Александр Асмолов 31 страница

А вопросы о природе надындивидуальных надсозна-тельных явлений так и остаются только вопросами. Как проникнуть во все эти надындивидуальные бессознатель­ные структуры? Каково их происхождение? В большин­стве случаев ответ на эти вопросы очень близок к их сказочному решению в «Синей птице» Мориса Метер-линка, В этой волшебной сказке добрая фея дарит детям чудодейственный алмаз. Стоит лишь повернуть этот ал­маз, и люди начинают видеть скрытые души вещей. Как и в любой настоящей сказке, в этой сказке есть большая правда. Окружающие людей предметы человеческой куль­туры действительно имеют «душу*. И «душа» эта — не что иное* как поле значений, существующих в форме опред-меченных в процессе деятельности в орудиях труда схем действия, в форме ролей, понятий, ритуалов, церемо­ний, различных социальных символов норм» социальных

образцов поведения.

Надсознательные явления, действительно, имеют со­циальное происхождение* В их основе лежит объективно существующая и являющаяся продуктом совместной дея­тельности человечества система значений (A.Н.Леонтьев), опредмеченных в той или иной культуре в виде различ­ных схем поведения, социальных норм и т.п. Надсоз­нательные явления представляют собой усвоенные субъектом как членом той или иной группы образцы типичного для дан­ной общности поведения и познания, влияние которых на его деятельность актуально не осознается субъектом и не конт­ролируется им. Эти образцы (например, этнические стерео­типы), усваиваясь через такие механизмы социализации, как подражание и идентификация, определяют особен­ности поведения субъекта именно как представителя дан­ной социальной общности, т.е. социально-типические

По ту сторону созтняя„. ________ 405

особенности поведения. В надсознательных феноменах субъект и группа выступают как одно неразрывное целое. В отечественной психологии представления о «надсознатель-ном» и его роли в творческой деятельности развиваются М.ПЯрошевским (1978), который показывает, что твор­ческая активность ученого детерминируется присущими его научной группе или науке его времени в целом над-сознательными категориальными установками аппарата познания, воплощающимися в выдвигаемых ученым ги­потезах и проектах их решения.

Таким образом, идеи о потоке сознания, об архетипах коллективного бессознательного и т.п. имеют вполне земную основу. За всеми этими представлениями стоит реальный факт существования надындивидуального над-сознательного, имеющего четко прослеживаемый со­циальный генезис и представляющего собой усваиваемые субъектом образцы поведения и познания, порожденные всей совокупной деятельностью человечества,

■

2. Неосознаваемые побудители деятельности (неосознаваемые мотивы и смысловые установки личности)

Неосознаваемые побудители деятельности личности всегда были центральным предметом исследования в тра­диционном психоанализе. Они принимают участие в ре­гуляции деятельности, выступая в виде смысловых уста­новок. Не пересказывая здесь развиваемых нами представлений об иерархической уровневой природе ус­тановок как механизмов стабилизации «цементирования» деятельности личности, напомним лишь, что в соответ­ствии с основными структурными единицами деятельности (деятельность, действие, операция) выделяются уровни смысловых, целевых и операциональных установок, а так­же уровень психофизиологических механизмов установки (Асмолов, 1979), Общая функция установок любого уровня в регуляции деятельности характеризуется тремя следую­щими моментами: а) установка определяет устойчивый целенаправленный характер протекания деятельности и

406 Раздел У. Как нерациональным объять рациональное

выступает как механизм стабилизации деятельности лич­ности s позволяющий сохранить ее направленность в непре­рывно изменяющихся ситуациях; 6) установка освобождает субъекта от необходимости принимать решения и произ­вольно контролировать протекание деятельности в стан­дартных, ранее встречавшихся ситуациях; в) (фиксиро­ванная) установка может выступать в качестве фактора, обусловливающего инерционность, косность динамики деятельности и затрудняющего приспособление к новым

