Карьера русского террориста 17 страница

172__________________________ В. И. ЛЕНИН

наши прекраснодушные либералы. Первый помещик и главный крепостник понял — вернее: усвоил себе из поучений Совета объединенного дворянства — ту истину клас­совой борьбы, что «реформы», проводимые крепостниками, не могут не быть крепост­ническими по всему своему облику, не могут не сопровождаться режимом всяческого насилия. Наши кадеты, и наши либералы вообще, боятся революционного движения масс, которое одно только способно стереть с лица земли крепостников-помещиков и их всевластие в русском государстве; и эта боязнь мешает им понять ту истину, что, пока крепостники не свергнуты, никакие реформы — и особенно аграрные реформы — невозможны иначе, как в крепостническом виде, крепостнического характера и способа проведения. Бояться революции, мечтать о реформе и хныкать о том, что «реформы» на деле проводятся крепостниками по-крепостнически, есть верх низости и скудоумия. Гораздо больше прав и гораздо лучше обучает русский народ уму-разуму Николай II, наглядно «дающий» на выбор: крепостнические «реформы» или свергающая крепост­ников народная революция.

19-ое февраля 1861 года было крепостнической реформой, которую наши либералы могут подкрашивать и изображать «мирной» реформой только потому, что революци­онное движение в России было тогда слабо до ничтожества, а революционного класса среди угнетенных масс вовсе еще не было. Указ 9 ноября 1906 г. и закон 14 июня 1910 года суть крепостнические реформы такого же буржуазного, — как и реформа 61-го года, — содержания, но либералы не могут представить ее «мирной» реформой, не мо­гут так легко начать подкрашивать ее (хотя они и начинают уже, например, в «Русской Мысли» это делать), ибо можно забыть одиночек революционеров 1861 года, но нельзя забыть революции 1905 года. В 1905 году родился на Руси революционный класс — пролетариат, который сумел поднять и крестьянскую массу на революционное движе­ние. А когда революционный класс родился в какой-либо стране, он не может быть по­давлен никакими преследованиями,

«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»__________________________ 173

он может погибнуть лишь с гибелью всей страны, он может умереть лишь победивши.

Припомним основные черты крестьянской реформы 61-го года. Пресловутое «осво­бождение» было бессовестнейшим грабежом крестьян, было рядом насилий и сплош­ным надругательством над ними. По случаю «освобождения» от крестьянской земли отрезали в черноземных губерниях свыше Vs части. В некоторых губерниях отрезали, отняли у крестьян до 7з и даже до ²1ь крестьянской земли. По случаю «освобождения» крестьянские земли отмежевывали от помещичьих так, что крестьяне переселялись на «песочек», а помещичьи земли клинком вгонялись в крестьянские, чтобы легче было благородным дворянам кабалить крестьян и сдавать им землю за ростовщические цены. По случаю «освобождения» крестьян заставили «выкупать» их собственные земли, причем содрали вдвое и втрое выше действительной цены на землю. Вся вообще «эпо­ха реформ» 60-х годов оставила крестьянина нищим, забитым, темным, подчиненным помещикам-крепостникам и в суде, и в управлении, и в школе, и в земстве.

«Великая реформа» была крепостнической реформой и не могла быть иной, ибо ее проводили крепостники. Какая же сила заставила их взяться за реформу? Сила эконо­мического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские «бунты», возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что луч­ше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу.

«Крестьянская реформа» была проводимой крепостниками буржуазной реформой. Это был шаг по пути превращения России в буржуазную монархию. Содержание кре­стьянской реформы было буржуазное, и это

174__________________________ В. И. ЛЕНИН

содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезывались крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещичьих, чем ниже был размер дани крепост­никам (т. е. «выкупа»), чем свободнее от влияния и от давления крепостников устраи­вались крестьяне той или иной местности. Поскольку крестьянин вырывался из-под власти крепостника, постольку он становился под власть денег, попадал в условия то­варного производства, оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала. И после 61-го года развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века.

