Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Александр Асмолов 5 страница




Из песни слова не выкинешь. И поэтому, рассказывая о метапсихологии «психологии деятельности*, историчес­ки неверно и этически постыдно не сказать о философии Карла Маркса, в идеологической упаковке которой «пси­хология деятельности» прожила многие годы в Советском Союзе,

Чтобы выразить свое отношение к этой философии, вновь приведу еще один жизненный эпизод, на этот раз уже из своей биографии- Недавно во время беседы с одним английским экономистом я услышал следующий вопрос: «Почему в России с такой яростью критикуют Маркса? Его исследования достаточно полемичны и глубоки*. Дей­ствительно, почему в России те, кто вчера выплясывал ритуальные танцы поклонения марксизму, ныне закру­жились вокруг марксизма в неистовой каннибальской пляс­ке? Причина подобных перевертышей банальна и поэтому верна: «Марксизм был религией», А раз один государствен­ный бог умер» то да здравствует другой бог, или, по лучшим языческим канонам, другие боги. Не пора ли оч­нуться и, как английский экономист, с невозмутимостью отнестись к той культуре мышления, которая без сомне­ния связана с философией Маркса, и с разработкой в контексте этой философии категории «предметной дея­тельности». Маркс настолько же виновен в том, что его возвели в сан бога Ленин и Сталин, как Фридрих Ницше

14 Александр Асмолоз

повинен в том, что его именем божился Гитлер, Поэтому я испытываю боль и горечь, когда в философии и психо­логии третируют «психологию деятельности» и5 прехзде всего, Сергея Леонидовича Рубинштейна и Алексея Ни­колаевича Леонтьева за то, что они развивали психоло­гию в СССР, окрестив ее знаменем марксистской психо­логии. Куда ближе мне позиция МХМамардашвили, который в самом начале семидесятых годов с невозмути­мостью и уравновешенным гражданским героизмом по­вествовал изумленным студентам о том, что при анализе сознания и бессознательного такие исследователи (иссле­дователи, а не небожители!), как Карл Маркс и Зигмунд Фрейд разными способами искали пути решения одной задачи — задачи происхождения сознания, искали путь «по ту сторону сознания».

Несмотря на то, что любые прогнозы, а тем более про­рочества, дело неблагодарное и опасное, в заключение рискну сказать, что у XXI века существует шанс войти в историю и методологию науки под именем века «неклас­сической рациональности*. На наших глазах емкая и яр­кая сравнительная характеристика классического и неклас­сического идеалов рациональности, выстраданная жизнью Мераба Константиновича Мамардашвили, становится духом нашего времени и символом неклассического мыш­ления. Обученные Мамардашвияи, мы узнаем близких по стилю мышления ему людей в исследованиях Гастона Баш-ляра «Новый рационализм» (2000), страстных критичес­ких атаках на рациональные реконструкции науки Пола Фейерабенда (см. его книгу «Против методологического принуждения. Очерк анархической теории познания», 1998) и ряда других методологов науки.

Мы осваиваем новые школы, новые вкусы, новые куль­туры мышления.

Мы живем в пространствах многих психологии, без страха воспринимая полифонию этой жизни как норму, а не патологию. И в этих пространствах, как в любых ситуациях выбора, нас подстерегает самая опустошающая опасность — опасность остаться никем, утратить «необхо­димость себя» и как личности, и как профессиональных

Неизбежность метапсихологии,.. 15

психологов. Необходимо осознать, что можно выбирать разные психологии и стоящие за ними культуры- Можно избрать культуру психоанализа, гуманистической психо­логии, когнитивной психологии, бихевиоризма, гештальтпсихологии и тл«Можно, увы, избрать и индуст­рию массовой культуры, в которой спешащая за модой психология редуцируется в «массовый товар», становится обезличенной, стереотипной, стандартной и действует по конформистской формуле самодовольного практицизма «чего изволите». Избрав ивдустрию стандартизированной массовой культуры и вырастающую из нее «товарную пси­хологию^ психолог, говоря словами Эриха Фромма, мо­жет быть и сумеет «обладать многим», но вряд ли сможет «быть многим». Он совершит выбор в пользу «иметь», а не «быть».