ситуациям*

Таковы основные особенности функции установок любого уровня в регуляции деятельности. И об этих особенностях мы можем сегодня говорить как о научно обоснованном факте, благодаря фундаментальным ис­следованиям Д.Н.Узнадзе и его школы. Что же касается специфических проявлений смысловых, целевых и опе­рациональных установок в деятельности, то они опреде­ляются прежде всего тем, какое содержание — личностный смысл или значение (А,Н,Леонтьев) — вы­ражает установка в деятельности субъекта, И здесь еще раз хочется выделить одно положение, без которого мы будем постоянно путаться при рассмотрении в одной связке категорий «установка» и «бессознательное», «ус­тановка» и «сознание», «установка» и «деятельность». Для более явного выявления связи между всеми этими кате­гориями необходимо всегда помнить весьма полезное, введенное в лингвистике, различение: план содержания и план выражения. Установка как готовность к реагиро­ванию есть своего рода носитель, форма выражения того или иного содержания в деятельности субъекта. Если фактор, приводящий к актуализации установки, осоз­нается субъектом, то установка, соответственно, выра­жает в деятельности это осознаваемое содержание. В тех же случаях, когда какой-либо объективный фактор дея­тельности, напримерj мотив деятельности, не осознает­ся, то актуализируемая им смысловая установка выражает в деятельности неосознаваемое содержание, в случае смысловой установки — вытесняемый субъектом лично­стный смысл происходящих событий,

По ту сторону сознания... 407

Итак, ко второму классу проявлений бессозна­тельного относятся неосознаваемые мотивы и смысловые установки — побуоюдения и нереализованные предрасполо­женности к действиям,) детерминируемые тем желаемым будущим, ради которого осуществляется деятельность и в свете которого различные поступки и события приобре­тают личностный смысл,

О существовании этого класса явлений стало известно благодаря исследованиям отсроченного постгипотического внушения, приводящего к выполнению действия, импульс которого не известен самому совершившему это действие после выхода из гипнотического состояния человеку. По­добные явления в психопатологии описывались как раз­двоение сознания, симптомы отчуждения частей собственного тела, выполняемых в сомнабулическом со­стоянии действий при истерии, определяемые «отщеп­ленными» от сознания личности побуждениями. Эти явления были обозначены термином «подсознательное» (П.Жане). Впоследствии для объяснения природы этих явлений, а затем и для понимания разноуровневых моти-вационных структур личности в целом основателем психо­анализа 3+Фрейдом было введено понятие бессознательное в узком смысле слова — «динамическое вытесненное бессоз­нательное». Под бессознательным понимались нереализо­ванные влечения, которые из-за их конфликта с социальными запросами общества не допускались в со­знание или изгонялись, отчуждались из него с помощью такого защитного механизма психики как вытеснение. Будучи вытеснены из сознания личности, эти влечения образуют сферу бессознательного — скрытые аффективные комплексы, предрасположенности к действиям:, активно воздействующие на жизнь личности и проявляющиеся порой в непрямых символических формах (юморе, снови­дениях, забывании имен и намерений, обмолвках и т.п.).

Существенная и часто выпускаемая из виду черта ди­намических проявлений бессознательного состоит в том, что осознание личностью причинной связи нереализованных влечений с приведшими к их возникновению в прошлом трав­матическими событиями не приводит к исчезновению пере-

408 Раздел К Как нерациональным овъять рациональное

живанищ обусловленных этими влечениями (например, страхов), так как узнанное субъектом воспринимается им как нечто безличное, чуждое, происходящее не с ним. Эффекты бессознательного в поведении устраняются толь­ко в том случае, если вызвавшие их события переживаются личностью совместно с другим человеком (например, в психо­аналитическом сеансе) или с другими людьми (групповая пси­хиатрия), а не только узнаются ею. Особо важное значение для понимания этого класса проявлений бессознательно­го и приемов его перестройки имеют феномены и меха­низмы бессознательного в межличностных отношениях, связанных с установлением эмоциональной интеграции, психологического слияния взаимодействующих людей в одно нераздельное целое (см. Бассин, 1982). К этим фено­менам относятся эмпатия, первичная идентификация (неосознанное эмоциональное отождествление с притяга­тельным объектом, например, младенца с матерыо)^ трансфер (возникающий в психоаналитическом сеансе перенос нереализованных стремлений пациента на пси­хоаналитика, обеспечивающий их эмоциональное едине­ние, некритическое принятие ими друг друга), проекция (неосознанное наделение другого человека присущими данной личности желаемыми или нежелаемыми свойства­ми). Во всех этих проявлениях бессознательного побуждаю­щий субъекта мир и сам субъект представляют одно неразрывное целое.

