Крестьяне-трудовики (народники)

По существу, крестьяне-трудовики и крестьяне-эсеры не отличаются от беспартий­ных крестьян. Вы ясно видите из сопоставления речей тех и других те же нужды, те же требования, то же миросозерцание. У партийных крестьян только больше сознательно­сти, яснее способ выражения, цельнее понимание зависимости между разными сторо­нами вопроса.

Едва ли не лучшая речь — крестьянина Киселева, трудовика, в 26-ом заседании вто­рой Думы (12 апреля 1907 г.). В противоположность «государственной точке зрения» либерального чинуши, здесь центр тяжести прямо переносится на то, что «вся внутрен­няя политика нашего правительства, фактическими руководителями которой являются помещики-землевладельцы, вся направлена к тому, чтобы сохранить землю в руках нынешних владельцев» (1943). Оратор показывает, что именно поэтому держат народ «в непроходимом невежестве», и останавливается на речи октябриста кн. Святополк-Мирского. «Вы не забыли, конечно, его ужасных слов: «оставьте всякую мысль об уве­личении площади крестьянского землевладения. Сохраните и поддержите частных вла­дельцев. Наша серая, темная крестьянская масса без помещиков, это — стадо без пас­тыря». Товарищи-крестьяне, нужно ли добавлять к этому что-нибудь, чтобы вы поняли, что за вожделения таятся в душах этих господ — благодетелей наших? Неужели вам не ясно, что они до сих пор тоскуют и вздыхают о крепостном праве? Нет, господа пасты­ри, довольно... Я хотел бы только одного: чтобы эти слова благородного Рюриковича вся серая крестьянская Русь, вся русская земля крепко запомнила, чтобы эти слова ог­нем горели в душе каждого крестьянина и

376__________________________ В. И. ЛЕНИН

ярче солнца освещали ту пропасть, которая стоит между нами и непрошенными благо­детелями. Довольно, господа пастыри... Довольно, нам нужны не пастыри, а вожди, ко­торых мы сумеем найти и помимо вас, а с ними мы найдем дорогу и к свету, и к правде, найдем дорогу и к обетованной земле» (1947).

Трудовик всецело стоит на точке зрения революционного буржуа, который оболь­щается, думая, что национализация земли даст «обетованную землю», но который за данную революцию борется беззаветно и с ненавистью встречает мысль об урезании ее размаха: «Партия народной свободы отказывается от справедливого решения аграрного вопроса... Господа народные представители, может ли законодательное учреждение, каким является Государственная дума, в своих действиях поступиться справедливо­стью в пользу практичности? Можете ли вы издавать законы, наперед зная, что они не­справедливы?.. Неужели вам мало тех несправедливых законов, которыми наградила нас наша бюрократия, чтобы нам самим еще их создавать?.. Вы отлично знаете, что из практических соображений — успокоить Россию — у нас посылались карательные экспедиции, всю Россию объявили на исключительном положении; из практических соображений введены военно-полевые суды. Но скажите мне на милость, кто из нас восторгается этой практичностью? Не проклинали ли вы ее все? Не задавайте вопроса, как тут некоторые задавали» (оратор намекает, очевидно, на кадетского помещика Та-таринова, говорившего в 24-ом заседании, 9 апреля: «справедливость, господа, понятие довольно условное», «справедливость — это есть тот идеал, к которому мы все стре­мимся, но идеал этот остается» (у кадета) «только идеалом, и будет ли возможность фактически его осуществить, это для меня вопрос», 1779) — «что такое справедли­вость? Человек — вот справедливость. Родился человек — справедливо, чтобы он жил, а для этого справедливо, чтобы он имел возможность трудом добывать себе кусок хле­ба...».

