Римское право в Византии и на Востоке

В кодификации Юстиниана римское право получило свое заключение; работа античного мира была закончена и сведена в компактную форму. «Теперь римская империя могла погибнуть: римское право было приведено в такое состояние, что могло пережить создавшее его государство»[1].

И оно действительно пережило и явилось одним из существеннейших элементов в дальнейшем праворазвитии человечества. Создание античного мира, оно вошло в жизнь новых народов, стало жить с ними, и в этом смысле можно говорить ο второй истории римского права.

Но эта вторая история была неодинакова на Востоке и на Западе (Европы). После Юстиниана жизнь римского права как бы разделяется на две ветви — восточную и западную. Восточная, Византийская, ветвь, непосредственно примыкая к прежнему источнику праворазвития, на первых порах обнаруживает значительное оживление, но затем это оживление постепенно замирает, пока, наконец, эта ветвь не засыхает окончательно. Совершенно иначе складывается судьба западной ветви: на первых порах она кажется заглохнувшей и обреченной на гибель, но проходит некоторое время, она оживает, развивается снова и покрывает своими ростками весь западный мир.

Проследим историю обеих ветвей обстоятельнее и прежде всего обратимся к ветви восточной [2].

Первое время после издания Юстиниановского Свода мы наблюдаем значительное оживление в области правоведения. Этому способствовало, во-первых, возбуждение, вызванное самими кодификационными работами, а, во-вторых, реформирование юридического обучения, произведенное Юстинианом.

Как уже упоминалось выше, юридическое обучение в период абсолютной монархии продолжало существовать, концентрируясь в различных юридических академиях, из которых наибольшей известностью и покровительством со стороны государства пользовались академии Константинопольская и Беритская. Преподавание обыкновенно распределялось на 4 года, в течение которых ученики знакомились с юриспруденцией путем чтения и толкования избранных литературных произведений классических юристов, начиная с Институций Гая и кончая Responsa Папиньяна и Павла. Юстиниан еще более придал официальный характер школам Константинопольской и Беритской: каждая из них имеет теперь по 4 профессора, получающих определенное жалованье от государства. Вместе с тем Юстиниан произвел реформу и в плане юридического обучения, приспособив этот план к составу нового Свода. Учебный курс удлинен теперь до 5 лет: в течение 1 года ученики читают под руководством профессора Институции Юстиниана и первую часть Дигест (книги 1—IV, т. н. πρώτα); в течение 2, 3 и 4 года другие части Дигест; наконец, 5 год проходит в самостоятельном чтении учениками Кодекса[3].

В связи с новым законодательством и реформированным преподаванием оживляется и юридическая литература, хотя научной работе были поставлены границы. Издав свой Свод и опасаясь возобновления старых литературных контроверз, Юстиниан предписал впредь толковать Свод только из него самого, не прибегая к первоисточникам—к сочинениям классических юристов. Вследствие этого юридическая литература этого времени занимается главным образом изложением и толкованием отдельных частей Corpus. Наиболее известными произведениями этого рода являются: из толкований на Институции—греческий парафраз Теофила (того, который был одним из авторов Институций); из толкований на Digesta, т. называемых indices—самый полный принадлежит Стефану; из толкований Кодекса—комментарий Фалалея. Но это оживление литературы не было прочным: уже при ближайших преемниках Юстиниана она увядает.

Развитие церковных учреждений и церковной юрисдикции вызывает потребность в сборниках, в которых находились бы церковные правила (каноны) и наиболее нужные извлечения из светского права (vojxot—законы). Так возникают церковно-правовые сборники, т. н. номоканоны.

Юстиниановский Свод продолжал быть основой Византийского права, но постепенное изменение условий государственной жизни по истечении нескольких столетий не могло не вызывать у правительства сознания необходимости его приспособления. Первою попыткой такого приспособления является Эклога (Εƒλογή τών νόμων), изданная при имп. Льве Исаврийском в 740 г. и составленная из всех частей Юстиниановского Свода в извлечениях, а также из вновь изданных уставов-—устава ο землевладении (νόμος γεωργικός), устава воинского (νόμος στραιωτικός) и устава торгового (νόμος' Ρωδιων).

Ho более полная переработка Юстиниановской кодификации была произведена в конце IX и начале X века. Между 870 и 879 г. имп. Василием Македонянином был издан т. н. прохирон (ο πρόχειρος νόμος), сокращенное руководство для судей на подобие эклоги. Но в то же время им была начата и более обширная переработка Юстиниановского законодательства, которая была закончена при преемнике Василия—Льве Мудром (886—911). Этот наиболее полный памятник Византийского законодательства называется базиликами (τά βασιλικά); все части Юстиниановского Свода переработаны и слиты в один кодекс, состоящий из 60 книг уже на греческом языке.

Как при Юстиниане, так и теперь законодательные работы Василия Македонянина и Льва Мудрого вызвали снова некоторое оживление юридической литературы. В течение X и XI веков юриспруденция работает в двух направлениях. Во-первых, юристы толкуют и комментируют базилики; такие толкования называются схолиями, причем различаются толкования на основании юристов до-Юстиниановской эпохи, которые теперь являются уже юристами «древними» (толкования эти называются παράγραφαi των παλαιών), и толкования на основании юристов современных (т. н. νεαι παραγραφαί). Во-вторых, юристы пишут разнообразные сокращенные изложения и руководства —έπιτομαΐ, έκλογαί, συνόψεις, πρόχειρα и т. д. (одно даже в стихах, составленное некоторым Psellus для имп. Михаила Дуки в 1072 г.)·

Но затем начинается новое увядание, и уже окончательное. Самым поздним памятником Византийского права является т. н. Шестикнижие Арменопула, частная переработка права в 6 книгах, составленная в 1345 г. Фессалоникским судьей Константином Арменопулом. Заслуживает упоминания эта компиляция только потому, что она является и до сих пор действующим правом в нашей Бессарабии.

Подвергаясь всем этим переработкам, римское право на Византийской почве все более и более утрачивало те черты, которые делали его правом универсальным. Византия все более и более превращалась в государство со специфическими особенностями своего строя; общественные отношения утратили присущую цветущей поре Рима свободу индивидуальной самодеятельности. Вместе со всем этим и римское право в этой ветви должно было проделывать процесс, обратный тому, который оно совершило раньше, развиваясь от национального jus civile к общенародному jus gentium. Из права мирового оно делается правом одного и притом очень специфического государства, превращается снова в некоторое jus civile и вместе с тем утрачивает свою пригодность быть цементом, связующим международный оборот. Понятно, что византийское право могло оказать только слабое влияние за пределами своей страны (известное влияние, в частности, оно оказало на наше древне-русское право) и что эта ветвь была обречена на засыхание.

Дата добавления: 2015-05-31