Именной указатель 2 страница

АДАПТАЦИЯ – приспособление человека к окружающему миру.

Психоаналитическое понимание функционирования психики человека основывалось на представлениях о возможностях удовлетворения его бессознательных влечений. З. Фрейд исходил из того, что психическая деятельность координируется внутренними механизмами, приводящимися в движение колебаниями между повышением и снижением напряжения, возникающего в результате ощущения удовольствия-неудовольствия. Когда притязания бессознательных влечений Оно, ориентированных на получение непосредственного удовольствия (принцип удовольствия), не находят своего удовлетворения, появляются невыносимые состояния. Ситуация удовлетворения возникает при помощи внешнего мира. Именно к нему обращено Я (сознание, разум), принимающее на себя управление и считающееся с реальностью (принцип реальности). Бессознательные влечения Оно настаивают на незамедлительном удовлетворении. Я стремится защититься от возможной неудачи и выступает посредником между притязаниями Оно и ограничениями, налагаемыми внешним миром. В этом отношении деятельность Я может осуществляться в двух направлениях: Я наблюдает за внешним миром и пытается поймать благоприятный момент для безопасного удовлетворения влечений; Я оказывает влияние на Оно, стремясь укротить его влечения путем отсрочки их удовлетворения или отказа от них за счет какой-либо компенсации. Так происходит приспособление человека к внешнему миру.

Помимо этого направления деятельности Я существует, по мнению З. Фрейда, другой путь адаптации. Со временем Я может найти иной путь приспособления к миру, дающий возможность удовлетворения влечений человека. Оказывается, можно вторгаться во внешний мир, изменять его и тем самым создавать такие условия, которые способны привести к удовлетворению. Поэтому перед Я возникает задача по определению наиболее целесообразного для человека пути адаптации, заключающегося или в сдерживании бессознательных влечений перед требованиями внешнего мира, или в поддержке их с целью оказания сопротивления этому миру. По инициативе венгерского психоаналитика Ш. Ференци (1873–1933) первый путь адаптации был назван в психоанализе аутопластическим, второй – аллопластическим. В связи с этим З. Фрейд привел в своей работе «Проблема дилетантского анализа» (1926) следующее высказывание: «Сегодня в психоанализе это принято называть аутопластической или аллопластической адаптацией в соответствии с тем, происходит ли этот процесс посредством изменений собственной психической организации или изменением внешнего (в том числе и социального) мира».

Успешная адаптация к окружающему миру способствует нормальному развитию человека, поддержанию его состояния здоровья. Однако, как считал З. Фрейд, если Я оказывается слабым, беспомощным перед бессознательными влечениями Оно, то при столкновении с внешним миром у человека может возникнуть ощущение опасности. Тогда Я начинает воспринимать исходящую от бессознательных влечений опасность как внешнюю и после неудачных усилий, аналогичных ранее предпринимаемым по отношению к внутренним побуждениям, пытается спастись от этой опасности бегством. В этом случае Я предпринимает вытеснение бессознательных влечений. Однако, поскольку внутреннее подменяется внешним, подобная защита от опасности хотя и приводит к частичному успеху, тем не менее этот успех оборачивается вредными последствиями для человека. Вытесненное бессознательное оказывается для Я «запретной зоной», в которой образуются психические замещения, дающие эрзац-удовлетворение в форме невротических симптомов. Таким образом, «бегство в болезнь» становится такой адаптацией человека к окружающему миру, которая осуществляется неадекватным образом и свидетельствует о слабости, незрелости Я.

Исходя из подобного понимания адаптации, цель психоаналитической терапии заключается в «реставрации Я», освобождении его от ограничений, вызванных вытеснением и ослаблением его влияния на Оно, с тем, чтобы более приемлемым способом, чем «бегство в болезнь», разрешить внутренний конфликт, связанный с приспособлением человека к окружающему миру.

