Правоприменительной практики 1 страница

ПРИОБРЕТАТЕЛЬНАЯ ДАВНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ

Е.А. ОСТАНИНА

Накопленный отечественной правоприменительной практикой опыт свидетельствует о том, что норма гражданского права о приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ) весьма нерезультативна в своем предназначении стабилизировать гражданский оборот, возвращая в него некогда отчужденные по недействительной сделке вещи. Обобщение арбитражной практики свидетельствует о том, что в большинстве случаев, когда истец пытался воспользоваться способами защиты, предоставленными ему данной нормой, его требование отклонялось со ссылкой на отсутствие того или иного названного ст. 234 ГК РФ признака приобретательной давности.

Прежде всего следует обратить внимание на то, как много вопросов вызывают нормы о приобретательной давности при соотнесении их с иными категориями гражданского права и способами защиты. Во-первых, это вопросы, касающиеся соотношения приобретательной давности с иными способами приобретения права собственности, такими как приобретение права собственности от неуправомоченного отчуждателя или признание права собственности на бесхозяйную недвижимую вещь. Во-вторых, большое число проблем (как теоретического, так и практического плана) связано с "зыбкостью" обозначения связи между нормой о приобретательной давности и способами защиты права собственности, нормой ст. 234 ГК и нормами земельного права, административного права и т.д. Конечно, с некоторой долей условности можно оправдать это тем, что категория приобретательной давности так долго отсутствовала в отечественном гражданском праве, что, будучи возвращенной, теперь очень слабо взаимодействует с другими нормами.

В проекте Концепции о вещном праве приобретательной давности уделялось немало внимания (п. 2.2.6 разд. "Право собственности"). В тексте Концепции развития гражданского законодательства рассматриваются два признака приобретательной давности - добросовестность владения и истечение установленного законом срока (п. 3.4.9 подразд. 3 "Право собственности" разд. IV "Законодательство о вещных правах").

Владение имуществом как своим собственным

(как субъективный признак давностного владения)

Проект Концепции о вещном праве, равно как и Концепция о развитии гражданского законодательства, умалчивает о таком признаке приобретательной давности, как "владение имуществом как своим собственным". Между тем сегодня отсутствие именно признака владения имуществом как своим собственным чаще всего и влечет отклонение требования истца о признании за ним права собственности.

Отправным положением формирования судебной практики здесь послужили разъяснения ВАС РФ, содержащиеся в п. 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". Как указано в этом Постановлении, при разрешении споров, связанных с возникновением и прекращением права собственности, следует иметь в виду, что нормы ст. 234 ГК РФ о приобретательной давности не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.д.), или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

В подготовленной Арбитражным судом Свердловской области справке по вопросам применения ст. 234 ГК РФ <1> отмечено, что данное разъяснение Пленума ВАС РФ согласуется с доктринальным представлением о необходимости именно беститульного владения. Однако в условиях советской действительности при отсутствии полноценных отношений собственности, развитого экономического оборота и господстве государственной собственности имущество практически всегда закреплялось за государственными организациями на праве оперативного управления либо передавалось в пользование. В таком случае, подчеркивается в названной справке, владение осуществляется не от своего имени и владелец является пользователем чужого имущества.

--------------------------------

<1> Справка по вопросам применения статьи 234 Гражданского кодекса Российской Федерации (приобретательная давность) (http://ekaterinburg.arbitr.ru/ (п. 1)).

Наиболее известным примером, иллюстрирующим такой признак, как отношение к имуществу как к своему собственному (или, вернее, иллюстрирующим отсутствие этого признака), является Постановление Президиума ВАС РФ по делу, по которому общественная организация безвозмездно пользовалась государственным имуществом, переданным на ее баланс <1>. Рассмотрев дело, Президиум ВАС РФ согласился с выводами нижестоящих судов о том, что в названный период общественная организация безвозмездно владела упомянутым зданием не как своим собственным недвижимым имуществом, а как государственным объектом федеральной собственности.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 3 июня 2008 г. N 780/08.

