Рэки Кавахара 3 страница. Черный легион «Нега Небьюлас», к которому принадлежит Харуюки, контролирует с первой по третью боевые арены Сугинами

Черный легион «Нега Небьюлас», к которому принадлежит Харуюки, контролирует с первой по третью боевые арены Сугинами, то есть весь Сугинами; но, чтобы поддерживать такое положение дел, легион должен выигрывать не менее 50% территориальных сражений, на которые их вызывают противники.

Победа или поражение в командных боях определяются полным уничтожением одной из сторон, либо, если время выходит раньше, количеством оставшихся бойцов, либо, если количество одинаковое, то количеством оставшихся хит-пойнтов. В последнее время Харуюки перестали с легкостью сбивать, как раньше, даже если у противников был снайпер, но легион выигрывал благодаря тому, что на его стороне была командир Черноснежка с ее невероятной атакующей мощью, и поэтому у Харуюки было легко на душе.

Нет, главное даже не в этом. Они могли сравняться с нападающими по числу людей, только если их было не меньше трех. Тогда один или двое могли полностью посвятить себя обороне. А это значило –

– Эээ? Ты хочешь сказать, нам с Таку вдвоем придется разбираться с тремя противниками?

– Фмм, ну, в общем, именно это я и хочу сказать.

Кивнув как ни в чем не бывало, Черноснежка покачала своим стаканчиком, наполненным чаем с молоком.

– Идеальный вариант был бы, если бы Курасима-кун вступила в наш легион до следующего сражения, тогда проблем бы не было… Но гнать человека в территориальное сражение всего через неделю после того, как он стал Бёрст-линкером, – это слишком уж. В любом случае, ты и Такуму-кун в команде вполне можете одолеть ту троицу.

– А… ага…

Нельзя сказать, что Харуюки не понравились эти слова; он слегка улыбнулся.

– Я буду стараться, конечно, но… н-ну ладно, если ничего не получится, значит, ничего не поделаешь. То, что потеряем, сможем отобрать на следующей неделе.

– Нет, так не пойдет, – Черноснежка посмотрела куда-то в сторону. – Я не могу допустить, чтобы над нашим Сугинами был флаг какого-то другого легиона. Раз так, Харуюки-кун, защищай его до последней капли крови.

– До последней капли крови?!

Глядя на Харуюки, готового вот-вот разрыдаться, Черноснежка улыбнулась, будто говоря: «Ну, ну».

А потом вдруг сказала нечто совершенно невероятное.

– Посмотрим… давай сделаем так. Если на следующей неделе оборона пройдет успешно, в награду я выполню одно твое желание. Все что угодно. Как тебе идея?

– В награду?!

Слова Черноснежки ударили его между глаз, как физическая атака, и Харуюки откинулся на стуле. С трудом поймав равновесие, он вернулся в исходное положение (ножки стула стукнулись об пол); у него тряслись руки.

Все что угодно?.. «Все что угодно» – это что? Все, что я смогу съесть, что продают в школьной столовке? Нет, это, наверно, и магазины вне школы включает?

Нет-нет, это не только еда. Скажем, пригласить ее пойти куда-нибудь вдвоем… Нет, пригласить к себе домой поиграть… потом Прямое соединение… да еще с кабелем длиной метр, нет, полметра, нет тридцать сантиметров – тоже можно? Можно?!

– А, только позволь предупредить: желание за пределами моих возможностей не пойдет. Например, есть спагетти через нос.

– К-кому такое вообще надо!!!

Розовые фантазии Харуюки разлетелись как дым, и он осел на своем стуле.

Мелко затряс головой, тем самым вернув свои мыслительные способности к нормальному состоянию.

– В об… в общем, я сделаю все, что смогу… И еще, пока семпая не будет, я расскажу Тию самые основы…

– Хорошо. А потом я приглашу ее в легион.

Черноснежка кинула быстрый взгляд на часы в углу поля зрения.