Пресловутая борьба крепостников и либералов, столь раздутая и разукрашенная на­шими либеральными и либерально-народническими историками, была борьбой внутри господствующих классов, большей частью внутри помещиков, борьбой исключительно из-за меры и формы уступок. Либералы так же, как и крепостники, стояли на почве признания собственности и власти помещиков, осуждая с негодованием всякие рево­люционные мысли об уничтожении этой собственности, о полном свержении этой вла­сти.

Эти революционные мысли не могли не бродить в головах крепостных крестьян. И если века рабства настолько забили и притупили крестьянские массы, что они были не­способны во время реформы ни на что, кроме раздробленных, единичных восстаний, скорее даже «бунтов», не освещенных никаким политическим сознанием, то были и то­гда уже в России революционеры, стоявшие на стороне крестьянства и понимавшие всю узость, все убожество пресловутой «крестьянской реформы», весь ее крепостниче­ский характер. Во главе этих, крайне немногочисленных тогда, революционеров стоял Н. Г. Чернышевский.

19-ое февраля 1861 года знаменует собой начало новой, буржуазной, России, вырас­тавшей из крепостнической эпохи. Либералы 1860-х годов и Чернышевский суть пред­ставители двух исторических тенденций, двух исторических сил, которые с тех пор и вплоть до

«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»__________________________ 175

нашего времени определяют исход борьбы за новую Россию. Вот почему в день пяти­десятилетия 19-го февраля сознательный пролетариат должен отдать себе возможно более ясный отчет в том, какова была сущность обеих тенденций и каково их взаимо­отношение.

Либералы хотели «освободить» Россию «сверху», не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков, побуждая их только к «уступкам» духу времени. Либералы были и остаются идеологами буржуазии, которая не может мириться с кре­постничеством, но которая боится революции, боится движения масс, способного свергнуть монархию и уничтожить власть помещиков. Либералы ограничиваются по­этому «борьбой за реформы», «борьбой за права», т. е. дележом власти между крепост­никами и буржуазией. Никаких иных «реформ», кроме проводимых крепостниками, никаких иных «прав», кроме ограниченных произволом крепостников, не может полу­читься при таком соотношении сил.

Чернышевский был социалистом-утопистом, который мечтал о переходе к социа­лизму через старую, полуфеодальную, крестьянскую общину, который не видел и не мог в 60-х годах прошлого века видеть, что только развитие капитализма и пролетариа­та способно создать материальные условия и общественную силу для осуществления социализма. Но Чернышевский был не только социалистом-утопистом. Он был также революционным демократом, он умел влиять на все политические события его эпохи в революционном духе, проводя — через препоны и рогатки цензуры — идею крестьян­ской революции, идею борьбы масс за свержение всех старых властей. «Крестьянскую реформу» 61-го года, которую либералы сначала подкрашивали, а потом даже прослав­ляли, он назвал мерзостью, ибо он ясно видел ее крепостнический характер, ясно ви­дел, что крестьян обдирают гг. либеральные освободители, как липку. Либералов 60-х

о ι

годов Чернышевский назвал «болтунами, хвастунами и дурачьем», ибо он ясно видел их боязнь перед революцией, их бесхарактерность и холопство перед власть имущими.

176__________________________ В. И. ЛЕНИН

Эти две исторические тенденции развивались в течение полувека, прошедшего после 19-го февраля, и расходились все яснее, определеннее и решительнее. Росли силы ли­берально-монархической буржуазии, проповедовавшей удовлетворение «культурной» работой и чуравшейся революционного подполья. Росли силы демократии и социализ­ма — сначала смешанных воедино в утопической идеологии и в интеллигентской борь­бе народовольцев и революционных народников, а с 90-х годов прошлого века начав­ших расходиться по мере перехода от революционной борьбы террористов и одиночек-пропагандистов к борьбе самих революционных классов.

Десятилетие перед революцией, с 1895 по 1904 год, показывает нам уже открытые выступления и неуклонный рост пролетарской массы, рост стачечной борьбы, рост со­циал-демократической рабочей агитации, организации, партии. За социалистическим авангардом пролетариата начинало выступать на массовую борьбу, особенно с 1902 го­да, и революционно-демократическое крестьянство.