Вы видите: этот идеолог крестьянства стоит на типической точке зрения француз­ского просветителя

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 377

XVIII века. Он не понимает исторической ограниченности, исторически-определенного содержания его справедливости. Но он хочет — и класс, который он представляет, может во имя этой абстрактной справедливости смести дотла все остатки средневе­ковья. Именно это реальное историческое содержание и заключается в постановке во­проса: никаких «практических» соображений в ущерб справедливости. Читай: никаких уступок средневековью, помещикам, старой власти. Это — язык деятеля Конвента. А для либерала Татаринова «идеал» буржуазной свободы «остается только идеалом», за который он не борется серьезно, не жертвует всем для его осуществления, а идет на сделку с помещиком. Киселевы могут вести народ на победоносную буржуазную рево­люцию, Татариновы — только на предательство.

«... Во имя практичности партия народной свободы предлагает не создавать никакого права на землю. Она опасается, что такое право привлечет в деревню массу людей из города, и в таком случае земли каж­дому достанется понемногу. Я хотел бы прежде всего спросить, что такое право на землю? Право на зем­лю, это — право на труд, это — право на хлеб, это — право на жизнь, это неотъемлемое право каждого человека. Так как же мы можем лишить кого-нибудь этого права? Партия народной свободы говорит, что если бы дать такое право всем гражданам и разделить между ними землю, то ее достанется всем понем­ногу. Но ведь право и практическое его осуществление — совершенно не одно и то же. Каждый из вас, здесь сидящих, имеет право жить в какой-нибудь Чухломе, и, однако, живет здесь, и, обратно, те, кто живут в Чухломе, имеют такое же право жить в Петербурге и, однако, торчат в своей норе. Поэтому опа­саться, что предоставление права на землю всем желающим трудиться на ней привлечет из города массу людей — совершенно неосновательно. В деревню пойдут из города только те, кто не порвал еще связи с нею и теперь, — в деревню пойдут только те, кто недавно ушел в город... Люди, имеющие в городе дей­ствительно прочный, обеспеченный заработок, в деревню не пойдут... Я думаю, что только полная и бес­поворотная отмена частной собственности на землю... и т. д.... только такое решение мы можем признать удовлетворительным» (1950).

Эта типичная для трудовика тирада ставит перед нами интересный вопрос: есть ли разница между такими речами о праве на труд и речами французских мелкобуржуаз­ных демократов 1848 года о праве на труд?

378__________________________ В. И. ЛЕНИН

И то и другое, несомненно, декламация буржуазного демократа, смутно выражающая действительное историческое содержание борьбы. Но декламация трудовика смутно выражает действительные задачи буржуазной революции, которая по объективным ус­ловиям возможна (т. е. возможна крестьянская аграрная революция в России XX века), — а декламация французского Kleinbiirger'a 1848 года смутно выражает задачи социа­листической революции, которая была невозможна во Франции в половине прошлого века. Другими словами: право на труд французского рабочего половины XIX века вы­ражало пожелание обновить все мелкое производство на началах кооперации, социа­лизма и проч., а это было экономически невозможно. Право на труд русского крестья­нина XX века выражает пожелание обновить мелкое земледельческое производство на национализированной земле, а это экономически вполне возможно. В «праве на труд» русского крестьянина XX века есть, кроме ложной социалистической теории, реальное буржуазное содержание. В праве на труд французского мещанина и рабочего половины XIX века нет ничего, кроме ложной социалистической теории. Вот эту разницу про­сматривают многие наши марксисты.

А трудовик сам показывает реальное содержание своей теории: на землю пойдут не все, хотя все «имеют равное право». Ясно, что пойдут на землю, или осядут на земле только хозяева. Отмена частной собственности на землю есть отмена всех препятствий хозяевам устраиваться на земле.

