Землевладение в Европейской России 39 страница

офицеров в нашу партию, которые своими специальными знаниями и специальной военной подготовкой могут оказать значительную услугу в момент восстания армии и перехода ее на сторону народа, а также в технической подготовке к вооруженному восстанию, — конференция военных и боевых организаций признает: 1) что строить самостоятельную с.-д. организацию среди офицерства военные организации не могут; 2) что необходимо использовать существующие оппозиционно-настроенные группы офицеров в целях осведомления и привлечения отдельных членов в наши партийные военные и боевые организации в качестве инструкторов и практических руководителей» (стр. 132 «Протоколов»).

У меньшевиков ни слова ни о классовом составе офицерства, ни об его роли во всей буржуазной революции. У большевиков во главу угла поставлена оценка того и другого. Это раз. У меньшевиков голая техника, ибо все доказательства «важности» работы среди офицеров сведены исключительно к тому, что работа среди офицеров «может облегчить» нашу работу в войсках (квартиры давать? легальное прикрытие состав­лять?) и затем может дать технических руководителей. У большевиков технике отведе­но подчиненное место, как услугам «отдельных офицеров», а на первый план выдвину­то доказательство того, что «самостоятельной с.-д. организации» среди офицерства рабочая партия строить не может. Это два. У меньшевиков мещанская работа мысли, боящейся указать классовую связь офицерства с буржуазией, дополняется робостью вывода: «по возможности превратить в сознательных сторонников с.-д. партии». У большевиков открытая пролетарская оценка реакционного в целом слоя привела к ре­шительному выводу: оппозиционных офицеров использовать «для осведомления», а «отдельных членов» привлекать в наши партийные военные и боевые организации. Это три.

Спрашивается, как не назвать после этого кумушкиной сплетней меньшевистские толки о преувеличении «техники» большевиками вообще, большевистскими боевиками в частности? На деле эти толки послужили, как мы видим, для прикрытия, с одной сто­роны, технической узости меньшевистского взгляда на офицерство, а с другой стороны, для прикрытия чисто интеллигент-

_____________ ПО ПОВОДУ ПРОТОКОЛОВ ВОЕННО-БОЕВОЙ КОНФЕРЕНЦИИ____________ 287

ской оппортунистической боязни оценить буржуазный классовый состав офицерства и внести в работу среди войска идею классовой розни массы «нижних чинов» из крестьян и рабочих и кучки дворянских сынков или буржуев, пролезающих через военную службу в дворянство.

Этот «технический» и мещанско-оппортунистический взгляд на офицерство обна­ружили не только меньшевистские члены маленькой октябрьской конференции. Тот же взгляд мы видим у нашего меньшевистского ЦК: стоит вспомнить его знаменитое 4-ое письмо к организациям (эпоха разгона Думы), где лозунг «за Думу», как орган власти, созывающей учредительное собрание, оправдывается стремлением подделаться под интересы и уровень сознания «средней буржуазии и офицерства»¹⁶⁴. В том же самом письме ЦК договорился до того, что победа Советов рабочих депутатов в борьбе за власть привела бы лишь к военной диктатуре армии, перешедшей на сторону народа! Без «либеральных» офицеров, видите ли, солдаты не сумели бы даже вместе с Советом рабочих депутатов обеспечить что-либо иное, кроме военной диктатуры!

Мещанский взгляд на офицерство видим мы и у Плеханова, идейного вождя мень­шевиков. В течение всего 1906 года мы видим у него потуги обвинить большевиков в преувеличении технических задач восстания. О какой же стороне восстания писал сам почтенный т. Плеханов за это время? О массовых корнях восстания, о роли крестьян­ских и пролетарских элементов в нем? Ничего подобного. За все это время т. Плеханов писал только в №7 «Дневника»¹⁶⁵ (август 1906 г.) об одном письме одного либерально­го офицера, которого он вежливо-превежливо «поправлял» по поводу его буржуазных взглядов на «нижнего чина», на «спокойный» характер периода министерства Витте и т. п. «Я думаю даже, — писал т. Плеханов, — что только (заметьте это «только»!) уча­стие офицеров в военных организациях положит конец этим бунтам (солдат и матро­сов), представляющим собою непланомерную и непроизводительную затрату сил, нуж­ных для революции».

