Синие книги. – парламентские дебаты 6 февраля. – миссия графа Орлова. – действия союзного флота. – ирландская бригада. – к созыву рабочего парламента

К. МАРКС

Лондон, вторник, 7 февраля 1854 г.

Я внимательнейшим образом прочел «Права и привилегии православной и католической церквей», как остроумно окрестили правительственную Синюю книгу по восточному вопросу[51], и намерен в ближайшее время дать вашим читателям сжатый обзор этого дипломатического лабиринта. Сейчас я ограничусь только утверждением, что более чудовищного памятника правительственной подлости и слабоумия, пожалуй, никогда не знала история. Припомним также оценку, данную г‑ном Бейли в палате общин этим Синим книгам:

«Что касается информации, то ее в них содержится сколько угодно, но, заметьте, это не официальная информация, а только то, что можно узнать из Синей книги, тщательно подготовленной и замалчивающей все, что правительству угодно было скрыть. Я говорю на основании собственного опыта (возгласы «Слушайте, слушайте!» и смех на правительственных скамьях). Мне известно, как подготовлялись Синие книги по вопросам внешней политики для этой палаты».

Мне прекрасно известно, что, когда лорда Пальмерстона однажды обвинили в искажении документов об афганской войне, в утаивании некоторых весьма важных мест из официальных донесений и даже в умышленной фальсификации других мест[52], с его стороны последовал следующий остроумный ответ:

«Сэр, если действительно имело место нечто подобное, то что помешало сменившим нас двум правительствам наших противников, – а одно из них пробыло у власти пять лет, – огласить этот факт и опубликовать подлинные документы?»

Но мне столь же хорошо известно, что секрет подобных проделок в Синих книгах таится в самой системе чередования вигов и тори у власти, системе, при которой каждая партия в собственных интересах предпочитает не губить политическую «репутацию» своего противника и, наоборот, стремится сохранить за ним возможность прийти ей на смену, чтобы не подорвать основу господства правящих классов. И это британцы изволят называть функционированием своей славной конституции.

Лорд Кланрикард предупредил, что он предложит открыть прения по восточному вопросу в назначенном на вчера заседании палаты лордов. В связи с этим от заседания ожидали многого, и палата была почти переполнена. Во вчерашнем номере газеты «Morning Advertiser» г‑н Уркарт даже ничтоже сумняшеся назвал лорда Кланрикарда будущим лидером национальной партии, памятуя, что он в 1829 г. был единственным противником перехода русскими Балкан. Но г‑н Уркарт несомненно забыл о том, что тот же благородный маркиз в исключительно важный период 1839–1840 гг. состоял послом лорда Пальмерстона при с. – петербургском дворе и был его главным орудием в деле заключения сепаратного договора 1840 г. и разрыва с Францией[53].

Публика была явно разочарована дебатами, так как маркиз Кланрикард, сославшись на газетные сообщения, согласно которым «в Вене, по‑видимому, еще продолжается некое подобие переговоров», заявил, что «ему очень не хотелось бы вызвать прения, могущие помешать мирному завершению указанных переговоров». Соответственно с этим он закончил указанием, что намерен внести предложение по тому же вопросу через неделю. Благородный маркиз ограничился тем, что спросил лорда Кларендона, не «получен ли еще ответ русского императора на венские предложения» и какие «инструкции были даны английскому послу в С.Петербурге». Лорд Кларендон ответил, что он «лишь сегодня днем получил из Вены официальное сообщение о положении дела». Российский император отклонил Венскую ноту и предложил вместо нее свой контрпроект. 2 февраля состоялось заседание конференции, которая, с своей стороны, отвергла этот контрпроект.

«Выдвинутые Россией», – продолжал лорд Кларендон, – «новые предложения совершенно неприемлемы: их нельзя передать в Константинополь, а потому о них больше не приходится говорить. У меня нет оснований полагать, что по этому вопросу будут открыты новые переговоры. Что касается надежд на сохранение мира, то их у меня вообще нет».