Книга «По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии» — книга для тех, кто ищет «точку опоры». Соавторами ряда глав этой книги являются Блюма Вульфовна Зейгарник, Марта Борисов­на Михалевская, Любовь Семеновна Цветкова, Борис Сер­геевич Братусь, Вадим Артурович Петровский^ Евгений Васильевич Субботский, Адольф Ульянович Хараш, Евге­ния Иосифовна Фейгенберг, Аида Меликовна Айла-мазьян, Татьяна Юрьевна Марилова, Сергей Николаевич Ениколопов, Владимир Николаевич Иванченко, Надеж­ным соратникомs соавтором и преданным спутником любых поисков, описанных в этой книге, всегда была и остается Евгения Фейгенберг, Ценными советами при под­готовке издания этой книги со мной безвозмездно делил­ся мой друг и ученик Дмитрий Алексеевич Леонтьев,

Уверен, что все мои коллеги» принадлежащие к «Кру­гу Выготского, Леонтьева и Лурия» и к «Кругу Узнадзе*, и прежде всего внесшие весомую лепту в становление ав­тора книги ее соавторы, были бы счастливы, если бы пси­хологи новых поколений обрели «точку опоры» в культу­рах, взращивающих конкретную психологию свободного человека, в культурах, стремящихся «быть», а не «иметь*, в культурах достоинства, а не культурах полезности.

Раздел I. Психология установки

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И УСТАНОВКА*

Памяти моего учителя

Алексея Николаевича ЛЕОНТЬЕВА

Является ли установка стабилизатором деятельности? (вместо предисловия)

Есть теории, внутренняя логика развития которых при­водит как к постановке ранее неизвестных проблем, так и к рождению нового взгляда на традиционные вопросы той или иной области научного знания. К числу таких теорий относится общепсихологическая теория деятельности» Контуры этой теории были намечены в исследованиях Л-С,Выготского, А.Н.Леонтьева и А.РЛурии в те дни, когда молодая советская психология, пройдя между Сцил-лой психологии сознания и Харибдой бихевиоризма, встала на путь самостоятельного развития, С тех пор прош­ло немало лет. Чем дальше развивалась теория деятельнос­ти, тем большее число различных психологических проблем — таких, как проблемы строения деятельности, взаимоотношения между психическим отражением и дея­тельностью, возникновения и развития психики, струк­туры сознания, становления личности и т.д. — находили в ней свое отражение. Для теории деятельности нет чужих проблем, так как ее последовательное развертывание при­водит к постановке вопросов, охватывающих важнейшие достижения научной психологии. Одним из таких до сих пор не исследованных вопросов является вопрос о факто­рах, придающих предметной деятельности устойчивый характер, о стабилизаторах деятельности. Этот вопрос вста­ет в ходе психологического анализа деятельности, как только мы переходим от статического рассмотрения дея-

* Впервые опубликовано в 1979 г.

Вместо предисловия 17

тельности к изучению ее динамики и пытаемся понять причины относительной устойчивости, стабильности де­ятельности в непрерывно изменяющейся среде. Предпо­ложение о существовании моментов, стабилизирующих движение деятельности, вытекает из представлений о при­роде движения. Если рассматривать движение предметной деятельности как одну из форм движения вообще, то впол­не естественно допустить, что в нем, как и в любом дви­жении, всегда присутствует тенденция к сохранению его направленности. Стабилизаторы деятельности и находят свое выражение в тенденции к сохранению направленно­сти движения, в своеобразной инерции деятельности. Без них деятельность не могла бы существовать как самостоя­тельная система, способная сохранять устойчивое направ­ленное движение. Она была бы подобна флюгеру и каждое мгновение изменяла бы свою направленность под влия­нием любых воздействий, обрушивающихся на субъекта. Обычно стабилизаторы деятельности не проявляют ника­ких признаков существования до тех пор, пока движение не встречает на своем пути те или иные препятствия. Но стоит какому-либо препятствию появиться на пути дея­тельности, и тенденция к сохранению движения в опре­деленном направлении тотчас даст о себе знать. Различные по природе проявления этой тенденции встречаются бук­вально на каждом шагу. Приведем некоторые из них. Бегун, столкнувшийся в ходе состязаний с неожиданным пре­пятствием, при попытке остановиться падает или резко наклоняется вперед. Человек, читающий набранный ла­тинским шрифтом текст, прочитывает слово «чепуха» как «реникса». Легендарный царь Крез> одерживающий одну победу за другой, воспринимает двусмысленное вые-казывание дельфийского оракула «если будет перейдена река Галис, то рухнет могучее царство» соответственно своим ожиданиям и нападает на персов. Его войска перехо­дят реку, и могучее царство действительно гибнет, только им оказывается... царство самого Креза. Один из крупней­ших физиков прошлого столетия Э.Мах так и не прини­мает до конца своей жизни теорию относительности А.Эйнштейна, резко противоречащую уовоенным им пред-