– …Так, мне скоро возвращаться в кабинет студсовета. А, да, ты хотел о чем-то поговорить?

– А, ну да, – кивнул Харуюки и быстро продолжил: – Ну, это не особо важное. Новые первоклашки, среди них вроде как нет Бёрст-линкеров.

– Ты тоже проверил, вот как. Я тоже уже глянула в дуэльный список школьной сети; да, добавилась только Курасима-кун… Лайм Белл…

В ее голосе, однако же, прозвучала нотка неуверенности. Харуюки вдруг вспомнил короткий взгляд Черноснежки во время приветственной церемонии и робко спросил:

– А… семпай, когда ты договорила свою речь, ты заметила что-то среди новеньких?

Черноснежка смущенно улыбнулась, хмыкнула и покачала головой.

– Ты это углядел. Нет, «заметила» – это слишком сильно сказано. Точнее всего можно сказать… было ощущение присутствия, что-то в этом роде.

– П-присутствия?

– Тебе это тоже должно быть знакомо. На дуэльной арене – ощущение, когда где-то сидит снайпер и целится в тебя, что-то такого рода…

Для Харуюки это было самое неприятное ощущение в ускоренном мире, поэтому его лицо тут же невольно напряглось; но вскоре Черноснежка покачала пальцем.

– В итоге оказалось, что Бёрст-линкеров среди новых первоклассников нет, так что это просто моя галлюцинация. …Ладно, на этом я вынуждена тебя покинуть.

– А… я тоже домой тогда.

Харуюки был уже второклассником и потому имел полное право пользоваться рекреацией, но сидеть в одиночку в этом роскошном месте по-прежнему не решался. Он встал следом за Черноснежкой, отправил свой стаканчик в мусорку – и тут в его мозгу мелькнула туманная мысль.

Это «что угодно в награду» к Таку тоже относится?

Нет, не может быть. Ему хотелось так себе ответить, но он знал, что во всех вопросах, имеющих отношение к «Brain Burst», Черноснежка обращается с Харуюки и с Такуму абсолютно одинаково. Если за усердную работу в территориальных сражениях полагается награда, ничего удивительного, если она будет для обоих.

Но все равно. Для Таку существует лишь Тию, вряд ли он будет что-нибудь этакое просить у семпая.

Но он перед семпаем преклоняется. Даже звал ее «командиром». Таку куда лучше подходит на роль «рыцаря»… и семпай этим не сказать чтоб недовольна…

Идя слева-сзади от Черноснежки, направляющейся к выходу из столовой, Харуюки почувствовал, что его мозг дымится от перегрузки, и у него вырвалось:

– А… это, семпай.

– Мм?

Белое лицо повернулось к Харуюки, блестящие волосы качнулись. Глядя на это лицо, Харуюки несколько раз открыл и закрыл рот и наконец опасливо спросил:

– То, что ты говорила раньше про двух принцев и принцессу. Это… как семпай решит?..

Черноснежка бесстрашно улыбнулась и мгновенно ответила:

– Мне об этом даже думать не надо. Сражайся вместе со мной, и я назову победителя.

И на ходу указала выпрямленными указательным и средним пальцами левой руки точно в сердце Харуюки.

Ииии.

Харуюки съежился и тут же стукнулся левой ногой о ножку длинного стола. И вновь он осознал.

Любые подозрения в адрес этой девушки абсолютно бессмысленны.

К оглавлению

Глава 4

На следующий день, в четверг, после уроков, в 14.50.

Харуюки поспешно шагал в ту часть школы, которую за год своей учебы здесь посещал не очень-то часто.

Средняя школа Умесато была построена в традиционном стиле: корпус с обычными кабинетами, параллельно ему корпус со спецкабинетами, а соединял их физкультурный корпус – все вместе выглядело как буква Н.

