Уголок рая 5 страница

Губы Алекса тронула ироническая улыбка.

Придется подождать. Джина пригласила его на ужин в среду вечером. Рано или поздно обязательно настанет час, когда Марко отправится спать, и они с Джиной останутся наедине. Несомненно, она тоже об этом думает.

Мысль о недалеком будущем вызвала предательское волнение.

– Ты больше ни о чем не беспокоишься?

Джина вздохнула.

– День прошел чудесно. Спасибо тебе.

Теплота в ее голосе не оставляла сомнений в ее искренности. Остановив машину у дома Джины, Алекс поздравил себя с тем, что пришел к хорошему взаимопониманию с Джиной. И с ее сыном, который уже клевал носом на заднем сиденье. Если Марко не проснется, когда Алекс понесет его в дом…

Нет! Не сегодня! – приказал Алекс себе. Риск испугать или обидеть Джину все еще велик. Необходимо, чтобы они оба привыкли к нему. Просто проводи их до двери и уезжай, пока все складывается хорошо.

Отчаянное усилие воли позволило ему осуществить свое намерение, в чем ему помог Марко, который проснулся, едва его взяли на руки. Веселая болтовня мальчика облегчила прощание. Направляясь обратно к машине, Алекс поздравил себя с тем, что самообладание не изменило ему.

Но что это? За его джипом стоял белый спортивный автомобиль. И из него вылез… Питер Оуэн.

Алекс замер у калитки и напрягся, как пружина, готовая в любую секунду разжаться. Ему не понравилось, что сюда пожаловал этот пронырливый тип. Какого черта ему понадобилось сюда приезжать? Мало ему Мишель? Решил попытать счастья и с Джиной?

– Приветствую вас! Решили навестить мою новую партнершу? – беззаботно окликнул его Питер.

– Партнершу?

Алекс едва сдерживал клокочущие в нем чувства.

– Сладкоголосую Джину. Разве она не прелестна? Драгоценнейшая находка вашей бабушки!

– Да, – согласился Алекс.

Только не для таких, как ты, Питер Оуэн.

– Вот я и подумал заглянуть к ней, чтобы обсудить парочку проектов.

– Надеялись, что случайно застанете ее?

– Ну, она же дома! Удача мне не изменяет!

Питер кивнул в сторону веранды, где все еще стояли Джина и Марко.

Подобная наглость окончательно вывела Алекса из равновесия. Оуэн слишком привык брать быка за рога.

– Полегче, Питер. Моей бабушке не понравится, что ее находку пытаются переманить. Она прониклась теплыми чувствами к Джине Терлицци.

Оуэн весело вскинул брови, но его взгляд был жестким и холодным.

– Послушайте, Алекс, семейство Кингов еще не утвердило здесь абсолютную монополию. У каждого человека есть право выбора. Джина сама решит, какие предложения ей принимать.

Что верно, то верно, вынужденно признал Алекс. Но ему претила мысль о том, что эта змея вползает в жизнь Джины. Ему вспомнились слова Джины о том, что ее не привлекает образ жизни певицы, так что можно надеяться, что Оуэн не сумеет ее переубедить.

– Выбор, конечно, за ней. Нужно только, чтобы она сознавала, что именно ей предлагают.

– Я никогда не обещаю больше того, что могу дать, – самодовольно отозвался Оуэн.

Вот оно, кредо Питера Оуэна. Алекс предпочел не упоминать об эпизоде, свидетелем которого он стал накануне вечером.

– Это справедливо, – согласился он. – Надеюсь, вы учитываете ее положение. Молодой вдове с ребенком выживать нелегко.

– Что ж, может быть, я смогу подарить ей хоть немного светлых дней.

Алекс с большим трудом подавил яростное желание расквасить лицо Питера, лишив его тем самым шарма, которым он так искусно пользуется, обольщая женщин.

– Если так, то я вас покидаю, – процедил Алекс.

