Прибавление. А. Полежаев

В дополнение к печальной летописи того времени следует передать

несколько подробностей об А. Полежаеве.

Полежаев студентом в университете был уже известен своими превосходными

стихотворениями. Между прочим написал он юмористическую поэму "Сашка",

пародируя "Онегина". В ней, не стесняя себя приличиями, шутливым тоном и

очень милыми стихами задел он многое.

Осенью 1826 года Николай, повесив Пестеля, Муравьева и их друзей,

праздновал в Москве свою коронацию. Для других эти торжества бывают поводом

амнистий и прощений; Николай, отпраздновавши свою апотеозу, снова пошел

"разить врагов отечества", как Робеспьер после своего Fete-Dieu 146.

Тайная полиция доставила ему поэму Полежаева...

И вот в одну ночь, часа в три, ректор будит Полежаева, велит одеться в

мундир и сойти в правление. Там его ждет попечитель. Осмотрев, все ли

пуговицы на его мундире и нет ли лишних, он без всякого объяснения пригласил

Полежаева в свою карету и увез.

Привез он его к министру народного просвещения. Министр сажает

Полежаева в свою карету и тоже везет- но на этот раз уж прямо к государю.

Князь Ливен оставил Полежаева в зале - где дожидались несколько

придворных и других высших чиновников, несмотря на то что был шестой час

утра, - и пошел во внутренние комнаты. Придворные вообразили себе, что

молодой человек чем-нибудь отличился, и тотчас вступили с ним в разговор.

Какой-то сенатор предложил ему давать уроки сыну.

Полежаева позвали в кабинет. Государь стоял, опершись на бюро, и

говорил с Ливеном. Он бросил на взошедшего испытующий и злой взгляд, в руке

у него была тетрадь.

- Ты ли, - спросил он, - сочинил эти стихи?. (174)

- Я, - отвечал Полежаев,

- Вот, князь, - продолжал государь, - вот я вам дам образчик

университетского воспитания, я вам покажу, чему учатся там молодые люди.

Читай эту тетрадь вслух, - прибавил он, обращаясь снова к Полежаеву,

(Волнение Полежаева было так сильно, что он не мог читать. Взгляд

Николая неподвижно остановился на нем. Я знаю этот взгляд и ни одного не

знаю, страшнее, безнадежнее этого серо-бесцветного, холодного, оловянного

взгляда.

- Я не могу, - сказал Полежаев.

- Читай! - закричал высочайший фельдфебель. Этот крик воротил силу

Полежаеву, он развернул тетрадь. "Никогда,-говорил он,-я не видывал "Сашку"

так переписанного и на такой славной бумаге",

Сначала ему было трудно читать, потом, одушевляясь более и более, он

громко и живо дочитал поэму до конца. В местах особенно резких государь

делал знак рукой министру. Министр закрывал глаза от ужаса.

- Что скажете? - спросил Николай по окончании чтения.- Я положу предел

этому разврату, это все еще следы, последние остатки; я их искореню. Какого

он поведения?

Министр, разумеется, не знал его поведения, но в нем проснулось что-то

человеческое, и он сказал:

- Превосходнейшего поведения, ваше величество.

- Этот отзыв тебя спас, но наказать тебя надобно для примера другим.

Хочешь в военную службу? Полежаев молчал.

- Я тебе даю военной службой средство очиститься. Что же, хочешь?

- Я должен повиноваться, - отвечал Полежаев.

Государь подошел к нему, положил руку на плечо и, сказав: "От тебя

зависит твоя судьба; если я забуду, ты можешь мне писать", - поцеловал его в

лоб.

Я десять раз заставлял Полежаева повторять рассказ о поцелуе, так он

мне казался невероятным, Полежаев клялся, что это правда.

От государя Полежаева свели к Дибичу, который жил тут же, во дворце.

Дибич спал, его разбудили, он вышел, зевая, и, прочитав бумагу, спросил

флигель-адъютанта:

- Это он? (175)

- Он, ваше сиятельство.

- Что же! доброе дело, послужите в военной; я все в военной службе был

- видите, дослужился, и вы, может, будете фельдмаршалом...

Эта неуместная, тупая, немецкая шутка была поцелуем Дибича. Полежаева

свезли в лагерь и отдали в солдаты.

Прошли года три, Полежаев вспомнил слова государя и написал ему письмо.

Ответа не было. Через несколько месяцев он написал другое - тоже нет ответа.

Уверенный, что его письма не доходят, он бежал, и бежал для того, чтоб лично

подать просьбу. Он вел себя неосторожно, виделся в Москве с товарищами, был

ими угощаем; разумеется, это не могло остаться в тайне. В Твери его схватили

и отправили в полк, как беглого солдата, в цепях, пешком, Военный суд

приговорил его прогнать сквозь строй; приговор послали к государю на

утверждение.

Полежаев хотел лишить себя жизни перед наказанием. Долго отыскивая в

тюрьме какое-нибудь острое орудие, он доверился старому солдату, который его

любил. Солдат понял его и оценил его желание. Когда старик узнал, что ответ

пришел, он принес ему штык и, отдавая, сказал сквозь слезы:

- Я сам отточил его. Государь не велел наказывать Полежаева. Тогда-то

написал он свое превосходное стихотворение:

Без утешений

Я погибал,

Мой злобный гений

Торжествовал...

Полежаева отправили на Кавказ; там он был произведен за отличие в

унтер-офицеры. Годы шли и шли; безвыходное, скучное положение сломило его;

сделаться полицейским поэтом и петь доблести Николая он не мог, а это был

единственный путь отделаться от ранца.

Был, впрочем, еще другой, и он предпочел его: он пил для того, чтоб

забыться. Есть страшное стихотворение его "К сивухе", (176)

Он перепросился в карабинерный полк, стоявший в Москве. Это значительно

улучшило его судьбу, но.уже злая чахотка разъедала его грудь. В это время я

познакомился с ним, около 1833 года. Помаялся он еще года четыре и умер в

солдатской больнице.

Когда один из друзей его явился просить тело для погребения, никто не

знал, где оно; солдатская больница торгует трупами, она их продает в

университет, в медицинскую академию, вываривает скелеты и проч. Наконец он

нашел в подвале труп бедного Полежаева, - он валялся под другими, крысы

объели ему одну ногу.

После его смерти издали его сочинения и при них хотели приложить его

портрет в солдатской шинели. Цензура нашла это неприличным, и бедный

страдалец представлен в офицерских эполетах - он был произведен в больнице.

Дата добавления: 2015-06-04