Неудивительно, что, проникнутый беззаветной верой в крестьянскую революцию и желанием служить ей, Киселев с презрением говорит о кадетах, об их желаниях отчу­дить не всю землю, а часть, — заставить платить за землю, — сдать дело в «земельные учреждения неизвестного звания» — одним словом, о «синичке, ощипанной партией народной свободы» (1950—1951). Неудивительно также, что Струве и подобные ему должны были возненавидеть трудовиков особенно после II Думы: пока русский кре­стьянин будет трудовиком,

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 379

до тех пор не могут удаться планы кадетов. А когда русский крестьянин перестанет быть трудовиком, тогда окончательно исчезнет разница между кадетом и октябристом!

Вкратце отметим других ораторов. Вот крестьянин Нечитайло: «Те люди, которые напитаны кровью, насосались мозгов крестьянских, называют их невежами» (779). Го­ловин обрывает: помещик может оскорблять крестьянина, но мужик... помещика? «Эти земли, которые принадлежат народу, — нам говорят: покупайте их. Разве мы — приез­жие иностранцы, из Англии, Франции и т. д.? Мы народ здешний, с какой стати мы должны покупать свои земли? Они нами уже десять раз отработаны кровью, потом и деньгами» (780).

Вот крестьянин Кирносов (Саратовской губ.): «Теперь мы более ни о чем не гово­рим, как о земле; нам опять говорят: священна, неприкосновенна. Я думаю, не может быть, чтобы она была неприкосновенна; раз того желает народ, не может быть ни­чего неприкосновенного. (Голос справа: «ого!».) Верно: ого! (Аплодисменты слева.) Господа дворяне, вы думаете, мы не знаем, когда вы нас на карту ставили, ко­гда вы нас на собак меняли? Знаем, это была все ваша священная, неприкосновенная собственность... Украли у нас землю... Крестьяне, которые посылали меня, сказали так: земля наша, мы пришли сюда не покупать ее, а взять» (1144).

Вот крестьянин Васютин (Харьковской губ.): «Мы видим здесь в лице представителя г. председателя Совета министров не министра всей страны, а министра 130 000 поме­щиков. 90 млн. крестьян для него

Характерное вьфажение простым крестьянином революционной идеи самодержавия народа. Другой буржуазии, кроме крестьянства, нет в нашей революции для осуществления этого требования пролетар­ской программы.

" Трудовик-крестьянин в I Думе Назаренко (Харьковской губ.) говорил: «Если вы будете рассуждать о том, как крестьяне смотрят на землю, то я вам скажу, что как для детей необходима грудь матери, так для нас, крестьян — земля. С этой точки зрения мы только и рассуждаем о земле. Вы, вероятно, знаете, что в очень недавнее время господа заставляли наших матерей кормить своей грудью щенков. Это самое делается и теперь. Но только дело в том, что теперь щенки господские сосут не ту мать, которая нас ро­дила и кормила, а ту, которая нас кормит — землю» (495).

380__________________________ В. И. ЛЕНИН

ничего не составляют... Вы (обращаясь к правым) занимаетесь эксплуатацией, отдаете внаймы свои земли по дорогой цене и дерете последнюю шкуру с крестьянина... Знай­те, что народ, если правительство не удовлетворит нужды, тоже не спросит вашего со­гласия, он возьмет землю... Я — украинец (рассказывает, как Екатерина подарила По­темкину рощицу: 27 тыс. десятин и 2000 крестьян)... Раньше земля продавалась за 25— 50 руб. за десятину, а теперь арендная плата 15—30 руб. за десятину, а сенокос 35—50 руб. Это дерикожество. (Голос справа: «Что? дерикожество?». Смех.) Ничего, не стесняйтесь, будьте покойны (аплодисменты слева); я называю это сдиранием последней шкуры с крестьян» (643, 39 заседание, 16 мая).

Общей чертой у крестьян-трудовиков и у крестьянской интеллигенции является жи­вость воспоминаний о крепостном праве. Всех их объединяет ключом бьющая нена­висть к помещикам и к помещичьему государству. Во всех них бушует революционная страсть. Одни вовсе не думают о будущем, созидаемом ими строе, стихийно напрягая силы, чтобы «сбросить их». Другие — утопически размалевывают этот строй, но все ненавидят компромисс со старой Россией, все борются за то, чтобы не оставить на про­клятом средневековье камня на камне.