Оуэн издевательски помахал ему.

– Еще увидимся, Алекс.

Нужно уезжать. У него нет никакого права дежурить перед дверью Джины, нет права силой прогнать Питера Оуэна прочь от ее дома.

Отъезжая от дома, Алекс оглянулся и, к своему удивлению, никого не увидел на веранде. Значит, Джина решила не дожидаться окончания его разговора с Питером Оуэном.

Ей решать, продолжать ли общение с этим человеком. Это ее выбор. Накануне вечером Мишель тоже сделала свой выбор. Человек поступает так, как он хочет. Чего хочет Джина, станет ясно в среду вечером. А до того ему необходимо смирять свои инстинкты покровителя и собственника.

– Какую тебе кассету поставить? «Маугли»?

Джина предложила Марко посмотреть его любимый фильм, рассчитывая, что в этом случае она сможет без помех поговорить с Питером Оуэном.

– Да, «Маугли».

Марко с готовностью уселся перед экраном.

Несмотря на недолгий сон в машине, отдохнуть как следует ему не удалось, поэтому очень вероятно, что он задремлет во время фильма, и тогда нарушится его режим. Но лучше смириться с этим, чем давать Питеру Оуэну пишу для сплетен. Ведь этот человек – сплетник по натуре. В часы их совместных репетиций он неизменно перемывал косточки знакомым, и Джине не хотелось становиться его новейшей жертвой; ведь ему, безусловно, прекрасно известно о помолвке Алекса с Мишель Бэнкс. Достаточно и того, что он появился именно тогда, когда она только что рассталась с Алексом. И у нее сложилось впечатление, что Алексу также не понравилось это совпадение.

Едва она включила видеомагнитофон, как раздался звонок в дверь.

– Марко, ты посидишь здесь, – твердо сказала она. – Мама должна поговорить с дядей. По делу, понимаешь?

– Да, понимаю.

Взгляд мальчика уже был прикован к экрану.

Подходя к двери, Джина сделала над собой усилие, чтобы взять себя в руки. Просто деловая встреча, не более того, сказала она себе. Хотя являться в дом без предварительного звонка – это как‑то не по‑деловому. И ей подобная ситуация не по душе. Этот человек чересчур самонадеян, если думает, что ему будут здесь рады в любое время. И не стоит приглашать его в дом.

Она открыла дверь и сразу же вышла к гостю на веранду.

– Питер? Что вас привело сюда?

– Сладкий запах успеха, – торжественно объявил он и сопроводил свои слова очаровательнейшей улыбкой. – Вчера мы произвели фурор.

– Мне очень приятно, что вы так считаете, однако…

– Я обедал тут неподалеку, и мне пришло в голову, что нужно ковать железо, пока горячо, вот я и поспешил сюда, чтобы поделиться с вами кое‑какими идеями.

Почему‑то идея вступать в дальнейшие отношения с Питером Оуэном – пусть даже в чисто деловые отношения – показалась Джине неприятной. Но, наверное, глупо отказываться от открывающейся перспективы. Разумнее было бы выдержать паузу и спокойно подумать.

– Боюсь, сейчас неудачный момент, – сказала она. – Марко устал, он может вот‑вот закапризничать. Я включила для него видео, но, скорее всего, ему быстро станет скучно…

– Алекс сейчас привез вас из своего дома? – перебил ее Питер, не скрывая живейшего любопытства.

– Сегодня у меня насыщенный день, – сказала она, уклоняясь от прямого ответа.

– И вы нервничаете, – понимающе подхватил он.

– Есть немного. Питер, у вас что‑нибудь срочное?

Он провел пальцем по ее щеке.

– Вспомните, как здорово у нас получилось. Я думаю, мы могли бы извлечь пользу из достоинств нашего дуэта. Подумайте, Джина. Я позвоню вам на неделе.

– Хорошо, – согласилась она, хотя ей не понравился его излишне фамильярный жест.