В революции 1905 года те две тенденции, которые в 61-м году только наметились в жизни, только-только обрисовались в литературе, развились, выросли, нашли себе вы­ражение в движении масс, в борьбе партий на самых различных поприщах, в печати, на митингах, в союзах, в стачках, в восстании, в Государственных думах.

Либерально-монархическая буржуазия создала партии кадетов и октябристов, снача­ла уживавшиеся в одном земско-либеральном движении (до лета 1905 года), потом оп­ределившиеся, как отдельные партии, которые сильно конкурировали (и конкурируют) друг с другом, выдвигая вперед одна преимущественно либеральное, другая преимуще­ственно монархическое свое «лицо», но которые сходились всегда в самом существен­ном, в порицании революционеров, в надругательствах над декабрьским восстанием, в преклонении перед «конституционным» фиговым листком абсолютизма, как перед знаменем. Обе партии стояли и

«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»__________________________ 177

стоят на «строго конституционной» почве, т. е. ограничиваются теми рамками деятель­ности, которые могла создать черная сотня царя и крепостников, не отдавая своей вла­сти, не выпуская из рук своего самодержавия, не жертвуя ни копейкой из своих «века­ми освященных» рабовладельческих доходов, ни малейшей привилегией из своих «бла­гоприобретенных» прав.

Тенденции демократическая и социалистическая отделились от либеральной и раз­межевались друг от друга. Пролетариат организовался и выступал отдельно от кресть­янства, сплотившись вокруг своей рабочей с.-д. партии. Крестьянство было организо­вано в революции несравненно слабее, его выступления были во много и много раз раздробленнее, слабее, его сознательность стояла на гораздо более низкой ступени, и монархические (а также неразрывно связанные с ними конституционные) иллюзии не­редко парализовали его энергию, ставили его в зависимость от либералов, а иногда от черносотенцев, порождали пустую мечтательность о «божьей земле» вместо натиска на дворян-землевладельцев с целью полного уничтожения этого класса. Но все же, в об­щем и целом, крестьянство, как масса, боролось именно с помещиками, выступало ре­волюционно, и во всех Думах — даже в третьей, с ее изуродованным в пользу крепост­ников представительством — оно создало трудовые группы, представлявшие, несмотря на их частые колебания, настоящую демократию. Кадеты и трудовики 1905—1907 го­дов выразили в массовом движении и политически оформили позицию и тенденции буржуазии, с одной стороны, либерально-монархической, а с другой стороны, револю­ционно-демократической.

1861 год породил 1905. Крепостнический характер первой «великой» буржуазной реформы затруднил развитие, обрек крестьян на тысячи худших и горших мучений, но не изменил направление развития, не предотвратил буржуазной революции 1905 года. Реформа 61-го года отсрочила развязку, открыв известный клапан, дав некоторый при­рост капитализму, но она не устранила неизбежной развязки, которая к 1905 году

178__________________________ В. И. ЛЕНИН

разыгралась на поприще несравненно более широком, в натиске масс на самодержавие царя и крепостников-помещиков. Реформа, проведенная крепостниками в эпоху полной неразвитости угнетенных масс, породила революцию к тому времени, когда созрели революционные элементы в этих массах.

Третья Дума и столыпинская аграрная политика есть вторая буржуазная реформа, проводимая крепостниками. Если 19-ое февраля 61-го года было первым шагом по пу­ти превращения чисто крепостнического самодержавия в буржуазную монархию, то эпоха 1908— 1910 годов показывает нам второй и более серьезный шаг по тому же пути. Прошло почти 4 /г года со времени издания указа 9-го ноября 1906 года, прошло свыше 3V2 лет с 3-го июня 1907 года, и теперь уже не только кадетская, но в значитель­ной степени и октябристская буржуазия убеждается в «неудаче» 3-июньской «консти­туции» и 3-июньской аграрной политики. «Наиправейший из кадетов» — как справед­ливо назван был недавно полуоктябрист г. Маклаков — имел полное право сказать 25 февраля в Государственной думе от имени и кадетов и октябристов, что «недовольны в настоящее время те центральные элементы страны, которые более всего хотят прочного мира, которые боятся новой вспышки революционной волны». Общий лозунг один: «все говорят, — продолжал г. Маклаков, — что если мы будем идти дальше по тому пути, по которому нас ведут, то нас приведут ко второй революции».

