Часть 2. Крик, отразившийся эхом через город, отличался от обычных

Крик, отразившийся эхом через город, отличался от обычных.

Тони направлялся к одному из своих обычных прибежишь в надежде уговорить бармена пересмотреть лимит его счета, когда он услышал взрыв. Над конторой, находившейся позади него на несколько кварталов, взвилось пламя.

Почему-то он знал: это - магазин Голдштайн.

Тони бежал назад на полной скорости. Зеваки были уже на месте. Он грубо прокладывал путь сквозь беспорядки.

-Убирайтесь с дороги! Дайте пройти! - Тони разбрасывал любопытных в стороны, поскольку толпа не собиралась расступаться. К тому времени, когда он расчистил сборище, было уже слишком поздно. Здание полностью было охвачено огнем.

- Старушка…

Тони сжал кулаки, он не был готов проявить эмоции на людях.

Табличка упала на землю прямо перед ним. Это был обычный прямоугольник с надписью «Магазин Голдштайн».

Тони осмотрелся. Он не мог просто стоять и ничего не делать.

В поле зрения попал извивающийся пожарный рукав. Кто-то пытался им воспользоваться, но не смог взять контроль, теперь шланг вертелся и разбрызгивал воду повсюду. Тони кинулся к нему и попытался управиться. Он окатил себя водой. «Думаю, я испорчу еще один плащ».

Насквозь промокший, Тони бросился в здание. Толпа одобрительно кричала, приняв его красный плащ за куртку пожарного. Он рванул вверх по пылающей лестнице.

- Держись, старушка! Ты не можешь умереть, пока не оплатишь мне новый плащ!

- Бабуль! Ты еще жива?

Тони ворвался через черные остатки двери. К его удивлению, Голдштайн сидела за ее верстаком, будто не происходило ничего особого. В ее левом глазу был монокль, она протирала тканью свое творение.

- Чем ты занята? Все горит!

- Огонь – ничто, из-за него не следует прекращать работу. Вы, молодой человек, так пугливы. - Голдштайн подняла голову, чтобы взглянуть на Тони. Он никогда еще не видел ее настолько серьезной. - Ты как раз вовремя. Ты должен завершить их.

- Какое место в слове «огонь» ты не поняла?

- Все в порядке. Подойди, Тони.

- Старушка!

- Ты не слышал, что я сказала? Подойди, Тони. - тон ее голоса заставил Тони подчиниться. Он шел словно околдованный.

- Славно. Ты хороший мальчик.

Пламя окружило их горячим кольцом. Оно медленно подползало к столу Голдштайн. Тони знал, что, если в ближайшее время они не уберутся отсюда, умрут от нехватки кислорода раньше, чем сгорят.

Но успокаивающий голос Нелл подавлял его инстинкты:

- Закончи их. Собственными руками.

Тони только догадывался о том, что перед ним. Это была вещь, над которой Голдштайн работала ранее, все еще завернута в красную ткань.

- Что это?

- Сними ткань и увидишь сам, Тони.

- Хорошо. - Тони повиновался.

Материя скрывала два куска железа, один эбеновый, один цвета слоновой кости. Они отбрасывали блики от света огня.

- Это твои пистолеты. Сделаны только для тебя, Тони Редгрэйв. Ни у кого больше в целом мире нет ничего подобного этой паре.

Внешне пистолеты были одинаковы, за исключением поблескивающего металла. Тони взял один из них, совершенно забыв об огне.

- Мои пистолеты?

Оружие было невероятно тяжелым. Надпись протянулась по гладкой поверхности: «изделее 45 калибрового художника – для Тони Редгрэйва».

Голдштайн наблюдала, как Тони изучал оружие с материнской нежностью.

- Ты понимаешь, Тони? Это твои дети; они созданы только для тебя.

- Старушка… - Тони хлопал глазами, глядя в одну точку. Затем он отвернулся от Голдштайн, чтобы скрыть набегающие на глаза слезы.

- Это мое лучшее творение. Мой шедевр. На них старая эмблема.

- Написано с ошибкой, - подметил он по привычке.

Голдштайн положила руки на опустившиеся плечи Тони.