В ответ на другой вопрос лорда Кланрикарда он заявил:

«В субботу вечером меня посетил в министерстве иностранных дел барон Бруннов и вручил мне ноту, согласно которой полученный им от меня ответ на вопросы, поставленные им по указанию своего правительства, не позволяет ему продолжать дипломатические сношения, в связи с чем дипломатические сношения между Россией и Англией прерываются. Барон Бруннов простился со мной в субботу вечером, но тогда было уже поздно выехать из Лондона, и, по моим сведениям, он должен был уехать сегодня рано утром».

Г‑н Киселев, как сообщает телеграф, вчера уехал из Парижа и отправился в Брюссель. Официальные или правительственные газеты сообщают, что посольство в Лондоне будет закрыто и что все русские покинут Англию. Я же узнал из превосходного источника, что, наоборот, количество русских в Англии сократится только на особу посла и что весь personnel [личный состав. Ред.] остается в Лондоне под руководством первого секретаря посольства г‑на Берга. Относительно положения английского посла при с. – петербургском дворе лорд Кларендон заявил:

«Так как барон Бруннов посетил меня в субботу в половине седьмого и так как надо было предварительно снестись с французским правительством, то в тот момент уже невозможно было дать инструкции английскому послу в С.‑Петербурге, но мы уже снеслись по этому вопросу с французским послом, и завтра сэру Г. Сеймуру и генералу де Кастельбажаку будут посланы инструкции, которыми они будут поставлены в точно такое же положение, в каком находится русский посол здесь, а дипломатические сношения между обоими государствами и Россией будут прерваны».

Лорд Джон Рассел повторил в палате общин заявление, сделанное лордом Кларендоном в палате лордов, а лорд Пальмерстон сообщил, что

«он намерен внести законопроект о сведении воедино законов о милиции – законопроект, в котором предлагается организовать отряды милиции для Шотландии и Ирландии, причем время набора должно быть определено голосованием палаты».

Английская армия будет немедленно увеличена на 11000 человек; кроме того, должны быть безотлагательно посажены на суда 1500 человек из береговой стражи в качестве резерва для вновь укомплектованных команд недавно подготовленных к плаванию судов. Издан королевский указ, запрещающий экспорт каких бы то ни было военных судов, военного имущества и боеприпасов в Россию. Военно‑морские власти, осматривавшие частные верфи на Темзе, наложили арест на два строящиеся для России судна. В Копенгагене от имени английского правительства заключен контракт на поставку угля для пароходов, общая мощность которых составляет 11000 лошадиных сил. Адмирал сэр Чарлз Нейпир должен получить командование вновь организуемым балтийским флотом.

По сообщению официального органа «Wiener Zeitung»,

«правительство получило уведомление, согласно которому Россия прямо заявила четырем державам, что она считает себя свободной от данного ею в Ольмюце обещания оставаться в Дунайских княжествах в состоянии обороны».

Относительно целей, преследуемых миссией графа Орлова в Вене, циркулирует много противоречивых слухов; наиболее вероятным из них, по‑видимому, является слух, приведенный в помещенной в сегодняшнем номере «Times» корреспонденции из Берлина.

«Россия», – пишет корреспондент, – «приглашает Австрию и Пруссию заключить с ней договор о нейтралитете, действительный при всех обстоятельствах; она предлагает придать их декларации характер провозглашения нейтралитета для всего Германского союза, соглашается прийти на помощь союзу, если на кого‑либо из его членов будет совершено нападение, и обязуется, в том случае если по окончании войны будут произведены какие‑либо территориальные изменения, не заключать мира, не приняв должным образом во внимание интересов немецких держав при таких территориальных изменениях. В этом предложении относительно договора о нейтралитете делается ясная ссылка на принципы и положения Священного союза 1815 года».