18 Раздел L Психология установки

ставлениям о времени и пространстве. Чеховский герой, оберегая свой душевный покой, словно отталкивает от себя представление о существовании пятен на солнце, заявляя, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». Из всех этих примеров явственно следует, что тенденция к сохранению движения в опре­деленном направлении присуща самым различным фор­мам движения и имеет две стороны, С одной стороны, она является необходимым внутренним моментом процесса деятельности, обеспечивающим его стабильность. С дру­гой стороны, тенденция к сохранению движения в опре­деленном направлении проявляется в том, что субъект деятельности становится «слепым» по отношению к раз­нообразным воздействиям, не укладывающимся в русло этой тенденции. Подобного рода последствия существо­вания тенденции к сохранению направленности движения в поведении человека с большой выразительностью были переданы выдающимся советским физиологом А АУхтом-ским: «Бесценные вещи и бесценные области реального бытия проходят мимо наших ушей и наших глаз, если не подготовлены уши, чтобы слушать, и не подготовлены глаза, чтобы видеть, то есть если наша деятельность и поведение направлены в другие стороны^ (1973, с.254).

Итак, приведенные факты свидетельствуют о существо* вании тенденции к сохранению движения в определен­ном направлении на самых разных уровнях движения» в том числе и на уровне предметной деятельности. Однако между абстрактным положением, констатирующим нали­чие подобной тенденции в процессе деятельности, и кон­кретно-психологическим исследованием механизмов, обеспечивающих стабильность деятельности, лежит целая пропасть. Для того, чтобы через эту пропасть перебросить мост, следует рассмотреть, как представления о тенденции к сохранению направленности деятельности преломились в психологии, в каких фактах и понятиях проявления этой тенденции предстали перед исследователями.

В психологии наиболее адекватное и устоявшееся опи­сание тенденции к движению в определенном направле­нии или готовности действовать определенным образом

Вместо предисловия 19

выражено в термине «установкам и его многочисленных аналогах. Является ли установка стабилизатором деятель­ности? Поможет ли рассмотрение установочных явлений в деятельности субъекта глубже понять природу самих этих явлений? Приведет ли исследование этих двух вопросов к взаимному обогащению таких центральных психологичес­ких категорий, как «деятельность* и «установка»? Анализ поставленных вопросов и составляет основное содержа­ние этой небольшой монографии- Этот анализ предполагает обращение к тем разнородным феноменам и концепциям установки, которые существуют в экспериментальной психологии, и прежде всего к разрабатываемой в течение многих лет в советской психологии теории установки Д.Н.Узнадзе,

При решении вопросов о месте и функции установки в деятельности субъекта открываются два возможных пути исследования. Один путь — это путь подробного рассмот­рения представлений о природе установки и ее роли в регуляции поведения, накопленных в истории экспери­ментальной психологии- Встав на него, мы сразу же обре­таем под ногами твердую почву в виде хронологической оси, придерживаясь которой и последовательно отвечая на вопросы «что? когда? кто?» можно добраться из глубо­кой истории до современных представлений о природе установки. Но в данном случае при таком, казалось бы, надежном подходе возникают серьезные трудности, так как значение, вкладываемое различными исследователя­ми в понятие «установка*, очень широко варьирует по своему содержанию, и термин «установка», взятый сам по себе, не может служить надежным ориентиром при анализе истории проблемы установки. Для того чтобы по­казать эластичность и чрезмерную перегруженность поня­тия «установка», достаточно привести длинную вереницу терминов, нередко рассматриваемых в качестве синони­мов этого понятия и отражающих в концептуальном ап­парате различных направлений многообразные проявления установки как состояния готовности к реагированию: ус­тановка (EinstelLung или set), поза, ожидание, намерение, нервная установка, подготовительная установка, мотор-