288__________________________ В. И. ЛЕНИН

Видите, как энергично: только участие офицеров положит конец бунтам!! Без офице­ров не будет конца «непланомерной» трате глупых мужицких сил. А когда большевист­ские боевики соберутся на совещание и пожелают дать с.-д. партии скромный совет: сделать главной задачей боевых организаций обучение масс военным знаниям, понима­нию хода восстания, пониманию условий планомерного его ведения, — тогда фарисеи казенного меньшевизма завопят: какое узкотехническое понимание «планомерности»! Какое «недопустимое» совещание боевиков против воли ЦК!

Но довольно об этих фарисеях. Вернемся к протоколам. В одном месте мы нашли там не «скромные советы» с.-д. партии, а претенциозное и нелепое прожектерство. Это — в докладе т. Изарова о роли партии в вооруженном восстании. Тов. Изаров действи­тельно дошел здесь до абсурдов, вроде деления всех партийных организаций на три главные типа: военные, боевые и пролетарские!! Он договорился даже до «планов» со­ставлять «военно-боевые советы» из равного числа делегатов от трех этих типов орга­низаций (стр. 95) и т. п. Разумеется, от такого «боевизма» мы, большевики, отгородим себя всегда самым решительным образом. Безусловно преобладающий характер и ре­шающий голос за общепролетарской организацией, — полнейшее подчинение ей всех военных и боевых организаций — необходимость базировать те же боевые организа­ции всецело на кадрах партийных с.-д. рабочих (или, может быть, даже заменить бое­вую организацию партийной милицией), все это стоит вне сомнения для нас.

И если из фракционных целей нам станут преподносить нелепые увлечения тов. Изарова, то мы попросим подобных «критиков» не забывать, что большевистская воен­но-боевая конференция не пошла за изаровскими крайностями! Лучшее опровержение наветов на наших боевиков, это — то, что они сами, на своей конференции, просто отодвинули в сторону изаровское прожектерство. Чтобы их голос по вопросу о роли с-д. партии в вооруженном восстании не мог быть воспринят, как претенциозное навязы­вание или повелевание и т. п.,

_____________ ПО ПОВОДУ ПРОТОКОЛОВ ВОЕННО-БОЕВОЙ КОНФЕРЕНЦИИ____________ 289

они сами превратили свою конференцию по этому вопросу в частное совещание (см. №9 «Пролетария» и стр. 116 «Протоколов»), И лишь на частном совещании едино­гласно вынесли резолюцию, в которой нет никакого прожектерства а 1а Изаров, а гово­рится только об «обеспечении самой тесной связи и взаимодействия общепролетар­ских, военных и боевых организаций». При этом в резолюции о задачах военных орга­низаций особо подчеркнуто «подчинение всей работы» «политическому руководству общепролетарских организаций» (№ 9 «Пролетария» и стр. 137 «Протоколов»). Если даже одни большевистские боевики сумели исправить Изарова, то можно себе предста­вить, какова основательность страхов ЦК перед общим совещанием военных и боевых организаций всей партии.