В поперечинке этой буквы Н, кроме основного спортзала, где проходила приветственная церемония, был еще спортзал для единоборств; туда-то Харуюки сейчас и направлялся. Конечно, вовсе не для того, чтобы вступить в секцию дзюдо из стремления что-то сделать со своим излишним весом. Если бы существовал какой-нибудь «Клуб спецназа», где учили бы стрелять и драться, Харуюки бы еще подумал о вступлении, но, увы, такого клуба не было.

Сейчас все дело было не в том, что Харуюки хотел куда-то вступить, а в Такуму.

Когда Харуюки подошел к спортзалу для единоборств, оттуда уже доносились крики болельщиков и перекрывающий их глухой перестук. Харуюки снял сменку, убрал ее в пакет и ступил на полированный деревянный пол.

Среди не очень многочисленной компании болельщиков он заметил знакомый коротко стриженный затылок и рысцой подбежал ближе. Тиюри обернулась, тут же надулась и тихонько упрекнула:

– Хару, ты поздно! Так-кун уже провел один бой!

– Прости. Но в первом бою наверняка он победил мгновенно, да?

– Ну… да.

Отвернувшись от по-прежнему дующейся Тиюри, Харуюки встал на цыпочки и огляделся; наконец среди сидящих в ряд членов секции кендо в защитном снаряжении он заметил своего друга; тот держался с просто невероятным спокойствием. Похоже, Харуюки он увидел одновременно с тем, как Харуюки увидел его, – и тут же легонько взмахнул правой рукой.

Чуть кивнув в ответ, Харуюки переключил внимание на арену, где шли поединки.

– Эаааа!

– Сиэээ!

Двое худощавых учеников яростно атаковали друг друга синаями. Явное волнение и зеленые завязки на экипировке показывали, что это первоклассники.

Сегодня в секции кендо средней школы Умесато проходил общий турнир. Основная его цель – определить основной и второй составы, но также он позволяет новичкам опробовать свои силы против семпаев. У Умесато собственное додзё, поэтому секция кендо традиционно сильна, а в этом году в нее, похоже, вступило человек десять. Из них второклассник всего один – Такуму.

Сам Такуму хотел все свое время посвящать «Нега Небьюлас», но Черноснежка была категорически против. «Не смешивай реальную жизнь и "Брэйн Бёрст"» – когда почитаемая им командир сказала это, кендо вновь ожило в сердце Такуму, и он решил возобновить занятия на новом месте; поэтому весной он наконец подал заявку на вступление.

Насколько Харуюки понимал, Такуму пригласил на турнир его и Тиюри, чтобы показать свою твердую решимость: даже если он будет проигрывать, он никогда больше не применит ускорение в поединке кендо. Вот почему Харуюки шагнул на территорию спорта, которая всегда его страшила.

– До ари, сёбу ари![5]

Эхо голоса тренера прервало мысли Харуюки.

Один из первоклассников, опустив синай, вернулся к стартовой черте и с нескрываемой досадой, спотыкаясь, вернулся в строй участников. Второй – судя по всему, победитель – развернулся своим невероятно тощим телом и покинул арену без единого звука.

Харуюки хмыкнул, провожая глазами худую спину; и вновь его мысли прервал голос тренера.

– Второй раунд, первый бой! Красный, Такаги. Белый, Маюдзуми!

Тут же встали два ученика. Такаги был третьеклассником, Маюдзуми – это был Такуму, второклассник, естественно. Рост у них был практически одинаковый, но Такаги обладал куда более мощным телосложением.

Поклонившись друг другу, они сделали по три шага вперед и встали каждый на свою стартовую черту. Харуюки неотрывно смотрел на фигуру Такуму, держащего синай на уровне середины туловища.

Если подумать – Харуюки впервые собственными глазами видел Такуму в форме кендо. Конечно, он видел в сети записи матчей, но вживую количество информации было несравненно больше. Вес черных блестящих синаев в руках спортсменов, твердость защитной униформы… Харуюки даже показалось, что он чувствует ее запах, и он невольно сглотнул.

Кендо не менялось уже больше ста лет; все отличия от спортсменов прошлого – лишь более блестящие маски да выглядывающие из-под формы нейролинкеры.