Дальнейшее развитие соответствующих представлений об адаптации нашло свое отражение в трудах ряда психоаналитиков, включая Х. Хартманна (1894–1970), Э. Фромма (1900–1980) и других. Так, в работе австро-американского психоаналитика Х. Хартманна «Психология Я и проблема адаптации» (1939) данная проблематика рассматривалась не только в плане изменений, производящих человеком или в окружающей его среде (аллопластический способ адаптации), или в собственной психической системе (аутопластический способ адаптации), но и с точки зрения возможности поиска и выбора им новой психосоциальной реальности, в которой адаптация индивида осуществляется путем как внешних, так и внутренних изменений.

В книге американского психоаналитика Э. Фромма «Бегство от свободы» (1941) ставился вопрос о необходимости различать адаптацию статическую и динамическую. Статическая адаптация – это приспособление, при котором «характер человека остается неизменным и постоянным и возможно появление только каких-либо новых привычек». Динамическая адаптация – приспособление к внешним условиям, стимулирующее «процесс изменения характера человека, в котором проявляются новые стремления, новые тревоги».

В качестве иллюстрации статической адаптации может служить, согласно Э. Фромму, переход от китайского способа приема пищи с помощью палочек к европейскому способу владения вилкой и ножом, когда приехавший в Америку китаец приспосабливается к общепринятому способу приема пищи, но такая адаптация не служит причиной изменения его личности. Примером динамической адаптации может являться случай, когда ребенок боится отца, подчиняется ему, становится послушным, но во время приспособления к неизбежной ситуации в его личности происходят существенные изменения, связанные с развитием ненависти к отцу-тирану, которая, будучи подавленной, становится динамическим фактором характера ребенка.

С точки зрения Э. Фромма, «любой невроз представляет собой не что иное, как пример динамической адаптации к таким условиям, которые являются для индивидуума иррациональными (особенно в раннем детстве) и, несомненно, неблагоприятными для психического и физического развития ребенка». Социально-психологические явления, в частности, наличие явно выраженных разрушительных или садистских импульсов, также демонстрируют динамическую адаптацию к социальным условиям.

АДЛЕР Альфред (1870–1937) – австрийский психолог и психотерапевт, одним из первых присоединившийся к З. Фрейду, являвшийся президентом Венского психоаналитического общества с марта 1910 по февраль 1911 года и соредактором ежемесячного «Центрального листка по психоанализу», образовавший в 1911 году «Общество свободного психоанализа», а впоследствии возглавивший новое направление, получившее название индивидуальной психологии.

А. Адлер родился в небогатой еврейской семье в пригороде Вены 7 февраля 1870 года. Поскольку его родители происходили из привилегированной общины в провинции Бургенланд, принадлежащей к Венгрии, то при рождении он был записан венгром и только сорок один год спустя получил австрийское гражданство. Его детство прошло в предместьях Вены и в провинциальных местечках Рудольфсгейма, Пенцинга, Гернальса и Веринга, куда переезжали его родители в связи с неустойчивым материальным положением.

А. Адлер был вторым ребенком из шести детей, пережил смерть своего младшего брата и постоянно находился в тени своего старшего брата Зигмунда, отличавшегося жизнерадостностью и ставшего преуспевающим бизнесменом, помогавшим своей семье. С раннего детства он был любимцем отца Леопольда Адлера (Леб Натан), обладавшего веселым характером и торговавшего зерном, но чувствовал себя отвергнутым матерью Паулиной Адлер, загруженной домашним хозяйством. Маленький Альфред не отличался хорошим здоровьем, в детстве перенес рахит, пневмонию и несколько раз был на грани смерти.

В 1877 году его семья переехала в еврейский пригород Вены Леопольдштадт, где через два года А. Адлер стал учиться в той же самой гимназии, в которой ранее учился З. Фрейд. Из-за слабости здоровья и неуспеваемости ему пришлось пройти повторный курс обучения, так как он не был переведен в следующий класс. В 1881 году семья переехала в Гернальс, где А. Адлер продолжил свое обучение в одной из гимназий и в возрасте восемнадцати лет получил аттестат зрелости.

