VI. Методология экономических исследований Р. Люксембург

В предыдущих разделах выявлены уже отдельные методологические ошибки Р. Люксембург. Последовательный разбор ее взглядов подвел нас теперь к вопросу о характере и особенностях той методологии, которая лежит в основе ее теории в целом. Наличие у Р. Люксембург целостной своеобразной концепции по ряду важнейших проблем экономической теории капитализма свидетельствует несомненно и о наличии у нее своеобразной методологии исследования этих проблем.

Сама Р. Люксембург считает очевидно, что исследуемые проблемы разрешаются ею в духе марксовой диалектики. «Решение проблемы в духе марксова учения, – заявляет она, – заключается в диалектическом противоречии: капиталистическое накопление для своего движения нуждается в некапиталистических общественных формациях как в окружающей его среде; оно прогрессирует в постоянном обмене веществ с этими формациями и может существовать лишь до тех пор, пока оно находит эту среду»¹.

Таким образом установленную ею зависимость движения (и гибели) капитализма от некапиталистической среды Р. Люксембург считает соответствующей духу марксовой диалектики.

Нетрудно однако показать, что в этом положении Р. Люксембург ничего общего с марксовой диалектикой нет.

Марксова диалетика, диалектический материализм учит, что источник движения, двигательная сила последнего находится не вне данной системы, данного процесса, а в н и х с а ­м и х. Все процессы и явления мира могут быть познаны лишь в их с а ­м о д ­в и ­ж е ­н и и. Источником этого самодвижения, его двигательной силой является борьба противоположностей, образующая развитие данного явления, данной системы. Именно борьба противоположностей ведет «к уничтожению старого и возникновению нового» (Ленин).

Таким образом двигательную силу развития и гибели капитализма надо искать не вне капиталистической системы, а в ней самой, в ее имманентных противоречиях. Поэтому для выяснения основных законов развития капитализма Маркс концентрирует в «Капитале» внимание именно на капитализме как таковом, на «чистом» капитализме. Всеобщий закон капиталистического накопления, являющийся по существу основным законом развития и гибели капитализма, выведен Марксом из внутренних противоречий капитализма, из его самодвижения. Маркс показывает как на основе концентрации и централизации капитала, роста органического состава капитала, роста относительного перенаселения обостряется противоречие между общественным производством и частным присвоением, как обострение этого противоречия находит выражение в обострении противоречий между буржуазией и пролетариатом, – как борьба противоположностей ведет капитализм к гибели в результате неизбежной пролетарской революции.

«Наряду с постоянным уменьшением числа магнатов капитала, – доказывает Маркс, – которые узурпируют и монополизируют все

¹ «Накопление», стр. 258.

XXXIV

выгоды этого процесса переворота, растет масса нищеты, гнета, порабощения, вырождения и эксплоатации, но вместе с тем растет и возмущение рабочего класса, непрерывно увеличивающегося, вышколенного, объединенного и организованного самым механизмом капиталистического процесса производства»¹. Ленин и Сталин показали, что это гениальное утверждение Маркса находит свое решающее выражение в эпоху империализма и, в особенности, в ее заключительную фазу – в период общего кризиса капитализма.

Концентрируя внимание на самодвижении капитализма, на выяснении его законов, классики марксизма не игнорировали однако вопроса о взаимоотношениях капитализма и докапиталистических формаций. Маркс в «Капитале», Ленин в «Развитии капитализма в России», в работах по аграрному вопросу и т. д. показали, что при господстве капитализма остатки докапиталистических формаций подчиняются ему и движутся на его основе. Это конечно не означает, что они не имеют вовсе самодвижения, что их движение является лишь отраженным. Но все же в основном их движение подчинено капитализму, претерпело соответствующие глубокие изменения и не может вносить принципиальные отклонения от законов движения капиталистической системы.

Все это показывает, что методология Р. Люксембург, ставящая движение и гибель капитализма в зависимость от взаимоотношений между капитализмом и некапиталистической средой, ничего общего с марксовой диалектикой не имеет. Капитализм должен погибнуть, согласно воззрениям Р. Люксембург, в силу исчерпания в н е ш ­н е й среды. Капитализм сам по себе, без внешней среды, оказывается неспособным к движению. Значение в н у т ­р е н ­н и х противоречий капитализма стушевывается, отступает на задний план.