Когда сравниваешь речи революционных крестьян во второй Думе и речи револю­ционных рабочих, то невольно бросается в глаза следующее различие. У первых неиз­меримо больше непосредственной революционности, страсти немедленного разруше­ния помещичьей власти, немедленного созидания нового строя. Крестьянин горит же­ланием тут же броситься на врага и душить его. У рабочего революционность отвле­ченнее, она как бы отодвинута на более далекие цели. Это различие вполне понятное и законное. Крестьянин делает сейчас, немедленно свою, буржуазную, революцию, не видя противоречий внутри ее, не допуская мысли о таких противоречиях. Рабочий со­циал-демократ видит их и, ставя себе всемирно-социалистические цели,

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 381

не может связать судьбу рабочего движения с исходом буржуазной революции. Из этого не следует только выводить, что рабочий должен в буржуазной революции под­держивать либерала. Из этого следует выводить, что рабочий, не сливая себя ни с каким другим классом, должен со всей энергией помочь крестьянину довести до конца эту буржуазную революцию.

7. СОЦИАЛИСТЫ-РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ

Речи интеллигентов-эсеров (крестьян мы отмечали выше среди трудовиков) полны такой же непримиримой критикой кадетов и войной с помещиками. Не повторяя ска­занного уже выше, отметим новую черту этой группы депутатов. В отличие от энесов, вместо идеала социализма склонных рисовать идеал... Дании, в отличие от крестьян, которые чужды всякой доктрине и выражают непосредственное чувство угнетенного человека, столь же непосредственно идеализирующего освобождение от данной формы эксплуатации, — эсеры вносят в свои речи доктрину своего «социализма». Вот Успен­ский и Сагателян («дашнакцутюн» — очень близки к эсерам, а «молодые» даже входят в партию с.-р.) ставят вопрос об общине. Последний оратор довольно наивно замечает: «К прискорбию нужно заметить, что, развивая широкую теорию национализации зем­ли, не особенно подчеркивают живой уцелевший институт, на основании которого можно только двигаться вперед... От всех этих ужасов (ужасы Европы, разрушение мелкого хозяйства и т. д.) ограждает община» (1122).

«Прискорбие» почтенного рыцаря общины нам будет понятно, если мы примем во внимание, что он говорил 26-ым оратором по аграрному вопросу.

Перед ним высказалось не менее 14-ти левых, трудовиков и т. п., и все они «не осо­бенно подчеркивали живой уцелевший институт»! Есть от чего «заскорбеть», видя та­кое же равнодушие думских крестьян к общине, какое проявили и съезды Крестьянско­го союза. Сагателян и Успенский принялись за общину, как настоящие сектанты среди крестьянской революции, не желающей

382__________________________ В. И. ЛЕНИН

знать старых земельных союзов. «Я чую некоторую опасность для общины», — скор­бит Сагателян (1123). «Именно теперь следует во что бы то ни стало спасти общину» (1124). «Эта форма (т. е. община) может развернуться в мировое движение, способное указать решение всех экономических вопросов» (1126). Все эти рассуждения об общи­не г. Сагателян разводил, видимо, «грустно и некстати». А его коллега Успенский, кри­тикуя столыпинское законодательство против общины, выразил пожелание, «чтобы была сокращена до последних пределов, до последней степени, мобилизация земельной собственности» (1115).

