждым в отдельности? - спросил Адам.

- Да, это было бы неплохо,- сказал Гапур задумчиво.- Но как это будет выглядеть?

- Я понимаю - это крайний выход,- заметил Адам.- Но что же делать? Ведь эти же люди совсем обнаглеют под покровительством Коврбекова.

- Да, я это чувствую,- вздохнул Гапур.- Я только одно не возьму в толк: почему Эмиев не хочет понять этого до конца. И почему Коврбеков так себя ведет? Что бы я Эмиеву об этих проходимцах ни говорил, он все время отмахивается. Предлагает изложить в письменном виде, а потом обещает подумать. А потом - он советуется с Коврбековым. А тот его переубеждает. Чувствую, что Эмиеву страшно не хочется выносить этот вопрос на бюро. А в результате я опять получаю от Эмиева однозначный ответ: «Не горячись. Подождем. Посмотрим. Изучим. И потом решим, что делать».

- Я с Банаевым пытался потолковать,- поделился Адам.- Но от него редко что услышишь четкое. Ни по одному вопросу я не слышал его собственного мнения. Также говорит: «Посоветуемся». Все спрашивает то одного, то другого: «Как быть? Что делать? Не опасно ли, правильно ли поймут?» Все боится за свой пост. А тут он как подхалимничает. Стыдно!

- Да, это на каждом шагу видно,- поддержал Гапур.- Он в лепешку разобьется, но ни в чем не будет противоречить Коврбекову. Самолюбие, честь, человеческое достоинство - все побоку, все подчинено тому, чтобы выслужиться, не потерять его хорошее отношение к себе. Боже избавь, чтобы он раньше его высказал свое мнение, о чем бы то ни было. Зато когда тот его выскажет, так начнет ему подпевать, так льстит, что тому и вправду хочется причислить себя к лику святых! - рассмеялся Гапур.- Иной раз по своей ограниченности он и двух слов не может связать, а тут, в лести, соловьем заливается. Такие слова находит, что диву даешься. Вот ведь какой, оказывается, краснобай!

- Ну а тот, кому он льстит - лучше, что ли?! -спросил Адам.- Одним миром мазаны.

- Банаев за кресло предрика держится,- сказал Гапур.- Ему кажется, что все стараются столкнуть его с кресла.

- Это верно,- подтвердил Адам.- Он даже ко мне уже стал относиться настороженно. Видно, кто-то настроил его. Любит он прислушиваться к каждому шороху. А вокруг него тоже уже вьются шептуны и подхалимы.

- Неужели и у него есть подхалимы? - удивился Гапур.

- А ты что думал, нет, что ли? Тут есть своя логика. Он же должен как-то восполнять то, что расточает другим. Ты бы видел, как он важно ведет себя в стенах райисполкома. Перед начальством - сама покорность. На глазах слезы умиления, пот на лбу, весь полусогнут. А в своем кабинете не узнать: грудь вперед, едва кивнет на приветствие.

- Эмиев не такой,- сказал Гапур.- Но угодничества не пресекает. А льстецам это на руку. Ну вот что, Гапур встал.- Хватит об этом. В конце концов мы отвечаем за свое отношение к делу не только перед Эмиевым и Банаевым.

- Но сбрасывать со счета их подножки тоже нельзя,- поднялся и Адам.- Я думаю, что надо обязательно сообщить партийной организации, как обстоит дело. Мы не имеем права молчать об этом. И прежде всего это должен сделать ты.

- Согласен с тобою,- ответил Гапур.- Но как это лучше сделать?

- Да очень просто! На бюро выступить,- сказал Адам,- на пленуме. А я - на сессии.

- Чтобы все знали?! - Удивленно посмотрел Гапур, словно впервые его увидел.

- А ты что предлагаешь? - насмешливо улыбнулся Адам.- Не выносить сора из избы? Пусть его набьется как можно больше, а мы разбежимся кто куда.

- А таком случае,- посерьезнел Гапур,- не разбегаются, а разгоняются. Но, я думаю, до этого дело не дойдет. Будем действовать. Честно выполнять, что нам положено.