В самых разных видах спорта лишь недавно было разрешено участвовать в состязаниях с надетыми нейролинкерами.

В основном это преследовало цель отображать в поле зрения спортсменов набранные очки и таймер, но в кендо и фехтовании нейролинкеры также позволили более эффективно судить. Сплошь и рядом нанесенные противниками удары разделяют сотые доли секунды, а с использованием сенсорной обратной связи нейролинкера определять, кто ударил первым, стало легко.

Естественно, во время состязаний участников жестко проверяют на предмет использования сторонних приложений и подключения к Глобальной сети. Однако существует одна суперпрограмма, способная с легкостью избегать такого рода проверок. Нет нужды говорить лишний раз, что это «Brain Burst».

В прошлом году во время летнего турнира по кендо среди учеников средних школ Такуму пользовался ускорением, чтобы выиграть турнир среди первоклассников. Но для этого ему пришлось израсходовать слишком много бёрст-пойнтов, и ему угрожала реальная опасность потерять «Brain Burst». Загнанный в угол, он в конце концов поместил вирус в нейролинкер Тиюри, рассчитывая отобрать очки у Черноснежки – Блэк Лотус.

Несмотря на то, что и Тиюри, и Черноснежка его уже простили, раскаяние за этот поступок по-прежнему грызло Такуму.

Однако, вернувшись в кендо, Такуму наконец сделал шаг вперед – по крайней мере Харуюки так чувствовал.

– Так-кууун! Выруби егоооо!!!

Невольно поежившись от вопля сидящей рядом с ним Тиюри, Харуюки тоже закричал во все горло:

– Та-Таку! Давай, удачи!!!

У третьеклассника Такаги-как-там-его Такуму выиграл блестяще, набрав одно очко.

Четвертьфинал он тоже прошел с легкостью. Потом выиграл полуфинал судейским решением и вышел в финал.

Но все внимание привлекал к себе не Такуму, а первоклассник, который шел по турнирной лестнице мощными победами в два удара.

– Ко… котэ ари! Сёбу ари!!!

Чуть более пронзительный, чем обычно, голос тренера был перекрыт гулом собравшихся. Слух «здесь просто офигенный первоклашка» мигом разлетелся по локальной сети, и, хотя уроки уже остались позади, всего через десять минут в зале собралась толпа учеников.

Даже не подавая виду, что он это заметил, первоклассник скользящей походкой вернулся к стартовой черте. Это был тот самый тощий мальчик, которого Харуюки видел в первом поединке, когда вошел. На его форме было имя «Номи».

Рост – максимум 155 сантиметров. Щуплое телосложение; рядом с крепкими старшеклассниками он выглядел ребенком на фоне взрослых. Казалось немыслимым, что между ними вообще может быть поединок.

Но они просто не могли в него попасть. От стремительных атак третьеклассников, которые Харуюки разглядеть-то почти не мог, первачок уклонялся с такой легкостью, будто предвидел их. Либо отвечал на атаку атакой.

Насколько Харуюки разбирался в кендо (а разбирался он смутно), удар надо наносить либо когда соперник еще только собирается начинать свою атаку, либо когда его атака уже отбита. Первое называется «сэн-но-сэн», второе «го-но-сэн». В общем, весь ход боя зависит от того, насколько быстро ты реагируешь на атаку противника.

Вот по этому умению, похоже, первоклассник Номи превосходил всех остальных.

Да – умение.

– Финальный бой!!! Красный, Номи! Белый, Маюдзуми!

После этих слов тренера Номи и Такуму направились к арене. Зрители зашумели.

Сравнительно высокий для ученика средней школы Такуму был выше Номи, которого можно было бы принять за младшешкольника, сантиметров на двадцать. Даже и думать не надо, чтобы понять, что преимущество на стороне Такуму. Слишком разная у них длина рук. Но до сих пор Номи всех противников, более крупных, чем он сам, побеждал, не пропустив ни единого удара.