В 1888 году А. Адлер поступил на медицинский факультет Венского университета, где прошел курсы занятий по хирургии, органическим нервным заболеваниям, патологии нервной системы. После окончания университета в 1895 году он начал работать офтальмологом в Венской поликлинике, а затем врачом общего пользования. В дальнейшем проявил интерес к неврологии и психиатрии. В 1897 году женился на Раисе Эпштейн (1873 г.р.) – дочери российского промышленника, родившейся в Москве и проходившей обучение за границей. Свадьба была отпразднована в еврейской общине Смоленска.

В 1898–1904 годах опубликовал несколько статей, посвященных проблемам социальной гигиены, включая «Проникновение социальных сил в медицину» (1902), «Врач как воспитатель» (1904), «Гигиена половой жизни» (1904), и свою первую работу «Книга о здоровье для портных» (1898). В 1899 году открыл частную практику, в 1902 году на протяжении месяца отбывал воинскую повинность в одном из полков венгерской резервной армии.

В 1904 году А. Адлер принял протестантское вероисповедание в отличие от своих двух младших братьев, принявших католичество, и старшего брата, покинувшего еврейскую общину и не примкнувшего к какой-либо конфессии. В 1907 году вышла в свет его книга «Исследование неполноценности органов», в 1912 году – работа «Нервный характер». В 1912 году он подал документы на занятие должности приват-доцента Венского университета, которые рассматривались лишь три года спустя, когда его кандидатура была отвергнута профессиональной коллегией. В 1916 году он был мобилизован на военную службу и работал в качестве врача в нейропсихиатрическом отделении различных госпиталей, где занимался проблемой лечения военных неврозов.

После Первой мировой войны и поражения в ней Австро-Венгрии А. Адлер увлекся социалистическими идеями, которыми интересовался ранее. В 1918 году он опубликовал статью «Большевизм и психология». С приходом к власти социал-демократов и с проведением в Австрии реформы системы образования А. Адлер приступил к реализации своих идей, связанных с индивидуальной психологией. В 1920 году он начал создавать учреждения, в которых осуществлялись консультации для учителей и родителей, а также способствовал организации новых детских садов и экспериментальных школ, проводил семинары по психологии маленьких детей и подростков.

В 1923 году А. Адлер прочел курс лекций в Англии и сделал доклад на Международном конгрессе психологов в Оксфорде, в 1924–1928 годах читал курс лекций по проблемам школьников в Педагогическом институте Вены. В 1927 году приобрел большой дом с садом в Салманнсдорфе, расположенном на окраине Вены, где проводил с семьей воскресные и праздничные дни. В том же году вышла в печати его книга «Понимание природы человека» и он принял участие в работе Симпозиума, проходившего в Виттернбергском колледже в Спрингфилде (штат Огайо, США). В 1928 году он прочитал курс лекций в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке, в 1929–1930 годах – в Колумбийском университете, где был выдвинут на должность штатного профессора, хотя университетская администрация не сочла подобное утверждение возможным.

В 1930 году в связи с шестидесятилетием и научными заслугами А. Адлера городской совет Вены присвоил ему звание Гражданина Вены. В 1931 году он основал школу индивидуальной психологии. В 1932 году он стал преподавать в медицинском колледже Лонг-Айленда. Основал «Журнал индивидуальной психологии», который стал выходить на английском языке. Переехав в США, заболел, после чего к нему приехали жена и его дочь Александра. В 1935 году А. Адлер окончательно поселился в США со своей семьей. Читал лекции в различных странах мира.

В 1937 году на пути в Англию, где было запланировано проведение лекций и конференций, А. Адлер прочел лекцию в Гааге для Ассоциации по изучению детей. Несмотря на боли в сердце и предупреждение лечащего врача о необходимости отдыха, на следующий день он отправился в Англию, четыре дня спустя упал на улице города Абердина (Шотландия) и умер по пути в больницу в машине полицейской «скорой помощи» 28 мая 1937 года.

АКТИВНОЕ ВООБРАЖЕНИЕ – один из методов выявления бессознательного, используемый при аналитической терапии и представляющий собой метод интроспекции, наблюдение над развертыванием внутренних образов.