Общий лозунг кадетско-октябристской буржуазии весной 1911 года подтверждает правильность той оценки положения вещей, которую дала наша партия в резолюции декабрьской конференции 1908 года. «Основные факторы экономической и политиче­ской жизни, — гласит эта резолюция, — вызвавшие революцию 1905 года, продолжают действовать, и новый революционный кризис назревает при таком экономическом и политическом положении неизбежно».

Недавно наемный писака черносотенного царского правительства Меньшиков объя­вил в «Новом Времени»,

«КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА»__________________________ 179

что реформа 19-го февраля «жалко провалилась», ибо «61-й год не сумел предупредить девятьсот пятого». Теперь наемные адвокаты и парламентарии либеральной буржуазии объявляют о провале «реформ» 9. XI. 1906 г. и 3. VI. 1907 г., ибо эти «реформы» ведут ко второй революции.

Оба заявления, как и вся история либерального и революционного движения в 1861—1905 годах, дают интереснейший материал для выяснения важнейшего вопроса об отношении реформы к революции, о роли реформистов и революционеров в обще­ственной борьбе.

Противники революции, кто с ненавистью и скрежетом зубовным, кто с горестью и унынием, признают «реформы» 61-го и 1907—1910 годов неудачными, потому что они не предупреждают революции. Социал-демократия, представительница единственного до конца революционного класса наших дней, отвечает на это признание: революцио­неры играли величайшую историческую роль в общественной борьбе и во всех соци­альных кризисах даже тогда, когда эти кризисы непосредственно вели только к поло­винчатым реформам. Революционеры — вожди тех общественных сил, которые творят все преобразования; реформы — побочный продукт революционной борьбы.

Революционеры 61-го года остались одиночками и потерпели, по-видимому, полное поражение. На деле именно они были великими деятелями той эпохи, и, чем дальше мы отходим от нее, тем яснее нам их величие, тем очевиднее мизерность, убожество то­гдашних либеральных реформистов.

Революционный класс 1905—1907 годов, социалистический пролетариат, потерпел, по-видимому, полное поражение. И либеральные монархисты, и ликвидаторы из числа тоже-марксистов прокричали все уши о том, как он зашел будто бы «слишком далеко», дошел до «эксцессов», как он поддался увлечению «стихийной классовой борьбы», как он дал обольстить себя губительной идее «гегемонии пролетариата» и т. д., и т. п. На деле «вина» пролетариата была только в том, что он недостаточно далеко зашел, но эта «вина» оправдывается

180__________________________ В. И. ЛЕНИН

тогдашним состоянием его сил и искупается неустанной революционно-социал-демократической работой во времена и злейшей реакции, непреклонной борьбой со всеми проявлениями реформизма и оппортунизма. На деле все, что отвоевано у врагов, все, что прочно в завоеваниях, отвоевано и держится только в той мере, в какой сильна и жива революционная борьба на всех поприщах пролетарской работы. На деле только пролетариат отстаивал до конца последовательный демократизм, разоблачая всю шат­кость либерализма, вырывая из-под его влияния крестьянство, поднимаясь с геройской смелостью на вооруженное восстание.

Никто не в силах предсказать, насколько осуществятся действительно демократиче­ские преобразования России в эпоху ее буржуазных революций, но не подлежит ни те­ни сомнения, что только революционная борьба пролетариата определит степень и ус­пех преобразований. Между крепостническими «реформами» в буржуазном духе и де­мократической революцией, руководимой пролетариатом, могут быть только бессиль­ные, бесхарактерные, безыдейные колебания либерализма и оппортунистического ре­формизма.