Аналогичный подход усматривается в целом ряде решений окружных арбитражных судов <1>. Например, в Постановлении ФАС Уральского округа прямо указано, что "в отношении имущества, имеющего собственника и находящегося в безвозмездном пользовании, не может быть признано право собственности пользователя данного имущества в силу приобретательной давности" <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление ФАС Центрального округа от 11 марта 2009 г. по делу N А35-391/08-с16.

<2> Постановление ФАС Уральского округа от 18 августа 2009 г. по делу N Ф09-5048/09-С6.

Противоположным по смыслу является Постановление ФАС Волго-Вятского округа, в котором суд признал права собственности за АО, несмотря на то что спорное имущество ранее было закреплено за правопредшественником общества - унитарным предприятием, являлось федеральной собственностью, не было включено в план приватизации и находилось во владении акционерного общества <1>. Аргумент, состоящий в том, что лицо владело имуществом не как своим собственным, а как федеральным, в анализируемом судебном акте отсутствует: возможно, причину этого следует видеть в том, что требование о признании права собственности заявлено в качестве встречного иска в ответ на иск о признании права муниципальной собственности (оснований для признания права муниципальной собственности суд не выявил), и в отзыве на исковое заявление территориальное управление Федерального агентства по управлению федеральным имуществом пояснило, что спорные объекты к федеральной собственности не относятся.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31 марта 2009 г. по делу N А82-4265/2008-35.

Итак, владение вещью в силу существующего (именно существующего, а не прекращенного!) обязательства, равно как и владение в силу ограниченного вещного права, исключает отношение к вещи "как к своей собственной". Но в рамках обсуждения вопроса о повышении эффективности нормы ст. 234 ГК РФ о приобретательной давности требуют анализа две следующие ситуации.

Первая ситуация имеет место, если договор, по которому предоставлено владение, признан незаключенным. Сама по себе осведомленность владельца о том, что он не является собственником, не отрицает его отношения к имуществу как к своему собственному, а признание договора незаключенным означает, что владение можно считать беститульным. Следовательно, лицо, владеющее имуществом на основании незаключенного договора, может претендовать на приобретение имущества по давности.

Данный вывод мог бы способствовать возвращению в оборот переданных по незаключенному договору вещей (особенно в случае, когда истек срок исковой давности для истребования вещи из чужого незаконного владения).

В проекте Постановления Пленума ВАС РФ "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" <1> (далее - проект постановления) используется то же толкование понятия "отношение к имуществу как к своему собственному", которое закреплено п. 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". В п. 14 проекта постановления отмечается, что при разрешении споров, связанных с возникновением права собственности в силу приобретательной давности, следует иметь в виду, что ст. 234 ГК РФ не подлежит применению в случаях, когда владение имуществом в течение определенного времени осуществляется на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.). Признавая такое толкование верным, хотелось бы подчеркнуть, что закон позволяет признать владением как своим собственным то, которое было начато на основании договора, в дальнейшем признанного незаключенным.

--------------------------------

<1> http:// www.arbitr.ru/ _upimg/ 8663284549BEF528FB9A8CEF99D10279_ ПРОЕКТ- ПВ- i.pdf

Вторая ситуация возникает при прекращении договорного обязательства, на основании которого лицо владело вещью, если собственник не исполняет обязанности по принятию вещи у должника. Например, арендодатель не принимает у арендатора вещь по окончании срока аренды и по общим положениям о договоре аренды договор считается продленным на неопределенный срок (п. 2 ст. 621 ГК РФ). В этих условиях владение на основании договора исключает для арендатора возможность приобрести имущество в силу приобретательной давности <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 13 октября 2009 г. по делу N А33-1056/09.

Между тем нельзя забывать и то, что по договору аренды транспортных средств, а также при прокате норма о возобновлении договора на новый срок не применяется (ст. 632, п. 2 ст. 627 ГК РФ). Кроме того, имущество может остаться у арендатора, предположим, после ликвидации юридического лица-арендодателя (оно не было востребовано арендодателем). По всей видимости, в подобной ситуации нельзя отказывать в приобретательной давности и предоставлять стороне давно прекращенного обязательства защиту меньшую, чем стороне незаключенного договора.