Личностные смыслы, «значения-для-меня» тех или иных событий мира составляют как бы сердцевину опи­сываемого класса неосознаваемых явлений — класса нео­сознаваемых мотивов и смысловых установок {Шерозия, 1978, с.4).

Явления этого класса не могут быть преобразованы под влиянием тех или иных односторонних вербальных воздей­ствий. Это положение, основанное на целом ряде фактов, полученных в экспериментальных исследованиях А,Н,Ле­онтьева и А.В.Запорожца (1945), Е.В.Субботского (1977) и др., в свою очередь, вплотную подводит нас к осо­бенности смысловых образований, определяющей мето­дические пути их исследования. Эта особенность состоит

По ту сторону сознания,.._________________________ 409

в том, что изменение смысловых образований всегда опос­редствовано изменением самой деятельности субъекта. Именно учет этой важнейшей особенности смысловых образований (системы личностных смыслов и выражаю-щих их в деятельности смысловых установок) позволяет пролить свет на некоторые метаморфозы в развитии пси­хоанализа, объяснение которых выступает как своего рода проверка предлагаемой нами классификации.

Во-первых, неэффективность психотерапии, ограничи­вающейся чисто вербальными односторонними воздействия­ми, т.е. той терапии, которую столь ядовито высмеял еще З.Фрейд в своей работе «О "диком" психоанализе» (1923), как раз и объясняется тем, что по самой своей природе смыс­ловые образования нечувствительны к вербальным воздей-ствиям, несущим чисто информативную нагрузку. Повторяем, что смыслы изменяются только в ходе реорганизации дея­тельности, в том числе и деятельности общения, в которой происходит «речевая работа» (ЖЛакан). Не случайно по­этому Жак Лакан, выдвинувший лозунг «Назад к Фрей­ду», перекликается в этом пункте с основоположником психоанализа, замечая: «Функция языка заключается не в информации, а в побуждении. Именно ответа другого я ищу в речи. Именно мой вопрос констатирует меня как субъекта» (ЖЛакан, цит. по Автономовой, 1978). Иными словами, только деятельность, в том числе и деятельность общения, выражающая те или иные смыслообразующие мотивы и служащая основой для эмоциональной иденти­фикации с Другим, может изменить личностные смыслы пациента.

,,.■ Во-вторых, в неэффективности влияния указанного типа вербальных воздействий на сферу смыслов — воздействий, которыми часто подменяется диалог между психоаналити­ком и пациентом, — следует искать, на наш взгляд, одну из причин явно наметившегося сдвига от индивидуальных ме­тодов к групповым методам психотерапии, например, к та­ким методам, как психодрама, Т-группы и т.п., в которых так или иначе реконструируется деятельность, приводящая в конечном итоге к изменению личностных смыслов и вы­ражающих их в деятельности смысловых установок.

410 Раздел К Как нерациональным объять рациональное

Подытоживая представления о природе неосознавае­мых побудителей деятельности, об их сущности, перечис­лим основные особенности динамических смысловых систем личности:

1) производность от деятельности субъекта и его со­циальной позиции в системе общественных отношений;

2) интенциональность (ориентированность на предмет деятельности: смысл всегда кому-то или чему-то адресо­ван, смысл всегда есть смысл чего-то);

3) независимость от осознания (личностный смысл может быть осознан субъектом, но самого по себе осозна­ния недостаточно для изменения личностного смысла);

4) невозможность воплощения в значениях (Л.СВьь готский, М. М. Бахтин) и неформализуемость (Ф.В.Бас-

син),

5) феноменально смысловые образования проявляют­ся в виде кажущихся случайными, немотивированными «отклонений» поведения от нормативного для данной ситуации (например, обмолвки, лишние движения и т.п.) {Асмолов, 1979).