20 Раздел L Психология установки

ная установка, сенсорная установка, установка сознания (Bewusstseinslage или conscious attitude), предиспозиция, детерминирующая тенденция, целевая установка (goal set), заданная установка (Aufgabe или task-set), квазипотреб­ность, информационная модель* вероятностное прогнози­рование, антиципация, гипотеза, схема, валентность, вектор, функциональная фиксированное?^ доминанта, акцептор действия, ригидная установка, социальная уста­новка (attitude), ценностная ориентация, черта, установ­ка личности и т.д. Этот и без того внушительный ряд терминов, связываемых с проявлениями установки, про­должает расти, но обилие терминов не должно заслонить два противоположных полюса понимания природы уста­новки, сложившихся в современной психологии. На одном полюсе — сведение установки к феноменам иллюзий, обусловленных фиксированной установкой. На другом полюсе — рассмотрение установки в качестве одного из центральных психологических понятий. Среди сторонни­ков второго* расширенного понимания установки мы ви­дим, например, некоторых социальных психологов, которые одно время определяли предмет своей науки как изучение социальных установок (см, об этом: Allport <x, 1935; Ostrom, 1968; Rokeach, 1968), Расширенного пони­мания установки придерживаются также исследователи, сближающие понятие установки с такими понятиями, как «образ потребного будущего» и «акцептор действия» (см., например, Бжалава, 1966, 1971), информационная мо­дель {Пушкин^ 1967), схема (Moscovici, 1962; Fraisse, 1961), гипотеза {Bruner> 1957), черта личности {Allport <?., 1935). Эти термины высвечивают разные стороны психической реальности, обозначаемой понятием «установка». Но в ка­ком соотношении находятся фиксируемые этими терми­нами разные аспекты установочных явлений? Какая из двух полярных интерпретаций явления установки отвеча­ет действительности? Эти вопросы представляют самосто­ятельную задачу исследования, решать которую можно только в том случае, если уже выработан свой взгляд па природу установочных явлений. Эта задача должна решать­ся не до решения проблемы о месте установки в структу-

Вместо предисловия_______________________________ 21

ре деятельности, а после такого решения. Тем не менее, именно с ней в первую очередь встречается исследова­тель, избравший исторический путь анализа. В связи с этим мы вынуждены отказаться от чисто исторического хода анализа проблемы о месте и функциях установочных яв­лений в деятельности субъекта.

Второй путь решения проблемы о месте и функции установки в деятельности субъекта — это путь анализа современного состояния представлений о явлении уста­новки. Пойдя по этому пути, мы попытаемся с позиций теории деятельности проанализировать основные положе­ния теории установки Д.Н.Узнадзе и через этот анализ прийти к разработке представлений о конкретных психоло­гических механизмах тенденции к сохранению направлен­ности движения деятельности. Этот путь и определил в конечном итоге общую композицию нашего исследования.

В первой главе с позиций общепсихологической тео­рии деятельности ведется анализ проблемы соотношения деятельности и установки в советской психологии. Глав­ное внимание уделяется вопросу о взаимоотношениях между деятельностью и первичной унитарной установкой, и исследуются различные варианты решения этого воп­роса. Показываются те противоречия, которые возникают при рассмотрении проблемы установки «в себе», т.е. вне деятельности. Существование этих противоречий доказы­вает необходимость отказа на современном этапе разви­тия психологии от изолированного вне-деятельностного изучения явлений установки. Эти противоречия и разра­ботанные в школе Д.Н.Узнадзе представления об уста­новке позволяют наметить то русло, по которому в теорию деятельности может быть введено опускавшееся пока зве­но — явления установки.