Метод активного воображения (активной имагинации) был предложен в 1916 г. швейцарским врачом, основателем аналитической психологии К.Г. Юнгом (1875–1961). В обобщенном виде понимание этого метода было изложено им в лекциях, прочитанных в 1935 г. в Институте медицинской психологии при Тэвистонской клинике в Лондоне.

Активное воображение напоминает собой фантазирование. Однако К.Г. Юнг использовал термин «воображение», а не «фантазия», тем самым подчеркивая значение не мимолетного впечатления, а целенаправленного творчества. Если фантазия является собственной выдумкой и «скользит по поверхности индивидуальных смыслов», то активное воображение вызывает к жизни типичные образы и символические события, функционирующие и развертывающиеся в соответствии с собственной логикой.

Согласно К.Г. Юнгу, метод активного воображения сводится к следующему: необходима концентрация на каком-то начальном пункте, будь то спонтанное визуальное наблюдение, фрагмент сновидения, сюжет художественного произведения или какое-либо впечатление; сосредоточение на чем-то способствует порождению различных образов; при этом необходимо устранить всякую критику и наблюдать происходящее с «абсолютной объективностью», только лишь фиксируя его; внутренняя работа бессознательного приводит к тому, что эти образы оформляются в связанные между собой события и сюжеты; вызванный к жизни материал продуцируется в сознательные формы и вызывает потребность в чувственном или зрительном воплощении; потребность воплощения вызванного активным воображением материала в понятную для человека форму может быть реализована посредством рисунка, чертежа, пластического выражения, лепки, танца, игры; благодаря объективированию надиндивидуальных образов человек лучше понимает их смысл и ему становятся доступными ценности, которыми богат его архитепический материал; проделанная человеком работа оказывает на него такое воздействие, благодаря которому вызываются изменения его позиции по отношению к себе, другим людям и миру в целом.

Специфику метода активного воображения можно проиллюстрировать на примере, взятом К.Г. Юнгом из собственного опыта. Так, в детстве по выходным дням он посещал тетушку, жившую в доме, в котором было много цветных гравюр. На одной из них был изображен дед Юнга, сидящий на террасе своего дома. Маленький мальчик усаживался на стул и смотрел на эту картину до тех пор, пока дед не начинал спускаться с террасы. Хотя тетушка говорила ему, что дедушка никуда не идет, он по-прежнему сидит на своем месте, тем не менее маленький Юнг был убежден, что видел, как его дед спускался вниз.

Приводя этот пример, К.Г. Юнг замечал: «Точно так же, если вы концентрируетесь на мысленной картине, то она начинает двигаться: образ обогащается деталями, то есть картина движется и развивается. Естественно, всякий раз вы верите в это, вам приходит в голову, что это лишь ваша собственная выдумка. Но вы должны преодолеть это сомнение, ибо оно ошибочно. Нашим сознательным разумом мы можем достичь действительно совсем немного... Мы полностью зависим от великодушного содействия со стороны нашего бессознательного... И вот когда мы сосредотачиваемся на внутренней картине и не мешаем событиям идти своим чередом, наше бессознательное оказывается в состоянии породить серию образов, складывающихся в целую историю».

К.Г. Юнг исходил из того, что метод активного воображения может быть продуктивным на завершающих этапах аналитической терапии, когда объективация образов оказывается способной занимать место сновидений. Вызванные активным воображением образы как бы предвосхищают сны, и материал сновидений иссякает. Сознание устанавливает связь с бессознательным, и получаемый в процессе анализа материал находит свое выражение в творческой форме, оказывается более содержательным, чем в сновидениях. Нередко сами пациенты испытывают потребность в эмоциональном или зрительном воплощении данного материала. На вербальном уровне это может вылиться в воображаемый разговор с другим человеком или персонажем, всплывшим из недр бессознательного. На невербальном уровне – в живописи, скульптуре, танце. Могут быть и иные способы выражения в форме письма, изложения на бумаге рассказа, стихотворения.