3* Неосознаваемые регуляторы способов выполнения деятельности (операциональные установки и стереотипы)

В основе регуляции непроизвольных и автома­тизированных актуально неконтролируемых способов вы­полнения деятельности субъекта (операций) лежат такие проявления бессознательного, как неосознаваемые опе­рациональные установки и стереотипы. Они возникают в процессе решения различных задач (перцептивных, мне-мических, моторных, мыслительных) и детерминируют­ся неосознанно предвосхищаемым образом событий и способов действия, опирающимся на прошлый опыт по­ведения в подобных ситуациях. Динамика возникновения этих актуально-неосознаваемых форм психического отра­жения красочно описывалась в психологии сознания как переход содержаний сознания из фокуса сознания на его периферию (ВЛЗуцдг). Для обозначения разных стадий этих

По ту сторону сознания..._____________________411

проявлений бессознательного в регуляции деятельности привлекались два круга терминов, фиксирующих либо неосознаваемую подготовку субъекта к действию с опорой на прошлый опыт — «бессознательные умозаключения» (Г.Гелъмгольц), «лреперцепция* (В.Джемс), «предсозна-тельное» (З.Фрейд), «гипотеза» (Дж.Брунер), «вероятност­ное прогнозирование» (И.МФейгенберг) и т.п.; либо непроизвольный контроль уже развертывающейся актив­ности субъекта — «динамический стереотип» (И.П.Пав­лов), «схема» (Ф.Бартлетт), «акцептор действия» (П.К.Ано­хин), и т.п. Функция этих проявлений бессознательного состоит в том, что субъект может одновременно перера­батывать информацию о действительности на нескольких различных уровнях и сразу совершать целый ряд актов поведения (запоминать и отыскивать решения задач, не ставя осознанных целей решать и запоминать; обходить препятствия, не утруждая себя отчетом об их сущест­вовании; «делать семь дел сразу» и т.п|

Пожалуй, одна из первых попыток вывести общий за­кон, которому подчиняются неосознаваемые явления этого класса, принадлежит Клапареду. Он сформулировал за­кон осознания; суть которого заключается в следующем: чем больше мы пользуемся тем или иным действием, тем меньше мы его осознаем. Но стоит на пути привычного действия появиться препятствию, как возникает потреб­ность в осознании, которая и является причиной того, что действие вновь попадает под контроль со стороны со­знания- Однако закон Клапареда описывает лишь фено­менальную динамику этого класса явлений. Объяснить же возникновение осознания появлением потребности в осоз­нании — это то же самое, что объяснить происхождение крыльев у птиц появлением потребности летать {Выготс­кий, 1956). ■ V

Кардинальный шаг в развитии представлений о сущнос­ти неосознаваемых регуляторов деятельности был сделан в культурно-исторической психологии, Не излагая здесь всего массива экспериментальных и теоретических исследований этого пласта бессознательного> укажем только на те два на­правления, в которых велись эти исследования.

412 Раздел К Как нерациональным объять рациональное

В генетическом аспекте изучение «предсознательного» было неразрывно связано с анализом проблемы развития произвольной регуляции высших форм поведения чело­века, «Произвольность в деятельности какой-либо функции является всегда оборотной стороной ее осознания», — писал один из идейных вдохновителей и родоначальни­ков этого направления JLС.Выготский (1956). В свете из­ложенного выше понимания бессознательного как формы психического отражения, в которой субъект и мир пред­ставляют одно нераздельное целое, особенно очевидной становится необходимость столь жесткого увязывания Л.С* Выготским между собой произвольности и осознан­ности деятельности человека. Ведь произвольность всегда предполагает контроль со стороны субъекта за своим по­ведением при наличии намерения осуществить желаемый им акт поведения, подчинить то или иное поведение, на­пример, запоминание своей власти. Но для такого конт­роля, как минимум, необходимо как бы бросить взгляд на свое собственное поведение со стороны, противопос­тавить себя окружающей действительности. Там, где нет произвольного контроля, там нет противопоставления себя миру, а тем самым нет осознания. Проблема произволь­ности — осознанности поведения была подвергнута глу­бокому анализу в известных работах по произвольной и непроизвольной регуляции деятельности (Запорожец, 1960; ЗинченкО) 1961),

