Именной указатель 22 страница

Часто родительская любовь не только слепа, она заставляет родителей видеть в ребенке тот идеал, о котором они мечтали с момента рождения малыша и которого сами не смогли достичь в жизни.

Дети также склонны идеализировать своих родителей: папа и мама самые красивые и самые умные. Ребенок берет с них пример, наделяя их всевозможными добродетелями. Только со временем, по мере своего развития он может обнаружить изъяны в том идеале, который он себе нарисовал. Но бывает и так, что родительский идеал сохраняется у человека на всю жизнь.

З. Фрейд обратил внимание на то обстоятельство, что эмоциональное отношение одного человека к другому может сопровождаться сексуальной переоценкой им этого другого. В своих работах он неоднократно подчеркивал, что влюбленность чаще всего приводит к завышенной сексуальной оценке. Для влюбленного нет совершеннее того человека, которого он любит. Более того, влюбленный склонен боготворить объект своей любви. Для него любимый человек – идеал, и он не может критически относиться к нему. Все недостатки любимого человека, которые явно бросаются в глаза другим людям, он воспринимает как достоинства. Идеализация имеет место до тех пор, пока сохраняется влюбленность. С точки зрения З. Фрейда, «половая переоценка объекта является его идеализацией».

Идеализация тесно связана с процессом образования идеала-Я, то есть она одинаково возможна, по словам З. Фрейда, в области как «объект-либидо», так и «Я-либидо». В последнем случае человек идеализирует самого себя (самоидеализация). Такая самоидеализация может приводить к мании величия и другим психическим заболеваниям.

Осмысление проблемы идеализации нашло отражение в работах ряда психоаналитиков. Так, М. Кляйн (1882–1960) соотнесла процесс идеализации с защитой от влечения к разрушению, деструкции и высказала идею, согласно которой маленький ребенок склонен превращать «хорошую» грудь матери в «идеальную» грудь, способную предоставить ему неограниченное, вечно длящееся удовлетворение. В этом отношении идеализация хорошей груди как бы противостоит плохой, «пожирающей», «преследующей» груди, и идеализированная грудь является «средством защиты от тревоги». В представлении К. Хорни (1885–1952) идеализация может иметь разную направленность, связанную с возвеличиванием пациентом других людей или самого себя. При идеализации других людей невротик уступает им то, что принадлежит ему по праву, придает их оценке себя несоразмерно большое значение, в то время как его собственная самооценка теряет всякую ценность. В том случае, когда он идеализирует себя, наблюдается самовозвеличивание невротика.

ИДЕАЛИЗИРОВАННЫЙ ОБРАЗ – представление человека о самом себе, наделенное несвойственными ему чертами характера и добродетелями. В психоаналитической литературе идеи об идеализированном образе встречаются в работах первых психоаналитиков: у З. Фрейда они выступают в качестве идеала Я и Сверх-Я; у А. Адлера – в форме присущего человеку стремления к превосходству.

Более полные представления об идеализированном образе содержатся в исследованиях К. Хорни (1885–1952), в частности, в ее работе «Наши внутренние конфликты» (1945). Она исходила из того, что создание человеком собственного образа является одной из попыток разрешения внутренних конфликтов. Идеализированный образ основывается на представлении человека о том, каким он может или должен быть. Характеристики этого образа зависят от самой личности, считающей себя незаурядной, умной, одаренной, честной, святой. Личность приписывает себе качества, которыми не обладает. Идеализированный образ оторван от реальности. Личность не осознает его. Не замечает и не понимает того, что идеализирует себя.

С точки зрения К. Хорни, в наиболее ярко выраженной форме идеализированный образ наблюдается у психопатов и невротиков. У них можно обнаружить манию величия, чрезмерную переоценку самих себя. Если невротик убеждает себя в том, что соответствует идеализированному образу, он начинает смотреть на самого себя как на гения, святого, совершенного человека. Если он обращает внимание на свое реальное Я, которое несовершенно по сравнению с идеализированным образом, то в этом случае он может испытывать презрение к самому себе.

