Отцовская власть. Самостоятельным лицом (persona sui iuris) был толь­ко отец; сыновья и дочери были (personae alieni iuris) ли­цами чужого права

Самостоятельным лицом (persona sui iuris) был толь­ко отец; сыновья и дочери были (personae alieni iuris) ли­цами чужого права.

Подвластный сын имеет и libertas и civitas; в области публичного права он стоит (если он взрослый) наряду с отцом, может занимать публичные должности (только не может быть сенатором). Но в семье он всецело подчинен отцовской власти, притом независимо от возраста, и да­же когда он уже состоит в браке и, быть может, имеет своих детей. Власть над детьми принадлежит именно от­цу, а не обоим родителям.

Отцовская власть возникает с рождением сына или дочери от данных родителей, состоящих в законном браке, а также путем узаконения или усыновления.

Всякий ребенок, рожденный замужней женщиной, считался сыном или дочерью ее мужа, пока не будет до­казано противное.

Отцовская власть могла быть установлена путем уза­конения детей от конкубины. Узаконение есть признание законными детей данных родителей, рожденных ими вне законного брака. Узаконение могло быть произведено:

– последующим браком родителей внебрачного ребенка;

– путем получения соответствующего императорского рескрипта;

– путем зачисления сына в члены му­ниципального сената (курии), а дочери — путем выдачи замуж за члена муниципального сената (на членах муни­ципальных сенатов лежала обязанность пополнять из своих средств недоимки по налогам, вследствие чего это звание принималось неохотно и императорам приходи­лось вводить поощрительные меры; к их числу относи­лось и узаконение).

В отличие от узаконения, дававшего положение за­конных детей лицам, рожденным от данных родителей, но вне брака, усыновление устанавливало отцовскую власть над посторонним лицом.

Усыновление различалось двух видов:

– если усынов­лялось лицо, не находящееся под отцовской властью (persona sui iuris), это называлось arrogatio и совершалось путем получения на то императорского рескрипта;

– если же усы­новление производилось в отношении лица, находящего­ся под отцовской властью (persona alieni iuris), оно назы­валось adoption и совершалось путем занесения в судебный протокол (apud acta) согла­шения прежнего домовладыки усыновляемого с усыно­вителем в присутствии усыновляемого

Необходимые условия усыновления:

а) усыновлять может, как правило, только мужчина (женщина — в виде исключения, именно если она до усыновления имела де­тей и их потеряла);

б) усыновитель не должен быть под­властным (должен быть persona sui iuris);

в) усыновитель должен быть старше усыновляемого не меньше, чем на 18 лет (так как, по выражению римских юристов, «усы­новление подражает природе»).

В отношении аррогации требуется еще, чтобы маги­страт произвел расследование обстоятельств дела и выяс­нил, не отразится ли усыновление невыгодно на интере­сах усыновляемого.

В результате arrogatio самостоятельное лицо поступа­ет под отцовскую власть со всеми ее последствиями, в том числе с взаимным (между усыновителем и усынов­ленным) правом наследования. Последствием adoptio было прекращение родительской власти прежнего домовладыки и установление власти усыновителя.

Личные права и обязанности родителей и детей коренным образом были различны на разных этапах рим­ской истории. В древнейшее время отец имел в отноше­нии своих детей право жизни и смерти, право продажи детей и т.п. С течением времени эта суровая власть смяг­чалась. В конце концов власть отца свелась к его праву применять домашние меры наказания детей, к обязанно­сти детей оказывать уважение родителям, в связи с чем дети не могли предъявлять к родителям порочащих исков, не могли вступать в брак без согласия родителей и т.п.

Родители и дети взаимно были обязаны в случае не­обходимости предоставлять друг другу алименты.

Имущественное положение подвластных детей. Подвластный сын имеет commercium, т.е. может совер­шать имущественные сделки. Но все, что он приобрета­ет, осуществляя это commercium, автоматически (незави­симо от его воли) поступает в имущество отца: по исконному римскому правилу, подвластный не может иметь ничего своего. Однако обязанным по сделкам под­властного признавался он сам, хотя никакого собствен­ного имущества подвластный в республиканский период не имел. В случае совершения подвластным правонару­шения, деликта, потерпевшему давался (как и в случае правонарушения раба); отцу принадлежало право или упла­тить потерпевшему сумму понесенного им ущерба, или выдать подвластного в кабалу потерпевшему на срок, необходимый для отработки суммы причененного ущерба. Если правонарушитель переходил под власть другого домовладыки, то и ответственность по actio noxalis перехо­дила на нового домовладыку: noxa caput sequitur, ответст­венность следует за (виновным) лицом.