Гапур достал из ящика стола тонкую брошюрку с постановлением пленума райкома партии, принятым несколько лет назад, о задачах по повышению эффективности идеологической работы в районе.

- Плохо оно еще выполняется у нас,- вздохнул он.- Здесь и наша вина. Надо быть более настойчивыми. И ты, Адам, мало еще делаешь, чтобы улучшить работу клубов, библиотек, укрепить их материальную базу.

- Легко сказать - материальная база,- сказал Адам.- Ты же знаешь, в какой обстановке приходится работать. Что ни задумаю, обязательно столкнусь с банаевской рутиной: «Зачем это нужно, кто рекомендовал, апробировано ли это в райкоме?» Чуть что - отсылает к Коврбекову: «Пусть просмотрит, тогда будем решать, мне он ничего не говорил». Первое, что у него на уме: как бы чего не вышло. По любому вопросу, даже такому, что можно решить тотчас, создает целые комиссии, с их заключением бежит в райком. А когда оттуда завернут, создает новую комиссию, ждет нового заключения. Он так уже наловчился скрывать свою безответственность, что не всякий и разберется, что к чему.

- А ты поменьше к нему обращайся, Действуй без оглядки,- посоветовал Гапур.

- Так и стараюсь поступать,- ответил Адам.- Я ведь не какой-то там перестраховщик. Но ведь его полностью не обойдешь. Приглашает на заседание - не откажешься ведь. А он буквально все вопросы тащит на заседания исполкома. Тут у него своя хитрость. Чуть что - решали коллегиально. Никакой ответственности. Вначале по каждому вопросу писал заранее речь и зачитывал ее. А теперь он говорит без всяких записей. Только при начальстве молчит.

- А то, чего доброго,- засмеялся Гапур,- увидят, как глупы его речи.

- Вот именно,- подхватил Адам.- Позавчера он собрал директоров совхозов, председателей исполкомов сельских Советов, работников аппарата райисполкома. Обсуждали положение с зимовкой скота. Два часа говорил сам. Начал так: «Дорогие товарищи! Мы вплотную подошли к зимовке скота. Дальше двигаться нельзя. Все должно быть обращено на этот важнейший в жизни всех нас вопрос. Надо еще раз проверить состояние животноводческих помещений, подвезти корма к местам зимовки скота. Все мы вместе взятые и каждый в отдельности должны усвоить одну мудрую истину, что без теплых помещений и хороших кормов мы не получим молока. Мяса тоже не получим. К сожалению, не все еще работают у нас на научной основе. А что говорят ученые? Что в холодных помещениях скот дополнительно поедает корма,, чтобы восстановить тепловую калорию своего организма. Значит, там, где холодные помещения, надо корма больше подвозить, а там, где теплые помещения, надо их расходовать меньше. Сейчас, товарищи, без науки никуда не пойдешь...» Многие откровенно дремали. Иные читали газеты, разговаривали друг с другом. А Банаев ничего этого не замечал. Уставился в одну точку и пошел...Не остановишь,- с горечью вздохнул Адам.

- Ну и дела-а,- только и сказал Гапур.

- Но ты смотри, как этот перестраховщик,- продолжал Адам,- научился приказывать всем! Да так ловко, что всегда оказывается прав: «Немедленно наведите порядок в животноводческих помещениях», «Примите меры к увеличению надоев», «Своевременно подготовьте посевную технику», «Добейтесь проведения посевов первоклассными семенами». Попробуй - возрази. Он не стесняется давать указания даже работникам культуры: «Добиться повышения исполнительского мастерства каждого участника художественной самодеятельности».

- Но ты хоть пытался серьезно поговорить с ним?

- Пытался,- пожал плечами Адам.- Бесполезно. Он уверяет, что райком нами доволен. По существу же, только тем и занимаемся, что собираем разные сведения из сельских Советов и совхозов. Сначала собираем их по телефону. Потом эти же сведения приходят почтой. Накопили уже целые горы папок. Уверен, что никто и никогда туда не заглядывает.