II коммунисты и независимцы в Германии 7 страница

Если большевизм мог выработать и успешно осуществить в 1917—1920 годах, при невиданно тяжелых условиях, самую строгую централизацию и железную дисциплину, то причина тому заключается просто-напросто в ряде исторических особенностей Рос­сии.

С одной стороны, большевизм возник в 1903 году на самой прочной базе теории марксизма. А правильность этой — и только этой — революционной теории доказал не только всемирный опыт всего XIX века, но и в особенности опыт блужданий и шата­ний, ошибок и разочарований революционной мысли в России. В течение около полу­века, примерно с 40-х и до 90-х годов прошлого века, передовая мысль в России, под гнетом невиданно дикого и реакционного царизма, жадно искала правильной револю­ционной теории, следя с удивительным

В. И. ЛЕНИН

усердием и тщательностью за всяким и каждым «последним словом» Европы и Амери­ки в этой области. Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, неви­данного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Ев­ропы. Благодаря вынужденной царизмом эмигрантщине революционная Россия обла­дала во второй половине XIX века таким богатством интернациональных связей, такой превосходной осведомленностью насчет всемирных форм и теорий революционного движения, как ни одна страна в мире.

С другой стороны, возникший на этой гранитной теоретической базе большевизм проделал пятнадцатилетнюю (1903—1917) практическую историю, которая по богатст­ву опыта не имеет себе равной в свете. Ибо ни в одной стране за эти 15 лет не было пе­режито даже приблизительно так много в смысле революционного опыта, быстроты и разнообразия смены различных форм движения, легального и нелегального, мирного и бурного, подпольного и открытого, кружкового и массового, парламентского и терро­ристического. Ни в одной стране не было сконцентрировано на таком коротком проме­жутке времени такого богатства форм, оттенков, методов борьбы всех классов совре­менного общества, притом борьбы, которая, в силу отсталости страны и тяжести гнета царизма, особенно быстро созревала, особенно жадно и успешно усваивала себе соот­ветствующее «последнее слово» американского и европейского политического опыта.

III ГЛАВНЫЕ ЭТАПЫ В ИСТОРИИ БОЛЬШЕВИЗМА

Годы подготовки революции (1903—1905). Везде чувствуется приближение великой бури. Во всех классах брожение и подготовка. За границей эмигрант-

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ

екая пресса ставит теоретически все основные вопросы революции. Представители трех основных классов, трех главных политических течений, либерально-буржуазного, мел­кобуржуазно-демократического (прикрытого вывесками «социал-демократического» и «социал-революционного» направлений³) и пролетарско-революционного, ожесточен­нейшей борьбой программных и тактических взглядов предвосхищают и подготовляют грядущую открытую борьбу классов. Все вопросы, из-за которых шла вооруженная борьба масс в 1905— 1907 и в 1917—1920 годах, можно (и должно) проследить, в заро­дышевой форме, по тогдашней печати. А между тремя главными направлениями, разу­меется, есть сколько угодно промежуточных, переходных, половинчатых образований. Вернее: в борьбе органов печати, партий, фракций, групп выкристаллизовываются те идейно-политические направления, которые являются действительно классовыми; классы выковывают себе надлежащее идейно-политическое оружие для грядущих битв. Годы революции (1905—1907). Все классы выступают открыто. Все программные и тактические взгляды проверяются действием масс. Невиданная в мире широта и остро­та стачечной борьбы. Перерастание экономической стачки в политическую и политиче­ской в восстание. Практическая проверка соотношений между руководящим пролета­риатом и руководимым, колеблющимся, шатким, крестьянством. Рождение, в стихий­ном развитии борьбы, советской формы организации. Тогдашние споры о значении Со­ветов предвосхищают великую борьбу 1917—1920 годов. Смена парламентских форм борьбы и непарламентских, тактики бойкота парламентаризма с тактикой участия в парламентаризме, легальных форм борьбы и нелегальных, а равно их взаимоотношения и связи — все это отличается удивительным богатством содержания. Каждый месяц этого периода равнялся, в смысле обучения основам политической науки — и масс и вождей, и классов и партий — году «мирного» «конституционного» развития. Без «ге­неральной репетиции»

10___________________________ В. И. ЛЕНИН

1905 года победа Октябрьской революции 1917 года была бы невозможна.