Таким образом, в случае, когда владение имеет место при незаключенном договоре (т.е. в отсутствие такового) либо договорное обязательство прекратилось, но владение продолжается, можно признать, что владение осуществляется имуществом "как своим собственным".

В практике ВС РФ имеется любопытнейший казус, связанный с владением имуществом после исполнения должником договорного обязательства <1>.

--------------------------------

<1> Определение ВС РФ от 30 июня 2009 г. N 18-В09-37.

Многоквартирный дом был построен в 1990 г. заводом - генеральным подрядчиком. В 1990 г. граждане получили ордера на квартиры в данном доме. Но несмотря на то что жилой фонд завода подлежал передаче в муниципальную собственность, данный дом не был передан в муниципальную собственность (акты приема-передачи объектов не подписаны, в реестр муниципальной собственности этот дом не включен). Завод обратился в суд с требованием о признании за ним права собственности по ст. 234 ГК.

Суд первой инстанции, удовлетворяя иск, исходил из того, что завод длительное время (с 1990 г.) добросовестно, открыто и непрерывно владеет домом как своим собственным. С этим выводом согласился суд кассационной инстанции.

ВС РФ, отменяя вынесенные судебные акты, указал на отсутствие признаков приобретательной давности. ВС РФ отметил, что дом, в котором ответчики проживают по договорам найма, подлежал передаче в муниципальную собственность; данных о том, что местная администрация отказалась от принятия дома в муниципальную собственность, в материалах дела нет. При этом ВС РФ подчеркнул, что ответчики на основании Закона РФ от 4 июля 1991 г. N 1541-1 "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" претендуют на получение в собственность занимаемых по договорам найма квартир.

Ключевым аргументом в данном деле стала, по-видимому, потребность защитить жилищные права граждан, которые при удовлетворении иска завода столкнулись бы с угрозой выселения (притом, как следовало из решения, что граждане вкладывали и свои средства при строительстве спорного дома).

Вместе с тем разрешение данного дела невозможно на основании только норм о вещных правах, без обращения к нормам обязательственного права, без квалификации договора, лежавшего в основании спорного отношения, и без выяснения обстоятельств, связанных с исполнением обязательства. Поэтому примечательно указание ВС РФ, направившего дело на новое рассмотрение, на то, что суду следует проверить, уклонялась ли администрация муниципального образования от исполнения обязанности по принятию вещи.

Из приведенного дела следует, что, выясняя наличие или отсутствие признака отношения к имуществу как к своему собственному, необходимо принимать во внимание обстоятельства, в которых начато владение.

Множество судебных дел возникает из ситуаций, когда недвижимое имущество, закрепленное еще в советский период за унитарным предприятием (которое затем реорганизовалось в хозяйственное общество), при приватизации не вошло в план приватизации, было передано с нарушением действовавшего тогда законодательства и находится, следовательно, в беститульном владении. Осведомленность лица о том, что имущество было передано ему с нарушением законодательства о приватизации, трансформируется в обычное для судебной практики утверждение о том, что общество владеет имуществом "не как своим собственным, а как государственным имуществом". С учетом этого суды отказывают в иске о признании права собственности в силу приобретательной давности <1>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 11 июня 2009 г. по делу N А19-5110/08-54-23.

Следует отметить существование двух различных подходов в судебной практике.

В одном случае, обнаружив владение имуществом, переданным с нарушением законодательства о приватизации, суды констатируют отсутствие признака отношения к имуществу как к своему собственному, а также то, что срок приобретательной давности не истек (в результате такое судебное решение исключает в дальнейшем притязания этого лица на то же имущество).

В других случаях в сходной ситуации (владение имуществом, некогда закрепленным за унитарным предприятием) суд констатирует лишь то, что срок приобретательной давности еще не истек <1> (т.е. при этом не исключается повторное притязание того же лица на это имущество). Наиболее показательным здесь является Постановление ФАС Уральского округа, в котором отмечается, что с учетом срока исковой давности установленный п. 1 ст. 234 ГК РФ 15-летний срок приобретательной давности к моменту обращения с иском о признании права собственности не истек, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении исковых требований <2>.