Это пожелание народника, несомненно, реакционно. Но курьезно, что партия с.-р., от имени которой такое пожелание выставлялось в Думе, отстаивает отмену частной собственности на землю, не сознавая, что таким путем создается наибольшая мобили­зация земли, наиболее свободный и легкий переход ее от хозяина к хозяину, наиболее свободное и легкое проникновение капитала в земледелие! Смешение частной собст­венности на землю с господством капитала в земледелии есть характерная ошибка буржуазных национализаторов земли (Джорджа в том числе и многих других). В стремлении «сократить мобилизацию» эсеры совпадают с кадетами, представитель ко­торых Кутлер прямо заявил в своем докладе: «партия народной свободы полагает огра­ничить их (крестьян) только в праве отчуждения и в праве залога, т. е. предотвратить в будущем широкое развитие купли и продажи земель» (12 заседание, 19 марта 1907 г., с. 740).

Кадеты связывают это реакционное пожелание с такими приемами разрешения аг­рарного вопроса (господство помещиков и бюрократии), которые обеспечивают воз­можность нелепых чиновничьих запрещений и канцелярской волокиты, помогающей закабалению крестьян. Эсеры связывают реакционное пожелание с такими мероприя­тиями, которые исключают возможность чиновничьих стеснений (местные земельные комитеты на основе всеобщего и т. д. голосования). У первых реакционна вся их (бю­рократически-помещичья)

____________ АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 383

политика в буржуазной революции. У вторых реакционен мещанский «социализм», ошибочно навязываемый последовательной буржуазной революции.

Интересно по вопросу об экономических теориях эсеров отметить рассуждения их думских представителей о влиянии аграрного преобразования на развитие промышлен­ности. Наивная точка зрения буржуазных революционеров, чуть-чуть прикрытая шелу­хой доктрины народничества, выступает замечательно рельефно. Вот, например, с.-р. Кабаков (Пермской губ.), известный на Урале организатор Крестьянского союза, «пре­зидент алапаевской республики», он же «Пугачев». Он чисто по-крестьянски обос­новывает право крестьян на землю, между прочим, тем, что крестьяне никогда не отка­зывались защищать Россию от врагов (1953). «К чему наделение земли? — восклицает он. — Мы прямо объявляем, что земля должна быть всеобщим достоянием трудового крестьянства, и крестьяне сумеют сами поделить землю между собой на местах, без всякого вмешательства каких-то чиновников, о которых давно мы уже знаем, что они никакой пользы не принесли крестьянству» (1954). «Целые заводы у нас на Урале оста­новились, так как листовое железо не получает сбыта, а между тем в России все хаты крыты соломой. Следовало бы все эти дома крестьян покрыть железом уже давно... Рынки есть, но покупателей нет. Кто у нас является покупательной массой? Стомилли­онное трудовое крестьянство — это и есть фундамент покупательной массы» (1952).

Да, тут верно выражены условия действительно капиталистического производства на Урале вместо векового полуфеодального застоя «посессионного» производства. Ни столыпинская, ни кадетская аграрная политика не могут дать заметного улучшения в условиях жизни массы, а без этого не разовьется действительно «свободная» промыш­ленность на Урале. Только крестьянская революция могла бы быстро заменить

См. «Список членов II Государственной думы», частное издание неизвестного автора. СПБ., 1907.

384__________________________ В. И. ЛЕНИН

Россию деревянную Россией железной. Эсер-крестьянин понимает условия развития капитализма вернее и шире, чем присяжные слуги капитала.

Другой эсер, крестьянин Хворостухин (Саратовской губ.), говорил: «Да, господа, ко­нечно, много говорили от партии народной свободы, говорили, что обвиняют Трудо­вую группу, что она хочет передать землю тому, кто хочет на ней трудиться. Они гово­рят, что тогда многие из городов уйдут и получится еще худшее. Но я думаю, господа, что из городов уйдут только те, кому делать нечего, а которые работают, то те привык­ли к работе, и раз у них будет работа, они не уйдут из города. На самом деле, зачем да­вать землю лицам, которые не хотят землю обрабатывать?..» (774). Разве не ясно, что этот «эсер» хочет вовсе не всеобщего уравнительного землепользования, а создания равноправного и свободного фермерства на свободной земле? «... Во что бы то ни стало нужно развязать экономическую свободу всему народу, в особенности народу, который столько лет страдал и голодал» (777).

