I.5.2) Разработка Свода Юстиниана. I.5.1) Предпосылки всеобщей кодификации права

I.5.1) Предпосылки всеобщей кодификации права.

Уже на относительно раннем этапе своего исторического развития юридическая техника и в целом культура римского права обнаружили потребность и стремление к обобщению и унификации источников права и вытекаю­щих из них правовых норм. Это стремление в особенности усилилось в императорский период.

Время правления визан­тийского императора Юстиниана (527—565 гг.) было несомненным и все­сторонним расцветом восточно-римской цивилизации. В ходе централизаторских политических и правовых реформ, проводимых при активном личном участии императора, была реализована и всеобъемлющая коди­фикация права, причем на новых принципах, отражавших высокий уро­вень юриспруденции и юридической науки Византии в рамках римской правовой культуры.

В начале 528 г. была учреждена государственная комиссия из 10 специалистов — «людей науки, опыта, неутомимого и похвального усер­дия к общественному делу», как гласит официальная историческая справка о кодификации, — под руководством известного юриста Трибониана. В апреле 529 г. комиссия опубликовала кодекс императорских конституций в 12 книгах, с изданием которого все прежние сборники и отдельные акты стали рассматриваться как не имеющие юридической силы. В ходе этой работы был также издан сборник определений и высказываний юристов по разным темам — т.н. «50 определений», в котором систематизировал­ся такой важный источник, как консультации правоведов. Исходя из этой предварительной работы была начата более системная работа по пересмотру всего багажа римской юриспруденции. В декабре 530 г. была на­значена новая комиссия из 16 человек (практиков и людей науки) под ру­ководством того же Трибониана. Комиссия осуществила грандиозную компиляцию отрывков из трудов римских юристов примерно пяти пре­дыдущих столетий, опубликованную в декабре 533 г. под названием «Дигест», или «Пандект». Одновременно Юстиниан поставил перед комис­сией задачу выделить самые общие принципы римского права — в целях как учебных, так и идейно-политических. В ноябре 533 г. были опублико­ваны разработанные Трибонианом (совместно с двумя другими правове­дами) «Институции» — по прежней традиционной схеме и в значитель­ной степени по образцу «Институций» Гая. Крупная юридическая работа сопровождалась формированием новой политико-правовой концепции власти. Под ее воздействием в ноябре 534 г. был переработан и обновлен Кодекс императорских конституций, в котором на этот раз преимуществен­но обобщалось право уже христианской эпохи. После выхода в свет ко­декса законодательная деятельность Юстиниана, естественно, продолжи­лась — все крупные изданные им акты позднее составили т.н. «Новеллы» систематизированные уже после смерти Юстиниана.

С началом возрождения римского права в эпоху его рецепции все четыре элемента Свода Юстиниана получили обобщенное название Сorpus juris civilis; под таким же обозначением они были впервые в един­стве изданы Д. Готофредом и вошли в историческую традицию Подлин­ные тексты Свода не сохранились; наиболее авторитетные греческие и латинские рукописи относятся к VI—XI вв. В ходе многовековой историко-правовой работы над ними ученым удалось достаточно скрупулезно освободить первоначальные тексты от позднейших дополнений, сокраще­нии и искажений в интересах юридической практики своего времени.

(I.5.3) Составные части Свода Юстиниана (общая характе­ристика).

Собственно кодификацией права, в единстве принципов пере­работки правовых источников и систематизационных задач, можно счи­тать лишь три первые составные части Свода.

«Институции» (Institutiones) представляли систематизированное изложение основ права: общие начала правоприменения и систематичес­кое изложение догматических принципов главным образом частного пра­ва. «Институции» подразделялись на 4 книги и 98 титулов; книги были следующими: 1) общее учение о праве и учение о субъектах прав — ли­цах, 2-3) общие институты вещного права и обязательственного 4) уче­ние об исках и принципах правоприменения в суде. С этого времени аналогичная схема систематизации права стала называться институционной. В числе наиболее принципиальных понятий правовой культуры «Инсти­туции» заключали исходное определение смысла правоприменения и зна­ния права как постоянного стремления воздавать каждому его должное: Justitia est constans et perpetua voluntas, jus suum cuique tribuendi. В свою очередь юриспруденция, т.е. наука права, определялась как «знание ве­щей божественных, равно и человеческих, познание справедливого, рав­но как и несправедливого». На общее учение о праве, представленное в «Институциях», наибольшее влияние оказали принципы стоической фи­лософии эллинизма.