Что касается вероятного решения Австрии и Пруссии, то я могу лишь повторить уже высказанное мной мнение по этому вопросу. Австрия будет всячески стараться сохранить свою нейтральную позицию, пока это будет возможно, и станет на сторону России, как только для этого наступит благоприятный момент. С другой стороны, Пруссия, вероятно, снова упустит подходящий момент для отказа от нейтралитета и кончит тем, что навлечет на себя позор новой Йены.

Из Константинополя сообщают, что союзный флот вернулся к своей стоянке в Бейкозе, невзирая на переданный ему «Самсоном» от имени послов следующий приказ:

«Послы поражены; неожиданным решением адмиралов, особенно в настоящий момент, когда уже готова к отплытию турецкая флотилия паровых судов, везущая боеприпасы и другие грузы для анатолийской армии. Французское и английское правительства официально и ясно указали в своих распоряжениях» (так оно и было в действительности, но это относится не к первоначально отданному адмиралам приказу, а лишь к только что полученному), «что союзные эскадры должны взять на себя защиту оттоманского флота и территории. Ввиду этого снова обращается внимание обоих адмиралов на строгий характер этих должным образом переданных им инструкций. Адмиралы, по‑видимому, считают, что мероприятия, выполнение которых поручено им, могут быть одинаково осуществлены, независимо от того, где расположены находящиеся под их командованием силы – в Бейкозе или Синопе». (В таком случае иные могли бы полагать, что те же инструкции могут быть осуществлены, даже если бы эскадры спокойно оставались в Мальте и Тулоне.) «Но этот вопрос должен быть решен исключительно по их усмотрению и на их ответственность».

Русский флот, как известно, стоит в Кафе, вблизи Керченского пролива, откуда в три раза ближе к Батуму, чем к Бейкозу. Спрашивается, смогут ли адмиралы предотвратить повторение «Синопа» в Батуме, «независимо от того, где они стоят – в Бейкозе или в другом месте»?

Как вы, вероятно, помните, в первом воззвании царя султан обвинялся в том, что собирает под своим знаменем революционные «подонки» со всей Европы. И вот в то время как лорд Стратфорд де Редклифф заявляет лорду Дадли Стюарту, что не сможет помочь ему организовать легион добровольцев из какой‑либо части этих «подонков», сам царь первый создает «революционный» отряд, так называемый греко‑славянский легион, с прямой целью – спровоцировать восстание подданных султана. Этот отряд формируется в Валахии и, судя по русским сообщениям, насчитывает уже свыше 3000 человек, которым будут платить не bons a perpetuite [обязательства на вечность. Ред.], как платят самим валахам: полковникам обещают по 5 дукатов в день, майорам – 3 дуката, капитанам – 2 дуката, унтер‑офицерам – 1 дукат, а солдатам по 2 цванцигера; оружием их должна снабдить Россия.

Между тем, во Франции, по‑видимому, уже больше не намерены проводить вооружение только на бумаге. Как вам известно, призваны запасные 1851 г., а за последние несколько дней отправлены огромные количества военного снаряжения из Арраса в Мец и Страсбург. Генерал Пелисье выехал в Алжир, где он, согласно полученному им приказу, должен отобрать несколько корпусов для предстоящей экспедиции в Константинополь, куда уже выехали для подготовки к расквартированию сэр Дж. Бёргойн и полковник Ардан.

Слух о передвижении большой армии во главе с Омер‑пашой еще нуждается в подтверждении, хотя для осуществления подобного предприятия едва ли возможен более благоприятный момент, поскольку русские войска, как известно, сосредоточены в Крайове, между Бухарестом и Калафатом.

Вернемся к деятельности английского парламента, хотя в сущности там произошло мало заслуживающих упоминания событий, если не считать внесения билля об открытии свободного доступа к каботажной торговле для иностранных судов, причем это предложение не вызвало ни единого протеста.