Место не позволяет нам с такой же подробностью остановиться на других сторонах работы конференции. Отметим, что почти половина объемистой книги посвящена док­ладам о работе в войсках (с. 10—49) и о бывших попытках вооруженного восстания (с. 53—59, 64—79). Это — чрезвычайно ценный материал, и за почин в его собирании и обработке все сознательные с.-д. рабочие поблагодарят военно-боевую конференцию. Отметим доклад т. Барина «о бывших попытках вооруженного восстания»; в этом док­ладе на первый план выдвинуто изучение вооруженного восстания, как особого вида движения масс, особого вида классовой борьбы пролетариата. Подчеркивается истори­ческий момент крайнего обострения борьбы определенных классов, как условие вос­стания. Рассматривается роль отдельных классов, — зависимость движения в войсках от соотношения общественных сил, — неотделимость политической стороны восстания от боевой, — значение «широких демократических организаций народных масс», как предпосылок временного революционного правительства и т. д. Конечно, изучать та­кие вопросы — немного потруднее, чем писать «тактические платформы» с кадетскими фразами о «вере пролетарских масс в чудо внезапного восстания» (см. «Тактическую платформу» Мартова и К⁰).

290__________________________ В. И. ЛЕНИН

Отметим, наконец, прения о текущем моменте с замечательной речью тов. Ильяна, который в ноябре 1906 г. на военно-боевой конференции сумел выразить взгляд на вто­рую Думу, блестяще подтвержденный событиями. «Позволю себе коснуться Думы, — говорил он. — В Думе мы будем иметь совершенно не тот состав, чем мы имели в прошлой Думе. Мы будем иметь мобилизованную революцию и мобилизованную ре­акцию. Крестьянство, особенно вследствие невыполнения его ожиданий, пошлет более революционный элемент, чем в предыдущую Думу. Несомненно, что то же произойдет и с пролетариатом... Наша беда в том, что часть с.-д. стремится заполнить Думу каким-то промежуточным слоем либералов» (стр. 84 «Протоколов»).

На боевой конференции вернее сумели оценить политику, чем Плеханов и меньше­вистский ЦК в ноябре 1906 г.!

Исчерпать содержание «Протоколов» в газетной статье, разумеется, невозможно, и мы закончим горячим советом изучать их, — советом по адресу тех с.-д., которые спо­собны говорить о вопросах восстания без либерального хихиканья.

Написано в апреле 1907 г.

Напечатано 2мая 1907'г. Печатается по тексту газеты

в газете «Пролетарий» №16

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП ПО ПОВОДУ ПЕТЕРБУРГСКОГО РАСКОЛА И СВЯЗАННОГО С НИМ УЧРЕЖДЕНИЯ ПАРТИЙНОГО СУДА¹⁶⁶

ЦК нашей партии учредил, как известно из буржуазных газет («Товарищ» и др.), партийный суд для рассмотрения моего образа действий — именно моей брошюры «Выборы в СПБ. и лицемерие 31 меньшевика», вышедшей во время раскола петербург­ской с.-д. организации при выборах во вторую Думу.

Суд учреждался из трех представителей с моей стороны, трех со стороны 31 мень­шевика и трех членов президиума, назначенных Центральными Комитетами латыш­ской, польской с.-д. и Бунда. Я предъявил этому суду встречное обвинение против 31 меньшевика и т. Дана (члена редакции ЦО — а через ЦО и члена ЦК) в недопустимом поведении. Это встречное обвинение было поддержано, с одной стороны, собранием 234 петербургских большевиков, членов партии (их резолюция вместе с докладом их, дающим резюме всего дела, напечатана в № 13 «Пролетария»), а с другой стороны, Пе­тербургской с.-д. конференцией (минус отколовшиеся меньшевики). Резолюция этой конференции напечатана в № 14 «Пролетария»¹⁶⁷.

Суд, как учреждение, созданное Центральным Комитетом, не счел себя вправе само­стоятельно привлечь к обвинению 31-го и т. Дана и обратился за определением

См. Сочинения, 5 изд., том 14, стр. 311—322. Ред.

292__________________________ В. И. ЛЕНИН

своей компетенции в вопросе о встречном обвинении к тому же ЦК. ЦК в особом засе­дании рассмотрел снова этот вопрос и подтвердил, что данный суд учреждается только для разбора дела о Ленине и что новое предание суду новых лиц всецело зависит от ЦК, который, конечно, сочтет своим долгом привлечь к суду всякого, против кого дан­ный суд формулирует обвинение в недопустимом поступке. Состав этого нового суда опять-таки предоставляется всецело усмотрению того же ЦК.

