Русская графика

Графика — фонологически детерминированный прикладной раз­дел языкознания, устанавливающий систему начертаний и обяза­тельную соотнесенность единиц этой произвольной системы с фо­нологическими единицами языка в позиции их максимальной диф­ференциации (сильной, по МФШ).

Графема — единица графики, являющая инвариантом по отноше­нию к букве как конкретному графическому варианту начертания.

Буква — конкретный начертательный вариант графемы, соотнесен­ный с определенным звукотипом (тип соотнесенности детермини­рован системой и отражает частично свойственные ей модификации).

Алфавит — совокупность расположенных в определенном по­рядке графических знаков данного языка.

Единицей чтения и письма в русской письменности выступает не отдельная буква, а буквосочетание*, графический слог*, минималь­ный сегмент письменного текста, устанавливающий однозначное со­отнесение графической единицы (графемы*) и фонологической еди­ницы языка (фонемы*).

Современный русский алфавит* (азбуку*) возводят к т.н. кирил­лице', алфавиту, созданному миссионерами Константином и Мефо-дием для перевода греческих богослужебных книг на язык, понят­ный славянам (т.н. старославянский — искусственный, интерсла­вянский язык, созданный тогда же и с той же целью)¹.

Из всех сосуществующих гипотез создания славянской письмен­ности наиболее убедительной представляется следующая, засвиде­тельствованная памятниками: «грамота русская явилася, богом дана, в Корсуни русину, от нее же научился философ Константин и отгу-ду сложив и написав книгу русским языком»².

¹ Историю создания древнейших славянских азбук см.: Исщин В. А. Развитие
письма. М., 1961.

² Лавров П. А. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской
письменности // «Труды славянской комиссии». Л., 1930. Т, 1. С. 37.

Логично предположить, что славянское жреческое сословие, пред­водительствовавшее на языческих славянских островах, омываемых полноводными морями восточной и западной цивилизации, неодно­кратно предпринимало более или менее успешные попытки созда­ния системы славянского письма (малое количество свидетельств о подобном азбукотворчестве и их невнятность очень хорошо объясня­ется последовательно беспощадной борьбой инквизиции с «ересью»).

О связи славянских праазбук с древнейшими славянскими языче­скими культами* свидетельствуют, на наш взгляд, оригинальные назва­ния букв кириллицы и глаголицы, своеобразие начертаний последней¹.

После принятия христианства* (988 г.) одна из славянских аз­бук, названная потомками в честь одного из создателей алфавита кириллицей*, получает распространение на Руси.

Русская письменная традиция сохранила последовательность букв кириллицы, их названия были лишь в 1918 г- заменены на новые, по образцу латинского алфавита.

Начертания букв, тоже по латинскому образцу, появились в на­чале XVIII в. (Петровская реформа графики*). В это же время ис­ключаются из алфавита некоторые буквы: т.н. изначально «ненуж­ные» для передачи фонем славянской речи; и буквы, утратившие фонемные корреляты в процессе развития звуковой системы языка.

В работах, посвященных кириллице, отмечается, как правило, ее «крупный недостаток» (Истрин, 1961 и др.), объясняемый чаще всего «только следованием греческой традиции» (Горшков,1963): на­личие в азбуке 7 греческих букв «ненужных» для передачи фонем славянской речи, с чем, на наш взгляд, нельзя согласиться.

Если алфавит — эталонизированная фонемная интерпретация зву­кового потока данного языка, то ни один знак в нем не может быть совершенно случайным, он мотивирован — и мотивирован, как нам кажется, в рассматриваемом случае с точки зрения немонолингвистического сознания. В таком контексте утвержде­ние о «крупном недостатке» кириллицы выглядит не совсем кор­ректно и представляется игнорированием важности некоторых лин­гвистических и социальных задач, стоящих перед создателями азбу­ки, а также и недооценкой их социолингвистического уровня.

