В. И. ЛЕНИН 14 страница

— «бакунизма». Ред.

— «предвещают приближение решающих битв». Ред.

112__________________________ В. И. ЛЕНИН

действия» (стачки, экономические и политические, движение в войске вплоть до вос­стания и гражданской войны), давать им ясные лозунги, создавать нелегальную органи­зацию и литературу, без которой нельзя звать массы к революции, помогать им осоз­нать ее, организоваться для нее. Именно так поступали с.-д. в России 1901 г. перед «Am Vorabend» буржуазной революции (которая началась в 1905 г., но не кончилась и в 1915). Именно так обязаны поступать с.-д. в Европе 1914— 1915 гг. «am Vorabend» der sozialistischen Revolution. Революции никогда не рождаются готовыми, не выходят из головы Юпитера, не вспыхивают сразу. Им предшествует всегда процесс брожений, кризисов, движений, возмущений, начала революции, причем это начало не всегда раз­вивается до конца (например, если слаб революционный класс). Аксельрод выдумывает отговорки, отвлекая с.-д. от их долга помогать развитию революционных движений, уже начинающихся на почве уже наличной революционной ситуации. Аксельрод за­щищает тактику Давида и фабианцев, только прикрывая свой оппортунизм левыми фразами.

«Den Weltkrieg in einen Bürgerkrieg umwandeln zu wollen wäre Wahnsinn gewesen», — пишет вождь оппортунистов Э. Давид («Die Sozial-demokratie im Weltkrieg», Brl., 1915, S. 172), возражая на манифест ЦК нашей партии РСДРП, опубликованный 1. XI. 1914 и бросивший этот лозунг и добавивший «Wie groß die Schwierigkeiten dieser Umwandlung zur gegebenen Zeit auch sein mögen, — die Sozialisten werden niemals ablehnen, die Vorarbeiten in der bezeichneten Richtung systematisch, unbeugsam und energisch auszuführen, falls der Krieg zur Tatsache geworden ist» (zitiert bei David. S. 171). Заметим, что за месяц

— «кануном». Ред.

— «накануне» социалистической революции. Ред.

— «Было бы безумием захотеть превратить мировую войну в гражданскую». Ред. — «Социал-демократия во всемирной войне», Берлин, 1915, стр. 172. Ред.

— «Как бы ни казались велики трудности такого превращения в ту или иную минуту, социалисты никогда не откажутся от систематической, настойчивой, неуклонной подготовительной работы в этом направлении, раз война стала фактом» (цитировано у Давида, стр. 171). Ред.

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 113

до выхода книги Давида (1. V. 1915 г.) наша партия опубликовала (№ 40 «С.-Д.», 29. III) резолюции о войне: систематические «шаги по пути превращения империалистской войны в гражданскую» определялись в них следующим образом: 1) отказ от вотирова­ния военных кредитов etc; 2) разрыв «Burgfrieden»; 3) создание нелегальной организа­ции; 4) поддержка братанья солдат в траншеях; 5) поддержка всякого рода революци­онных массовых выступлений пролетариата вообще.

О, храбрый Давид! В 1912 г. он не находил «безумной» ссылку на пример Париж­ской Коммуны. В 1914 г. он подпевает буржуазии: «безумие»!!

Вполне согласную с Давидом оценку революционной тактики дал Плеханов, типич­
ный представитель социал-шовинистов «4-ного согласия». Он назвал мысли о..............

именно «Vorabend» социальной революции, от которого может пройти и 4-и более лет до «entscheidende Kämpfe». Это есть именно начатки, пусть слабые, но все же зачатки «пролетарской революции», о которой говорил Базель и которая никогда не станет сразу сильной, а неизбежно пройдет стадии сравнительно слабых зачатков.

Поддержка, развитие, расширение, обострение революционных массовых действий и революционного движения. Создание нелегальной организации для пропаганды и аги­тации в этом направлении, для помощи массам осознать движение и его задачи, его средства, его цели. К этим 2-м пунктам неизбежно сводится всякая практическая про­грамма деятельности с.-д. во время данной войны. Все остальное — оппортунистиче­ская, контрреволюционная фраза, какими бы левыми, лжемарксистскими, пацифист­скими вывертами она ни украшалась.