Финалисты поклонились друг другу, потом, держа синаи, шагнули каждый на свою стартовую черту – и зрители, будто почувствовав что-то, вдруг разом смолкли. Харуюки едва ли не видел сине-белые искры, вырывающиеся из кончиков мечей противников.

– Хадзимэ!!!

…Сразу после этого возгласа спортзал сотрясли два крика и один звук удара.

Первым с места двинулся Такуму – во всяком случае, так показалось Харуюки. Он подался вперед и атаковал, выкрикнув «мэээн!». Невероятно точный удар на пределе досягаемости вытянутых рук. Номи, руки которого были заметно короче, никак не мог контратаковать – по идее.

Однако еще до того, как синай Такуму нанес удар –

– Тэээ![6]

С этим возгласом Номи ударил Такуму по левой перчатке. Звук удара был такой громкий, что, казалось, в воздухе круги разошлись.

Такуму попытался нанести встречный удар в шею, но его противнику хватило времени, чтобы поднять синай.

– Котэ ари!

Одновременно с этим возгласом взлетел красный флажок, и лишь тут среди зрителей и трех десятков участников поднялся гвалт. Распахнувшая глаза Тиюри рядом с Харуюки тоже выдавила: «Офигеть!»

Харуюки чувствовал, что сам он способен произнести лишь «не может быть!».

Первым двинулся Такуму, это без сомнений.

Он атаковал в голову противника, который был едва в пределах досягаемости. И во время этой атаки он сам получил удар в перчатку – как такое вообще возможно? Это означало, что Номи полностью и абсолютно прочитал время и траекторию удара Такуму и «заранее» поместил синай в нужное место – если логически рассуждать, это могло быть только так. Не «сэн-но-сэн», не «го-но-сэн». Это можно назвать разве что «тюу-но-сэн»[7].

На время Харуюки даже забыл моргать; он не понимал, это реальный мир или виртуальный.

Если виртуальный – электронный мир, где все решает скорость реакции мозга, – такое, пожалуй, возможно. Но в реальном мире движения ограничены физическими законами. Инерция, удерживающая тяжелое тело на месте, скорость передачи нервного импульса, скорость сокращения мышц, прочие факторы – с учетом этого всего прочесть атаку и махнуть мечом до того, как эта атака произойдет, невозможно. Абсолютно.

С одним-единственным исключением – «способностью», которой обладают очень и очень немногие.

Чувствуя, как его сжатые кулаки покрываются потом, Харуюки впился взглядом в двоих, вновь стоящих друг напротив друга.

– Нихонмэ!

На этот раз все было полной противоположностью предыдущего розыгрыша. Такуму, держа синай горизонтально, смотрел на противника. Глаза под маской были остры как нож, губы плотно сжаты.

В то же время Номи, чей кончик меча слегка покачивался вверх-вниз, казалось, был полностью расслаблен. Свет падал сзади, и Харуюки не мог различить лица, но вроде бы его губы тонко улыбались.

Десять секунд. Двадцать секунд.

Время шло, а никто из двоих не атаковал.

Харуюки, распахнув глаза, продолжал изо всех сил вглядываться в лицо Номи.

Если рассуждения (или плохое предчувствие) Харуюки верны, то в какой-то момент губы Номи должны чуть шевельнуться. Чтобы тихим голосом, неслышным никому, произнести короткую команду.

Двое стояли неподвижно, и лишь секундомер тикал, отсчитывая время. Наконец тренер сделал глубокий вдох.

Однако ровно в тот момент, когда он собрался скомандовать «ямэ» –

Номи поднял синай, причем не так уж страшно быстро.

И тут Харуюки наконец увидел. Рот Номи очень быстро приоткрылся и тут же закрылся.

…Несомненно.

Команда на ускорение.

Нейролинкер на шее первоклассника по фамилии Номи содержал таинственную суперпрограмму «Brain Burst», а сам Номи был Бёрст-линкером.