Идеализированный образ отвечает жизненно важным потребностям человека. По мнению К. Хорни, этот образ выполняет несколько функций. Прежде всего идеализированный образ заменяет собой реальную уверенность человека в свои силы. Становящийся невротиком человек теряет уверенность в себе. Он оказывается в положении управляемого, вместо того чтобы самому управлять собой. Лишившись прочного основания, невротик искусственно раздувает ощущение собственного могущества. Вера в могущество становится необходимым компонентом идеализированного образа.

Другая функция идеализированного образа связана с тем, что невротик живет в мире людей, которые ему представляются врагами. Полагая, что другие люди хотят унизить его, оскорбить или победить, невротик испытывает потребность в неком превосходстве над ними. В противовес чувству унижения он может реализовывать свою потребность в мстительности, ощущать себя лучше или достойнее других.

Еще одной функцией идеализированного образа является подмена им подлинных идеалов. Невротик имеет смутное представление о том, чего он хочет. Его идеалы не отличаются определенностью. Они противоречивы. Для того чтобы не ощущать свою жизнь бесцельной, невротик стремится стать для самого себя как бы идолом. Он создает внутри себя такой образ, который придает жизни некоторый смысл.

Кроме того, идеализированный образ выполняет защитную функцию: он отрицает существование внутрипсихических конфликтов. Невротик не признает наличие недостатков в себе, отвергает все, что не входит в созданный им самим образ поведения, не может согласиться с тем, что в чем-то уступает другим людям. Словом, невротик не хочет сталкиваться лицом к лицу со своими собственными конфликтами.

Наконец, важная функция идеализированного образа заключается в примирении противоположностей. Благодаря этому образу неприемлемые конфликты представляются сглаженными. Силой своего воображения невротик рисует картины бесконфликтной жизни. В этом смысле идеализированный образ является своего рода продуктом творчества, с помощью которого происходит снятие конфликтов. Хотя этот образ существует лишь в голове человека, тем не менее он оказывает, по словам К. Хорни, «решающее влияние на его отношения с другими людьми».

Идеализированный образ создается для устранения внутренних конфликтов. В какой-то степени это облегчает жизнь человека. Однако, как показала К. Хорни, одновременно идеализированный образ «порождает в личности новую линию раскола». Создается новый конфликт, порождаемый разладом человека с самим собой: невротик испытывает колебания между своим идеализированным образом и презрением к самому себе; он не имеет твердой почвы под ногами и может переходить от безграничного восхищения собой к болезненному стремлению к совершенствованию любой ценой. В таких случаях идеализированный образ становится своеобразным барьером на пути подлинного развития человека. Вместо развития наблюдается отчуждение человека от самого себя. Все свои силы он отдает на поддержание им же самим созданного идеализированного образа. Человек интересуется не столько своей собственной жизнью, сколько тем образом самого себя, который он бережет и лелеет.

Одна из задач психоанализа состоит в оказании помощи по осознанию пациентом своего идеализированного образа. Необходимо помочь ему в раскрытии функций этого образа, чтобы он понял субъективный характер своего образа и увидел, к каким издержкам этот образ приводит и какую цену приходится платить за видимость разрешения внутренних конфликтов.

ИДЕАЛИЗИРУЮЩИЙ ПЕРЕНОС – один из видов нарциссического переноса, связанный с активацией идеализированного образа родителей при терапии нарциссических расстройств.

Понятие «идеализирующий перенос» было введено в психоаналитическую литературу Х. Кохутом (1913–1981). В статье «Психоаналитическое лечение нарциссических расстройств личности: принцип систематического подхода» (1966) он писал: «Идеализирующий перенос представляет собой терапевтическое восстановление раннего состояния, в котором психика сохраняет часть потерянного опыта глобального нарциссического совершенства, объединяя его с архаическим (переходным) объектом – идеализированным родительским имаго».