- Ты должен закончить их, Тони. Как только ты соберешь их, они действительно будут твоими. - Она переложила каждую деталь с подноса на стол в ряд, как обсидиановые драгоценности. - Ты ведь разбираешь оружие, чтобы почистить, верно? Суть в том же. Просто сделай обратное.

- Ладно. Я понял.

Поднос был практически невесом. Сборка пистолета заставила его пробудиться, словно впервые за все время. Он плавно двигал детали по своим местам, восхищаясь мастерством выполнения каждый момент работы. Девственное входное отверстие, незапятнанное пороховой сажей; непоношенная изумительная рукоять; гладко входящий патрон – каждый элемент казался идеальным.

Оружие приобрело форму в руках Тони. Он был в трансе и позабыл обо всем, о Голдштайн, о магазине, об оранжевом пламени, танцующем вокруг них.

Он взял пистолет с рукоятью, изготовленной для правой руки; он был создан для стрельбы со скоростью мысли. Предохранительная скоба была выполнена тщательно и аккуратно, чтобы гарантировать, что не будет помехи при быстром движении. Прицел был сглажен, чтобы уменьшить вес. Механизм быстрого спуска позволял перезаряжать патроны налету. Оружие было создано, чтобы развязать бурю пуль.

Другой пистолет немного отличался. Рукоять была для левой руки. Упор сделан скорее на мощность, чем на скорость. Ствол был более тонким, чем у близнеца, разработан для точной стрельбы. Он был идеальным дополнением.

Наконец, Тони закончил. Пистолеты были громоздкими и казались неловкими, но имели своеобразное изящество. Они словно составляли единое целое с его руками.

- Теперь эти дети действительно твои. Эта работа стоила того.

- Бабуля?

Голдштайн опиралась за край стола и тяжело дышала из-за дыма.

- Я, должно быть, слишком стара. Я ощущаю такую слабость.

Тони понял в чем дело, но было уже поздно. Нелл упала на пол.

- Эй! Бабуль!

Тони вернулся к реальности. Он подхватил Голдштайн на руки. И тогда он увидел глубокую рану на ее спине. Вся левая сторона была в крови. Теперь он понял, что она уже не выживет; чудом было то, сколько она продержалась до тех пор, пока он собирал оружие.

- Здесь немного жарко, - шептала Голдштайн. Ее глаза были закрыты. Двое стояли в центре бушующего пожара. В голове Тони промелькнула мысль, что это место будет их крематорием.

- Открой глаза! Ответь мне! Скажи хоть что-нибудь! - Тони неистово тряс Нелл. Ее тело становилось холодней, и она дышала с трудом.

- Ты не можешь откинуться прямо так! У нас с тобой еще столько дел!

- Столько дел… Это ты? Ты вернулся ко мне.

Тони застыл. Голдштайн открыла глаза, но они уже потеряли свой свет. Он не мог точно сказать, осознавала она происходящее или нет.

- Мне жаль, - хрипела она. - Твоя мама…

- Бабуля…

Но мысли Голдштайн были в другом месте. Казалось, она думала, что Тони был кем-то еще. Она слабо ласкала его лицо. Прикосновения были странно знакомыми, как рука матери.

- Твоя мама уже…так…этот, назад… - Нелл пыталась что-то сказать, но у нее не хватало сил. Ее окровавленная рука опустилась на грудь.

- Что ты хочешь сказать? Бабуль?

Внезапно Тони заметил, она что-то сжимала в руке. Это была фотография, которую Нелл держала на столе. Тони видел ее много раз – снимок улыбающегося мальчика с пистолетом в одной руке, другой он гладил собаку.

- Этот…твоя мама… я должна вернуть тебе.

От Голдштайн уходила жизнь, тело осело на пол. Тони аккуратно поддерживал, напряженно слушая ее пустой голос.

- Был другой…Тони…этот ребенок…

Глаза Тони расширились при звуке собственного имени. Нелл боролась за каждое слово со своей агонией.

- Так похож на тебя… славный ребенок. Пожалуйста…Тони… присматривай за ним…

- Бабуля!

Но Голдштайн больше не слышала его. Ее тело обмякло в руках Тони, безмятежная улыбка застыла на ее лице. 45 калибровый художник отправилась на небеса посреди разразившегося ада в ее любимой мастерской.