Бросая общий взгляд на историю последнего полувека в России, на 1861 и 1905 го­ды, мы можем только с еще большим убеждением повторить слова нашей партийной резолюции: «целью нашей борьбы является по-прежнему свержение царизма, завоева­ние политической власти пролетариатом, опирающимся на революционные слои кре­стьянства и совершающим буржуазно-демократический переворот путем созыва всена­родного учредительного собрания и создания демократической республики»⁸².

«Социал-Демократ» № 21 — 22, Печатается по тексту

19 марта (1 апреля) 1911 г. газеты «Социал-Демократ»

РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»

Ровно год тому назад Центральный Орган нашей партии опубликовал следующее кардинальной важности письмо Русского бюро Τ TTC к Заграничному бюро Τ TTC

«... Мы (т. е. Русское бюро ЦК) обратились к тт. Михаилу, Роману и Юрию с пред­ложением вступить в работу, но получили от них ответ, гласящий, что они считают не только решения пленума вредными, но находят вредным самое существование ЦК. На этом основании они отказываются далее явиться на одно заседание для коопта­ции».

Дело было как нельзя более ясно. В лице Михаила, Романа и Юрия мы имеем дело с открытыми ренегатами, считающими «дипломатию» и виляние в духе «Голоса» из­лишней и откровенно заявляющими о своем разрыве с нашей партией. Столкнулись две «тактики»: одна — Мартова, Дана и К, — заключающаяся в том, чтобы извнутри разлагать «старую» партию, держать старую партию в болезненном состоянии, пока укрепятся столыпинские «социал-демократы» — ликвидаторы; другая — Потресова, Левицкого, Михаила, Романа, Юрия и К⁰, — исходящая из того положения, что игра подсиживания старой партии извнутри не стоит-де свеч и что надо идти сейчас лее на открытый разрыв с РСДРП.

* См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр. 208. Ред.

182__________________________ В. И. ЛЕНИН

Опубликование заявления гг. Михаила, Романа и Юрия страшно портило игру их друзьям и покровителям из «Голоса Социал-Демократа». Но делать было нечего: Дану, Мартову и К⁰ пришлось заметать следы и дальше, «с одной стороны», солидаризируясь с тремя упомянутыми ренегатами, а «с другой стороны» — легонечко от них «отмеже­вываясь». У Мартова хватило даже храбрости на то, чтобы через 10 месяцев после опубликования отречения трех его друзей от партии (в предпоследнем, 23-м номере «Голоса») упрекнуть трех господ в «легкомыслии»...

Но вот колесо «истории» (истории ликвидаторства) сделало еще один оборот. Ряд обстоятельств — главным образом, отпор ликвидаторству со стороны некоторых с.-д. групп, выступающих на открытой арене, — побудил господ Потресовых, Левицких, Михаилов, Романов и К⁰ поубавить прыти и приблизиться к «мудрой» и более осто­рожной «тактике» заметания следов à la Дан и Мартов. Это сделало возможным и появ­ление — через год! — «опровержения» вышеприведенного документа.

Нечего говорить о том, что появившееся в «Голосе» (под громким заглавием: «Раз­рушенная легенда») «опровержение» — лживо насквозь. Оказывается, что упомянутые три ренегата «официально» отказались от вступления в Τ TTC или участия хотя бы на од­ном собрании для кооптации только «по личным мотивам». И лишь «затем, в частной (ну совершенно «частной») беседе поделились с ним (т. е. представителем ЦК⁸³) рядом соображений (уже политического характера), вынуждающих нас (т. е. Романа, Михаила и Юрия) отнестись отрицательно к сделанному нам предложению».

Итак, — пункт 1-ый «опровержения»: заявление, на которое ссылался ЦО, было сде­лано лишь «в частной беседе», после того как официальный мундир был снят. Не прав­да ли, как радикально меняет дело это чрезвычайно «смягчающее вину обстоятельст­во»?..