«Институции» не были изложением только отвлеченной филосо­фии права. Юстиниан прямо предписал, что они имеют значение обяза­тельного свода основ права, а все текстуальные правоположения имеют силу, равную другим законодательным сборникам как утвержденные им­ператором. Т.е. зафиксированные в «Институциях» нормы права были в полном смысле нормативными требованиями.

Дигесты, или Пандекты, (Digesta, Pandectae) были самой объемной частью свода. Они представляли систематическую компиля­цию цитат — отрывков из работ наиболее известных римских правове­дов. Всего в составе «Дигест» насчитывают до 9200 отрывков из 2 тыс. работ, принадлежавших перу 39 известных юристов I —V вв. н.э., при­чем в большинстве случаев составители приводили достаточно опреде­ленные указания на названия и даже разделы использованных трудов. Это была своего рода энциклопедия римской юриспруденции, но отра­жавшая в т.ч. и правовые приоритеты. Так, наибольшее число откликов пришлось на долю работ Ульпиана (2462), Павла (2083), Папиниана (595), Помпония, Гая, Модестина, Юлиана (по нескольку сотен). «Дигесты» раз­делялись на 50 книг по разным юридическим темам, внутри книг — на титулы и отдельные фрагменты. Фрагменты также располагались не произвольно: вначале систематизировались фрагменты, комментирую­щие юридические проблемы, поставленные в известном тогда сочине­нии юриста Сабина по гражданскому праву; затем толкования к посто­янному, преторскому эдикту — следуя его системе и вопросам; в заклю­чение давались ответы практической направленности, главным образом следуя сочинениям Папиниана; в некоторых титулах «Дигест» был так­же дополнительный Appendix — приложение.

«Дигесты» в целом также представляли собой структурирован­ный свод высказываний и правоположений: весь материал условно под­разделялся на семь частей. В первой (кн. 1—4) рассматривались общие вопросы права и учение о субъектах права — лицах; во второй (кн. 5—11) — «о праве лиц на свои собственные и на чужие вещи, о защите права соб­ственности», т.е. вещное право; в третьей (кн. 12 —19) — об обязатель­ствах двусторонних, или возникающих из «взаимного доверия»; в четвертой (кн. 20—27) — об обеспечении обязательств, о своего рода издерж­ках и исковых требованиях из обязательств и об обязательствах, связан­ных с реализацией семейных и опекунских прав; в пятой (кн. 28—36) — о завещаниях; в шестой (кн. 37—43) — о самых разнообразных правовых коллизиях, решаемых по судейскому усмотрению; в седьмой (кн. 44—50) трактовались вопросы, связанные, преимущественно с уголовным и пуб­личным правом; последняя книга посвящалась старым юридическим вы­ражениям, терминологии, высказываниям, пословицам и т.п.

Составители «Дигест» не могли, разумеется, избежать определен­ных противоречий между разными текстами разных авторов, разделяе­мых веками и несходством юридических воззрений. Попыткой частично решить эту проблему было корректировочное редактирование, поновление текстов старых правоведов. Это породило т.н. интерполяции, т.е. встав­ки, истолкования, произведенные составителями и нарушающие иногда строй мысли и логику юридической оценки института в рамках более ранних принципов. Так, ликвидировались столь важные ранее для Ульпиана различия в терминологии в вопросах собственности или разные конструкции исковых требований для разных категорий римских граж­дан (что уже ушло в историю). Однако смысл институтов воспроизводил­ся, и за этими переменами они деформировались, приобретали иной вид. Для догматики римского права в целом это несущественно, но для исто­рии римского права создает самую принципиальную проблему выясне­ния подлинного содержания классических институтов и принципов.

При обнародовании «Дигест» император Юстиниан запретил даже писать к ним комментарии: они представляли официально законодатель­ный документ не менее, чем собственно правоволожения законов; разре­шалось только делать извлечения и перевод на греческий язык.

Кодекс (Codex) был систематизацией 4600 императорских кон­ституций, начиная со 117 г., в 12 книгах и 765 титулах. В 1-й книге содер­жались постановления по церковному праву, в отношении источников права, а также государственной службы и обяанностей чиновников, в книгах со 2-й по 8-ю в основном были обобщены акты императоров по гражданскому праву и судопроизводству, в 9-й книге — по уголовному праву, в 10—12-й — по государственному управлению, финансам и т.д. При систематизации сохранялись даты издания конституций и имена да­ровавших их государей. В общем подходе, тексты предположительно со­хранялись неизменными, но однозначно судить об этом тождестве невоз­можно из-за отсутствия сопоставительных текстов.