Питер одобрительно улыбнулся.

– Вот и умница.

Джина с неудовольствием почувствовала, что ей предлагают покровительство. Впрочем, не без оснований, ведь Питер – профессионал и к тому же намного старше ее.

– Должна вас предупредить, – начала она, – что я выступаю только на свадьбах. Клубы – это не для меня.

– А вы когда‑нибудь пробовали? – парировал Оуэн.

– Нет.

– У вас, Джина Терлицци, изумительный голос. Пришла пора, чтобы люди вас услышали. – Он опять понимающе улыбнулся. – Сейчас вы устали, большую часть времени вы отдаете сыну. Но у вас талант, который грех зарывать в землю. – Он поднял руку, отводя возможные возражения. – Подумайте над этим. Я с вами свяжусь.

Да есть ли он, этот талант? – думала Джина, глядя на удаляющегося Питера. Ей просто нравится петь. Она готова признать, что ей льстит успех, аплодисменты публики. Ей приятно доставлять людям удовольствие.

Но при этом она отдает себе отчет в том, как много нужно трудиться, чтобы заниматься вокалом профессионально. Насколько ей известно, в артистическом мире провалы случаются чаще, чем взлеты. А если Питер Оуэн и поможет ей сделать первые шаги, не захочет ли он получить от нее что‑то взамен?

Вот он отъезжает от ее дома. Эта белая спортивная машина – несомненный символ успеха. Но счастлив ли он? За его спиной два развода – Джина тряхнула головой и вошла в дом. Позади остался день, столь богатый событиями, что в это трудно поверить. Возможно, она бы с большим интересом выслушала Питера Оуэна, не появись в ее жизни Алекс Кинг. Вероятность развития отношений с ним для нее важнее всего на свете. Если он захочет быть с ней, невозможно, чтобы она оказалась занята чем‑то другим.

Марко заснул в своем креслице перед экраном. Глядя на него, Джина явственно видела перед собой Анджело.

Ребенок заслуживает того, чтобы у него был отец.

А ей нужен муж.

Может быть, Алекс Кинг и есть тот человек, который подарит им любовь и заботу, которых они были лишены?

Или она строит воздушные замки?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Алекс нашел Джину на кухне.

– Надо надеяться, герой одолел всех своих врагов? – с шутливым беспокойством спросила она.

Он улыбнулся: чтение сказки вслух доставило ему огромное удовольствие.

– Не то слово, сокрушил. И нашел себе замечательную жену. А Марко хочет поцеловать тебя на ночь.

Джина засмеялась.

– Спасибо, Алекс. Насколько я успела услышать, ты читал просто великолепно.

А он подумал, как замечательно и сексуально выглядит она в бледно‑желтой облегающей блузе, которая подчеркивает прелесть большой упругой груди. Длинная юбка не то чтобы прозрачна, но сквозь нее можно разглядеть очертания ее стройных ног.

Она указала ему на табуретку.

– Все готово. Открой вино, пока я схожу к Марко.

– Будет сделано.

Ему захотелось сразу же обнять Джину и поцеловать, но он заставил себя удовлетвориться созерцанием ее полных бедер и серебристых сандалий на открытых ступнях.

Штопор уже лежал рядом с бутылкой «каберне‑совиньона», вина, которое прекрасно сочетается со многими итальянскими блюдами. Конечно, Алекс мог лишь предполагать, что Джина приготовит на ужин что‑нибудь итальянское; но национальные пристрастия обычно бывают сильны, хотя и Джина, и он сам – по рождению австралийцы.

Он откупорил бутылку и отнес ее в гостиную, чтобы наполнить бокалы. Его удивило, как тщательно подготовилась Джина: красивые салфетки, сверкающие приборы, фарфор, ароматические свечи, художественно составленный букет из листьев тропических растений и орхидей, что напомнило ему о том, что она работает в цветочном магазине.

И, увы, поет.