Таким образом, получился целый клубок вопиющих несообразностей и противоре­чий. Меньшевистский ЦК играет роль учреждения, предающего суду и определяющего состав суда и компетенцию суда. Встречное обвинение предъявлено против лидера меньшевистской части ЦК. Одни и те же лица оказываются и назначающими суд, и прокурорами, и решающими вопрос о направлении встречного против них лее обвине­ния!

Понятно, что такие порядки не в состоянии поднять уважение к партии. Распутать клубок несообразностей может только партийный съезд. И я обращаюсь поэтому к съезду с просьбой: облечь суд всей полнотой судебной власти непосредственно от съезда; поставить суд вне всякой зависимости от ЦК, явно заинтересованного (в его меньшевистской части) в деле; предоставить суду право разбирать дело всесторонне, без всяких ограничений, и привлекать к обвинению всех членов партии и все учрежде­ния ее, не исключая меньшевистской части ЦК и т. д.

Для пояснения дела членам съезда РСДРП прилагаю: 1) полный текст моей защити­тельной (или обвинительной против меньшевистской части ЦК) речи, прочтенной мною на суде в первом судебном заседании. (Суд имел всего два судебных заседания и допросил трех свидетелей из нескольких десятков. Заседания суда прерваны съездом.) 2) Прилагаю краткий конспект фактической истории раскола в Петербурге.

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП___________________________ 293

I. ЗАЩИТИТЕЛЬНАЯ (ИЛИ ОБВИНИТЕЛЬНАЯ

ПРОТИВ МЕНЬШЕВИСТСКОЙ ЧАСТИ ЦК)

РЕЧЬ ЛЕНИНА НА ПАРТИЙНОМ СУДЕ

Товарищи судьи!

ЦК предъявил ко мне обвинение в недопустимом для членов партии выступлении (в печати). Так сказано в постановлении ЦК об учреждении партийного суда. Я начну прямо с существа дела: прочту полностью то «заявление», которое ЦК «вносит на рас­смотрение суда».

«... ЦК констатирует, что в брошюре «Выборы в СПБ. и лицемерие 31-го меньшевика», подписанной т. Лениным, содержится прямое обвинение 31-го члена СПБ. организации в том, что они вступили в пе­реговоры с кадетской партией «для продажи кадетам голосов рабочих» и что «меньшевики торговались с к.-д., чтобы протащить своего человека в Думу, вопреки рабочим, при помощи к.-д.».

ЦК констатирует, что появление подобного обвинения в печати, особенно накануне выборов, должно внести смуту в ряды пролетариата, подвергая заподозриванию политическую честность членов партии, и будет использовано для борьбы с социал-демократией врагами пролетариата.

Находя, что подобные выступления недопустимы для членов партии, ЦК вносит образ действий т. Ленина на рассмотрение партийного суда».

Таков полный текст обвинения. Я замечу прежде всего, что здесь есть крупная, пря­мо фактическая неверность, которую я буду просить суд исправить на основании тек­ста инкриминируемой мне брошюры. Именно: в этой брошюре сказано прямо и опре­деленно, что я обвиняю не только 31-го меньшевика, но и т. Дана, т. е. члена Цен­трального комитета.

Центральный Комитет, составляя свое постановление, не мог не знать ни того, что т. Дан — член ЦК (может быть, даже участвовавший в обсуждении вопроса или в поста­новлении о предании меня суду за обвинение Дана?), ни того, что я обвиняю не только 31 -го, но и Дана. Значит, ЦК заведомо выделил из состава обвиненных мною лиц сво­его члена. Тут уже, кроме фактической неверности, есть нечто худшее, нечто недопус­тимое, и я впоследствии подробно

294__________________________ В. И. ЛЕНИН

остановлюсь на оценке этой стороны дела и постараюсь выяснить именно ее всем ма­териалом судебного следствия.