Но что же сказали господа Михаил, Роман и Юрий, по их собственным словам, в этой «частной беседе»? Они не сказали, что решения ЦК вредны, они, видите

______________ РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»_____________ 183

ли, только позволили себе заметить, что «путь, продиктованный пленумом, не усилива­ет, а ослабляет позицию Τ TTC» что то использование легальных возможностей, которое рекомендовал партии ЦК, «сводилось и сводится к разрушению легальных рабочих ор­ганизаций», что уже первый шаг, сделанный на этом пути ЦК (опубликование резолю­ции о партийной конференции), «дал правительству прикрытие» для разрушения рабо­чих организаций. Не правда ли, это — совсем не то, что утверждение представителя Τ TTC по словам которого три ликвидатора из лондонских кандидатов «считают вмеша­тельство Τ TTC в стихийный процесс группировки с.-д. сил в легальных организациях по­добным вырыванию плода из чрева матери на втором месяце беременности»? «Опро­вергли», нечего сказать!

Далее, они вовсе не говорили, что существование ЦК вредно, боже упаси! Они толь­ко — совершенно «частным» образом, конечно, — выразили то мнение, что гораздо лучше было бы, если бы вместо ЦК существовала бы «инициативная группа», у кото­рой «никто не спрашивал бы паспорта» (т. е. партийного паспорта), как в свое время его (т. е. «паспорта») никто не спрашивал у группы «Искры» и «Зари». — Главное обвинение «опровергнуто» Михаилом, Романом и Юрием почти так же удачно, как не­давно «опроверг» их коллега Игорев те обвинения в заговоре против Τ TTC и партии, ко­торые были предъявлены этому Игореву товарищами меньшевиками-партийцами, Пле­хановым и А. Московским... Нужен, видите ли, не ЦК, а такая «инициативная группа», как «группа «Искры» и «Зари»». Ну, разумеется, группа «Искры» и «Зари» была груп­пой революционно-социал-демократической, а гг. Михаилам, Романам и Юриям нужна инициативная группа ликвидаторская. Но сейчас не в этом дело. А дело в том, что три союзника Мартова и Дана — по их собственным словам — предлагали заменить Τ TTC частной инициативной группой, у которой никто не мог бы спросить презренного «паспорта» и у которой по

См. «Голос», приложение к № 24, стр. 3.

184__________________________ В. И. ЛЕНИН

части «ликвидации» была бы своя рука владыка. «Опровергли»!..

Одним из «гвоздей» «опровержения» Романа, Михаила и Юрия является еще рассказ о том, что представитель ЦК, приглашая их явиться «хотя бы на одно собрание» колле­гии, соблазнял их тем, что он (т. е. представитель ЦК) и другие «русские большевики» полны желания «эмансипироваться от руководящего влияния ленинского кружка». Это передаваемое тремя ликвидаторами заявление русского большевика особенно смакует редакция «Голоса», надеясь кого-то и что-то этим оправдать. Господа «голосовцы», од­нако, явно запутались и сами говорят против себя. Ведь, помилуйте, почтенные редак­торы «Голоса». Допустим, что большевик, являвшийся к вашим друзьям от имени Τ TTC был противником того, что вы называете «ленинским кружком». Тем хуже для вас. Ибо ведь именно этот самый большевик и написал то письмо об отречении трех ваших дру­зей от партии, которое мы напечатали в № 12 ЦО. Если этот большевик не сторонник так называемого вами «ленинского кружка», тем беспристрастнее должно быть в ваших глазах его показание. Допустим, что приглашавшие вас цекисты были противниками «ленинского кружка», — тем больше должна бы быть с вашей же точки зрения вина трех ликвидаторов, не пожелавших даже при таких благоприятных для них условиях войти в Τ TTC — Что случилось с господами «голосовцами»? Они обыкновенно заметают следы... ловче. Совсем ведь вышло некругло у вас, господа! Глупее, чем даже «опро­вержения» столыпинского «Осведомительного бюро».