— «гражданского мира». Ред.

На этом рукопись обрывается Последующий текст печатается по сохранившейся неполной (недос­тает начала) странице. Ред. — «канун». Ред. — «решающих битв». Ред.

114__________________________ В. И. ЛЕНИН

И если нам возразят, как обычно возражают рутинеры II Интернационала: о! эти «русские» способы!! («Die russische Taktik» — Kap. VIII bei David), — то мы ответим простой ссылкой на факты. В Берлине 30. X. 1915 несколько сот (einige Hundert) жен­щин демонстрировали перед Parteivorstand'oM и через свою депутацию заявили ему: «Die Verbreitung von unzensierten Flugblättern und Druckschriften und die Abhaltung nicht genehmigter Ver Sammlungen wäre bei dem großen Organisationsapparat heute leichter möglich als zur Zeit des Sozialistengesetzes. Es fehlt nicht an Mitteln und Wegen, sondern offensichtlich an dem Willen» (курсив мой) («Berner Tagwacht» № 271).

Должно быть, эти берлинские работницы совращены «бакунистским» и «авантюри­стическим», «сектантским» (siehe Kolb & К⁰ ***) и «безумным» манифестом ЦК русской партии от 1. XI.

Написано в конце 1915 г.

Впервые напечатано в 1924 г.

в журнале Печатается по рукописи

«Пролетарская Революция» № 5

* — «Русская тактика» — глава VIII у Давида). Ред.

— «Распространять нелегальные листовки и брошюры и устраивать неразрешенные собрания было бы теперь, при наличии большого организационного аппарата, легче, чем во времена исключительного закона против социалистов. Не ощущается недостатка в средствах и путях, но нет, очевидно, достаточ­ной воли». Ред.

*** — смотри Кольб и К⁰. Ред.

ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА⁶⁶

I

Действительно ли перестал существовать II Интернационал? Авторитетнейшие его представители, как Каутский и Вандервельде, упорно отрицают это. Ведь ничего не случилось, за исключением разрыва сношений; все обстоит благополучно; такова их точка зрения.

Для того, чтобы выяснить истину, обратимся к манифесту Базельского конгресса 1912 года, который относится как раз к данной империалистской мировой войне и был принят всеми социалистическими партиями мира. Следует отметить, что ни один со­циалист не посмеет в теории отрицать необходимость конкретно-исторической оценки каждой войны.

Теперь, когда война разразилась, ни откровенные оппортунисты, ни каутскианцы не решаются ни отрицать Базельский манифест, ни сопоставлять с его требованиями пове­дение социалистических партий во время войны. Почему? Да потому, что манифест полностью разоблачает и тех и других.

В нем нет ни единого словечка ни о защите отечества, ни о различии между наступа­тельной и оборонительной войной, ни одного слова обо всем том, о чем теперь на всех перекрестках твердят миру оппортунисты и каутскианцы Германии и четверного со­гласия.

Речь идет не о личностях сторонников Каутского в Германии, а о том международном типе мнимых марксистов, которые колеблются между оппортунизмом и радикализмом, а в действительности служат лишь фиговым листочком для оппортунизма.

116__________________________ В. И. ЛЕНИН

Манифест и не мог об этом говорить, так как то, что он говорит, абсолютно исключает всякое применение этих понятий. Он вполне конкретно указывает на ряд экономиче­ских и политических конфликтов, которые подготовляли эту войну в течение десятиле­тий, вполне выявились в 1912 г. и вызвали войну 1914 г. Манифест напоминает о рус­ско-австрийском конфликте из-за «гегемонии на Балканах», о конфликте между Англи­ей, Францией и Германией (между всеми этими странами!) из-за их «завоевательной политики в Малой Азии», об австро-итальянском конфликте из-за «стремления к вла­дычеству» в Албании и т. д. Манифест определяет одним словом все эти конфликты, как конфликты на почве «капиталистического империализма». Таким образом, мани­фест совершенно ясно признает захватнический, империалистический, реакционный, рабовладельческий характер данной войны, т. е. тот характер, который превращает до­пустимость защиты отечества в теоретическую бессмыслицу и практическую неле­пость. Идет борьба крупных акул из-за поглощения чужих «отечеств». Манифест дела­ет неизбежные выводы из бесспорных исторических фактов: эта война не может быть «оправдана ни самомалейшим предлогом какого бы то ни было народного интереса»; она подготовляется «ради прибылей капиталистов, честолюбия династий». Было бы «преступлением», если бы рабочие «стали стрелять друг в друга». Так говорит мани­фест.