От этой мысли Алекс сразу же попытался избавиться. Нужно быть последним негодяем, чтобы пожелать лишить ее столь божественного голоса. Но ему не нравится, что к таланту Джины присасываются такие пиявки, как Питер Оуэн. И потом… не хочется, чтобы она постоянно была занята концертами и гастролями. Это, наверное, эгоистичное желание, но себя не перебороть. Хотя, с другой стороны, такой редкостный дар должен быть востребован. Однако если она изберет своим партнером Питера Оуэна…

Джина скользнула в комнату с двумя салатницами в руках.

– Ты готов садиться за стол?

Он не мог не улыбнуться, увидев ее сияющее лицо.

Ужин обернулся целым пиром: превосходная лазанья с баклажанами и грибами, приготовленная Джиной по особому рецепту, отменные салаты, вино, а главное – общество самой Джины. Несомненно, теперь она понимает, что им движет серьезное чувство, а не простое физическое вожделение. Хотя и присутствие сексуальности в их общении невозможно отрицать.

Янтарные глаза Джины напоминали в этот вечер теплые капли жидкого золота. Рот ее приоткрылся, губы слегка подрагивали. Внезапно она судорожно вздохнула, опустила глаза и потянулась к чашке Алекса, словно ей было невмоготу сидеть неподвижно.

– Еще кофе?

– Нет!

Алекс вскочил, перехватил руку Джины и заставил поднять голову. Она вопросительно посмотрела на него, ожидая, видимо, получить те же ответы, на которые надеялся он сам. Он обнял ее и притянул к себе.

Сердце Джины, словно барабан, выбивало яростное «Да!».

При первом же поцелуе рухнули все барьеры. Бикфордов шнур страсти был подожжен.

Она с трудом оторвалась от его губ.

– Не здесь, Алекс, – выдохнула она.

– Джина… – умоляюще простонал он.

– Я чувствую то же самое… – Она прикоснулась ладонью к его щеке. – Идем со мной.

Когда они оказались в темной комнате, Джина включила ночник, разделась и, обнаженная, встала перед кроватью. В приглушенном свете ночника она казалась ему языческой богиней – гордой и завораживающе Прекрасной.

Алекс положил руки на ее талию, шагнул к ней, и ее темные соски коснулись его груди. Ближе, еще ближе, так, чтобы она почувствовала, как сильно бьется его сердце.

А в блеске ее глаз он читал, как сладостно ей отдаваться ему!

– Алекс… – Она погрузила пальцы в его волосы и слегка откинулась, чтобы плотнее прижаться к его бедрам. – Я хочу тебя… Сейчас…

А потом настали изумительные минуты, когда они стали единым целым, и он вдыхал аромат ее шелковистых волос, а ее ласковые руки и ноги обвивали его.

Чего же большего может пожелать мужчина?

Она подарила ему самое совершенное счастье, которое нельзя сравнить ни с чем.

– Алекс, ты удивительный, – прошептала она, когда они уже спокойно лежали рядом. – Спасибо… за то, что ты такой щедрый в любви.

Щедрый?

Он улыбнулся.

– Нет, это ты удивительная. Из этого следует, что мы с тобой подходим друг другу.

Ироническая улыбка тронула ее губы.

– В постели.

– Ну, я не стал бы все сводить к постели. Если эта лазанья не обманывает меня насчет твоего кулинарного искусства, я готов в любое время обедать или ужинать с тобой.

Джина благодарно улыбнулась в ответ.

– Я так рада, что тебе понравилось.

– Мне нравится все, что касается тебя.

Она слегка качнула головой, словно не вполне ему поверила.

– Я не очень умелая… в светском этикете.

Неужели она подумала о поверхностной утонченности Мишель?

– Такое умение часто переоценивают. Мне с тобой хорошо, Джина. В тебе нет фальши.

Она помрачнела, и Алекс тут же пожалел о том, что у него вырвались эти последние слова. Горькая нотка. И тут же другая мысль, от которой сразу стало кисло во рту: Питер Оуэн.