В функциональном плане изучение неосознаваемых регу­ляторов деятельности непосредственно вписывается в про­блему автоматизации различных видов внешней и внутренней деятельности. Так, А, НЛеонтьевым проана­лизирован процесс превращения в ходе обучения дейст­вия, направляемого осознаваемой предвидимой целью, в операцию, условия осуществления которюй только «пре-зентируются» субъекту. В основе осознания, таким образом, лежит изменение места предметного содержания в струк­туре деятельности, являющееся следствием процесса авто-матиэации—деавтоматизации деятельности. Это положение радикально отличается от представлений о динамике осо­знания в классической интроспективной психологии со-

По ту сторону сознания.» 413

знания. Если интроспективный психолог ищет причину изменения состояний сознания внутри самого сознания, то для представителей деятельного подхода и «физиологии активности» ключ к изменению состояний сознания — в самом движении деятельности, ее развитии, ее автомати­зации и дезавтоматизации.

В ходе процесса автоматизации происходит стирание грани между субъектом и объектом, растворение субъекта в деятельности. НА,Бернштейн приводит яркий пример такого слияния субъекта с миром, происходящего в про­цессе автоматизации деятельности, обращаясь к фрагменту из произведения Л.Н.Толстого «Анна Каренина»: «Чем далее Левин косил, тем чаще и чаще чувствовал он мину­ты забытья, при котором уже не руки махали косой, а сама коса двигала за собой <„> полное жизни тело, и как бы по волшебству, без мысли о ней, работа, правиль­ная и отчетливая, делалась сама собой» (Л.НТолстой).

В основе функционирования автоматизированных форм поведения лежат операциональные установки и стереоти­пы. Проведенные с позиции представлений об уровневой природе установки как механизма стабилизации деятель­ности исследования позволили экспериментально выявить две существенно отличающиеся неосознаваемые формы регуляции автоматизированного поведения {Михалевская, 1983). Было показано, что традиционно изучавшиеся клас­сическим методом фиксации установки Д.Н.Узнадзе от­носятся к так называемым установкам на целевой признак, т.е. признак сравниваемых установочных объектов, кото­рый с самого начала осознается субъектом. Установки на целевой признак лежат в основе «сознательных операций* (A,HLЛеонтьев), которые возникли вследствие автомати­зации действия. Такого рода сознательные операции воз­никают в ходе неоднократных повторений действия, например, при обучении вождению автомобиля, косьбе или письму. Содержание цели действия, вначале осозна­ваемое субъектом, занимает в строении другого, более сложного действия место условия его выполнения. Вслед­ствие изменения места цели в структуре деятельности, сдвига цели на условие, происшедшего при автоматиза-

414 Раздел К Как нерациональным объять рациональное

ции действия, данное действие превращается в сознатель­ную операцию. По своему происхождению сознательные опе­рации появляются вследствие автоматизации действий; по способу регуляции сознательные операции — потенциально произвольно контролируемые; по уровню отражения— вто­рично неосознаваемые (при появлении затруднений в ходе их осуществления могут осознаваться); по динамике про­текания — гибкие лабильны- Таковы черты сознательных операций. Установки на целевой признак* регулирующие протекания сознательных операций, если говорить в тер­минологии Д.Н.Узнадзе, исходно принадлежат плану объективации* Иными словами^ основной массив экспе­риментальных исследований школы Д,Н,Узнадзе посвя­щен изучению особенностей именно этих лишь вторично неосознаваемых установок, установок на целевой признак.

От вторично неосознаваемых установок на целевой при­знак принципиально отличаются операциональные уста­новки на неосознаваемый признак (иногда говорят «иррелевантный признак»). Эти установки регулируют при­способительные операции. Приспособительные операции относятся к реактивному иерархически самому низкому уровню реагирования в структуре деятельности субъекта. Они возникают в процессе непроизвольного подражания или прилаживания, подгонки к предметным условиям ситуации, например, приспособления ребенка к языко­вым условиям, в результате которого усваиваются различ­ные грамматические формы, используемые в речевом общении. Приспособительные операции характеризуются тремя следующими свойствами: по способу регуляции приспособительные операции — непроизвольны; по уровню отражения — изначально неосознаваемы; по динамике про­текания— косны, ригидны.