Эпоха капиталистического империализма является эпохой созревшего и перезревше­го капитализма, стоящего накануне своего крушения, назревшего настолько, чтоб усту­пить место социализму. Период 1789—1871 гг. был эпохой прогрессивного капитализ­ма, тогда когда в порядке дня истории стояло низвержение феодализма, абсолютизма, освобождение от чужеземного ига. На этой почве, и только на ней, была допустима «защита отечества», т. е. защита против угнетения. Это понятие можно было бы приме­нить и теперь к войне против империалистических великих держав, но было бы абсур­дом применять его к войне между империалистическими великими державами, к вой­не, в которой дело

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 117

идет о том, кто сумеет больше разграбить Балканские страны, Малую Азию и т. д. По­этому нечего удивляться, что «социалисты», признающие «защиту отечества» в этой данной войне, обходят Базельский манифест, как вор то место, где он украл. Ведь ма­нифест доказывает, что они — социал-шовинисты, т. е. социалисты на словах, шовини­сты на деле, которые помогают «своей» буржуазии грабить чужие страны, порабощать другие нации. Это и есть существенное в понятии «шовинизма», что защищают «свое» отечество даже тогда, когда его действия направлены к порабощению чужих отечеств.

Из признания войны войной за национальное освобождение вытекает одна тактика, из признания ее империалистской — другая. Манифест ясно указывает на эту другую тактику. Война «вызовет экономический и политический кризис», который надо «ис­пользовать»: не для смягчения кризиса, не для защиты отечества, а, наоборот, для «встряски» масс, для «ускорения падения господства капитала». Нельзя ускорить то, для чего еще не созрели исторические условия. Манифест признавал, что социальная революция возможна, что ее предпосылки созрели, что она придет именно в связи с войной: «господствующие классы» боятся «пролетарской революции», заявляет мани­фест, ссылаясь на пример Парижской Коммуны и революции 1905 г. в России, т. е. на примеры массовых стачек, гражданской войны. Это — ложь, когда утверждают, подоб­но Каутскому, что отношение социализма к этой войне не было выяснено. Вопрос этот не только обсуждался, но и был решен в Базеле, где была принята тактика революци­онно-пролетарской массовой борьбы.

Является возмутительным лицемерием, когда совершенно, или в наиболее сущест­венных частях, обходят Базельский манифест и вместо того цитируют речи вождей или резолюции отдельных партий, которые, во-первых, говорились до Базеля, во-вторых, не были решениями партий всего мира, в-третьих, относились к различным возможным войнам, только не к этой данной войне. Суть дела в том, что эпоха национальных

118__________________________ В. И. ЛЕНИН

войн между европейскими большими державами сменилась эпохой империалистиче­ских войн между ними, и что Базельский манифест впервые должен был официально признать этот факт.