В своей терапевтической деятельности К.Г. Юнг нередко просил пациентов выразить их материал активного воображения в форме рисунков. Он считал, что подобные рисунки выражают реальное психологическое состояние индивида и их можно использовать в целях установления диагноза заболевания. При работе с пациентами основатель аналитической психологии придерживался установки, в соответствии с которой рисунки чрезвычайно важны для них, их необходимо возвращать им, а копии оставлять у себя, чтобы иметь возможность размышлять над ними. При этом он исходил из того, что «суггестивное воздействие рисунка влияет на психологическую систему пациента и вызывает эффект, аналогичный тому, что сам пациент вкладывает в свой рисунок».

Прибегая к активному воображению, напоминающему собой своего рода медитацию, К.Г. Юнг предупреждал в то же время, что этот метод подходит далеко не для всех пациентов и имеются такие больные, по отношению к которым «его применение будет ошибкой». Дело в том, что само по себе активное воображение может породить такой обильный бессознательный материал, с которым пациент не в силах справиться, в результате чего он не только не сможет разобраться в вызванных к жизни образах, но и растворится в них, окажется под их властью, будет испытывать беспокойство, что чревато обострением психического состояния. Негативный момент состоит и в том, что вместо подлинного понимания бессознательных образов возможно соскальзывание пациента в пропасть его собственных глубинных комплексов. Кроме того, содержимое бессознательного может вызвать у пациента лишь эстетический интерес, в результате которого больной окажется в тисках всепоглощающей фантасмагории. И наконец, активное воображение может способствовать освобождению присущего содержанию бессознательного сильного заряда, который в определенных обстоятельства способен подавить разум и овладеть личностью. К.Г. Юнг предупреждал, что метод активного воображения – это «не детская игрушка», он особенно опасен для больных с латентной формой шизофрении и, следовательно, при его использовании требуется строгий контроль со стороны опытного аналитика.

Поэтому использование метода активного воображения предполагает такую искусную работу аналитика, в процессе которой постоянно оказывается помощь пациенту по освоению им бессознательных обра-34 зов. Пациенту следует подсказывать параллели, имеющие место между его бессознательным материалом и элементами символизма, восходящими к средневековью, древним культурам, поскольку, как замечал К.Г. Юнг, больной может уяснить истинное значение архетипичных образов в качестве повторяющихся в истории человечества объективных фактов и процессов психики, а «не сомнительных субъективных переживаний вне всякой связи с внешним миром». Смысл и значение этих образов проявляется лишь в процессе их интеграции в личность, духовную целостность, когда человек задумывается над их нравственными требованиями.

АКТИВНЫЙ И ПАССИВНЫЙ – способы мышления и действия, направленные на реализацию влечений человека. Принято считать, что в классическом психоанализе активность ассоциируется с мужским началом. Она соотносится с маскулинностью, агрессией, садизмом, вуайеризмом (разглядыванием половых органов или сексуальных действий). Активность противопоставляется пассивности, ассоциирующейся с феминностью, покорностью, мазохизмом, эксгибиционизмом (выставлением напоказ половых органов). Активность и пассивность являются полярными ориентациями в жизнедеятельности человека. Они представляют собой одно из основных противоречий жизни.

В «Трех очерках по теории сексуальности» (1905) З. Фрейд отмечал, что противоположность мужского и женского на прегенитальной фазе развития не играет никакой роли. Ее место занимает противоположность активного и пассивного, которая является предшественницей сексуальной полярности. Эта противоположность находит свое выражение в перверсиях, то есть различных формах извращений. При перверсии сексуальная цель может выражаться в двоякой форме: в активной (садизм) или пассивной (мазохизм). Садизм характеризуется колебанием между активной и насильственной установкой по отношению к сексуальному объекту. Мазохизм – пассивной установкой применительно к сексуальной жизни и к сексуальному объекту.