Перехожу к существу обвинения.

ЦК приводит две цитаты из моей брошюры, и я должен разобрать возможно более обстоятельно каждую из этих цитат. Я, конечно, понимаю, что дело идет о всей указан­ной брошюре, а не только об этих именно двух цитатах. Но я беру их, вслед за Цен­тральным Комитетом, как основное и главное.

Цитата первая взята из самого начала брошюры. Позволю себе прочитать целую страницу, чтобы показать, в какой связи стоит эта цитата:

«В газете «Товарищ» напечатаны сегодня (20 января), — напоминаю, что дело было, значит, за пять Дней до образования левого блока в СПБ. и за 16 дней до выборов в Гос. думу по городу СПБ., — обширные выдержки из воззвания 31-го меньшевика, от­коловшихся от социалистической организации накануне выборов в СПБ.».

Подчеркиваю, что первая же фраза брошюры ставит во главу угла основной факт раскола в СПБ. накануне выборов. Я подчеркиваю это обстоятельство, ибо мне много раз придется еще впоследствии указывать на его значение.

Продолжаю цитату:

«... Напомним сначала в двух словах фактическую историю того, что проделали от­коловшиеся от с.-д. меньшевики после ухода с конференции...». Об этом уходе и об его значении я выпустил за несколько дней до разбираемой брошюры брошюру «Социал-демократия и выборы в СПБ.», а также брошюру: ««Услышишь суд глупца»... (Из заме­ток с.-д. публициста)». Последняя брошюра почти вся конфискована полицией. Уце­лело лишь несколько экземпляров, и я ссылаюсь на нее, чтобы суд мог в целом, а не в отрывках, изучить картину тогдашних происшествий.

См. Сочинения, 5 изд., том 14, стр. 311. Ред. * Там же, стр. 249—273, 274—292. Ред.

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП___________________________ 295

«... 1) Отколовшись от с.-д. рабочих, они вступили в блок с мелкой буржуазией (с.-р., трудовиками и н.-с.) ради совместного торга о местечках с кадетами. Письменный до­говор об этом вступлении отколовшихся с.-д. в мелкобуржуазный блок они скрыли от рабочих и от публики.

Но мы не теряли надежды, что этот договор будет все же опубликован, и тайное ста­нет явным».

Обращаю внимание суда на то, что в моей, обвиняющей Дана и 31-го меньшевика, брошюре сразу подчеркнут момент скрывания от рабочих письменного договора. Идем далее:

«2) Как составная часть мелкобуржуазного блока (неправильно именуемого в газетах «левым блоком»), отколовшиеся меньшевики торговались с кадетами о предоставлении этому блоку трех мест из шести. Кадеты давали два места. Не сторговались. Заседание мелкобуржуазной «конференции» (выражение не наше, а взятое из газет) с к.-д. было 18-го января. О нем сообщали «Речь» и «Товарищ». «Речь» объявляет сегодня соглаше­ние несостоявшимся (хотя мы, конечно, должны быть готовы к тому, что за спиной пе­реговоры все еще ведутся).

Меньшевики об этом своем «выступлении» для продажи кадетам голосов рабочих не сообщают пока в печати».

Вот в какой обстановке стоит первая цитата. Мои слова против меньшевиков напи­саны в тот самый день, когда я впервые узнал из газет, что блок меньшевиков и народ­ников с кадетами против большинства петербургской с.-д. организации не состоялся, причем я тут же оговорился, что не могу считать соглашение окончательно несостояв­шимся, что надо быть готовым к худшему: к продолжению переговоров «за спиной». Почему я считал тогда (а я и теперь считаю свое тогдашнее воззрение правильным), что надо быть готовым к этому худшему? Потому, что скрытие от публики письменного договора меньшевиков с мелкобуржуазным блоком было поступком неправильным, недостойным социалиста и неизбежно вызывающим самые худшие подозрения.