Концепция, ставящая движение и гибель системы в зависимость от среды, является несомненно механистической. Таким образом, вопреки утверждению Р. Люксембург, ее теория разрешает проблему не в духе марксовой диалектики, а в духе механицизма, в духе «теории равновесия».

Однако было бы неправильно думать, что этим особенности методологии Р. Люксембург исчерпываются. Неменьшего внимания заслуживает отчетливо выраженная в ее исследованиях м е ­н о ­в а я к о н ­ц е п ­ц и я. Р. Люксембург ищет законы движения и гибели капитализма не в сфере производства, производственных отношений, а в сфере о б ­р а ­щ е ­н и я. Главные трудности и противоречия капитализма она усматривает в области с б ы ­т а, р е ­а ­л и ­з а ­ц и и произведенной прибавочной стоимости. Превалирующим моментом оказывается в ее концепции не производство, а обмен, обращение. Наряду с этим Р. Люксембург неправильно понимает и соотношение производства и потребления. Она не понимает того, что развитие производства раздвигает рамки потребления, что противоречие между производством и потреблением, свойственное всегда капитализму, имеет однако циклическую форму движения, приводящую лишь периодически к кризисам.

¹ «Капитал», т. I, изд. 8-е, стр. 612-613.

XXXV

Чтобы показать, что в «Накоплении капитала» Р. Люксембург мы сталкиваемся не с изолированными методологическими ошибками, а с существенными особенностями ее методологии, предрешающими в огромной степени ошибочность ее самостоятельных экономических теорий, – остановимся кратко на другой экономической работе Р. Люксембург, связанной с «Накоплением капитала», – на ее «Введении в политическую экономию». Р. Люксембург подчеркивает сама в предисловии к «Накоплению капитала» связь этой работы с «Введением».

«Толчок к настоящей работе, – пишет она, – дало мне популярное введение в политическую экономию, которое я уже довольно долго подготовляю для того же самого издательства... Когда я в январе текущего года, после выборов в рейхстаг, снова взялась за работу, чтобы по крайней мере в основных чертах закончить эту популяризацию экономического учения Маркса, я натолкнулась на неожиданное затруднение. Мне не удавалось представить с достаточной ясностью совокупный процесс капиталистического производства в его конкретных отношениях, а также его объективные исторические границы. При ближайшем рассмотрении я пришла к убеждению, что здесь дело идет не только о вопросе изложения, но что перед нами проблема, которая теоретически находится в связи с содержанием тома второго «Капитала» Маркса и в то же время связана с практикой современной империалистической политики и ее экономическими корнями».

Это «Введение» посвящено самым общим вопросам экономической теории капитализма. Р. Люксембург выясняет в нем предмет политической экономии, делает обширный экскурс в историю народного хозяйства, дает теоретическую характеристику товарного производства, закона заработной платы, тенденций капиталистического хозяйства. Однако, несмотря на то, что, по заявлению Р. Люксембург, «Введение» должно было популяризировать экономическое учение Маркса, оно в ряде вопросов его искажает и извращает. Не ставя себе здесь задачи подробного разбора «Введения» в целом, отметим лишь те методологические особенности этой работы Р. Люксембург, которые нашли отражение и развитие в «Накоплении капитала».

В этой книге, в особенности в главе о товарном производстве, прежде всего бросается в глаза более или менее резко выраженная меновая концепция. Р. Люксембург противопоставляет товарное производство как неорганизованное, бесплановое, анархическое – предшествующим общественно-эко­но­ми­чес­ким формациям как организованным. Этот момент выпячивается ею на первый план как решающий.

Маркс, Энгельс, Ленин рассматривали бесплановость, анархию капиталистического производства как выражение основного противоречия капиталистического производства, противоречия между общественным производством и частным присвоением. Например Энгельс в «Анти-Дю­рин­ге» писал, что «противоречие между общественным производством и капиталистическим присвоением выступает наружу как п р о ­т и ­в о ­п о ­л о ж ­н о с т ь м е ж ­д у о р ­г а ­н и ­з а ­ц и ­е й п р о ­и з ­в о д с т ­в а н а о т ­д е л ь ­н ы х ф а б ­р и ­к а х и а н а р ­х и ­е й п р о ­и з ­в о д с т ­в а в о в с е м о б ­щ е с т ­в е»¹.