– Доооо!

В то же мгновение, когда Номи поднял синай, Такуму атаковал в открывшийся живот.

И тотчас Харуюки тоже беззвучно выкрикнул:

«Бёрст линк!»

Раздался знакомый звук, и мир, окрасившись в синие цвета, застыл.

Тысячекратно ускорившимся зрением Харуюки увидел, как синай Такуму медленно движется к туловищу Номи. Как ни гляди – ну не может Номи ни уклониться от этой атаки, ни защититься. Даже если прямо сейчас тоже ускорится.

В своем розовом поросячьем аватаре Харуюки вошел на арену и глянул сквозь синюю маску Номи. К сожалению, лицо было за пределами досягаемости Общественных камер, так что Харуюки его не видел. Лишь полигональные улыбающиеся губы.

Не отрывая взгляда от этого лица, Харуюки левой рукой запустил консоль «Brain Burst».

Как именно этот первоклассник Номи ухитрился обойти проверки Харуюки и Черноснежки после приветственной церемонии, было непонятно. Однако сейчас, во время матча, его нейролинкер должен быть подключен к локальной сети средней школы Умесато, а значит, и имя аватара Номи должно быть в дуэльном списке.

Сейчас я его вызову.

Харуюки твердо решил сделать это, ожидая, пока список обновится. Номи наверняка использует ускорение в поединках секции кендо. Значит, скорее всего, во время контрольной на следующей неделе он тоже это сделает. Однако на всех Бёрст-линкеров Умесато распространяется железное правило легиона «Нега Небьюлас» – «во время контрольных и состязаний ускоряться запрещено»; и Харуюки должен объяснить это Номи. Если понадобится – с помощью виртуальных кулаков.

Когда поиск завершился, в списке возникли имена: Сильвер Кроу, Блэк Лотус, Сиан Пайл, Лайм Белл.

– Э?!.

Протянув правую руку к списку, Харуюки тяжело задышал.

Нету.

Имени Номи нету. Список – точно такой же, как вчера, с четырьмя известными Харуюки Бёрст-линкерами!

– Ка… к? – ошарашенно выдавил он.

Он был уверен, что не ошибся. И, видимо, Такуму тоже подумал, что Номи – Бёрст-линкер; потому он и атаковал в первом раунде сразу же. Чтобы не дать Номи произнести команду на ускорение.

О нет. Это что, второе явление бэкдора, которым Такуму пользовался полгода назад? Такая мысль мелькнула у Харуюки, но он ее тут же отверг. Та программа была нужна, чтобы кто-то со стороны, из Глобальной сети, мог проникнуть в сеть школы.

Но сейчас Номи сам был в школе Умесато, в спортзале. Значит, он обязан быть подключен к локальной сети школы, а следовательно, и появиться в дуэльном списке. Без вариантов.

Харуюки скрестил короткие ручонки своего поросячьего аватара, повесил голову и принялся отчаянно крутить думательные шестеренки. Спустя целую минуту он сформулировал три возможных объяснения этой ситуации.

1. Номи не Бёрст-линкер, а просто гениальный кендоист.

2. Номи Бёрст-линкер, но он не подсоединен к школьной сети.

3. Номи Бёрст-линкер, он подсоединен к сети, но умеет не появляться в дуэльном списке.

Истина наверняка в одном из этих трех вариантов. Однако в любом случае остаются вопросы.

В раздражении Харуюки лишь протяжно вздохнул. Сейчас думать на эту тему дальше было бессмысленно. Позже надо будет все обсудить с Такуму и Черноснежкой.

Прежде чем покинуть синий мир и вернуться в реальное тело, Харуюки вновь посмотрел на Номи.

Тот, похоже, отчаянно пытался нанести удар Такуму в лицо; его синай был занесен, и, видимо, он намеревался подпрыгнуть. Но даже неопытный глаз Харуюки мог видеть, что атака Такуму, нацеленная в корпус, шла идеально.