С точки зрения Х. Кохута, в процессе анализа нарциссических пациентов у них может возникнуть идеализирующий перенос, свидетельствующий о регрессии к ранним стадиям развития, на которых имели место архаические идеализации. На ранних стадиях развития ребенка связанная с нарциссизмом идеализация была направлена сперва на смутно воспринимаемую архаическую мать-грудь, а затем на ясно осознаваемого родителя в контексте эдипальной ситуации. По мере прохождения стадии эдипова комплекса идеализированный образ родителей создал основу для возникновения Сверх-Я. Однако под воздействием нарциссизма ребенка его идеализированный образ родителей остается уязвимым в процессе развития от слияния архаического идеализированного объекта (мать-грудь) с Самостью до отделения от нее идеализированных частей образа родителей на стадии эдипова комплекса. При оптимальных условиях развития постепенное разочарование в идеализированном объекте сопровождается более реалистичной его оценкой со стороны ребенка, что способствует формированию его устойчивой психической структуры. При нарушенных взаимоотношениях ребенка с идеализированным объектом (особенно при болезненном переживании травматического разочарования в нем) его внутренняя структура становится неустойчивой, а психические процессы фиксируются на архаическом родительском образе.

При повторной активации идеализированного образа родителей в процессе аналитической терапии пациент начинает рассматривать аналитика как воплощение идеализированного совершенства. В этом случае, как предупреждал Х. Кохут, аналитик может столкнуться со значительной опасностью. «Если аналитик не нашел общего языка со своей грандиозной Самостью, он может отреагировать на идеализацию стимуляцией своих бессознательных грандиозных фантазий и усилением защит, которые станут причиной неприятия им идеализирующего переноса пациента. Если защитная позиция аналитика приобретает хронический характер, то эффективный идеализирующий перенос становится невозможным, а аналитический процесс заходит в тупик».

При возникновении идеализирующего переноса аналитик должен сосредоточить усилия на процессе проработки, направленной на осознание пациентом вытесненных нарциссических стремлений, ожививших архаический объект. В результате тщательной проработки пациент окажется в состоянии понять, как и почему он пытался заменить идеализированный образ родителей созданием эротизированных замещений и возвеличиванием своей грандиозной Самости. Осознание того, что идеализирующее либидо необязательно выводится из идеализированного образа, а болезненные регрессивные смещения нарциссических влечений – не лучший путь решения внутрипсихических конфликтов, может способствовать, по мнению Х. Кохута, обретению пациентом способности «к выполнению некоторых функций, которые до этого выполнял идеализированный образ».

ИДЕАЛ-Я – понятие, введенное З. Фрейдом и используемое в психоаналитической литературе для описания психики человека и структуры личности. Оно обозначает такое образование, которое возникает внутри личности, представляет собой инстанцию, оказывающую воздействие на поведение индивида. Идеал-Я олицетворяет требования, исходящие как бы из высшего существа в человеке.

Первые представления З. Фрейда об идеале-Я или «Я-идеале» содержались в его работе «О нарциссизме» (1914), где он высказал мысль о том, что образование идеала является условием вытеснения со стороны Я, возмещением «утерянного нарциссизма детства», когда ребенок был собственным идеалом. Подобно инфантильному идеальное Я обладает всеми ценными совершенствами. В этой же работе З. Фрейд подчеркнул то обстоятельство, что от идеала-Я простирается путь к пониманию психологии масс: «Этот идеал, помимо индивидуального, имеет еще социальную долю, он является также общим идеалом семьи, сословия, нации». Несколько лет спустя данное понимание идеала-Я нашло свое отражение в работе З. Фрейда «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921), где в контексте рассмотрения отношений между индивидуальной и социальной психологиями он высказал следующие соображения: в том случае, когда человек не может быть доволен своим Я, он все же может найти удовлетворение в идеале-Я; масса людей, имеющих вождя, представляет собой какое-то число индивидов, сделавших своим идеалом-Я один и тот же объект и «вследствие этого в своем Я между собой идентифицировавшихся»; между Я и идеалом-Я могут возникать конфликтные отношения, однако в случаях мании они сливаются между собой.