¹ Маркс и Энгельс, Собр. соч., т. XIV, стр. 276.

XXXVI

Ленин в полемике с народниками заявил: «Анархия производства», «отсутствие планомерности производства» – о чем говорят эти выражения? О противоречии между общественным характером производства и индивидуальным характером присвоения»¹.

Между тем, Р. Люксембург бесплановость, анархию капиталистического производства выводит не из этого основного противоречия, а непосредственно из факта господства обмена как основной связи товарного общества. В результате получается примат обмена над производством. Она утверждает например, что «обмен создал новую связь между разрозненными, оторванными друг от друга частными производителями»², что обмен представляет «единственное экономическое связующее звено между членами общества»³ и т. п. Больше того, объединяя изложенные ею отдельные моменты, она утверждает, что «уже один факт товарного обмена, без всякого вмешательства и регулирования, определяет троякого рода важные отношения: 1. У ч а с ­т и е каждого члена общества в общественном т р у ­д е... 2. Д о ­л я каждого члена общества в общественном богатстве... 3. И наконец механизмом обмена регулируется и самое общественное р а з ­д е ­л е ­н и е труда»⁴.

Такая переоценка роли обмена вытекает очевидно из непонимания определяющего влияния разделения труда и его особого характера в товарном обществе, определяющего влияния структуры производства и его развития на факт товарного обмена и на развитие последнего. Р. Люксембург неоднократно наталкивается на вопрос о роли разделения труда, но разрешает его не в духе Маркса. Чтоб показать это, сопоставим, напр., высказывание Р. Люксембург с высказыванием Маркса.

Р. Люксембург		К. Маркс
«Таким образом мы натыкаемся на странное противоречие: обмен возможен лишь при частной собственности и развитом разделении труда, разделение же труда может возникнуть при наличии обмена и частной собственности, частная же собственность, со своей стороны, возникает лишь благодаря обмену... Как возможно подобное переплетение? Мы очевидно вертимся в заколдованном кругу... Но эта безвыходность положения лишь кажущаяся... Что сегодня является причиной другого явления, то завтра будет его следствием и наоборот, причем эти непрерывные перемены в отношениях не задерживают течения жизни общества»^5.		«Обмен представляется независимым и индеферентным по отношению к производству только в последней стадии, когда продукт непосредственно обменивается для потребления. Однако: 1) не существует обмена без разделения труда, будь последний результатом естественных или исторических условий, 2) частный обмен предполагает частное производство, 3) интенсивность обмена, его распространение, так же как и его форма, определяются развитием и структурой производства, например, обмен между городом и деревней, обмен в деревне, обмен в городе и т. д. Обмен, таким образом, во всех своих моментах или непосредственно заключен в производстве, или определяется этим последним»^6.

¹ Ленин, Соч., т. II, стр. 39.

² «Введение», стр. 189.

³ Там же, стр. 197.

⁴ Там же, стр. 193-194.

⁵ Там же, стр. 20S-209.

⁶ «Введение к критике политической экономии», § 2.

XXXVII

В то время как Р. Люксембург в этой цитате ограничивается примитивной концепцией взаимодействия, а в других местах книги чаще склоняется к концепции примата обмена, Маркс четко и убедительно формулирует и развивает концепцию примата производства над обменом, хотя вслед за проводимой нами цитатой и он отмечает взаимодействие производства и обмена.

Взаимодействие не только не исключает, но именно предполагает примат производства над обменом, потреблением и распределением.

Тот факт, что Р. Люксембург склоняется в своих экономических работах к меновой концепции и в ряде вопросов проводит ее вполне отчетливо, заслуживает особого внимания. Меновая концепция является, как известно, существенной особенностью «методологии» социал-фашистских теоретиков. Концентрируя внимание на сфере обращения и всячески преувеличивая и раздувая ее роль и влияние, социал-фашистские теоретики стремятся этим путем затушевать коренные противоречия капитализма и отвлечь от них внимание рабочих масс, запугать рабочие массы сложностью и хрупкостью сферы обращения, внушить им идею наличия общих интересов у пролетариата и буржуазии в области обращения и, главное, убедить их в невозможности и бесполезности непосредственной экспроприации экспроприаторов, непосредственной социализации, производства. Р. Люксембург, проводя концепцию примата обмена, не преследует конечно этих задач. Но все же и в ее трактовке меновая концепция объективно ведет, как показано выше, к затушевыванию коренных противоречий капитализма и к отвлечению внимания от этих противоречий. Таким образом в ее трактовке меновая концепция играет антиреволюционную роль, оказывается существенным полуменьшевистским элементом методологии.