С развитием торговли, с оживлением хозяйственных связей такое положение стало невыгодным для самого домовладыки. Фактическая невозможность что-либо взы­скать с подвластного и юридическая безответственность домовладыки по сделкам подвластного приводили к то­му, что третьи лица не склонны были вступать в сделки с подвластными. Между тем хозяйственный интерес домо­владыки требовал широкого использования подвластных (как и рабов) не только для совершения в хозяйстве раз­личных фактических услуг и работ, но также и юридиче­ских действий. На этой хозяйственной основе, с одной стороны, расширяется имущественная правоспособность и дееспособность подвластного, а с другой стороны, при­знается ответственность домовладыки по сделкам под­властных.

Выше уже указывалось, что в Риме вошло в обычай выделять подвластному сыну, а равно и рабу имущество в самостоятельное управление (стадо, сельскохозяйственный земельный участок и т.д.). Такое имущество называлось peculium. На этой почве склады­вались такие же отношения, какие описаны выше по по­воду рабского пекулия. Равным образом третьи лица, вступившие в сделки с подвластными, имели к домовладыке такие же дополнительные иски, какие давались из сделок рабов.

Пекулий — имущество, предоставляемое подвласт­ному только в управление и пользование; собственником пекулия остается домовладыка. В случае смерти подвла­стного пекулий не переходит по наследству, а просто возвращается в непосредственное обладание отца. На­оборот, в случае смерти домовладыки пекулий переходит к его наследникам наряду со всем остальным его имуще­ством. Если подвластный сын освобождается от отцов­ской власти и отец при этом не потребовал возврата пе­кулия, пекулий остается подаренным сыну.

В связи с выделением пекулия подвластному про­изошли и некоторые другие изменения. Общим принци­пом древнеримского семейного права была недопусти­мость каких-либо обязательств внутри семьи ни между домовладыкой и подвластным, ни между подвластными одного и того же домовладыки. В связи с практикой вы­деления подвластному пекулия было признано возмож­ным установление обязательственных отношений между членами одной и той же семьи, но только эти обязатель­ства не были снабжены исковой защитой, а были лишь «натуральными».

С течением времени наряду с названным видом пе­кулия (носившим название peculium profecticium, посту­пившим от отца) появились другие виды пекулия, значи­тельно расширившие имущественную самостоятельность подвластных и сделавшие их настоящими участниками гражданского оборота. Именно в начале принципата по­является так называемый peculium castrense (военный пекулий), т.е. имущество, которое сын приобретает на военной службе или в связи с военной службой (жалова­нье, военная добыча, подарки при поступлении на воен­ную службу и т.п.). Военный пекулий состоял не только в фактическом управлении подвластного, но и принад­лежал ему на праве собственности, впрочем, с одним ог­раничением: если подвластный умирал, не оставив заве­щательного распоряжения относительно военного пеку­лия, это имущество поступало к домовладыке на тех же основаниях, как и обыкновенный пекулий.

С начала IV в. н.э. юридическое положение военного пекулия было распространено на всякого рода приобре­тения сына, сделанные на государственной, придворной, духовной службе, а также на службе в качестве адвоката. Установлением права собст­венности подвластного сына на военный и квазивоенный пекулий расширение имущественной самостоятельности сына не остановилось. В период абсолютной монархии за подвластным признали право собственности на имущест­во, получаемое по наследству от матери и вообще приоб­ретаемое с материнской стороны.

Право собственности сына на имущество матери ог­раничивалось лишь тем, что отцу принадлежало право пожизненного пользования и управления этим имуществом; впрочем, сын не подвергался и этому ограничению, если имущество было приобретено вопреки воле отца или если лицо, предоставившее имущество, поставило соответствующее условие. При Юстиниане развитие это­го института завершилось тем, что все, приобретенное подвластными не на средства отца, было признано при­надлежащим подвластным.

Отцовская власть прекращается:

а) смертью домо­владыки (лица, состоящие под властью не непосредст­венно, например внуки при живом их отце, со смертью домовладыки поступают под власть того, кто стоял между домовладыкой и подвластным; в данном примере — под властью отца);

б) смертью подвластного (достижение со­вершеннолетия не прекращало отцовской власти); в) ут­ратой свободы или гражданства домовладыкой или под­властным;

г) лишением домовладыки прав отцовской власти (за то, что он оставил подвластного без помощи, и т.п.);

д) приобретение подвластным некоторых почет­ных званий.

Отцовская власть прекращалась также эманципацией подвластного, т.е. освобождением из-под власти по воле домовладыки и с согласия самого подвластного.

В праве юстинианового времени эманципация совершалась:

а) получением императорского рескрипта, заносившегося в протокол суда;

б) заявлением домовладыки, также зано­сившемся в судебный протокол;

в) фактическим предос­тавлением в течение продолжительного времени самостоятельного положения подвластному.

Эманципация могла быть отменена ввиду неблаго­дарности эманципированного в отношении прежнего домовладыки, например нанесения тяжких обид.

Дата добавления: 2015-05-31