--------------------------------

<1> См., например: Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 8 октября 2009 г. по делу N А32-11118/2009.

<2> Постановление ФАС Уральского округа от 30 апреля 2008 г. по делу N Ф09- 2212/08-С6.

Еще одним примером может служить дело, по которому Министерство по управлению государственным имуществом (далее - Министерство) обратилось с иском к некоммерческой организации о выселении ответчика из здания, о взыскании неосновательного обогащения, процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами, ответчик предъявил встречный иск о признании права собственности на здание в связи с истечением срока приобретательской давности <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Уральского округа от 25 сентября 2008 г. по делу N Ф09-6846/08-С6.

Суд первой инстанции требование о взыскании неосновательного обогащения и о взыскании процентов, начисленных за пользование чужими денежными средствами, удовлетворил, в требовании о выселении отказал в связи с пропуском истцом срока исковой давности (о пропуске срока исковой давности было заявлено ответчиком). В удовлетворении встречного иска суд отказал, ссылаясь на то, что срок приобретательной давности не истек.

Для целей защиты прав ответчика, который сегодня не в силах защитить себя встречным иском из приобретательной давности, необходимо изменение подхода к определению сущности "владение имуществом как своим собственным". Причем такая трансформация вполне осуществима на уровне судебной практики: изменения законодательства здесь не требуется.

Предлагаемая модификация состоит в следующем: если владелец знает собственника и знает о формальном пороке основания своего владения, владение имуществом как своим собственным не исключается. Такое владение может быть доказано поведением лица в качестве собственника: в частности, тем, что он нес все расходы по содержанию имущества, платил налоги, осуществлял ремонт, решал вопросы пользования и распоряжения по собственному усмотрению и т.д. И наоборот, осуществление подобных действий собственником, контроль последнего за сохранностью имущества, наличие указаний собственника, не оспоренных владельцем, свидетельствуют об отсутствии у владельца отношения к вещи как к своей собственной.

Добросовестность владения

(как субъективный признак давностного владения)

В проекте Концепции о вещном праве высказано предложение об устранении признака добросовестности из числа признаков приобретательной давности, которое подверглось резкой критике.

Так, А.Д. Рудоквас отмечает, что в ряде случаев отсутствие данного реквизита приобретательной давности поможет возвращению в оборот "задавненного" имущества, однако опасность такого расширения сферы приобретения приобретательной давности настолько велика, что затмевает его выгоды <1>. Ученый подчеркивает, что институт приобретательной давности, как и любые нормы, защищающие интересы добросовестного приобретателя, служит в первую очередь для защиты интересов оборота в целом и в этом смысле представляет собой инструмент, который может быть использован в ущерб интересам отдельных собственников; чрезмерный акцент на поощрении оборота такими средствами всегда имеет противоположный результат, лишая собственников уверенности в прочности их прав на имущество <2>.

--------------------------------

<1> Рудоквас А.Д. Приобретательная давность и защита добросовестного приобретателя в Концепции развития законодательства о вещном праве // Вестник ВАС РФ. 2009. N 7. С. 101.

<2> См.: Рудоквас А.Д. Указ. соч.

К сожалению, предложение отказаться от признака добросовестности владения сохраняется и в Концепции развития гражданского законодательства (п. 3.4.9 подразд. 3 "Право собственности" разд. IV "Законодательство о вещных правах"). Это предложение видится чрезмерно категоричным. Другим вариантом решения могло бы стать такое толкование понятия "добросовестное владение" (ст. 234 ГК), которое отличит его от "добросовестного приобретения" (ст. 302 ГК).

Отождествлять эти два понятия неверно хотя бы потому, что добросовестный приобретатель защищен против притязаний собственника как нормой об ограничении виндикации, так и небесспорной с позиции теории гражданского права нормой п. 2 ст. 223 ГК РФ.