Не думайте, что эта правильная формулировка действительного содержания эсе­ровщины («развязать экономическую свободу») — результат только крестьянской не­ловкости выражения. Не только этого. Эсеровский лидер, интеллигент Мушенко, гово­ривший заключительное слово от имени партии с.-р. по аграрному вопросу, еще не­сравненно наивнее в своих экономических взглядах, чем крестьяне Кабаков и Хворо­стухин.

«Мы говорим, — заявил Мушенко, — что правильное переселение, правильное расселение возможно лишь тогда, когда земля будет разгорожена, когда будут сняты все перегородки, наложенные на нее принципом частной собственности на землю. Далее, министр говорил о приросте населения в нашем го­сударстве... Выходило, что для одного этого (1,6 млн.) прироста населения нужно около 3^:/₂ млн. дес. земли. Он говорит: таким образом если вы сделаете уравнение земли, то где вы возьмете земли для тако­го прироста населения? Но я спрашиваю: где же, в каком государстве (sic!) весь прирост населения по­глощается земледелием? Ведь закон, регулирующий распределение населения по сословиям, профессиям, как есть обратный закон» (курсив наш). «Если государство, если страна не вырождается, а развивается в промышленном отношении, то это значит, что на фундаменте сельского хо-

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ___________ 385

зяйства, удовлетворяющего элементарной потребности в пище и сырье, воздвигаются новые и новые хо­зяйственные этажи. Потребности растут, появляются новые продукты производства, появляются новые отрасли производства; обрабатывающая промышленность притягивает к себе все. большее и большее количество рабочих рук. Городское население растет больше, чем земледельческое, и поглощает боль­шую часть прироста населения. Бывает иногда, господа, что земледельческое население уменьшается не только относительно, но даже абсолютно. Если у нас этот (!) процесс идет медленно, то это потому, что не на чем возводить эти хозяйственные новые этажи. Крестьянское хозяйство — этот фундамент слиш­ком расшатан; рынок для промышленности слишком мал. Создайте на почве передачи земли народу в пользование здоровое, многочисленное, полное жизненных сил земледельческое население, и вы увиди­те, какой спрос будет на продукты промышленности и какая масса рабочих рук потребуется в городах на фабрики и заводы» (1173).

Ну, разве не прелесть этот «социалист-революционер», который программу развития капитализма называет программой социализации земли? Он и не подозревает, что за­кон более быстрого роста городского населения есть исключительно закон капитали­стического способа производства. Ему и в голову не приходит, что этот «закон» не функционирует и не мог бы функционировать иначе, как через посредство разложения крестьянства на буржуазию и пролетариат, через посредство «разборки» между земле­дельцами, т. е. вытеснения «голытьбы» «настоящим хозяином». Экономическая гармо­ния, которую рисует этот эсер на почве капиталистического закона, наивна до умили­тельности. Но это не гармония вульгарного буржуазного экономиста, желающего зату­шевать борьбу труда с капиталом. Это гармония бессознательного буржуазного рево­люционера, желающего смести дочиста остатки самодержавия, крепостничества, сред­невековья.

Победоносная буржуазная революция, о которой мечтает наша теперешняя аграрная программа, не может идти иначе, как через этакого буржуазного революционера. И сознательный рабочий должен поддержать его в интересах общественного развития, ни на секунду не давая себя обольстить младенческому лепету народнических «эконо­мистов».

386__________________________ В. И. ЛЕНИН

8. «НАЦИОНАЛЫ»

Из представителей нерусских народностей в Думе высказывались по аграрному во­просу поляки, белорусы, латыши и эсты, литовцы, татары, армяне, башкиры, киргизы, украинцы. Вот как излагали они свою точку зрения.

Дата добавления: 2015-06-04