Ошибкой было бы думать, что Базельский манифест пустая декламация, казенная фраза, несерьезная угроза. Так хотели бы поставить вопрос те, кого этот манифест изо­бличает. Но это неправда. Манифест есть лишь результат большой пропагандистской работы всей эпохи II Интернационала, лишь сводка всего, что социалисты бросали в массы в сотнях тысяч своих речей, статей и воззваний на всех языках. Он только по­вторяет то, что писал, например, Жюль Гед в 1899 г., когда он бичевал министериализм социалистов на случай войны: он говорил о войне, вызванной «капиталистическими пиратами» («En garde!», стр. 175); только то, что писал Каутский в 1909 г. в «Пути к власти», где он признавал окончание «мирной» эпохи и начало эпохи войн и револю­ций. Представлять Базельский манифест в виде фразы или ошибки, это значит считать фразой или ошибкой всю социалистическую работу за последние 25 лет. Противоречие между манифестом и его неприменением потому так и невыносимо для оппортунистов и каутскианцев, что оно вскрывает глубочайшее противоречие в работе II Интернацио­нала. Относительно «мирный» характер периода 1871 до 1914 г. давал питание оппор­тунизму сначала как настроению, потом как направлению и, наконец, как группе или слою рабочей бюрократии и мелкобуржуазных попутчиков. Эти элементы могли под­чинять рабочее движение лишь таким образом, что они на словах признавали револю­ционные цели и революционную тактику. Они могли завоевать доверие масс только путем клятвенных уверений, будто вся «мирная» работа является лишь подготовкой к пролетарской революции. Это противоречие было нарывом, который когда-нибудь должен был лопнуть, и он лопнул. Весь вопрос состоит в том, надо ли пытаться, как это делают Каутский и К, снова вогнать этот гной в организм во имя «единения» (с гноем) — или же,

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 119

чтобы помочь полному оздоровлению организма рабочего движения, надо как можно скорее и тщательнее удалить этот гной, несмотря на временную острую боль, причи­няемую этим процессом.

Предательство социализма со стороны тех, которые голосовали за военные кредиты, вступали в министерство и защищали идею обороны отечества в 1914— 1915 гг., оче­видно. Отрицать этот факт могут только лицемеры. Необходимо его объяснить.

II

Было бы нелепо рассматривать весь вопрос как вопрос о личностях. Какое это имеет касательство к оппортунизму, если такие люди, как Плеханов и Гед и т. д.? — спраши­вал Каутский («Neue Zeit», 28 мая 1915 г.). Какое это имеет касательство к оппорту­низму, если Каутский и т. д.? — отвечал Аксельрод от имени оппортунистов четверно­го согласия («Die Krise der Sozialdemokratie», Цюрих, 1915 г., стр. 21). Все это коме­дия. Чтобы объяснить кризис всего движения, необходимо рассмотреть, во-первых, экономическое значение данной политики, во-вторых, идеи, лежащие в ее осно­вании, и, в-третьих, ее связь с историей на пр авлений в социализме.

В чем состоит экономическая сущность оборончества во время войны 1914— 1915 гг.? Буржуазия всех крупных держав ведет войну в целях раздела и эксплуатации мира, в целях угнетения народов. Небольшому кругу рабочей бюрократии, рабочей аристократии и мелкобуржуазных попутчиков могут перепасть кое-какие крохи от крупных прибылей буржуазии. Классовая подоплека социал-шовинизма и оппортунизма одна и та же: союз небольшого слоя привилегированных рабочих со «своей» национальной буржуазией против масс рабочего класса, союз лакеев буржуазии с нею самой против эксплуатируемого ею класса.

— «Кризис социал-демократии». Ред.

120__________________________ В. И. ЛЕНИН

Политическое содержание оппортунизма и социал-шовинизма одно и то же: со­трудничество классов, отказ от диктатуры пролетариата, отказ от революционных дей­ствий, безоговорочное признание буржуазной законности, недоверие к пролетариату, доверие к буржуазии. Социал-шовинизм — прямое продолжение и завершение англий­ской либеральной рабочей политики, мильеранизма и бернштейнианства.

Борьба двух основных тенденций в рабочем движении, революционного и оппорту­нистического социализма, наполняет всю эпоху с 1889 до 1914 года. И теперь также во всех странах существуют два главных течения по вопросу об отношении к войне. Оста­вим буржуазную и оппортунистическую манеру ссылаться на личности. Возьмем на­правления в ряде стран. Мы возьмем десять европейских государств: Германию, Анг­лию, Россию, Италию, Голландию, Швецию, Болгарию, Швейцарию, Бельгию, Фран­цию. В первых восьми странах деление на оппортунистическое и революционное на­правления соответствует делению на социал-шовинистов и интернационалистов. В Германии опорными пунктами социал-шовинизма являются «Sozialistische Monatshefte» и Легин и К⁰; в Англии — фабианцы и Рабочая партия (I. L. Р. была всегда в блоке с ними, поддерживала их орган и в этом блоке всегда была слабее, чем социал-шовинисты, между тем как в В. S. Р. интернационалисты составляют три седьмых); в России это течение представлено «Нашей Зарей» (теперь «Наше Дело»), Организаци­онным комитетом, думской фракцией под руководством Чхеидзе; в Италии — рефор­мистами во главе с Биссолати; в Голландии — партией Трульстры; в Швеции — боль­шинством партии, руководимым Брантингом; в Болгарии — партией «широких»; в Швейцарии — Грейлихом и К. Именно среди революционных социал-демократов во всех этих странах уже раздался более или менее резкий протест против социал-шовинизма. Исключение составляют только две страны: Франция и Бельгия, в которых, однако, интернационализм также существует, но только очень слаб.