– Я надеюсь, ты понимаешь, что Питер Оуэн только использует женщин. Боюсь, как бы он не причинил тебе вреда.

Складка над переносицей Джины сделалась глубже.

– Что ты имеешь в виду?

Алекс сознавал, что в нем взыграл инстинкт ревнивого собственника.

– Я встревожился, когда в воскресенье он запросто явился к тебе.

– Алекс, поверь, я не ждала его.

– Нет, ты не обязана мне отвечать. Я знаю, он умеет быть обаятельным.

– Здесь не было ничего личного, – серьезно сказала Джина. – Он приехал поговорить о работе. Задумал какие‑то новые программы.

И снова Алекс не удержался от вопроса:

– Тебе хотелось бы опять поработать с ним?

– Не знаю. Я попросила его отложить разговор. Мы договорились с Питером встретиться завтра после работы. Надеюсь, ничего плохого в этом нет.

– Абсолютно ничего.

Сам Алекс не был вполне в этом уверен. У Питера Оуэна нет ни капли совести. Хотя, возможно, он не станет заходить дальше, чем нужно, если его профессиональные интересы будут удовлетворены. Особенно если Джина даст ему понять, что не будет рада его домогательствам.

– Джина, если он станет предлагать тебе договор, убедись, что условия честные. Ты можешь стать для него локомотивом, так что не советую тебе недооценивать себя.

Джина неуверенно хихикнула.

– Но он же все‑таки профессионал, а я только любитель…

– У тебя изумительный голос. Лично я готов слушать, как ты поешь, в любое время дня и ночи.

– Спасибо, но…

– Никаких «но». – Он заглянул ей в глаза, как будто внушая ей, что она немалого стоит. – Когда вы с ним пели в субботу, звездой была ты.

– Алекс, ты просто пристрастен.

– Спроси мою бабушку. Я хочу сказать только одно: не торопись с решениями.

– Хорошо. Но ты действительно считаешь, что мне стоит стать профессиональной певицей?

– Только в том случае, если ты сделаешь такой выбор сама. Тебе лучше знать, к чему у тебя лежит душа.

Она не ответила. Ее взгляд как будто бы просил его сказать что‑нибудь еще. Но что он может тут сказать? Что ему хочется вычеркнуть Питера Оуэна не только из ее жизни, но и из памяти?

Джина… – с нежностью произнес про себя Алекс. Она возбуждает в нем столько разнообразных чувств… Он не мог даже предположить, что такое возможно. Ему не хотелось покидать ее, но время идет, завтра будний день, и утром им обоим предстоит идти на работу.

– Джина, ты в субботу свободна?

– Боюсь, что нет. – Она печально вздохнула. – В субботу после обеда я должна петь на церемонии венчания, а потом на праздничном ужине. А перед этим мне нужно будет отвезти Марко к родителям.

– А воскресенье?

– Я буду свободна.

– Хочешь провести воскресенье со мной?

Она ответила не сразу.

– А Марко?

Алекс почему‑то не принял в расчет мальчика, который заснул в соседней комнате. Как бы Алексу ни хотелось, чтобы Джина принадлежала только ему, он понимал, что она – мать, которая не позволит себе забыть про сына. К тому же он искренне привязался к мальчику.

– Естественно, – с готовностью отозвался он. – Я собирался на сахарную плантацию. Мы могли бы пообедать с управляющим и его женой. У них двое маленьких детей. Марко будет рад поиграть с ними. Как тебе такой план?

Джина крепче прижалась к нему.

– Отличный план!

А хорошо бы пригласить ее на длительную прогулку! Он никогда еще не занимался любовью в зарослях тростника.

Сейчас у него все происходит в первый раз.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– С чего это ты такая счастливая? – спросила тетка, наблюдая за Джиной, которая была занята составлением цветочной композиции. – Ты поешь, мурлычешь себе под нос, улыбка до ушей.