Собрание Новелл (Novellae), которые считаются условно дополнительной четвертой частью Свода Юстиниана, было связано уже с час­тной систематизаторской деятельностью после смерти императора. Со­хранились три сборника, первый из которых был составлен в 556 г. и вклю­чил 122 конституции; два других (содержащие 134 и 168 актов) относятся ко второй половине VI в. Помимо обобщения императорских постановлений, в них есть эдикты начальников крупных провинций и вообще многoe в их содержании касалось управления провинциями и специфики новшеств в наследственном праве.

8. Институты публичного права Рима в период республики.

Особую часть римского права составляло государственное (публичное) право, регулирующее положение Рима как общины и столицы сначала Италии, а затем и мировой державы. В его круг входили вопросы, связанные с общественной пользой и обязанностями выборных должностных лиц. Эпоха римской республики — это время наивысшего расцвета государственного права путем прямой законодательной деятельности народа. Законы принимались комициями, при этом законодательная инициатива исходила от магистрата, имевшего право действовать совместно с народом (jus сит populi agendi). Законопроект выставлялся на форуме для всеобщего ознакомления, по крайней мере, за месяц до комиции. Магистрат мог собирать сходки (contio) для разъяснения закона и агитации за него. Убедившись в том, что закон не найдет поддержки, он мог его снять, но внесение в закон каких-либо изменений или дополнений не разрешалось. В день комиции законопроект публично оглашался, после чего приступали к голосованию.

Почти вся деятельность римского гражданина в раннем Риме осуществлялась в рамках коллектива: рода (gens), семьи (familia), курии, трибы, центурии. Последующее правовое развитие шло в направлении индивида и утверждения им своих прав под солнцем. Во II в. сохраняла свои права римская civitas. Действовали коллегии, возникали сообщества типа корпораций публиканов, однако с неограниченной властью домовладыки было покончено. В экономическом праве признаются права женщин как собственниц. Это явствует из закона Вокония (169 г.), ограничивавшего права наследства, которое могли получить женщины (к наследованию допускались лишь сестры).

Б результате римских завоеваний, когда Рим стал центром мировой державы, в которую были насильственно включены многие народы, выросла особая ветвь римского права — право народов (jus gentium). Оно определяло отношения между римскими гражданами и чужестранцами — перегринами, которых становилось в Риме Все больше и больше. Каждый год при вступлении в должность Praetor peregrinus объявлял правила своей юрисдикции, становивпшеся правилами правопорядка для чужестранцев. Впоследствии многие положения «права народов» перетекали в институты римского права, способствуя его интернационализации и гуманизации Вырабатывался подход, согласно которому основой права является природа человека или даже природа вообще. Такое право стали называть естественным правом. Однако в практической жизни оно не применялось.

Публичное право (jus publicum) призвано, в традиции римской юридической культуры, выражать в нормативных или доктринальных требованиях совокупные интересы всего данного сообщества. Согласно классическому определению «публичное право есть то, что обращено к положению Рима, к святыням, жрецам, магистратам». Главная особен­ность jus publicum — его высшая правовая сила во всей системе норма­тивных юридических требований, а также неподверженность изменени­ям со стороны воли единичного субъекта, пусть даже и полноправного. Для того чтобы превратиться в обязывающую норму публично-правово­го уровня, индивидуальное стремление (или, попросту, воля отдельного человека) должно пройти определенный иерархический путь согласова­ний с волей и стремлениями других лиц. Подлинные принципы и инсти­туты публичного права, соответствующие своему изначальному предназ­начению — выражать интересы сообщества, формируются поэтому не только через чисто материально-нормативные установления, но и нераз­рывны с определенной процедурой выявления этих установлений. Содер­жание полномочий каких-либо государственных органов и порядок про­явления ими этих полномочий составляют в одинаковой степени важные принципы публичного правопорядка в целом.

Подлинная, историческая система римского публичного права неизвестна. Скорее, римская юридическая традиция относилась к нему как к отвлеченному понятию, обозначающему степень в иерархии право­вой регламентации деятельности индивидов. Это понятие далеко не тож­дественно нынешнему, более общепринятому — государственное право. Как уже отмечалось, римская юридическая культура придавала значение публично-правовых требований и таким нормам и институтам, которые теперь принято включать в области административного, финансового, уголовного права. Вместе с тем в целях, которые ставятся курсом основ римского права, было бы непрагматично воссоздавать взаимоотношения давно ликвидированных учреждений и несуществующих более двух ты­сяч лет органов власти. Поэтому в дальнейшем речь будет идти о предельно общих категориях, присущих практически любой развитой сис­теме государственного права, с точки зрения опыта римского публичного права и традиций римского права, как о своего рода принципах, подчиня­ющих своему воздействию все другие нормативные требования и инсти­туты публичного права.

Дата добавления: 2015-05-31