Будучи полярными по отношению друг к другу, активность и пассивность могут одновременно соприсутствовать в человеке, что объясняется его потенциальной бисексуальностью. Так, согласно З. Фрейду, эдипов комплекс у мальчика характеризуется амбивалентной (двойственной) установкой, то есть активностью и пассивностью соответственно его бисексуальному расположению. В противоположность расхожему мнению (в том числе и среди психоаналитиков) основатель психоанализа неоднократно подчеркивал, что все люди соединяют в себе мужские и женские характеристики с неопределенным содержанием.

З. Фрейд исходил из того, что анатомическое различие между полами дает основание рассматривать мужское как активное, а женское как пассивное. Мужская половая клетка активно движется навстречу женской, в то время как женская половая клетка пассивно ожидает мужскую. Такое поведение характерно для элементарных половых организмов. Однако, как замечал З. Фрейд в начале 30-х годов, в области сексуальной жизни человека недостаточно характеризовать мужское поведение активностью, а женское пассивностью. Поведение мужчины может выражать пассивную уступчивость, в то время как женщина способна быть активной в различных сферах жизни.

Для З. Фрейда различие между активностью и пассивностью имеет психологический смысл. Женственность характеризуется психологически не столько пассивностью, сколько ориентацией на пассивные цели. Причем для реализации пассивной цели нередко необходима затрата значительной активности. Вместе с тем З. Фрейд полагал, что пассивное поведение женщины в сексуальных отношениях и ее пассивные целеустремления могут служить прототипом ее пассивности в жизни в целом. По его собственному выражению, недопустима недооценка социальных устоев, загоняющих женщину как бы «в ситуацию пассивности».

Отождествление феминности с пассивностью вызвало неоднозначную реакцию со стороны психоаналитиков. Изучая генезис феминности, Х. Дойч (р. 1884) пришла к выводу, согласно которому женская ментальность является пассивно-мазохистской по своему характеру, а мазохизм – частью анатомической судьбы женщины. Выступая с критикой мужской точки зрения на природу женщин, К. Хорни (1885–1952) высказала убеждение, в соответствии с которым гипотеза о пассивно-мазохистском характере женской ментальности не представляется убедительной по отношению к психически здоровым женщинам.

Э. Фромм (1900–1980) пересмотрел обыденные представления об активности и пассивности человека. В отличие от общепринятого понятия активности, когда в расчет принимается физическая затрата энергии, он сосредоточил внимание на психологических факторах, управляющих активностью. Проведя различия между плодотворной и неплодотворной ориентациями человека, Э. Фромм исходил из того, что активность часто означает противоположность плодотворности. В работе «Человек для себя» (1947) он писал, что реакция на острую или хроническую тревогу, лежащую в основе постоянной занятости современного человека, является распространенным видом неплодотворной активности. Наряду с активностью, мотивированной тревогой, Э. Фромм рассмотрел активность, основанную на подчинении авторитету или зависимости от него. В последнем случае активность человека зависит не от его собственного эмоционального или ментального состояния, а от внешнего источника, от явного или анонимного авторитета.

АКТУАЛЬНЫЙ НЕВРОЗ – разновидность невроза, обусловленного соматическими причинами и связанного с сексуальным расстройством в данный момент времени. Определение «актуальный» относится к неврозу, причины которого кроются в обстоятельствах, непосредственно воздействующих на человека. Тем самым актуальный невроз отличается от психоневроза, причиной возникновения которого являются прошлые переживания человека.

Понятие «актуальный невроз» было использовано З. Фрейдом в статье «Сексуальность в этиологии неврозов» (1898). Он считал, что при нормальной сексуальной жизни не бывает актуального невроза. Этиологическое значение сексуальной жизни является общим при актуальных неврозах. Так, мужчина, довольствующийся определенным видом сексуального удовлетворения, например «ручным онанизмом», заболевает определенной формой актуального невроза. Человек заболевает неврозом тогда, когда его Я теряет способность распределять сексуальную энергию, либидо.