Во второй главе предлагается решение вопроса о месте и функции установки в деятельности субъекта. Будучи рас­смотренными в контексте теории деятельности, извест­ные факты проявления установки предстают в новом свете. Они приводят к разработке гипотезы об иерархической уровне вой природе установки как механизма, стабилизи­рующего процессы деятельности. Согласно этой гипотезе,

22 Раздел L Психология установки

содержание и функции установок зависят от того, на ка­ком уровне деятельности функционируют эти установки, В соответствии с основными структурными единицами, которые образуют психологическое строение деятельности, выделяются установки различных уровней и раскрывают­ся их специфические особенности, а также анализируют­ся отношения между этими установками и их вклад в регуляцию деятельности.

И, наконец, в третьей, заключительной главе пред­принимается попытка, опираясь на представления об иерархической уровневой природе установки, дать систе­матизацию некоторых разрозненных фактов проявления установки, накопленных в ряде направлений зарубежной экспериментальной психологии.

Автор приносит глубокую благодарность своему учите­лю Алексею Николаевичу Леонтьеву, в постоянном обще­нии с которым проводилось это исследование. Он искренне благодарен Александру Романовичу Лурия, в лаборато­рии которого была впервые изложена и нашла поддержку идея об уровневой природе установки, а также Ф.В.Бас-сину, А.В.Запорожцу, ША.Надирашвилиа А.Е.Шерозия и МБ.Михалевской, каждый из которых оказал значи­тельную помощь в ходе работы.

Глава L Проблема соотношения

ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И УСТАНОВКИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Проблема соотношения деятельности и установки не раз вставала в отечественной психологии. И в этом нет ничего удивительного, так как в настоящее время теория деятельности и теория установки представляют собой наи­более четко выделившиеся и обладающие своим лицом направления, которые трудно спутать с любыми другими течениями отечественной психологии. Каждая из этих кон­цепций, бесспорно, может являться предметом самостоя­тельного анализа, но нас в свете стоящей перед нами задачи исследования места установочных явлений в деятельности прежде всего интересует то, как в этих кон­цепциях решается вопрос о взаимоотношениях между деятельностью и установкой, В решении этого вопроса существуют две прямо противоположные позиции. Пред­ставители школы Д.Н.Узнадзе в течение многих лет пос­ледовательно отстаивают идею о существовании первичной установки, предваряющей и определяющей развертыва­ние любых форм психической активности (Црангишвили, 1967, 1972; Чхартишвшш* 1971; Надирашвили, 1974; Ше-розия, 1969, 1973 идо.)- Исследователи, стоящие на пози­циях теории деятельности, не менее последовательно отстаивают альтернативную позицию, которая может быть лаконично передана формулой: «Вначале было дело» (Ле­онтьев, 1955, 1975; Запорожец, 1960; Лурия, 1945; Элъко-нин, 1957 и др.)* В этой главе мы попытаемся с позиций теории деятельности во-первых, проанализировать раз­ные варианты решения проблемы взаимоотношений между деятельностью и установкой и выявить причины, приво­дящие к противопоставлению деятельности и установки, во-вторых, на примере вопроса о связи поведения и уста­новки показать последствия противопоставления деятель-

24 Раздел /. Психология установки

кости и установки, с которыми сталкиваются представи­тели школы Д,Н.Узнадзе, и* наконец, в-третьих, самое главное, — наметить путь решения задачи о месте уста­новки в структуре деятельности.

Естественно, что подобный анализ требует рассмотре­ния некоторых основных положений теории установки выдающегося советского психолога Д.Н.Узнадзе, и в пер­вую очередь понятия, выражающего стержневую идею этой теории — понятия первичной унитарной установки.

