Первый вопрос был очевиден: каково было работать со Стивеном Спилбергом?

БЕЛЫЙ ОЛЕГ НИКОЛАЕВИЧ.

РОМАНЫЧЕВ ГЕННАДИЙ НИКОЛАЕВИЧ;

ТИЩЕНКО ДМИТРИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ;

Том Хиддлстон:Это было потрясающе. Мы целый день говорили о том, как он стал нашим идейным вдохновителем, когда мы ещё были детьми, благодаря своим фильмам "Челюсти", "Инопланетянин" и "Индиана Джонс". Нас можно считать его поклонниками.

Бенедикт Кэмбербэтч: Я был немного мал, чтобы смотреть "Челюсти"... Да и ты тоже.

Том: Да, но мы смотрели их по видику или чему-то подобному.

Бенедикт: А я не хотел конфликтовать с родителями, поэтому приходилось их слушаться.

Том: Я помню, мне было 12 лет, когда появилось кино "Парк Юрского периода", и 15, когда появился "Спасти рядового Райана". Я вырос на них, поэтому мечтал о встрече. А когда это случилось, он был безумно добрым и великодушным, скромным и страстным, смесь безупречной подготовки, предвидения, стихийный, он держался серьёзно, но свободно и живо. В нём есть всё, что нужно, ничего лишнего, это ведь Стивен Спилберг...

Бенедикт: И хотя он должен управлять всем этим цирком собственными руками, он невероятно открытый, добрый и человечный. Поэтому ты можешь подойти к нему в любое время, посмотреть на монитор, на снятый материал, обсудить с ним диалоги персонажей, поговорить о героях, о том, что придёт в голову, о его необыкновенно богатом опыте работы, о нём самом, пошутить на разные темы. Ты чувствуешь себя причастным ко всему, что происходит вокруг, что твоё мнение важно, и что ты не просто какой-то винтик в огромной машине.

Том: Я только хотел сказать, если это прозвучит надлежащим образом, он действительно замечательный. Он такой, какой есть на самом деле. Я склонен думать, что Стивен Спилберг стал неким мировым брендом в определённом жанре кино. Но вы забываете, что есть человек, которому принадлежит это имя и, что он режиссёр со своими особенностями, отличительными чертами. Такой же, как Дэнни Бойл, Мартин Скорсезе, Аронофски или Андреа Арнольд. Все эти люди, у них всё идёт от сердца. И этот фильм Стивена - не просто какой-то огромный завод, который производит безумное количество фильмов. Стивен пропускает всё через себя, стараясь максимально всё прочувствовать. И это было самым захватывающим, движущим аспектом для работы с ним.

Бенедикт: Да, абсолютно точно. Ты не просто какая-то мелкая деталь всей системы, которая создаёт фильмы. Они все многогранные, красивые, наполненные чем-то особенным, характерным для Спилберга, потому что в этом весь он, он - искусный мастер. Он расширил своё мастерство и видение картины, но всё равно складывается впечатление, что он открывает для себя что-то новое, каждый день совершенствует себя. Он может держать весь фильм у себя в голове, в то время как сам будет работать с отснятым материалом, который он просматривает даже во время выходных, чтобы знать, что он упустил и с чем надо будет поработать в понедельник.
И даже сейчас он продолжает улыбаться и поступать совершенно по-другому из-за этого зверя внутри себя, который абсолютно непредсказуем, способный втянуть тебя во что-нибудь в момент, когда ты полностью сконцентрирован на работе, когда хочешь поймать кадр, отснять его, потому что он просто на вес золота. А из-за него всё меняется. То есть, умение снимать на ходу, поймать нужный момент - это талант, и не может быть никаких ошибок, это ведь Стивен Спилберг.

Том: А во время съёмок кавалерийской атаки, способ, с помощью которого он руководил мной, Бенедиктом и Патриком Кеннеди, с точки зрения эмоционального настроя, был особенно экстраординарным. Мы репетировали неделями эти эпизоды. Был момент, когда капитан Никколс видит пулемёты, Ричард включил это в сценарий, потому что Майкл красиво описал это в романе, тот момент, когда Джоуи неожиданно почувствовал лёгкость, но не понял того, что остался без всадника.
Стивен хотел показать смерть капитана, но не показывать, как это произошло, не показывать, что его застрелили. Но он сказал: "Том, это единственный момент в фильме, когда мы используем эффект замедленной съёмки, правда я считаю, что это не лучший способ донести всю драматичность эпизода. Иногда помогает, но ты не должен полагаться на это. Будет стоять абсолютная тишина, и я хочу видеть, что вы заметили оружие, затем отмотать назад, на оружие, потом снова на Джоуи и тебя на нём быть не должно. Камера пройдёт рядом с тобой, но я не должен видеть на твоём лице ни шок, ни удивление, ни страх или ужас. "Сколько тебе лет?". Я сказал: "Мне 29".
Он произнёс: "Хорошо, когда камера будет направлена на тебя, покажи мне лицо воина. Воина, который побеждает, его триумф и заставь поверить, что всё идёт по плану. А затем я скажу "оружие", и как только ты это услышишь, камера приблизится к тебе, представь, что тебе не 29, а 9 лет. Я хочу увидеть не мужчину, а мальчика. Я могу на тебя положиться?".
Думаю, что это был один из самых душераздирающих моментов, в которых я когда-либо участвовал, это был очень эмоциональный эпизод. В самом центре этого великого, огромного действия со 120 лошадьми, которые несутся со скоростью 40 километров в час, у Стивена было пространство, в его голове, сердце для чего-то очень глубокого, сокровенного. Я думаю, это произвело глубокое, сильное впечатление.

Дата добавления: 2015-06-04