В классическом психоанализе идеал-Я имеет несколько значений и выполняет различные функции.

Идеал-Я – это любовь человека к самому себе; та любовь, которая возникает в детстве и сохраняется на всю жизнь; любовь, связанная с нарциссизмом, то есть с самолюбованием; любовь, сопровождающаяся возникновением идеального образа собственного Я.

Идеал-Я – это точка отсчета, дающая возможность сравнивать реальное положение человека с тем, каким бы он хотел быть в жизни. Нередко образование этого идеала связано с идеализацией, то есть процессом, сопровождающимся завышенной самооценкой.

Идеал-Я – это некий наблюдатель за человеком, за его мышлением и поведением. Как таковой он характеризуется двойственностью. С одной стороны, идеал-Я может выступать в качестве особой инстанции, называемой совестью. Благодаря совести человек стремится к свершению добрых поступков. С другой стороны, идеал-Я может играть такую жесткую роль наблюдателя, которая способствует возникновению у человека психического заболевания, связанного с бредом наблюдения. Человеку кажется, что кто-то постоянно следит за ним. Его преследуют внутренние голоса. Он не может освободиться из-под власти всевидящего ока, находящегося в глубинах психики. Больной человек постоянно жалуется на то, что все его мысли известны. В связи с этим З. Фрейд отмечал, что некая сила, воплощенная во внутреннем наблюдателе, следящем за нашими намерениями, узнает и критикует их, действительно существует не только у больных людей, страдающих психическими расстройствами, но и в нормальной жизни каждого человека. Другое дело, что в отличие от нормального проявления этой силы бред наблюдения изображает ее «в первоначальной регрессивной форме, при этом раскрывает ее генезис и основание, – почему больной и восстает против него».

Идеал-Я – это организующее начало, способствующее объединению людей в группы, сообщества, массы. Вождь, политический лидер, духовный наставник обретают в глазах других людей идеальный образ, которому слепо поклоняются и подчиняются. Этот идеал завораживает многих людей. Он становится идеалом-Я для каждого, кто объединяется в соответствующую группу или массовое движение. Человек как бы отрывается от своего собственного идеала-Я ради обретения нового массового идеала-Я. Социальные чувства как раз и основываются «на идентификации себя с другими на почве одинакового идеала-Я».

Эти значения и функции идеала-Я тесно взаимосвязаны между собой. Но они могут приобретать самостоятельный характер, придавать личности ту или иную направленность развития.

Во многих работах З. Фрейда ставился знак равенства между идеалом-Я и Сверх-Я. Часто эти понятия рассматривались им как равноценные, что нашло свое отражение, в частности, в его работе «Я и Оно» (1923), где он писал: в человеке есть высшее существо – «это Идеал-Я или Сверх-Я – репрезентация нашего отношения к родителям».

В современной психоаналитической литературе некоторые авторы пытаются провести различия между идеалом-Я и Сверх-Я. Идеал-Я соотносится, как правило, с чувствами любви и привязанности, Сверх-Я – с чувствами страха и наказания.

Отдельные черты и характеристики идеала-Я стали объектом пристального внимания со стороны различных психоаналитиков. Некоторые из них сосредоточили внимание на разработке того или иного аспекта идеала-Я.

В частности, К. Хорни (1885–1952) подробно рассмотрела значение так называемого идеализированного образа. Человек создает собственный образ, который оказывается оторванным от реальности. Но, будучи таковым, этот образ оказывает воздействие на человека, приводит к реальным изменениям в его жизни.

Под влиянием идеализированного образа человек приписывает себе различные качества, хотя и не обладает ими. Он может считать себя незаурядной личностью. Воспринимать себя в качестве важной персоны, наделенной красотой, умом, всевозможными добродетелями. На деле же отрыв от реальности способен привести к высокомерию, мании величия и в конечном счете к невротическому заболеванию. В представлении К. Хорни, идеализированный образ может быть рассмотрен в качестве «психоза, вплетенного в ткань невроза».