Все объясняется очень просто: она любима человеком, которого любит.

– Я чувствую, жизнь мне улыбается.

– Это как‑нибудь связано с Питером Оуэном?

– О, так мама уже посплетничала с тобой?

– Я ведь знаю, что ты сегодня вечером с ним встречаешься. И только что звонил Дэнни, сказал, что выезжает, чтобы забрать Марко.

– Дэнни собрался посмотреть гонки на катамаранах, вот он и подумал, что Марко тоже будет интересно.

– Заодно и тебя освободит…

– Мне будет проще разговаривать с Питером без Марко.

Тетка выразительно округлила глаза.

– Тебе, Джина, давно пора расправлять крылья.

К счастью, в магазин вошел покупатель, и тетка поспешила прервать разговор на личную тему. А Джина нисколько не была рада тому, что в ее семье уже начали циркулировать слухи. Конечно, языки развязались, когда к ней проявила интерес Изабелла Валери Кинг, а потом она выступала на ее вилле в дуэте с Питером Оуэном. Но ничто не могло повлиять на ее настроение… после прошедшей ночи с Алексом.

Неужели пойдут разговоры и об этом ее новом знакомстве?

Хотя предложение Алекса провести вместе воскресный день вполне доказывает, что ее общество приносит ему удовольствие не только в постели, она еще не может знать наверняка, насколько глубоки его чувства к ней. Может быть, все дело только в прелести новизны? Ведь он говорил про фальшь, которая принесла ему разочарование. Относилось ли это слово напрямую к разрыву с Мишель Бэнкс?

Вечер и две ночи вместе – этого еще слишком мало для того, чтобы можно было говорить о серьезных отношениях. Возможно, после воскресенья…

Приехал Дэнни и, как всегда, привез с собой веселую суету. Привычка развлекать туристов наложила отпечаток на все его поведение. Он усадил Марко себе на плечо, и они оба с радостными возгласами отправились навстречу приключению.

Вся первая половина дня ушла на подготовку букетов для родильного отделения местной больницы (Джине всегда нравилось готовить букеты, которые порадуют молодых мам). Но тут случилось непредвиденное: дверь подсобного помещения распахнулась и влетевшая к ней тетка взволнованно сообщила:

– Тебя спрашивает невеста Алекса Кинга.

Джина замерла.

– Мишель Бэнкс, – уточнила тетка.

– Но…

Джина едва не брякнула, что свадьба Мишель и Алекса не состоится.

– Я полагаю, мисс Бэнкс в субботу была на приеме в Кинг‑Касле, – продолжала тетка, – и приехала, чтобы обсудить твой репертуар для собственной свадьбы. – Она не скрывала, как ей приятно, что популярность ее племянницы растет. – Джина, теперь твой голос многим будет нужен. Так что лучше поспеши к ней. И не беспокойся насчет заказа. Букеты подождут. – Она взяла Джину за плечи и слегка подтолкнула к двери. – Выступить на семейном торжестве у Кингов! Такой шанс нельзя упускать!

Неужели Алекс солгал?

Джина, растерянная, сбитая с толку терзающими сердце вопросами, буквально заставила себя выйти к женщине, которой отныне не должно быть места в жизни Алекса, которая не имеет права называться его невестой и планировать свою с ним свадьбу.

Мишель Бэнкс лениво разглядывала украшенную цветами витрину, призванную привлекать внимание прохожих. Ее холеная красота еще раз больно поразила Джину. Серо‑зеленый шелковый костюм, золотистые волосы, собранные на макушке, лебединая шея, точеные черты лица – все это заставило Джину почувствовать себя маленькой, несмотря на средний рост, и удручающе обыкновенной.

– Вот и вы, – произнесла Мишель так, словно проделала долгий и утомительный путь, и добавила: – В субботу вы так быстро исчезли из танцевального зала, что я не успела поговорить с вами.