296__________________________ В. И. ЛЕНИН

О какой «продаже» кадетам голосов рабочих идет здесь речь? Некоторые шутники говорили мне, что они поняли так, — будто я говорю о продаже за деньги. Шутка, ко­нечно, не лишена остроумия. Но человек грамотный и серьезно читающий всю брошю­ру, а не вырванные места, разумеется, увидит сразу из контекста, из всех предыдущих и последующих фраз, что речь идет о продаже не за деньги, а за местечки в Думе. Под «торгом» и «куплей-продажей» разумеется обмен эквивалентов политических, а не экономических, мест за голоса, а не денег за голоса.

Спрашивается, стоило ли останавливаться на таком ясном и очевидном обстоятель­стве?

Я глубоко убежден, что стоило, ибо в этом пункте мы вплотную подходим к выясне­нию того вопроса, который поставлен Центральным Комитетом, именно: о допустимых или недопустимых выступлениях в печати.

Если бы в разбираемом месте брошюры было сказано: 31 продавали за деньги голоса рабочих кадетам, тогда это было бы приписыванием позорного и преступного образа действий противнику. За такое утверждение сделавший его подлежал бы суду, разуме­ется, вовсе не за «внесение смуты в ряды пролетариата», а за клевету. Это вполне ясно.

Наоборот, если бы в разбираемом месте брошюры было сказано: 31 выступили для присоединения к кадетским голосам голосов рабочих при условии места в Думе для с-д., — тогда это был бы образчик лояльной, корректной, допустимой для членов партии полемики.

Чем отличается от этой формулировки та, которая выбрана мной? Она отличается тоном, делающим всю музыку. Именно эта формулировка как бы рассчитана на то, чтобы вызвать у читателя ненависть, отвращение, презрение к людям, совершающим такие поступки. Эта формулировка рассчитана не на то, чтобы убедить, а на то, чтобы разбить ряды, — не на то, чтобы поправить ошибку противника, а на то, чтобы унич­тожить, стереть с лица земли его организацию. Эта формули-

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП___________________________ 297

ровка действительно имеет такой характер, что вызывает самые худшие мысли, самые худшие подозрения о противнике и действительно, в отличие от формулировки убеж­дающей и поправляющей, она «вносит смуту в ряды пролетариата».

Значит, вы признаете такую формулировку недопустимой? — спросят меня. — Ко­нечно, да, — отвечу я, — только с маленьким добавлением: недопустимой для членов единой партии. В этом добавлении весь гвоздь вопроса. Вся неправильность, скажу больше, недобросовестность выдвинутого против меня Центральным Комитетом обви­нения в том и состоит, что ЦК умалчивает об отсутствии единой партии в то время, когда писалась брошюра, в той организации, от которой она (не формально, а по суще­ству дела) исходила, целям которой она служила. Недобросовестно обвинять за «недо­пустимое для членов партии выступление в печати» по такому поводу, когда был рас­кол в партии.

Раскол есть разрыв всякой организационной связи, переводящий борьбу взглядов с почвы воздействия из-внутри организации на почву воздействия извне организации, с почвы исправления и убеждения товарищей на почву истребления их организации, на почву возбуждения рабочей (и вообще народной) массы против отколовшейся органи­зации.

То, что недопустимо между членами единой партии, то допустимо и обязательно между частями расколовшейся партии. Нельзя писать про товарищей по партии таким языком, который систематически сеет в рабочих массах ненависть, отвращение, пре­зрение и т. п. к несогласномыслящим. Молено и должно писать именно таким языком про отколовшуюся организацию.