Будь Номи хоть Бёрст-линкером, хоть гением кендо, хоть обоими сразу – он уже ничего не мог сделать. Харуюки хотел увидеть полновесный удар в исполнении Такуму своим реальным зрением, поэтому он распахнул глаза и прокричал команду прекращения ускорения.

– Бёрст аут!

Издалека до него долетели звуки реальности. И в то же время синий мир обрел нормальные краски. Движения Такуму и Номи постепенно приобрели нормальную скорость –

–?!.

И в который уже раз за последние несколько минут Харуюки был ошеломлен.

Номи сдвинулся вправо всем телом.

Это нельзя было списать на отменную работу ног. Лишь левый мысок Номи был в контакте с полом арены. И вокруг этой единственной точки опоры его щуплое тело крутанулось влево, как в фигурном катании, а потом скользнуло вправо. Оно спасалось бегством от синая Такуму – и спаслось…

В этот момент ускорение чувств Харуюки окончательно закончилось.

Синай Такуму хлопнул по туловищу Номи. Но, увы, слишком слабо.

И тут же выброшенный вперед синай Номи устремился к маске Такуму с невероятной точностью.

Номи с силой топнул правой ногой и завершил атаку.

– Н-меаааааа!!!

Одновременно с этим выкриком последовал столь четкий удар, что при всем желании не придерешься.

В спортзале повисла полная тишина, среди которой послышалось лишь «мэн ари!», а затем –

– Сёбу ари!!!

Из рук Харуюки вывалился пакет со сменкой.

К оглавлению

Глава 5

Не в состоянии решить, какую тему надо обсудить в первую очередь, Харуюки молча сверлил глазами крохотную креветку на ломте пиццы, который держал в правой руке.

Наконец он откусил и, подняв голову, спросил:

– …Таку. Тот тип… Номи… он же Бёрст-линкер, да?

– Сразу к делу, значит?

Приподняв правый уголок рта в кривой усмешке, Такуму тоже откусил от своего ломтя пиццы.

8.30 вечера. Они сидели в комнате у Харуюки. Такуму пришел после того, как закончил свои дела в секции, забежал домой и принял душ; потому и получилось поздновато.

Мать Харуюки, как обычно, должна была вернуться за полночь, зато мать Такуму разрешила сыну пойти поужинать к другу – когда он учился в начальной школе, о таком и помыслить было нельзя.

Такуму не рассказывал в подробностях о своем переходе в Умесато в начале учебного года, но, судя по всему, его родители были против. В итоге они разрешили Такуму перевестись, когда он сам себе поставил много разных условий; однако деталей Харуюки, конечно, не знал. Он восхищался героическим сражением Такуму с предками, в то время как им самим мать практически не занималась. Интересно, кому из нас больше повезло с родителями? Такая мысль вдруг мелькнула у него в голове.

– Аа, опять эту дрянь едите!!!

Этот голос выдернул Харуюки из раздумий в процессе пережевывания второго куска пиццы.

Войдя в комнату, Тиюри уперла руку в бедро и продолжила свою тираду:

– Блин, Хару, я сколько тебе говорила, учись сам себе готовить ужин!

– Я п-приготовил.

– Вынул из коробки и разогрел, ага!

– И еще п-положил на тарелку.

– Это не называется «приготовил»!

Она указала пальцем точно на нос Харуюки, потом подняла бумажный пакет, который держала в другой руке.

– Я знала, что так будет, и попросила маму приготовить лазанью. Давай, кланяйся!

Ты тоже это не сама сделала!

Так Харуюки подумал, но, почувствовав исходящий из пакета сырный аромат, смог лишь склонить голову и пробормотать: «Ага, ага».

Лазанья в прямоугольном термолотке была кулинарным шедевром, который мама Тиюри создала, не пожалев своего фирменного соуса болоньезе. Замороженная пицца (хотя и тоже из итальянской кухни) со вкусом этой лазаньи сравниться, конечно же, не могла. Вся компания перебралась в гостиную; Харуюки взял 40% лазаньи, Такуму и Тиюри по 30% – и через 15 минут от еды осталось лишь воспоминание.