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 121

Социал-шовинизм, это — завершенный оппортунизм. Он созрел для открытого, час­то вульгарного, союза с буржуазией и генеральными штабами. И именно этот союз дает ему большую силу и монополию легального печатного слова и обманывания масс. Не­лепо до сих пор считать оппортунизм явлением внутрипартийным. Нелепо помыш­лять о проведении Базельской резолюции вместе с Давидом, Легином, Гайндманом, Плехановым, Веббом. Единство с социал-шовинистами есть единство с «собственной» национальной буржуазией, эксплуатирующей другие нации, есть раскол интернацио­нального пролетариата. Это не значит, что разрыв с оппортунистами повсюду возмо­жен немедленно, это значит только, что исторически он назрел, что он необходим и не­избежен для революционной борьбы пролетариата, что история, которая привела от «мирного» к империалистическому капитализму, подготовила этот разрыв. Volenlem ducuntfata, nolentem trahunt.

Ill

Умные представители буржуазии прекрасно это поняли. Поэтому они так хвалят те­перешние социалистические партии, во главе которых стоят «защитники отечества», т. е. защитники империалистического грабежа. Поэтому правительства и оплачивают социал-шовинистических вождей то министерскими постами (во Франции и Англии), то монополией легального беспрепятственного существования (в Германии и России). Поэтому-то в Германии, где социал-демократическая партия была наиболее сильной и где ее превращение в национал-либеральную контрреволюционную рабочую партию было наиболее очевидным, дело дошло до того, что в борьбе между «меньшинством» и «большинством» прокуратура видит «возбуждение классовой ненависти»! Поэтому умные оппортунисты больше всего озабочены сохранением прежнего «единства» ста­рых партий, оказавших такие большие услуги буржуазии

— Желающего судьба ведет, не желающего — тащит. Ред.

122__________________________ В. И. ЛЕНИН

в 1914—1915 гг. Один из членов германской социал-демократии, опубликовавший в апреле 1915 г. под псевдонимом «Монитор» статью в реакционном журнале «Preußische Jahrbücher», с заслуживающей благодарности откровенностью выражает воззрения этих оппортунистов во всех странах мира. Монитор полагает, что для бур­жуазии было бы очень опасно, если бы социал-демократия пошла еще дальше вправо: «Характер рабочей партии с социалистическими идеалами она должна сохранить. Ибо в тот день, когда она откажется от этого, возникнет новая партия, которая воспримет программу, от которой старая прежняя партия отреклась, и придаст ей еще более ради­кальную формулировку» («Preußische Jahrbücher», 1915, №4, стр. 50—51).

Монитор попал в самую точку. Английские либералы и французские радикалы этого именно и хотели всегда: революционно звучащие фразы, чтобы обманывать массы, чтобы они оказывали доверие Ллойд Джорджам, Самба, Реноделям, Легинам и Каут­ским, людям, способным проповедовать «защиту отечества» в грабительской войне.