Идеализированный образ отличается от подлинных идеалов, служащих ориентиром для развития личности. Он не является целью, к достижению которой стремится человек. Идеализированный образ – это разделяемая человеком идея о самом себе. Идея, которую он абсолютизирует и боготворит. В этом качестве идеализированный образ ведет к отчуждению человека от самого себя, служит питательной почвой для безграничного восхищения собой или болезненного стремления порвать со своим реальным Я ради торжества идеала-Я. Такой идеализированный образ, по убеждению К. Хорни, не способствует внутреннему развитию человека.

ИДЕНТИФИКАЦИЯ (от лат. identificare – отождествлять, устанавливать совпадение) – процесс отождествления одного человека (субъекта) с другим (объектом). Идентификация осуществляется на основе эмоциональной привязанности к другому лицу. Она сопровождается стремлением человека походить на другого, которого он любит, обожает, боготворит. Специфические свойства и качества другого человека, его выражение лица, манера вести разговор, походка, стиль поведения, образ жизни – все это копируется, воспроизводится тем, кто стремится походить на своего кумира.

В классическом психоанализе под идентификацией, отождествлением понимается самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом. Ребенок привязывается к матери, отцу или замещающим их лицам. Он хочет быть похожим на своих родителей, хочет стать такими же, как они. Благодаря процессу идентификации с любимым лицом происходит формирование собственного Я по подобию другого, взятого за образец подражания.

К проблеме идентификации З. Фрейд обратился в начале становления психоанализа. Так, в работе «Толкование сновидений» (1900) он привел сновидение одной из своих пациенток, в котором имело место ее отождествление с другим лицом, в результате чего сновидение изобразило специфическим образом неосуществленное желание. Речь шла об истерической идентификации, которая, по мнению З. Фрейда, представляет «чрезвычайно важный момент для механизма истерических симптомов», поскольку путем отождествления больные выявляют в своих симптомах не только собственные переживания, но и переживания других лиц, то есть они «как бы страдают за других и исполняют единолично все роли большой жизненной пьесы».

В понимании основателя психоанализа истерическая идентификация не является обычной имитацией истериков, выражающейся в их способности подражать симптомам, наблюдаемым ими у других. Истерическая идентификация соответствует бессознательному процессу. Как считал З. Фрейд, истерик идентифицирует себя в симптомах своей болезни наиболее часто с лицом, с которым он находится в сексуальных отношениях или которое находилось в такой же связи с тем же лицом, что и он. «Для идентификации в истерической фантазии и в сновидении достаточно представления о сексуальных отношениях, которое не должно быть вовсе реальным».

С точки зрения З. Фрейда, идентификация может служить в сновидении различным целям, а именно изображению общих черт второго лица, передвинутого сходства или лишь желаемого сходства. Поскольку желание найти общие черты у двух лиц нередко совпадает со смешением их, то и взаимоотношение «выражается в сновидении идентификацией». Если в содержании сновидения содержится не фигура спящего, а другое лицо, то есть основания предполагать, что фигура спящего скрыта путем идентификации за этим лицом. Если в другом случае фигура спящего действительно имеется налицо в сновидении, то можно предположить, что позади спящего путем идентификации скрывается другое лицо. Словом, фигура спящего в сновидении может изображаться различными путями и даже одновременно: или непосредственно, или с помощью идентификации с другим лицом. По мнению основателя психоанализа, «некоторые такие идентификации способствуют сгущению чрезвычайно обильного материал мыслей».

Наряду с истерической идентификаций основатель психоанализа рассматривал и другую форму идентификации, которую он назвал «нарциссической». В «Лекциях по введению в психоанализ (1916/17) он писал о том, что при нарциссической идентификации объект привязанности воздвигается в самом Я человека и как бы проецируется на это Я. В этом случае, по его словам, «с собственным Я обращаются, как с оставленным объектом, и оно испытывает на себе все агрессии и проявления мстительности, предназначавшиеся объекту».