Блеск бриллианта на ее обручальном кольце оказал на Джину такое же гипнотическое воздействие, какое оказывает на жертву покачивающаяся голова кобры. И столь же губительное для всех ее надежд. Алекс увел ее тогда из зала, Алекс целовал ее, Алекс дарил ей страстную любовь… А его кольцо по‑прежнему на пальце Мишель Бэнкс.

– Ваша хозяйка сказала, что не возражает, если вы пообедаете со мной, – продолжала Мишель, не сомневавшаяся в том, что Джина с готовностью исполнит любое ее желание. – Идемте? По‑моему, на этой улице есть симпатичная кофейня.

Мишель открыла дверь и окинула Джину бесцеремонным взглядом. От этого Джине захотелось отказаться от беседы и послать свою нежданную гостью куда подальше. Но нет, прежде нужно прояснить ситуацию. Заметив в глазах соперницы недоброе торжество, она скрипнула зубами.

Не может Алекс любить эту женщину, с яростью подумала она.

Все в ней – фальшь…

Ее разум уцепился за произнесенное им накануне слово. Может быть, он просто позволил Мишель оставить кольцо у себя, когда разрывал помолвку? Но зачем же она все‑таки пришла и заговорила о своей свадьбе? Кто из них лжет? И с какой целью?

По дороге к кофейне Мишель что‑то болтала о дуэте с Питером Оуэном, но Джина думала о своем.

Когда они сели за столик, Мишель даже не удосужилась заглянуть в меню, а сразу заказала овощной салат и чашку черного кофе.

Джина выбрала капуччино и пиццу с ветчиной и сыром. Едва ли она сейчас будет в состоянии съесть хотя бы кусок, но необходимо избавиться от официантки.

Едва девушка отошла, Мишель отбросила светскую маску с лица и сардонически усмехнулась.

– Насколько я понимаю, у вас с Алексом все еще кружится голова друг от друга?

Джина замерла.

– Старая добрая похоть, – вздохнула ее собеседница. – Никуда от нее не деться. То и дело поднимает голову. Но это продолжается недолго.

– Так вы… Вы знаете про нас с Алексом?

Мишель язвительно рассмеялась.

– Ну конечно, дорогая, знаю. Кто бы мог сомневаться в субботу, что он вас просто так не пропустит. Честно говоря, мне не очень‑то хотелось заниматься с ним любовью, когда он думает о другой женщине. Именно поэтому я его прогнала и посоветовала удовлетворить с вами свои потребности. Сами же знаете, что все мужчины – кобели.

Что‑то перевернулось у Джины внутри. Значит, они говорили о ней как о сексуальном объекте, потом Алекс вернулся домой, пришел в детскую… Тошнота подступила к горлу. Значит, их близость в ту ночь была запланирована… и даже одобрена Мишель.

– Вы рассчитываете, что он к вам вернется? – выговорила Джина, стараясь сколько‑нибудь правдоподобно изобразить хладнокровие.

– Естественно. Другого и быть не может. Мы с ним – хорошие партнеры. – Мишель махнула рукой, как бы говоря, что минутная неверность не имеет никакого значения. – Нас связывают серьезные обязательства. А маленькая измена – ерунда.

– А у вас… тоже бывают… маленькие измены?

Мишель пожала плечами.

– Ну, если рядом окажется кто‑нибудь, кто мне придется по вкусу. Между прочим, Алекс отлично знал, что я в ту субботу обратила внимание еще на кое‑кого. А он был не в настроении, потому как думал, что обидит меня, если свяжется с вами. Что‑то вроде угрызений совести. Ведь его бабушка взяла вас под свое крыло. Я сказала ему, что вы – взрослая женщина, а если оба не прочь выпустить пар, то почему бы не доставить друг другу удовольствие?

– Удовлетворить потребности, – пробормотала Джина.

– Вот именно. Надо же перебеситься перед свадьбой. Мы пока что немного отдыхаем друг от друга.