Но Монитор представляет только одну разновидность оппортунизма: откровенную, грубую, циничную. Другие действуют скрыто, тонко, «честно». Энгельс однажды ска­зал: «честные» оппортунисты — наиболее опасные для рабочего класса... Вот один пример:

Каутский пишет в «Neue Zeit» (26-го ноября 1915 г.): «Оппозиция против большин­ства растет; массы настроены оппозиционно». «После войны (только после войны? Η. Л.) классовые противоречия настолько обострятся, что радикализм среди масс возьмет верх». «После войны (только после войны? Н. Л.) нам угрожает бегство радикальных элементов из партии и отлив их в партию антипарламентских (?? надо понимать: вне­парламентских) массовых действий». «Таким образом, наша партия распадается на два крайних лагеря, не имеющих ничего общего между собой». Во имя спасения единства Каутский старается уговорить большинство в рейхстаге, чтоб они позволили меньшин­ству произнести несколько радикальных парламентских

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 123

речей. Это значит, что Каутский хочет при помощи нескольких радикальных парла­ментских речей примирить революционные массы с оппортунистами, которые «не имеют ничего общего» с революцией, которые уже давно руководят профсоюзами, а теперь, опираясь на тесный союз с буржуазией и правительством, овладели и партий­ным руководством. Чем по существу отличается это от «программы» Монитора? Ни­чем, кроме сладких фраз, проституирующих марксизм.

На заседании фракции рейхстага 18-го марта 1915 г. каутскианец Вурм «предостере­гал» фракцию от «слишком сильного натягивания струны; в рабочих массах растет оп­позиция против фракционного большинства; необходимо держаться марксистского» (?! вероятно, опечатка: надо читать «мониторского») «центра» («Klassenkampf gegen den Krieg! Material zum «Fall Liebknecht»». Als Manuskript gedruckt. Стр. 67). Таким обра­зом, мы видим, что факт революционности масс был признан от имени всех каутски­анцев (так называемого «центра») уже в марте 1915 г.!! А через 87г месяцев Каутский снова выступает с предложением «примирить» массы, которые хотят бороться, с оп­портунистической, контрреволюционной партией, и притом с помощью нескольких ре­волюционно звучащих фраз!!

Война часто тем полезна, что она вскрывает гниль и отбрасывает условности.

Сравним английских фабианцев с германскими каутскианцами. Вот что писал о пер­вых настоящий марксист, Фридрих Энгельс, 18-го января 1893 г.: «... шайка карьери­стов, достаточно рассудительных, чтобы понимать неизбежность социального перево­рота, но ни в коем случае не желающих доверить эту исполинскую работу исключи­тельно незрелому пролетариату... Их основной принцип — страх перед революцией...» (Переписка с Зорге, стр. 390)⁶⁸.

А 11-го ноября 1893 г. он пишет: «Эти высокомерные буржуа, милостиво снисходя­щие к пролетариату, чтобы

— «Классовая борьба против войны! Материал к «Делу Либкнехта»». На правах рукописи. Ред.

124__________________________ В. И. ЛЕНИН

освободить его сверху, если бы только он захотел понять, что такая серая необразован­ная масса не может сама себя освободить и ничего не может достигнуть без милости этих умных адвокатов, литераторов и сентиментальных баб...» (там же, стр. 401)⁶⁹.

В теории Каутский смотрит на фабианцев с презрением, как фарисей на бедного мы­таря. Потому что он ведь клянется «марксизмом». Но какая разница между ними на практике? Оба подписали Базельский манифест, и оба поступили с ним, как Вильгельм II с бельгийским нейтралитетом. А Маркс всю свою жизнь бичевал тех людей, которые стараются погасить революционный дух рабочих.

Каутский противопоставил революционным марксистам новую теорию «ультраим­периализма». Он понимает под этим вытеснение «борьбы национальных финансовых капиталов между собой» и ее замену «совместной эксплуатацией мира международным финансовым капиталом» («Ν. Ζ.», 30 апреля 1915 г.). Но добавляет: «у нас еще нет дос­таточных предпосылок для того, чтобы решить, осуществима ли эта новая фаза капита­лизма». Итак, на основании одних только предположений о «новой фазе», не решаясь прямо заявить, что она «осуществима», изобретатель этой «фазы» отвергает свои соб­ственные революционные заявления, отвергает революционные задачи и революцион­ную тактику пролетариата теперь, в «фазе» уже начавшегося кризиса, войны, неслы­ханного обострения классовых противоречий! Разве это не гнуснейшее фабианство?