Если исходить из того, что добросовестный владелец (по ст. 234 ГК РФ) - это аналог добросовестного приобретателя (по ст. 302 ГК РФ), то защиту против собственника владелец (ответчик) получит, доказав добросовестность и возмездность своего приобретения, если собственник (истец) не сможет доказать, что имущество выбыло из его владения или владения того, кому он вверил это имущество помимо их воли. А защиту против третьих лиц (причем защиту неполную, не защищающую, как отмечается в литературе и проекте Концепции о вещном праве, от самоуправства) владелец получает, лишь доказав куда большее число обстоятельств, отраженных в законе оценочными категориями: открытый характер владения, непрерывность владения, отношение к имуществу как к своему собственному.

Нужно принять во внимание то, что закон в ст. 225 ГК РФ прямо говорит о приобретении права собственности на бесхозяйные движимые вещи в порядке, установленном для приобретательной давности.

К.И. Скловский, по-видимому, считает данное указание лишь техническим приемом, поскольку пишет следующее: в случаях, указанных в ст. ст. 225 - 228, 231, 233 ГК РФ, нормы о приобретательной давности могут применяться лишь субсидиарно. Того юридического состава, который описан в ст. 234 ГК, ни в одном из указанных случаев быть не может. Прежде всего во всех случаях, когда происходит завладение имуществом, не имеющим известного собственника (в частности, в случаях, предусмотренных ст. 225), владелец не может не знать, что он не является собственником имущества <1>.

--------------------------------

<1> Скловский К.И. Применение гражданского законодательства о собственности и владении. Практические вопросы. М.: Статут, 2004. С. 162.

Н.Н. Мисник, напротив, отстаивает мнение о том, что в силу приобретательной давности приобретаются и вещи бесхозяйные, и вещи, находящиеся в собственности другого лица и отчужденные, например, по недействительной сделке, предлагая связывать понятие добросовестности с правомерностью действий владельца при установлении владения. Он пишет: "...добросовестность владения не следует отождествлять ни с тем, что лицо считает себя собственником, ни с тем, что лицо не знает о неправомерности своего владения. Но в указанных случаях очевидно не только то, что владелец вещи не может считать себя ее собственником и осознает то, что его владение незаконно, т.е. не опирается на правовое основание. Осознание первого положения предполагает здесь осознание второго. Что гораздо более важно в свете сказанного выше о понятии добросовестности, так это то, что о незаконности своего владения лицо знает изначально, с момента приобретения вещи. Владение не должно возникать в результате неправомерных действий либо лицо не должно знать о том, что, приобретая владение, оно действовало неправомерно" <1>.

--------------------------------

<1> Мисник Н.Н. О владении имуществом как собственным и добросовестном владении в приобретательной давности // Вестник гражданского права. 2007. N 2; СПС "КонсультантПлюс".

Такое определение добросовестности позволяет включить в сферу действия приобретательной давности и бесхозяйные вещи, и вещи, полученные от собственника по недействительной сделке. Оно согласуется с классической традицией ("владение приобретено без обмана, без насилия..."). Но поскольку и недействительная сделка определяется в литературе как противоправное деяние, такое определение "сталкивает" нас с другой сложно разрешимой дилеммой: что означает правомерность или противоправность приобретения владения?

Н.Н. Мисник делает оговорку о том, что фактическое владение может быть основано на противоправном действии (незаконной сделке), сопровождающемся неизвестностью для приобретателя противоправности его действий (например, приобретению вещи от неуправомоченного отчуждателя). Поэтому автор определяет "добросовестное владение применительно к приобретательной давности как фактическое (беститульное) владение лица, возникшее либо по любому предусмотренному или допускаемому законом основанию, исключающему противоправность действий этого лица, либо в результате противоправных действий, совершая которые лицо не знало и не могло знать об их противоправности" <1>. Но это решение, хотя и более соответствует функциям приобретательной давности, нежели простое отождествление добросовестного владения (ст. 234 ГК РФ) с добросовестным приобретением (ст. 302 ГК РФ), все же оставляет еще очень много вопросов.

--------------------------------

<1> Мисник Н.Н. В обоснование приобретения права собственности по давности владения при отпадении титула владения // Юрист. 2007. N 2; СПС "КонсультантПлюс".

Как неоднократно подчеркивалось в литературе, в основании давностного владения нередко лежит недействительная сделка. Приобретательная давность возвращает в гражданский оборот те вещи, которые иначе будут исключены из него, поскольку отчуждены по ничтожной сделке. Нужно ли ограничить возможности такого возвращения теми ситуациями, когда сторона не знала и не должна была знать о недействительности?