Социальным заказом авторам алфавита было создание искусст­венной коммуникативной системы для нужд богослужения у сла­вян, в языке которых отсутствовали специфические лексические единицы, этот культ обеспечивающие. Выполнение этой задачи по-

¹ Северьянова А. А. Две веры — две азбуки? // Кирилло-Мефодиевские тради­ции на Нижней Волге. Вып. 2. Волгоград, 1995.

требовало единовременного введения реципиенту* очень большого числа иноязычных лексем, предназначенных функционировать на предельно высоком регистре общения*, подразумевающем обеспе­чение должной речевой культуры адресантов*.

Другими словами, лексике «высокого штиля» богослужения не­обходимо было соответствующее фонетическое оформление, и Ки­рилл и Мефодий, на наш взгляд, находят оптимальное решение за­дачи; они выделяют подсистему иноязычных слов ввиду их очень большой смысловой нагрузки фонетически, вводя специальные зна­ки для заимствованных фонем, предполагая при этом их звуковую реализацию, приближающуюся к греческим образцам. Это представ­ляется закономерным, так как первоначально в качестве адресантов в коммуникации выступали только немонолингвы*, каковыми явля­лись создатели алфавита и их ближайшие последователи.

Итак, «ненужные» буквы — специфический императив* соблю­дения орфоэпических норм в подсистеме" многочисленной и чрез­вычайно значимой социально группы культовой лексики нового, искусственно созданного международного языка, языка богослуже­ния. Влияние буквы не стоит преуменьшать, т.к. заданная фоноло­гическая интерпретация звуков на определенном этапе соответство­вала внутриязыковым тенденциям¹.

Добавлены были в алфавит более чем за 1000-летнюю историю его функционирования на Руси всего 3 буквы (хотя это скорее кор­рекция начертаний уже имеющихся Б нем букв — И, €).

Графика устанавливает соотношение букв алфавита с фонемами языка.

Алфавитные' (главные, основные) значения букв — их исконные. Первоначальные звуковые значения, относящиеся ко времени со­здания алфавита, установленные, как правило, еще его создателями.

Неалфавитные* (второстепенные, заместительные) значения — рождены действием фонетических законов исторического, письмен­ного периода развития уже русского языка: редукции*, ассимиля­ции*, диссимиляции*, оглушения согласных* абсолютного конца*.

Буквы алфавита предназначались его создателями для передачи на письме одного звукотипа или двух, т.е. по числу своих алфавитных значений они бывают однозначными и двузначными (ср. буквы А и Б).

Подавляющее большинство букв русского алфавита двузначно, но в конкретном слове каждая из букв выступает лишь в каком-то одном из своих алфавитных значений: М → [м]ы — [м’]и.

¹ Северъянова А. А. О специфике немонолингвистического сознания // Ки-рилло-Мефодиевские традиции на Нижней Волге. Вып. 1. Волгоград, 1991.

Из букв, не имеющих звуковых значений в современном языке, одна (Ь) — графически двузначна, другая (Ъ) — однозначна.

Буквы Я, Ю, Е, Ё, (И) в определенных позициях в слове (абсо­лютное начало слова, положение после гласной и разделительных знаков) могут обозначать единовременно в слове два звука: Й + соот­ветствующий гласный (буква И обозначает два звука лишь после Ь: семьи, соловьи).

Очень важным для осмысления специфики русской графики является понятие графического слога как буквосочетания, органи­зующего оптимальную передачу звуковой информации на письме (напр., в сочетании ЛЯ кроме основной информации об обозначае­мых ими звуках буквы несут взаимную информацию друг о друге: Л — обозначает звук [л] и то, что Я — обозначает один звук. Я — обозначает звук ['а] и то, что Л обозначает мягкий согласный звук).

С помощью этого, так называемого, слогового (буквосочетатель-ного) принципа графики мы 1) обозначаем на письме твердость/ мягкость согласных звуков и 2) передаем звук Й в положении перед гласным в русских словах.

Написания, нарушающие требования слогового принципа гра­фики, регламентируются уже не графикой, а орфографией.

Дата добавления: 2015-05-31