«Введение в политическую экономию» свидетельствует, как и «Накопление капитала», о неспособности Р. Люксембург понять и применить в ряде вопросов марксову диалектику. Начиная исследование капиталистического общества с его простейшей клеточки, с товара, Маркс вскрывает в последнем единство противоположностей – потребительной стоимости и стоимости. За противоречием товара Маркс вскрывает противоречие труда – абстрактного и конкретного, общественного и частного. Он показывает, как внутреннее противоречие, заключенное в товаре, находит внешнюю форму проявления в раздвоении товара на товар и деньги, как это ведет к дальнейшему движению и росту этого противоречия – к превращению денег в капитал, к развитию противоречия между общественным производством и капиталистическим присвоением, к всеобщему закону капиталистического накопления и т. д.

«У Маркса в „Капитале", – пишет Ленин, – сначала анализируется самое простое, обычное, основное, самое массовидное, самое обыденное, миллиарды раз встречающееся о т ­н о ­ш е ­н и е буржуазного (товарного) общества: обмен товаров. Анализ вскрывает в этом простейшем явлении (в этой „клеточке" буржуазного общества) в с е противоречия (resp. зародыши в с е х противоречий) современного общества. Дальнейшее изложение показывает нам развитие (и рост

XXXVIII

и движение) этих противоречий и этого общества, в сумме его отдельных частей, от его начала до его конца»¹.

«Введение» Р. Люксембург не только не отражает этой марксовой диалектики, но – в решающих главах – прямо противоречит ей. Например в главе о товарном производстве анализ противоречий товара и движения этого противоречия подменяется описанием и противопоставлением планового и беспланового хозяйства, ошибочной характеристикою роли обмена и т. п. Необходимость денег выводится, как у буржуазных экономистов, из организационно-технических моментов удобства обмена. В главе о тенденциях капиталистического хозяйства центр тяжести переносится на расширение капитализма, сужение некапиталистической среды и т. п. В этой главе Р. Люксембург развивает концепцию, аналогичную «Накоплению капитала».

Было бы неправильным рисовать методологию экономических работ Р. Люксембург как выдержанно-ме­ха­нис­ти­чес­кую. Во-первых, по ряду вопросов Р. Люксембург излагает Маркса правильно, понимая правильно и его методологию. Во-вторых, в то же время методология Р. Люксембург характеризуется не только сильнейшим механицизмом, но и наличием элементов идеализма. Таким идеалистическим элементом ее методологии является например меновая концепция, ибо эта концепция отрывает явления обмена от производственных, материальных общественных отношений, подчиняет последние зависимым от них меновым отношениям. Таким идеалистическим элементом является далее понимание Р. Люксембург простого воспроизводства. В то время как Маркс рассматривает простое воспроизводство как составную часть, и притом самую значительную часть, расширенного воспроизводства, т. е. анализирует простое воспроизводство как реальное явление, Роза Люксембург считает простое воспроизводство научной фикцией. Число таких примеров можно умножить. Все это дает право характеризовать методологию Розы Люксембург как э к ­л е к ­т и ­ч е с ­к у ю. Именно с в о ­е ­о б ­р а з ­н ы й э к ­л е к ­т и ­ч е с ­к и й характер методологии Р. Люксембург, – сочетание в ней механистической концепции соотношения системы и среды, концепции примата обмена над производством, вульгарного понимания противоречия между производством и потреблением и т. п. – объясняет особенности теории накопления Р. Люксембург.

Отказ Р. Люксембург от марксовой диалектики при экономическом объяснении империализма привел к тому, что это объяснение оказалось глубоко ошибочным, искажающим и затемняющим действительную природу империализма.

Дата добавления: 2015-06-04