Годы реакции (1907—1910). Царизм победил. Все революционные и оппозиционные партии разбиты. Упадок, деморализация, расколы, разброд, ренегатство, порнография на место политики. Усиление тяги к философскому идеализму; мистицизм, как облаче­ние контрреволюционных настроений. Но в то же время именно великое поражение дает революционным партиям и революционному классу настоящий и полезнейший урок, урок исторической диалектики, урок понимания, уменья и искусства вести поли­тическую борьбу. Друзья познаются в несчастии. Разбитые армии хорошо учатся.

Победивший царизм вынужден ускоренно разрушать остатки добуржуазного, патри­архального быта в России. Буржуазное развитие ее шагает вперед замечательно быстро. Внеклассовые, надклассовые иллюзии, иллюзии насчет возможности избегнуть капита­лизма разлетаются прахом. Классовая борьба выступает совсем по-новому и тем более отчетливо.

Революционные партии должны доучиваться. Они учились наступать. Теперь при­ходится понять, что эту науку необходимо дополнить наукой, как правильнее отсту­пать. Приходится понять, — и революционный класс на собственном горьком опыте учится понимать, — что нельзя победить, не научившись правильному наступлению и правильному отступлению. Из всех разбитых оппозиционных и революционных партий большевики отступили в наибольшем порядке, с наименьшим ущербом для их «ар­мии», с наибольшим сохранением ядра ее, с наименьшими (по глубине и неизлечимо­сти) расколами, с наименьшей деморализацией, с наибольшей способностью возобно­вить работу наиболее широко, правильно и энергично. И достигли этого большевики только потому, что беспощадно разоблачили и выгнали вон революционеров фразы, которые не хотели понять, что надо отступить, что надо уметь отступить, что надо обя­зательно научиться легально работать в самых реакционных парламентах, в самых

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ__________________ П

реакционных профессиональных, кооперативных, страховых и подобных организациях.

Годы подъема (1910—1914). Сначала подъем был невероятно медленный, потом, по­сле ленских событий 1912 года, несколько более быстрый. Преодолевая неслыханные трудности, большевики оттеснили меньшевиков, роль которых, как буржуазных аген­тов в рабочем движении, превосходно была понята всей буржуазией после 1905 года и которых поэтому на тысячи ладов поддерживала против большевиков вся буржуазия. Но большевикам никогда не удалось бы достичь этого, если бы они не провели пра­вильной тактики соединения нелегальной работы с обязательным использованием «ле­гальных возможностей». В реакционнейшей Думе большевики завоевали себе всю ра­бочую курию.

Первая всемирная империалистская война (1914 — 1917). Легальный парламента­ризм, при условиях крайней реакционности «парламента», служит полезнейшую служ­бу партии революционного пролетариата, большевикам. Большевики-депутаты идут в Сибирь. В эмигрантской прессе все оттенки взглядов социал-империализма, социал-шовинизма, социал-патриотизма, непоследовательного и последовательного интерна­ционализма, пацифизма и революционного отрицания пацифистских иллюзий находят у нас свое полное выражение. Ученые дураки и старые бабы II Интернационала, кото­рые пренебрежительно и высокомерно морщили нос по поводу обилия «фракций» в русском социализме и ожесточенности борьбы между ними, не сумели, когда война от­няла хваленую «легальность» во всех передовых странах, организовать даже приблизи­тельно такого свободного (нелегального) обмена взглядов и такой свободной (неле­гальной) выработки правильных взглядов, какие организовали русские революционеры в Швейцарии и в ряде других стран. Именно поэтому и прямые социал-патриоты и «ка­утскианцы» всех стран оказались худшими предателями пролетариата. А если больше­визм сумел победить в 1917—1920 годах, то одной из основных причин этой

12___________________________ В. И. ЛЕНИН

победы является то, что большевизм еще с конца 1914 года беспощадно разоблачал гнусность, мерзость и подлость социал-шовинизма и «каутскианства» (которому соот­ветствует лонгетизм⁵ во Франции, взгляды вождей Независимой рабочей партии⁶ и фа­бианцев⁷ в Англии, Турати в Италии и т. д.), массы же потом на собственном опыте убеждались все более и более в правильности взглядов большевиков.