Постановка задачи преодоления «постулата непосредственности»

г ■ ■ ■

Без понимания той задачи, которая стояла перед Д.Н.Узнадзе, вряд ли удастся должным образом осознать стержневую идею теории установки. Если задача, ради раз­решения которой родилась теория классика отечествен­ной психологии Д,Н.Узнадзе, окажется близкой к той задаче, которую ставили перед собой создатели теории деятельности, то появится право сравнивать различные попытки ее решения и обнажится причина, приведшая к сорокалетнему противостоянию теорий установки и дея­тельности. Далее, если эта причина окажется устранимой, то откроется путь для сопоставления этих теорий, поиска точек соприкосновения и различий. Для того чтобы адек­ватно понять интересующее нас событие — появление задачи, ради разрешения которой была создана теория установки, — нужно восстановить исторический фон, выступивший в качестве условия этой задачи.

На заре экспериментальной психологии факт существо­вания установки (готовности к действию) проявлялся в самых разных областях психической реальности, остава­ясь неуловимым для исследователей. В психофизике и в исследованиях времени реакции он доставлял экспери­ментаторам массу хлопот, так как, будучи неким неконт­ролируемым фактором, искажал результаты измерений и порождал ошибки типа ошибок «ожидания» (изменения ответа испытуемого, вызванного предвосхищением изме­нения ощущения) и «привыкания» (тенденции испытуе-

Проблема соотношения деятельности и установки.,, 25

мого реагировать на появление нового стимула тем же способом у которым он реагировал на предшествующее предъявление стимула), «личной» ошибки наблюдателя (ошибки запаздывания или упреждения при локализации движущегося объекта). В другой линии исследования — при изучении иллюзии веса и объемно-весовой иллюзии — понятия установки или ожидания привлекались для опи­сания тех состояний испытуемого, которые как бы опере­жали проявление этих иллюзий.

В начале XX в, проблема установки стала разрабаты­ваться в Вюрцбургской школе. Не останавливаясь здесь на подробном анализе представлений об установке в школе «безобразного мышления», обратим внимание лишь на ряд основных особенностей, которые характеризуют вюрцбур-гское понимание установки. Во-первых, в Вюрцбурге по­нятие установки прочно срослось с понятием активности. Активность же рассматривалась вюрцбуржцами в отвлече­нии от своего реального носителя, от субъекта. Отсюда и понимание различных психических процессов как суве­ренных образований. У Клольпе мышление мыслило, у Титченера ощущение ощущало, а установка упрямо про­являлась и в восприятии и в мышлении, словно напоминая о необходимости целостного подхода к изучению психи­ческих явлений. Во-вторых, установка (детерминирующая тенденция) впервые получила свое функциональное оп­ределение как фактор, направляющий и организующий протекание психических процессов, т.е. была предприня­та попытка указать те реальные функции, которые уста­новка выполняет в психических процессах. Однако этими крайне важными для понимания проблемы установки моментами и ограничилась в основном разработка этой проблемы в Вюрцбургской школе. Понятие установки резко выпадало из строя понятий атомарной интроспективной психологии, внутренняя логика которой толкала психо­логов на поиски некоторой субстанции «установки» в пси­хической реальности. Следуя традиционной психологии, вюрцбуржцы должны были бы найти и описать некий новый «атом», подобно тому, как они, ориентируясь на данные интроспективных отчетов, описывали ощущения,

26 Раздел L Психология установки

образы, чувства и тх Но испытуемые «отказывались» от­нести установку к какому-либо из известных состояний сознания- Поэтому, например, К.Марбе, столкнувшись с проявлениями установки при исследовании суждения, вынужден был добросовестно перечислить все психичес­кие процессы, заверяя, что установка есть «нечто», что не может быть отнесено ни к одному из этих процессов. Собственно говоря, К.Марбе тем самым негативно опре­делил установку и зафиксировал это определение в кон­цептуальном аппарате, введя термин «установка сознания». Таковы в самой краткой обрисовке некоторые истори­ческие события, обусловившие возникновение «задачи^ Д.Н.Узнадзе. Мы говорим некоторые события, потому что с не меньшим успехом в качестве условий «задачи» могла выступить предыстория проблемы высших чувствований или высших психических функций, так как и в этих про­блемах, как и в проблеме установки, со всей очевидное-тыо проявлялась необходимость коренной перестройки самого фундамента здания психологической науки. Во всех этих областях с особой остротой проявлялись симптомы кризиса, разразившегося в 1920 годах в психологии. Уро­ки истории науки свидетельствуют о том, что в условиях кризиса необходимы выход из круга идей в какой-то оп­ределенной замкнутой области и обращение к более об­щим идеям, к тем постулатам, на которых строится мышление исследователей- В качестве индикатора кризиса может выступить наличие феноменов, не укладывающих­ся в сложившуюся концептуальную сетку- Поскольку ре­альность неоднократно наблюдаемых феноменов установки не вызывала сомнения, то это могло сыграть роль толчка* побудившего исследователей приступить к поиску посту­лата, на котором было воздвигнуто здание атомарной ин­троспективной психологии, Что же представляет собой идея, обусловившая тот факт, что представитель тради­ционной психологии «♦..застывает в беспомощном состоя­нии перед единичными результатами эмпирических исследований до тех пор, пока не раскроются принципы, которые он сможет сделать основой для дедуктивных по­строений» {Эйнштейн, 1965, с,6).