Лидер русских каутскианцев, Аксельрод, видит «центр тяжести проблемы интерна­ционализации пролетарского освободительного движения в интернационализации по­вседневной практики»: например, «законодательство об охране труда и страховое зако­нодательство должно стать объектом интернациональных действий и организации ра­бочих» (Аксельрод. «Кризис социал-демократии», Цюрих, 1915 г., стр. 39—40). Со­вершенно ясно, что не только Легин, Давид, Веббы, но даже сам Ллойд Джордж, Нау-ман, Бриан и Милюков вполне

____________________ ОППОРТУНИЗМ И КРАХ II ИНТЕРНАЦИОНАЛА___________________ 125

присоединятся к такому «интернационализму». Как и в 1912 г., Аксельрод для далеко­го-далекого будущего готов преподнести самые революционные фразы, если будущий Интернационал «выступит (против правительств, в случае войны) и подымет револю­ционную бурю». Скажите, пожалуйста, какие мы храбрые! Но когда дело идет о том, чтоб теперь поддерживать и развертывать начинающееся в массах революционное брожение, тогда Аксельрод отвечает, что эта тактика революционных массовых высту­плений «имела бы еще некоторое оправдание, если бы мы стояли непосредственно на­кануне социальной революции, подобно тому, как это было, например, в России, где студенческие демонстрации 1901 года возвещали приближающиеся решительные бои с абсолютизмом». А в данный момент все это — «утопии», «бакунизм» и т. д., совер­шенно в духе Кольба, Давида, Зюдекума и Легина.

Милейший Аксельрод забывает только, что в 1901 г. в России никто не знал и не мог знать, что первый «решительный бой» наступит через четыре года — не забудьте: через четыре года — и останется «нерешенным». И, тем не менее, тогда только мы, револю­ционные марксисты, были правы: мы высмеивали Кричевских и Мартыновых, призы­вавших немедленно к штурму. Мы только советовали рабочим повсюду гнать в шею оппортунистов и всеми силами поддерживать, обострять и расширять демонстрации и другие массовые революционные выступления. Совершенно аналогично теперешнее положение в Европе: было бы бессмысленным призывать к «немедленному» штурму. Но было бы позором называться социал-демократом и не посоветовать рабочим разо­рвать с оппортунистами и всеми силами укреплять, углублять, расширять и обострять начинающееся революционное движение и демонстрации. Революция никогда не пада­ет с неба совершенно готовой, и в начале революционного брожения никто никогда не знает, приведет ли оно и когда к «настоящей», к «доподлинной» революции. Каутский и Аксельрод дают рабочим старые, истасканные, контрреволюционные советы. Каут­ский и Аксельрод кормят

126__________________________ В. И. ЛЕНИН

массы надеждой на то, что будущий Интернационал уже наверное будет революцион­ным, — только бы теперь охранить, прикрыть и приукрасить господство контррево­люционных элементов — Легинов, Давидов, Вандервельде, Гайндманов. Разве не ясно, что «единство» с Легином и К⁰ является наилучшим средством для подготовки «буду­щего» революционного Интернационала?

«Стремление превратить мировую войну в гражданскую войну было бы безумием», — заявляет лидер германских оппортунистов Давид («Die Sozialdemokratie und der Weltkrieg» — «Социал-демократия и мировая война», 1915, стр. 172), отвечая на мани­фест Центрального Комитета нашей партии от 1-го ноября 1914 г. В этом манифесте, между прочим, сказано:

«Как бы ни казались велики трудности такого превращения в ту или иную минуту, социалисты никогда не откажутся от систематической, настойчивой, неуклонной под­готовительной работы в этом направлении, раз война стала фактом».

(Цитируется и у Давида, стр. 171.) За месяц до появления книги Давида наша партия опубликовала резолюции, в которых «систематическая подготовка» разъяснялась сле­дующим образом: 1. Отказ в кредитах. 2. Разрыв гражданского мира. 3. Создание неле­гальных организаций. 4. Поддержка выражений солидарности в окопах. 5. Поддержка всех революционных массовых выступлений.

Дата добавления: 2015-06-04