При утвердительном ответе на поставленный вопрос "за бортом" окажутся многие сделки, и фактическое владение, начатое при их исполнении, хотя и защищенное возражением об истечении срока исковой давности, не получит ранг титульного владения, что вызовет, в свою очередь, ряд проблем как с государственной регистрацией, так и с отчуждением вещи. Например, унитарное предприятие распорядилось недвижимым имуществом без согласия собственника этого имущества. Такое распоряжение является недействительной сделкой. Но если собственник пропустил срок исковой давности и не истребовал имущество, должен ли приобретатель этого имущества оставаться без защиты его владения по той причине, что он априори признается недобросовестным владельцем?

С учетом сказанного предлагается относить недействительные сделки (за исключением сделок, совершенных под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного представителя одной стороны с другой стороной (ст. 179 ГК РФ) и сделок, противных основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ)) к числу действий, на основании которых может быть начато давностное владение. И напротив, возведение самовольной постройки как противоправное действие не должно стать основой давностного владения.

Нужно подчеркнуть, что в настоящее время имеются судебные решения, в которых со ссылкой на недействительность сделки делается вывод о недобросовестности владения.

Например, в Постановлении ФАС Уральского округа указано, что вступившим в законную силу решением по другому делу сделка между кооперативом и обществом по отчуждению последним спорного имущества признана недействительной (ничтожной). И далее: "Учитывая, что истец как субъект предпринимательской деятельности должен был осознавать, что он без оформления сделки в надлежащей форме вносит плату за имущество, которое не является собственностью общества, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что владение истца спорным имуществом в течение установленного срока не соответствует признаку добросовестности, в силу чего обоснованно отказали в удовлетворении исковых требований" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление ФАС Уральского округа от 19 мая 2008 г. по делу N Ф09-3596/08-С6.

Но социальное и экономическое значение института приобретательной давности состоит в том, чтобы возвращать в гражданский оборот вещи, переданные по недействительной сделке. Институт приобретательной давности никак не препятствует использованию таких способов защиты, как требование о применении последствий недействительности сделки, и, если требование о реституции не заявлено, нет смысла не допускать приобретения стороной ничтожной сделки права собственности по приобретательной давности. Такое недопущение не соответствовало бы ни частному интересу (интересу владельца), ни публичному интересу. Само по себе знание владельца о недействительности, лежащей в основании владения сделки, не должно оцениваться в качестве достаточного доказательства недобросовестности.

Таким образом, судебная практика в части толкования признака добросовестности нуждается в некоторых коррективах. Однако проект постановления толкования понятия "добросовестность" не содержит.

Поддерживая позицию о необходимости широкого толкования понятия "добросовестность", при котором знание владельца о том, что он (владелец) не является собственником, а является беститульным владельцем, необходимо сделать несколько оговорок.

В римском праве под iusta causa, составлявшем предпосылку приобретательной давности, понимали основание приобретения, чаще всего происходящее из сделки <1>. Субъективное требование добросовестности состояло в убеждении узукапиария в том, что он, владея вещью, не ущемляет право другого <2>.

--------------------------------

<1> Франчози Дж. Институционный курс римского права / Пер. с ит.; отв. ред. Л.Л. Кофанов. М.: Статут, 2004. С. 305.

<2> Там же. С. 306.

В настоящее время в ряде судебных решений прослеживается следующая цепочка рассуждений: "истец знает собственника, следовательно, истец не является добросовестным владельцем. Приобретение права собственности в силу приобретательной давности исключается" <1>.

--------------------------------

<1> Например, такая позиция четко прослеживается в Постановлении ФАС Центрального округа от 21 августа 2009 г. по делу N А68-9609/08-13/17, где сказано следующее: "...из содержания искового заявления усматривается, что истцу всегда был известен собственник спорного магазина. Суд не может согласиться с доводами истца о том, что он открыто пользуется зданием как своим собственным, поскольку истец знает собственника".

Дата добавления: 2015-05-31