– Спасибо за угощение. Ти-тян, твоей маме надо кафе открывать.

На эти слова наевшегося Такуму Харуюки закивал и добавил:

– Точно-точно. Она знает и японскую кухню, и китайскую, и западную.

– Аа, ничего не выйдет. Мама, когда готовит не для папы, выкладывается всего на пятьдесят процентов.

После того как Тиюри с серьезным видом произнесла эти слова, Харуюки невольно кинул взгляд на опустевший лоток.

– П-правда? Такая вкуснятина – и всего лишь половина усилий?

– Аа, ну, тут было девяносто пять процентов усилий. Мама сказала, что это для моего будущего кандидата в мужья. Гяаа, что ты заставляешь меня говорить, стукну сейчас!!!

Неожиданно выкрикнув эту угрозу, Тиюри действительно пнула Харуюки в лодыжку под столом, после чего понесла стопку тарелок и вилки на кухню.

Согнувшись от боли, Харуюки обменялся смущенными улыбками с Такуму, потом прокашлялся и с усилием вернулся к исходной теме разговора.

– …Так, ну насчет Номи. Да, зовут-то его как?

– Кажется, Сейдзи. Пишется вот так, – и Такуму, поместив на стол виртуальный лист бумаги, написал на нем виртуальной ручкой (кончиком пальца) два кандзи.

– Хмм… у него есть старший брат?[8] – пробормотал Харуюки. Такуму, удалив бумагу, кивнул.

– Да. Я проверил по альбомам выпускников – за три года до нас тут учился некий «Юити Номи». Но его домашний адрес зашифрован, он доступен только ученикам того выпуска, так что я не на сто процентов уверен, он старший брат этого Номи или нет.

– Три года? По возрасту он в упор, но вписывается в первое условие…

Похоже, он был из детей, родившихся как раз в том году, когда нейролинкеры появились на рынке; это и позволило выполнить первое условие установки «Brain Burst» – носить нейролинкер с рождения. В общем, «первое поколение» сейчас учится во втором классе старшей школы – то есть на три года старше Харуюки.

– Однако если этот Юити-си Бёрст-линкер, командир должна его знать, она вместе с ним год училась. Но она ни разу не упоминала, чтобы кто-то из ее семпаев был Бёрст-линкером.

– Вот как… ну да, – пробормотал Харуюки и сменил тему. – Ладно, бог с ним, с этим Юити-си. Сейчас наша проблема – тот Номи, который в первом классе… Таку, этот тип… ускорился во время поединка с тобой, да? Иначе ты бы ему так не проиграл…

На лице Такуму вновь появилась кривая улыбка.

– Не обязательно, я не так уж и силен. Я вполне мог проиграть уже во втором раунде. Без ускорения я не очень много могу.

– Неправда. В полуфинале ты был намного круче капитана! – раздраженно запротестовал Харуюки в ответ на самоуничижительную реплику Такуму. – Ладно, но что произошло? Я точно видел, Номи сказал что-то вроде команды на ускорение.

После долгой паузы Такуму легонько кивнул.

– …Ага. Я тоже видел…

– Чтооо!!!

Этот пронзительный возглас принадлежал Тиюри, которая вернулась в гостиную, закончив мыть посуду. Она резким движением поставила на стол бутылку с зеленым чаем и три стакана, потом продолжила:

– Ни фига себе, этот тип – тоже Бёрст-линкер, да?! Это, но, Хару и Так-кун оба говорили, что среди первоклашек их нет ни одного!

– Их и не было. В этом-то и проблема, – надувшись, ответил Харуюки и поскреб в затылке. – Как только мне показалось, что он ускорился, я тоже ускорился и проверил дуэльный список. Но Номи там не было… Таку, он ведь был подключен к локальной сети, да?

Дата добавления: 2015-06-04