З. Фрейд проводил различие между актуальными неврозами и психоневрозами: истоки происхождения первых усматривались им в событиях настоящего, вторых – в событиях прошлого; механизм образования симптомов в первом случае характеризовался им как соматический, во втором – как символический. Симптомы актуальных неврозов и психоневрозов являются ненормальным проявлением либидо, замещением удовлетворения. Но в отличие от психоневрозов симптомы актуальных неврозов (раздражение в каком-либо органе, ощущение боли, давление в голове, ослабление или задержка функции) не имеют, по З. Фрейду, никакого «смысла», никакого психического значения. Они «не только проявляются телесно, как, например, и истерические симптомы, но сами представляют собой исключительно соматические процессы».

Основатель психоанализа полагал, что по своей симптоматике и своеобразию воздействия на все системы и функции органов человека актуальные неврозы обнаруживают сходство с болезненными состояниями, возникающими в результате хронического влияния ядовитых веществ или их лишения. Сходство между ними состоит и в том, что в обоих случаях болезненные состояния могут быть результатом действия ядовитых веществ, не введенных в организм человека и чуждых ему, а образованных в процессе собственного обмена веществ. На этом основании З. Фрейд полагал, что актуальные неврозы являются следствием «нарушения сексуального обмена веществ», возникающего в силу того, что сексуальных токсинов производится больше, чем данный человек может усвоить, или из-за внутренних помех, мешающих правильному использованию этих веществ.

Говоря о сексуальном обмене веществ или «химизме сексуальности», З. Фрейд не касался вопроса о его содержании, так как проблема «сексуального токсина» как носителя всех раздражающих воздействий либидо выходила за рамки компетенции психоанализа. В «Лекциях по введению в психоанализ» (1916/17) он лишь подчеркнул, что созданное им научное здание психоанализа является только надстройкой, которая должна быть когда-нибудь поставлена «на свой органический фундамент». И следовательно, психоанализ немногое может сделать для объяснения актуальных неврозов, симптомы которых возникают, как он предполагал, из-за вредного токсического воздействия на человека. По своей природе эти неврозы «не дают возможности применять психоанализ», который должен, по словам З. Фрейда, предоставить задачу их объяснения «биологическому медицинскому исследованию». В этом отношении актуальные неврозы рассматривались им как бесплодные для психоанализа, что фактически было повторением ранее высказанной в совместно написанной с Й. Брейером работе «Исследование истерии» (1895) мысли: катартический метод может устранить истерический симптом, но он бессилен против явлений неврастении и лишь редко, окольными путями влияет на психические последствия невроза страха.

Вместе с тем З. Фрейд проявил некоторый интерес к актуальным неврозам, так как усматривал тесную клиническую связь между ними и психоневрозами, для прояснения природы и лечения которых психоанализ выступал в качестве важнейшего технического средства. В частности, он различал три формы актуальных неврозов: неврастению, невроз страха и ипохондрию. По его мнению, эти формы актуальных неврозов иногда встречаются в чистом виде (неврастению и невроз страха можно наблюдать у молодых людей), но чаще переплетаются между собой, смешиваются друг с другом и с психоневротическими заболеваниями.

З. Фрейд исходил из того, что существенная связь между симптомами актуальных неврозов и психоневрозов способствует пониманию образования симптомов последних. Он считал, что симптомы актуального невроза часто являются «ядром и предваряющей стадией развития» психоневротического симптома. Такое отношение наблюдается, в частности, между неврастенией и неврозом перенесения, неврозом страха и истерией страха, ипохондрией и такими формами парафрении, как раннее слабоумие, паранойя. В качестве примера З. Фрейд ссылался на случай головной боли или боли в крестце и показал, что в результате сгущения и смещения она стала заместителем удовлетворения ряда либидозных фантазий или воспоминаний. Когда-то эта боль была реальной, являлась непосредственным токсическим симптомом, соматическим выражением либидозного возбуждения. Рассматривая этот случай З. Фрейд не утверждал, что все истерические симптомы имеют подобное ядро. Тем не менее он полагал, что именно благодаря либидозному возбуждению все нормальные и патологические телесные воздействия служат образованию симптомов истерии: они «играют роль той песчинки, которую моллюск обволакивает слоями перламутра».

Дата добавления: 2015-06-04