З. Фрейд исходил из того, что идентификация амбивалентна, то есть двойственна по своей природе. В работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921) он подчеркивал, что «идентификация изначально амбивалентна, она может стать выражением нежности так же легко, как и желанием устранения». Так, идентификация мальчика со своим отцом сопровождается не только его стремлением стать таким же сильным, как отец. Она включает в себя определенную долю враждебности по отношению к отцу, как только мальчик начинает испытывать нежные чувства к матери. У ребенка появляется желание заменить своего отца в отношениях с матерью.

В этом смысле идентификация способствует появлению у ребенка эдипова комплекса, который, в понимании З. Фрейда, играет важную роль в психосексуальном развитии человека. Речь идет об установлении особых эмоциональных отношений между мальчиком и его родителями. Тех отношений, когда сын одновременно любит и ненавидит своего отца, хочет устранить его из своей жизни, чтобы быть наедине с матерью, и боится, что сильный отец накажет его за это желание.

Процесс идентификации протекает по-разному. Он может сопровождаться отождествлением как с любимым, так и нелюбимым лицом. Например, девочка, испытывающая сильные эмоциональные чувства к своему отцу, может делать все для того, чтобы стать похожей хотя бы в чем-то на свою мать. Если ее мать больна, постоянно кашляет или хромает, то девочка старается походить на нее, несмотря на враждебные чувства по отношению к ней, возникшие в силу своего желания занять ее место в отношениях с отцом. В этом случае девочка отождествляет себя с нелюбимой матерью, начинает сильно кашлять или прихрамывать, чтобы тем самым привлечь к себе внимание отца. Идентификация подобного рода может привести к соответствующему заболеванию с ярко выраженными невротическими симптомами.

Идентификация имеет место не только у отдельного человека. Она может наблюдаться одновременно у значительного количества людей, служить питательной почвой для их объединения между собой, быть основой для установления прочных эмоциональных связей в группе, обществе, нации.

В молодежной среде часто появляются кумиры из числа певцов, музыкантов, эстрадных звезд, которые становятся объектом подражания для тех, кто их обожает. Многие молодые люди стремятся походить на них: носят такую же одежду, как и их кумир; делают себе такую же прическу. Они готовы пойти на все, чтобы идентифицироваться со своим кумиром. Между теми, кто стремится подражать любимому певцу или музыканту, устанавливаются особые эмоциональные отношения. Таким образом, идентификация наблюдается не только между отдельным человеком и его кумиром, но и между членами группы, поклоняющимися той или иной эстрадной звезде. Подобная идентификация способствует сплочению группы, подавлению чувств агрессивности ее членов по отношению друг к другу.

Аналогичная картина имеет место в политических партиях, социальных движениях, национальных объединениях. Их представители объединяются между собой на основе идентификации с их лидерами и друг с другом.

В психоанализе идентификация тесно связана с интроекцией, то есть включением внешнего мира во внутренний мир человека. Взаимосвязь идентификации с интроекцией обусловлена тем, что процесс отождествления одного лица с другим может идти рука об руку с процессом вовлечения любимого и обожаемого объекта в орбиту переживаний личности. В этом случае объект поклонения становится не просто идеалом подражания, а тем внутренним идеалом-Я, который может стать на место Я и подменить его собой.

Обобщая свои взгляды на существо идентификации в работе «Массовая психология и анализ человеческого Я» З. Фрейд, высказал следующие положения: «идентификация представляет собой самую первоначальную форму эмоциональной связи с объектом»; регрессивным путем, как бы интроекцией объекта в Я, «она становится заменой либидозной объектной связи»; идентификация «может возникнуть при каждой вновь замеченной общности с лицом, не являющимся объектом сексуальных первичных позывов».