Проблема coo тяошенш деятельности и установки.,. 27

Базовой идеей» молчаливо или явно признаваемой представителями традиционной психологии, была идея о том, что «объективная действительность непосредствен­но и сразу влияет на сознательную психику и в этой не­посредственной связи определяет ее деятельность» (Узнадзе, 1966, сЛ58). Д.Н^Узнадзе назвал эту идею «постулатом непосредственности».

Если мы вспомним слова Н.НЛанге, сравнивающего психолога конца XIX века с Приамом, сидящим на раз­валинах Трои, то уместно будет напомнить и о подарке коварных греков, который троянцы на собственных руках внесли в город. Таким троянским конем — «подарком» от мышления физиков и физиологов XIX столетия мышле­нию психологов — и был постулат непосредственности, приведший к развалинам «психологической Трои», При­нимая осознанно или неосознанно этот постулат как ис­ходную предпосылку экспериментального исследования, психолог оставался один на один с непреодолимыми труд­ностями, которые были обусловлены признанием посту­лата непосредственности и проявлялись в ошибках «ожидания» и «привыкания», иллюзиях установки, в та­инственной неуловимости установки посредством интрос­пекции и, наконец, в беспомощности попыток поместить установку в арсенал устоявшихся категорий традицион­ной психологии,.

Не менее рельефно признание постулата непосредствен­ности сказывалось и в области высших чувствований, поскольку за тезисом представителей «понимающей» пси­хологии о принципиальной невозможности причинного объяснения высших форм чувствования стояло все то же молчаливое признание механической причинности. «Опи­сательная психология целиком и полностью принимает ос­новную идею объяснительной психологии, заключающуюся в том, что причинное объяснение не может быть ничем иным, кроме механического сведения сложных и высших процессов к атомистически разрозненным элементам душев­ной жизни», — писал Л.С.Выготский (1970, с Л 25),

Признание схемы механистического детерминизма — постулата непосредственности — определило то, что пред-

28______________________Раздел L Психология установки

ставители традиционной психологии, ориентированные в своих исследованиях на переживания отдельного инди­вида, резко обособили сферу психической реальности от действительности и оказались в замкнутом круге созна­ния. Только пересмотр самого фундамента психологии мог устранить препятствия, которые встали на ее пути, а та­кой пересмотр возможен лишь при выходе за сферу эмпи­рических фактов и специальных частных проблем типа проблемы установки или высших чувствований и обра­щения к методологическому анализу оснований психоло­гической науки.

Этот шаг был сделан Д.Н.Узнадзе, который, проделав методологический анализ фундамента атомарной ин­троспективной психологии, выделил постулат непосредст­венности, являющийся исходной предпосылкой всей традиционной психологии. Искусственность конструкций, вынуждающих мысль исследователя двигаться в замкнутом круге сознания, неадекватность рассмотрения психики, обусловленная принятием постулата непосредственности, привели Д.Н.Узнадзе к постановке задачи о необходимо­сти преодоления этого постулата, к идее о невозможнос­ти анализа сознания изнутри и, следовательно, к поиску такого посредующего двучленную схему анализа звена, которое само бы не принадлежало к категории явлений со­знания. В процессе решения этой задачи была создана те­ория установки.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 309; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.01 сек.