Не повезло вам с вашим «опровержением», господа «голосовцы», точно так же, как не повезло с вашими последними «склочными» листками. Вы захотели «дока-

Другому из «русских большевиков» цекистов голосовцы шлют следующий упрек; он, видите ли, по­ставил «препятствия кооптации в ЦК голосовцев, заявив, что большевистские члены ЦК... допустят ко­оптацию лишь таких кандидатов, которые предварительно подпишут отречение от «ликвидаторства»». Цекист, которому шлют такой ужасный упрек голосовцы, сейчас не может сам ответить гг. ликвидато­рам⁸⁵. Поэтому мы скажем за него: если бы то, что вы сообщаете о нем, было верно, то он с партийной точки зрения был бы совершенно прав и действовал бы вполне в духе пленума.

______________ РАЗРУШИТЕЛИ ПАРТИИ В РОЛИ «РАЗРУШИТЕЛЕЙ ЛЕГЕНД»_____________ 185

зать слишком многое» — доказать, будто бы с.-д. все партийцы — и потому не доказа­ли ничего. Подумайте хоть чуточку: вчера вы выпустили листок 58-ми (сколько из этих 58 лицемеров и сколько одураченных?), в котором изображаете своих противников («ленинский кружок») чудовищами из чудовищ, «бандой» и т. п. А назавтра вы же (ре­дакция «Голоса») выпускаете листок с «программой реформ», в котором заявляете: все будет отлично, если нам (т. е. голосовцам) дадут во всех центральных учреждениях партии равенство с этими чудовищами, с людьми, совершившими ряд «преступлений» и пр., и т. п. Когда же вы действуете «для блага партии», когда стараетесь ради самих себя, господа? — в первом или во втором случае? — Об этих... благоуханных листках «Голоса», равно как и о его приложениях, в которых «все пошло в дело», вплоть до же­невских отзовистов, называющих себя «идейным кружком большевиков», не стоило бы упоминать, если бы они не бросали такого яркого света на всю политику голосовцев...

Старайтесь, господа «разрушители легенд», старайтесь! Одну легенду вы действи­тельно помогаете нам разрушить: легенду о том, будто у вас осталось еще что бы то ни было общего с революционной социал-демократией.

«Социал-Демократ» № 21 — 22, Печатается по тексту

19 марта (1 апреля) 1911 г. газеты «Социал-Демократ»

О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ, ПЕРСПЕКТИВАХ И ЛИКВИДАТОРСТВЕ

Вопросы, указанные в заглавии, занимают по важности одно из первых, если не пер­вое место в системе взглядов марксиста, желающего разбираться в окружающей его действительности. Период 1908—1910 годов представляет из себя, несомненно, нечто своеобразное. Социальная структура общества и власти характеризуется изменениями, без уяснения которых нельзя сделать ни шагу в какой угодно области общественной деятельности. От уяснения этих изменений зависит вопрос о перспективах, понимая под этим, конечно, не пустые гадания насчет того, чего не ведает никто, а основные тенденции экономического и политического развития, — те тенденции, равнодейст­вующая которых определяет ближайшее будущее страны, те тенденции, которые опре­деляют задачи, направление и характер деятельности всякого сознательного общест­венного деятеля. А этот последний вопрос, о задачах, направлении и характере дея­тельности, ближайшим образом связан с вопросом о ликвидаторстве.

Неудивительно поэтому, что марксисты уже в 1908 году, как только выяснилось или стало выясняться, что перед нами некоторый новый, своеобразный период русской ис­тории, поставили на очередь дня именно вопросы о социальной структуре власти, о перспективах и ликвидаторстве, указали неразрывную связь этих вопросов, подвергли их систематическому обсуждению. Далее, они не ограничились одним обсуждением —

________________________ О СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ ВЛАСТИ_______________________ 187

это было бы как раз литературщиной в плохом смысле слова, это было бы возможно только в дискуссионном кружке интеллигентов, не сознающих своей ответственности и беззаботных по части политики, — нет, они выработали точную формулировку резуль­татов обсуждения, такую, которой бы мог руководиться не только член данного лите­ратурного кружка, не только человек, так или иначе связанный с известной интелли­гентской категорией, а любой, всякий и каждый сознательный представитель класса, считающий марксизм своей идеологией. К концу 1908 года эта необходимая работа бы­ла закончена.

Дата добавления: 2015-06-04