Исследование проблемы идентификации получило свое развитие в работах аналитиков различной ориентации. Так, К.Г. Юнг (1875–1961) рассмотрел идентификацию человека с группой, с героем культа и даже с душами предков. В соответствии с его представлениями, мистическая сопричастность к группе является не чем иным, как бессознательной идентификацией, многие культовые церемонии основываются на идентификации с богом или героем, регрессивная идентификация с животными предками имеет возбуждающий эффект.

А. Фрейд (1895–1982) исследовала идентификацию в качестве одного из механизмов защиты Я и показала, что бывают случаи, когда идентификация сочетается с другими механизмами, образуя мощное орудие Я в его действиях с внешними объектами, порождающими и возбуждающими тревогу. В работе «Я и защитные механизмы» (1936) она обратила особое внимание на случаи «идентификации с агрессором», считая, что подобная идентификация «представляет собой, с одной стороны, предварительную фазу развития Сверх-Я, а с другой – промежуточную стадию развития паранойи». В понимании А. Фрейд, идентификация с агрессором представляет собой конкретное сочетание интроек-ции и проекции и может рассматриваться в качестве нормального явления лишь в той мере, в какой человек использует этот механизм в своих попытках совладать с объектом тревоги.

В современной психоаналитической литературе обсуждаются различные типы и формы идентификации. Рассматриваются ее механизмы, ведущие к возникновению психических заболеваний, появлению политических лидеров, формированию общественных движений, всплеску национализма в различных странах мира. Типы и механизмы идентификации подробно изучаются в прикладном психоанализе, как клиническом, так и немедицинском использовании его.

ИДЕНТИЧНОСТЬ – чувство тождественности человека самому себе, ощущение целостности, принимаемый им образ себя во всех своих свойствах, качествах и отношениях к окружающему миру.

Представление об идентичности содержалось в одном из обращений З. Фрейда к членам еврейского общества «Бнай Брит» в 1926 году. Говоря о том, что его не связывали с евреями ни вера, ни национальная гордость, он в то же время отметил, что у него было «ясное осознание внутреннего тождества с ними, уютное сознание общности психологического устройства». Трудно сказать, использовал ли З. Фрейд в своих работах термин «идентичность» в том смысле, какой ему придается сегодня. Однако его размышления об идентификации людей в массе, что нашло свое отражение в книге «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1921), вплотную подводили к пониманию того, что позднее в психоаналитической литературе было названо «групповой идентичностью». Можно констатировать лишь тот факт, что в упомянутом выше обращении к членам еврейского общества «Бнай Брит» он говорил о «внутренней идентичности» (der inneren Identitaet).

Проблема идентичности стала центром исследовательской и терапевтической деятельности американского психоаналитика Э. Эриксона (1902–1994), выдвинувшего эпигенетическую (пошаговое развитие в эмбриологии) концепцию жизненного цикла и кризиса идентичности. Идеи об идентичности были сформулированы и изложены им в таких его работах, как «Детство и общество» (1950), «Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование» (1958), «Идентичность: юность и кризис» (1967), «Жизненная история и исторический момент» (1975).

Размышляя об идентичности и идентификации, Э. Эриксон исходил из того, что «психологическая идентичность развивается из постепенной интеграции всех идентификаций». Это означало, что идентичность как таковая не была для него чем-то статичным, застывшим, неизменным. Проблемы идентичности рассматривались им прежде всего через призму нахождения места идентичности в цикле человеческой жизни. Отталкиваясь от идей З. Фрейда о природе идентификации, он вместе с тем апеллировал не столько к биологическим факторам, «либидозным связям», сколько к социальным отношениям и культурным особенностям, что позволило говорить о психологической, психосоциальной, культурной, расовой идентичности. Так, исследуя природу игры маленького ребенка и обращая внимание на социальную среду, в которой он находится, Э. Эриксон замечал, что «появляющаяся идентичность наводит мосты между стадиями детства, когда телесному Я и родительским образам придаются их культурные коннотации».

Дата добавления: 2015-06-04