В экспериментальном исследовании М.Б.Михалевсгсой, А.Н.Гусева и Г\Я,Шапирштейна было выявлено, что ус­тановки, выработанные на побочный неосознаваемый при­знак, существенно отличаются от установок на целевой признак по выраженности иллюзии фиксированной уста­новки. Оказалось, что установочный эффект, обусловлен­ный установкой на неосознаваемый признак, гораздо

По ту сторону сознания.,._____________________________415

сильнее и потому дольше сохраняется, чем эффект ус­тановки на целевой признак {Михалевская, 1983). Полу­ченные данные представляют троякий интерес. Во-первых> четко выявлена зависимость основных свойств установки от места установочного признака в структуре деятельности. Во-вторых, показано, что за установками на целевой при­знак, изучаемыми в школе Д,Н.Узнадзе, стоит иная пси­хологическая реальность, чей за установками на операциональный иррелевантный признак. Эти факты, тем самым, подтверждают положение о существовании раз­ных установок по параметру степени осознанности того признака, на который они фиксируются, и, тем самым, переводят в плоскость экспериментальных исследований старую дискуссию о неосознаваемых и осознаваемых ус­тановках. В-третьих, в будущем выделенные установоч­ные эффекты могут быть использованы в качестве лакмусовой бумажки того, с каким уровнем деятельности в экспериментах мы имеем дело — с действием, автома­тизировавшимся в сознательную операцию, т.е. с пластом активной регуляции в деятельности, или же с приспосо­бительной операцией, выражающей пласт реактивной адаптации субъекта к действительности.

4. Неосознаваемые резервы органов чувств

При анализе проблемы определения порогов ощуще­ния, диапазона чувствительности человека к разным вне­шним раздражителям были обнаружены факты воздействия на поведение таких раздражителей» о которых он не мог дать отчета (И.МСеченов, ГХФехнер). Для обозначения разных аспектов этих субъективно неосознаваемых подпо-роговых раздражителей предложены понятия «пред-внимания» (У.Найссер) и «субсенсорная область» (ГЗТершуни). Процессы «ггредвнимания» связаны с пе­реработкой информации за пределами произвольно кон­тролируемой деятельности, которая, непосредственно не затрагивая цели и задачи субъекта, снабжает его полным неизбирательным отображением действительности, обес­печивая приспособительную реакцию на те или иные еще не распознанные изменения ситуации (например* так

416 Раздел К Как нерациональным объять рацио}ыльиое

называемый феномен «шестого чувства» — что-то остано­вило, что-то заставило вздрогнуть и т.п.)* Психофизиологи­ческой основой процессов предвнимания являются субсенсорные раздражители. Субсенсорной областью назва­на зона раздражителей (неслышимых звуков, невидимых световых сигналов и т.п.), вызывающих непроизвольную объективно регистрируемую реакцию и способных осоз­наваться при придании ш,сигнального значения. Изучение процессов предвнимания и субсенсорных раздражителей позволяет выявить резервные возможности органов чувств человека, зависящие от целей и смысла решаемых им задач. На примере анализа проявлений этого класса неосозна­ваемых психических процессов явно выступает адаптивная функция бессознательного в целенаправленной деятель­ности человека. Развитие представлений о природе бес­сознательного, специфике его проявлений, механизмах и функциях в регуляции поведения человека является необ­ходимым условием создания целостной объективной кар­тины психической жизни личности.