– Для чего вы мне все это говорите?

Мишель устало взглянула на нее.

– Видите ли, возможно, я вначале повела себя легкомысленно. Когда вдова хочет немного развлечься на стороне – ничего страшного. Но Алекс – это для любой женщины ценный приз. А вы могли решить, что сумели подцепить его на крючок. Тогда это могло бы принять нежелательный для всех нас оборот.

– Значит, вы хотите убедить меня, что это только интрижка, которая быстро испарится? Ваша воля так думать.

– А вы‑то сами как полагаете? Мне не хотелось бы вас обижать, но… Джина, неужели вы можете воспринимать его приставания к вам всерьез? Вы же люди разных социальных кругов.

Вот он, главный вопрос.

А кольцо на пальце Мишель Бэнкс – невыносимая реальность.

Питер Оуэн потягивал виски в баре «Кораллового рифа» и поджидал Джину Терлицци. При других обстоятельствах он порадовался бы, что Алекс Кинг развлекается не с Мишель Бэнкс, а с другой женщиной. Да так этой Мишель и надо, она двуличная сучка. Но вот Джина Терлицци?

Питер тряхнул головой. С другими женщинами он может быть сколь угодно беспринципным. Но Джина Терлицци – иное дело. Милое, простодушное создание, привязанное к своему ребенку. Она не из тех, с кем позволительно играть; это должен признать даже он. Да где же глаза Алекса Кинга? Он что, ослеп? Питер никогда бы не подумал, что за безукоризненной сдержанностью Алекса Кинга скрывается банальный развратник.

Но как можно сомневаться в интерпретации последних событий, которую предлагает Мишель? Ведь он собственными глазами видел, как Алекс в воскресенье выходил из дома Джины. И весь подобрался, когда Питер тоже появился на сцене. А вчера Мишель явилась к Питеру в неподдельной ярости из‑за того, что обнаружила машину Алекса перед домом певицы.

– Он заходит слишком далеко! – бушевала она. – Я ему кое‑что оторву в отместку! А ей выложу все начистоту, пусть знает, что он всего лишь мстил мне за мои минутки с тобой, Питер.

И он ответил с откровенной угрозой:

– Нет уж, Мишель, ты мое имя лучше не впутывай. И ему ничего не отрывай, тебе же самой пригодится.

Для него Джина Терлицци – серьезный проект, и он не упустит ее ради связи, которая не стоит выеденного яйца. Он сделал очередной глоток виски. Эта Мишель здорово поплатится, если попытается сорвать ему договоренность с Джиной. У него далеко идущие планы. Эта девушка даст новый импульс его карьере. Ну а если он станет постановщиком музыкальных программ в театре «Галактика» в Брисбене и поспособствует появлению новой звезды…

Заметив входящую в фойе Джину, он поднялся и приветливо улыбнулся, давая ей понять, что она может чувствовать себя непринужденно. Но та не улыбнулась в ответ и подошла к нему, словно сомнамбула: безжизненные движения, пустое лицо, потухшие глаза.

Понятно? Мишель все‑таки ее обработала. Впервые в жизни Питеру стало стыдно за то, что он задумывал такое мерзкое дело, как совращение невинного создания. Но главное – вовремя остановиться!

Он заботливо усадил Джину в кресло.

– Я принесу что‑нибудь выпить. Джина, чего бы вам хотелось? – Услышав свое имя, Джина подняла голову, но по ее взгляду Питер понял, что ей трудно отвечать. – Джин с тоником подойдет? – предложил он, решив, что Джина нуждается в солидной порции алкоголя.

Она облегченно кивнула и поблагодарила хриплым шепотом.

Когда Питер направился к стойке бара, Джина постаралась взять себя в руки. Возможно, этот человек предложит ей реальный план будущей работы. Ей представится возможность добиться чего‑то самостоятельно. Поэтому следует его выслушать.

Дата добавления: 2015-05-31