- Прощай, - тихо произнес Тони, отпуская ее тело. Он знал, в его лице она видела лицо сына, когда умирала, эта мысль оживила его. - Я сожалею, что дразнил тебя. Я не знал ничего об этом. Дашь мне перерыв, да?

Что-то внутри Тони вырвалось на свободу.

- Я большой плакса, как сказал Грю. Ты была заботлива со мной, а я не смог помочь.

Режущие эмоции расцветали в его душе.

- Мне жаль. Я лгал тебе… Я забыл, кем был.

Тони стоял, держа в руках новые пистолеты Голдштайн.

- Я забыл, кто я, на очень долгое время.

Огонь ярился снаружи, внутри происходило острое изменение в смешении пластов детских воспоминаний с личностью.

Тело Голдштайн в сознании Тони слилось с телом матери в тот день, когда она погибла. Ева отдала свою жизнь, чтобы защитить его. Прошлое и настоящие сливались в единое целое, переходя друг в друга, и Тони был не в состоянии различить их. Он слышал знакомый голос, шепчущий сквозь рев огня: «Скрой свое имя. Забудь его сам и беги».

После смерти матери Тони стал одержим старым мечом за спиной, оставленным его отцом. Его новое "я" исступленно сжал оружие от страха и одиночества. И в этот момент меч заговорил с ним:

- Значит, скрыл имя и жил как Тони Редгрэйв до этого момента? - Тони произнес во весь голос. - Я обманывал их и боролся как с равными.

Действительно ли меч говорил с ним? Был он сверхъестественным слугой повелителя демонов? Играли ли они с ним как с ребенком, пока он не мог присоединиться к их серьезным играм?

- Я получил силу. Я оттачивал способности, уничтожал каждого демона на пути.

Горячий ветер закружил вихрем пепел и золу вокруг Тони. Его серебристые волосы развевались в потоке воздуха. Он закрыл глаза.

- Пришло время. Я верну свое настоящее имя.

Гром рокотал снаружи, оглашая начало неземного ливня. Поток воды проникал внутрь сквозь разрушенную крышу. Жидкость шипела и превращалась в пар, сталкиваясь с огнем. Сочетание воды и огня породило плотную завесу марева, обернувшую Тони. Но он не обращал внимание. Вместо этого он играл с новым оружием. Вращал пистолетами, словно в боевом танце, балансировал и изгибался, будто они были не более чем естественным продолжением его тела. Достигнув вершины своего танца, он замер в своей "фирменной" позе. Скрестив пистолеты на груди, Тони открыл глаза.

"Я…”

Рев грома разрезал небо вместе с усиливающимся дождем. Языки пламени поднялись выше, как если бы бросали вызов стремительному потоку воды.

Сверхъестественный хор достиг кульминации.

- ДАААНННТЕЕЕ!

- Джек-пот! - Данте развернулся и нацелился на что-то движущееся внутри пламени.

- Данте! Сын изменника!

- Данте! Тот, кто помеха нашим амбициям!

Данте выпускал очередь за очередью в пламень, заглушая его пулями. Он ощущал присутствие демонов и понял, что они прятались в огне цвета ада.

- Настойчивые ублюдки, снова вы? Это все, что вы можете? Приведите мне кого-нибудь посильней!

Данте расправился с последним из огненных демонов, затем убрал оружие в кожаную кобуру. Он смотрел в высь.

-Я знаю, вы слушаете!

Черные тучи полностью скрыли небо, но он ощущал холодные наблюдающие глаза наверху.

- Я собираюсь найти всех вас, демонов, и отправить обратно в ад! Я! Охотник на демонов Данте!

Раскат грома. Данте дерзко улыбнулся

Данте с негодованием смотрел на небо до тех пор, пока дождь не затушил пожар, а облака не разошлись. Смерть Голдштайн заставила Данте выбросить Тони и вернуть настоящее имя.

- Ты видишь, старушка. Пистолеты, что ты дала мне… Я собираюсь использовать их лучше, чем ты могла представить.

Смятение овладело им. Никаких чувств. Никаких слез. Никакого ребячества.

Он уходил с пепелища, два слова скользили в его сознании.

- Прощай, мама.

Шепот исчез на ветру.

Дата добавления: 2015-06-04