Почему должно? Потому что раскол обязывает вырывать массы из-под руководства отколовшихся. Мне говорят: вы вносили смуту в ряды пролетариата. Я отвечаю: я умышленно и рассчитанно вносил смуту в ряды той части петербургского пролетариа­та, которая шла за отколовшимися накануне выборов меньше-

298__________________________ В. И. ЛЕНИН

виками, и я всегда буду поступать таким образом при расколе.

Своими резкими оскорбительными нападками на меньшевиков накануне выборов в СПБ. я действительно заставил дрогнуть ряды верящего им и идущего за ними пролета­риата. Это была моя цель. Это был мой долг, как члена с.-петербургской с.-д. организа­ции, проводящей кампанию левого блока. Ибо после раскола для проведения этой кам­пании надо было разбить ряды меков, ведших пролетариат за кадетами, надо било вне­сти смятение в их ряды, надо было возбудить в массе ненависть, отвращение, презре­ние к этим людям, которые перестали быть членами единой партии, которые стали по­литическими врагами, ставящими нашей с.-д. организации подножку в ее выборной кампании. По отношению к таким политическим врагам я вел тогда — ив случае по­вторения или развития раскола буду вести всегда — борьбу истребительную.

Если бы после устроенного меньшевиками раскола в СПБ. мы не внесли смуты в ря­ды руководимого меньшевиками пролетариата, то мы не могли бы провести нашей вы­борной кампании левого блока. И я жалею только о том, что, находясь вне Питера, я недостаточно помог этому делу вырывания масс из-под влияния отколовшихся мень­шевиков, ибо при более усердном и успешном выполнении этой задачи левый блок одержал бы в СПБ. победу. Это доказано цифровыми данными о результатах выборов.

Коренная логическая (и не только логическая, конечно) ошибка обвинения состоит именно в том, что коварно обходят вопрос о расколе, замалчивают факт раскола, пыта­ются предъявить требования, законные с точки зрения единства партии, к условиям, когда нет единства, нет одной партии и притом еще — я буду доказывать это впослед­ствии — нет по вине самого обвиняющего ЦК, устраивавшего и прикрывавшего рас­кол!

Если бы кто-нибудь стал применять мерку допустимой внутри партии борьбы к борьбе на почве раскола,

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП___________________________ 299

к борьбе, извне направляемой против партии или (при местном расколе) против данной партийной организации, то такого человека пришлось бы счесть либо детски наивным, либо лицемером. С точки зрения организационной, раскол означает разрыв всякой ор­ганизационной связи, т. е. переход от борьбы, убеждающей товарищей внутри органи­зации, к борьбе, разрушающей враждебную организацию, уничтожающей ее влияние на массы пролетариата. С точки зрения психики совершенно ясно, что разрыв всякой ор­ганизационной связи между товарищами уже означает крайнюю степень взаимного озлобления и вражды, перешедшей в ненависть.

А в петербургском расколе было еще два особых обстоятельства, удесятерявших остроту и беспощадность борьбы.

Первое обстоятельство — роль Центрального Комитета партии. «По уставу», он должен был объединять, и всякий местный раскол должен вести не к борьбе на почве раскола, а к жалобе в ЦК или, говоря шире, к обращению в ЦК за содействием по вос­становлению единства. На деле, ЦК в СПБ. был накануне выборов инициатором и уча­стником раскола. Именно это обстоятельство, подробно и документально развитое в мотивировке к решению конференции предъявить встречное обвинение, и заставляет нас признать петербургский раскол нечестным расколом. Я буду особо говорить об этом впоследствии и настаивать на постановке судом вопросов, вытекающих из юри­дической природы этого обвинения, предъявляемого обвиняемым против обвинителя.