Очевидно, протесты совсем прекратились, оказавшись бессильными противостоять завоевывающему весь мир современному принципу торговли: покупайте все, что вам нужно, на самом дешевом рынке. О том, как самая дешевая судовая команда способна охранять человеческую жизнь и имущество, свидетельствует недавняя катастрофа с «Тейлором»[54].

На вчерашнем заседании палаты общин г‑н Батт заявил о своем намерении

«внести завтра предложение, чтобы секретарь палаты огласил с трибуны опубликованную в сегодняшнем номере газеты «Times» статью, а также предшествующие сообщения «Dublin Freeman's Journal», в которых» (ирландским) «депутатам палаты инкриминируется продажа должностей за деньги. Он намерен также предложить избрать комиссию для расследования содержащихся в указанных сообщениях утверждении о торговле должностями».

Почему г‑на Батта возмущает только продажа должностей за деньги, поймет всякий, кто помнит, что законность всякого иного способа совершения сделок была установлена на предыдущей сессии. Начиная с 1830 г. Даунинг‑стрит находится в зависимости от ирландской бригады[55]. Именно ирландские депутаты назначали и поддерживали министров по своему усмотрению. В 1834 г. они удалили из кабинета сэра Дж. Грехема и лорда Стэнли. В 1835 г. они заставили Вильгельма IV уволить министерство Пиля и восстановить правительство Мелбурна. Начиная с всеобщих выборов 1837 г. вплоть до выборов 1841 г., несмотря на то, что в палате общин тогда было враждебное этому министерству, английское большинство, число голосов ирландской бригады было достаточно велико, чтобы оказаться решающим и оставить его у власти. Та же ирландская бригада водворила коалиционный кабинет. Обладая такой способностью создавать кабинеты, бригада, однако, ни разу не предотвратила ни одной подлости по отношению к Ирландии, ни одной несправедливости по отношению к английскому народу. Периодом со наибольшего могущества было время О'Коннела с 1834 по 1841 год. В чьих интересах оно использовалось? Ирландская агитация всегда была лишь крикливой поддержкой, оказанной вигам против тори с тем, чтобы путем вымогательства вырвать должности у вигов. Всякий, кто хоть сколько‑нибудь знаком с так называемым Личфилдхаусским соглашением[56], признает это. По этому соглашению О'Коннел обязался голосовать за вигов, хотя ему и разрешалось разглагольствовать против них, при условии, что ему будет предоставлено право назначать должностных лиц в Ирландии. Пора ирландской бригаде сбросить патриотическую маску. Пора ирландскому народу отказаться от своей безмолвной ненависти к англичанам и призвать своих собственных представителей к ответу за их грехи.

«Общество искусств и надувательств»[57]недавно попыталось пустить в ход свое искусство, чтобы сорвать Рабочий парламентманевром, претендующим на «прекращение» непрекращающейся борьбы между капиталистами и рабочими Англии. Было созвано собрание под председательством некоего благородного лорда, и представителям обеих сторон было предложено изложить свои жалобы, совершенно в духе заседании в Люксембургском дворце, руководимых Луи Бланом[58]. С протестом от имени рабочего класса против этого очковтирательства выступил г‑н Эрнест Джонс, а старик Роберт Оуэн заявил просвещенным джентльменам, что никаким арбитражем, никакими уловками или хитростью никогда не удастся заполнить пропасть, разделяющую два больших основных класса как в Англии, так и в любой другой стране. Вряд ли нужно добавить, что собрание было распущено после того, как стало всеобщим посмешищем. На следующий день состоялось открытое собрание лондонских чартистов и делегатов чартистских организаций в провинции, на котором было единогласно принято предложение созвать Рабочий парламент, назначив его открытие в Манчестере на 11 марта.

Написано К. Марксом 7 февраля 1854 г.

Напечатано в газете «New‑York Daily Tribune» № 4008, 21 февраля 1854 г.

Подпись: Карл Маркс

Печатается по тексту газеты

Перевод с английского

Дата добавления: 2015-06-04