* * ♦

Самое важное и вместе с тем очевидное, к чему мы приходим при анализе сферы бессознательного с пози­ций деятельностного подхода в культурно-исторической психологии, заключается в том, что три пути к изучению психики человека вовсе не представляют собой трех парал­лельных прямых, которым не суждено пересечься в про­странстве научного мышления современной психологической науки, Сегодня совершенно ясно, что благодаря взаимо­проникновению подходов, связанных с исследованием бессознательного, деятельности и установки, каждый из них в буквальном смысле слова обретает свое второе дыха­ние, Деятельностный подход, если он и дальше будет насто­роженно относиться к богатейшей феноменологии бессознательного, окажется не в состоянии объяснить мно­гие факты, касающиеся закономерностей развития и функционирования мотивационно-смысловой сферы лич­ности, познавательных процессов, различных автома­тизированных видов поведения. Ведь старый образ,

По ту сторону сознания. „ 417

олицетворяющий сознание с верхушкой айсберга, в про­цессе психической регуляции деятельности, — это не толь­ко красивая метафора. Он наглядно отражает реальное соотношение осознаваемого и неосознаваемого уровней психики в регуляции деятельности, в жизни человека. Вот поэтому исследования познания, личности, динамики межличностных отношений, оставляющие за бортом нео­сознаваемый уровень регуляции деятельности, являются по меньшей мере однобокими.:

В свою очередь, только выявив функциональное зна­чение бессознательного и установки в процессе регуля­ции деятельности, мы сможем глубже проникнуть в природу этих проявлений психической реальности. Именно анализируя бессознательное и его функцию в деятельности человека, мы приходим к позитивной характеристике бес­сознательного как уровня психического отражения, в кото* ром субъект и мир представлены как одно неразделимое целое. Установка же выступает как форма выражения в де­ятельности человека того или иного содержания — лич­ностного смысла или значения, которое может быть как осознанным, так и неосознанным. Функция установки в регуляции деятельности — это обеспечение целенаправ­ленного и устойчивого характера протекания деятельнос­ти личности.

Анализ бессознательного с позиций теории деятельнос­ти позволяет, во-первых, наметить те проблемы и направ­ления, в русле которых изучались явления выделенных нами классов (проблема передачи и усвоения опыта; проблема детерминации деятельности; проблемы произвольной регу­ляции высших форм поведения и автоматизации различных видов внешней и внутренней деятельности; проблема поис­ка диапазона чувствительности), во-вторых, вычленить в пестром потоке этих явлений четыре качественно различ­ных класса (надындивидуальные надсознательные явления, неосознаваемые мотивы и смысловые установки личности, неосознаваемые механизмы регуляции способов деятельнос­ти, неосознаваемые резервы органов чувств) и обозначить генезис и функцию явлений разных классов в деятельности субъекта. Необходимость содержательной характеристики

14 Ар Ашолов

418 Раздел К Как нерациональным объять рациональное

бессознательного как формы психического отражения, в которой субъект и мир представляют одно неразрывное це­лое, а также подобной классификации неосознаваемых яв­лений состоит в том, что нередко встречающееся противопоставление всех трех разнородных явлений ужива­ется с полной утратой их специфики, что существенно зат­рудняет продвижение на нелегком пути их изучения. Между тем лишь выявление общих черт и специфики этих «утаен­ных* планов сознания (Л.С.Выготский) позволит найти адекватные методы их исследования, раскрыть их функцию в регуляции деятельности и тем самым не только допол­нить, но и изменить существующую картину представлений о деятельности, сознании и личности в культурно-истори­ческой неклассической психологии.

Литература

Аетономоеа Я. С О некоторых философско-методологичес­ких проблемах психологической концепции Жака Лакана // Бессознательное: природа, функции, методы исследования, Т. I, Тбилиси, «Мецниереба*, 1978.

Асмодов А Г. Деятельность и установка, М, 1979,

AcMQAoeAS. Основные принципы психологического анализа и теории деятельности // Вопросы психологии, 1982. № 2,

Асмодов АТ„ О предмете психологии личности // Вопросы психологии. 1983. № 3.

Бассын Ф.В. Проблема «бессознательного», М.> 1968.

Бассин Ф.В. У пределов распознанного: к проблеме предре-чевой формы мышления // Бессознательное: природа, функ­ции, методы исследования. Т. Ш, Тбилиси, «Мецниереба», 1978.

Бассин Ф.В. О современном кризисе психоанализа // Шер* ток Л. Непознанное в психике человека, М> 1981

Дата добавления: 2015-06-04