Второе обстоятельство: выборная кампания в Петербурге во время раскола. Раскол при отсутствии немедленного открытого и массового политического выступления или вообще политического действия партии может еще иногда не означать необходимости немедленной беспощадно-истребительной войны. Но раз есть такое массовое выступле­ние, как, например, выборы, раз требуется во что бы то ни стало немедленно вмешаться в выборы и провести их так или иначе, — тогда раскол

300__________________________ В. И. ЛЕНИН

означает безусловно истребительную войну тотчас же, войну за то, кто проведет выбо­ры: местная ли с.-д. организация или отколовшаяся от нее группа. При таком расколе ни на минуту не может быть отложена задача: вырвать массы из-под влияния отколов­шихся, раздробить их организацию, превратить их в политические нули. И только бла­годаря беспощадной силе большевистской атаки на меньшевиков, после их раскола 6 января, — получилась еще сравнительно дружная, сколько-нибудь партийная, по край­ней мере, похожая на социал-демократическую, выборная кампания в столице.

Говорят: боритесь, но только не отравленным оружием. Это очень красивое и эф­фектное выражение, спора нет. Но оно представляет из себя либо красивую пустую фразу, либо выражает в расплывчатой и неясно-смутной форме ту самую мысль о борьбе, сеющей ненависть, отвращение, презрение в массе к противникам, — о борьбе, недопустимой в единой партии, и неизбежной, необходимой при расколе в силу самого существа раскола, — мысль, развитую уже мной в начале речи. Как ни вертите вы этой фразы, или этой метафоры, вы не выжмете из нее ни грана реального содержания, кро­ме той же самой разницы между лояльным и корректным способом борьбы посредст­вом убеждения внутри организации и способом борьбы посредством раскола, т. е. раз­рушением враждебной организации, путем возбуждения в массе ненависти, отвраще­ния, презрения к ней. Отравленное оружие, это — нечестные расколы, а не истреби­тельная война, вытекающая из совершившегося раскола.

Существуют ли пределы допустимой борьбы на почве раскола? Партийно допусти­мых пределов такой борьбы нет и быть не может, ибо раскол есть прекращение суще­ствования партии. Смешна даже самая мысль о том, чтобы партийным путем, партий­ным решением и т. п. можно было бороться против способов борьбы, вытекающих из раскола партии. Пределы борьбы на почве раскола это — не партийные, а общеполити-

ДОКЛАД V СЪЕЗДУ РСДРП___________________________ 301

ческие или, вернее даже, общегражданские пределы, пределы уголовного закона и ни­чего более. Если вы раскололись со мной, вы не можете требовать от меня большего, чем от кадета, или эсера, или человека с улицы и т. д.

Поясню еще свою мысль одним наглядным примером. В ближайшем номере «Про­летария» идет присланная с места корреспонденция о выборах в городе Ковно. Коррес­пондент очень недоволен бундовским блоком с достиженцами против литовских с.-д. и резко критикует Бунд. Какая критика допустима для членов единой партии? Недо­вольство надо бы было выразить примерно так: бундовцы неправильно поступили, идя в блоке с еврейскими буржуа против социалистов иной нации; в этом поведении сказы­вается влияние идей мелкобуржуазного национализма и т. д. и т. п. Пока мы находимся в единой партии с Бундом, совершенно недопустима была бы брошюра против них, пущенная в массы накануне выборов и третирующая бундовцев, как предателей проле­тариата. Но если бы повторилась история 1903 года — история вообще не повторяется, и я беру вымышленный пример — и Бунд откололся от партии. Неужели кто-нибудь мог бы потом серьезно поднимать вопрос о недопустимости брошюр, рассчитанных на то, чтобы вселить бундовской рабочей массе ненависть, отвращение, презрение к ее вождям, как переодетым буржуа, продающимся еврейской буржуазии и протаскиваю­щим через нее своих людей в Думу и т. д.? Всякому, кто поднял бы такую жалобу, по­смеялись бы только в лицо: не устраивайте раскола, не пускайте в ход «отравленного оружия» раскола, или не жалуйтесь потом на то, что поднявшие отравленный меч от отравленного меча и погибают!

Дата добавления: 2015-06-04