Вторая революция в России (с февраля по октябрь 1917 г.). Невероятная застаре­лость и устарелость царизма создала (при помощи ударов и тяжестей мучительнейшей войны) невероятную силу разрушения, направленную против него. В несколько дней Россия превратилась в демократическую буржуазную республику, более свободную — в обстановке войны, — чем любая страна в мире. Правительство стали создавать вожди оппозиционных и революционных партий — как в наиболее «строго-парламентарных» республиках, причем звание вождя оппозиционной партии в парламенте, хотя и самом что ни на есть реакционном, облегчало последующую роль такого вождя в революции.

Меньшевики и «социалисты-революционеры» в несколько недель великолепно ус­воили себе все приемы и манеры, доводы и софизмы европейских героев II Интерна-ционала, министериалистов и прочей оппортунистической швали. Все, что мы читаем теперь о Шейдеманах и Носке, Каутском и Гильфердинге, о Реннере и Аустерлице, От-то Бауэре и Фрице Адлере, о Турати и Лонге, о фабианцах и вождях Независимой рабо­чей партии в Англии, все это кажется нам (и на деле является) скучным повторением, перепевом знакомого и старого мотива. Все это у меньшевиков мы уже видали. Исто­рия сыграла шутку и заставила оппортунистов отсталой страны предвосхитить оппор­тунистов ряда передовых стран.

Если все герои II Интернационала потерпели банкротство, осрамились на вопросе о значении и роли Советов и Советской власти, если особенно «ярко» осрамились и запу­тались на этом вопросе вожди вы-

ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ__________________ 13

шедших ныне из II Интернационала трех очень важных партий (именно: немецкой Не­зависимой с.-д. партии, французской лонгетистской и английской Независимой рабо­чей партии), если все они оказались рабами предрассудков мелкобуржуазной демокра­тии (совсем в духе мелких буржуа 1848 года, звавших себя «социал-демократами»), то мы уже на примере меньшевиков видели все это. История сыграла такую шутку, что в России в 1905 году родились Советы, что их фальсифицировали в феврале — октябре 1917 года меньшевики, обанкротившиеся вследствие неуменья понять их роль и значе­ние, и что теперь во всем мире родилась идея Советской власти, с невиданной быстро­той распространяющаяся среди пролетариата всех стран, причем старые герои II Ин­тернационала повсюду так же банкротятся благодаря их неуменью понять роль и значе­ние Советов, как наши меньшевики. Опыт доказал, что в некоторых весьма существен­ных вопросах пролетарской революции всем странам неизбежно предстоит проделать то, что проделала Россия.

Свою победоносную борьбу против парламентарной (фактически) буржуазной рес­публики и против меньшевиков большевики начали очень осторожно и подготовляли вовсе не просто — вопреки тем взглядам, которые нередко встречаются теперь в Евро­пе и Америке. Мы не призывали в начале указанного периода к свержению правитель­ства, а разъясняли невозможность его свержения без предварительных изменений в со­ставе и настроении Советов. Мы не провозглашали бойкота буржуазного парламента, учредилки, а говорили — с Апрельской (1917) конференции нашей партии¹⁰ говорили официально от имени партии, что буржуазная республика с учредилкой лучше такой же республики без учредилки, а «рабоче-крестьянская», советская, республика лучше всякой буржуазно-демократической, парламентарной, республики. Без такой осторож­ной, обстоятельной, осмотрительной и длительной подготовки мы не могли бы ни одержать победы в октябре 1917 года, ни удержать этой победы.

14___________________________ В. И. ЛЕНИН

IV

В БОРЬБЕ С КАКИМИ ВРАГАМИ

ВНУТРИ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ ВЫРОС, ОКРЕП

И ЗАКАЛИЛСЯ БОЛЬШЕВИЗМ?

Во-первых и главным образом в борьбе против оппортунизма, который в 1914 году окончательно перерос в социал-шовинизм, окончательно перешел на сторону буржуа­зии против пролетариата. Это был, естественно, главный враг большевизма внутри ра­бочего движения. Этот враг и остается главным в международном масштабе. Этому врагу большевизм уделял и уделяет больше всего внимания. Эта сторона деятельности большевиков теперь уже довольно хорошо известна и за границей.

Иное приходится сказать о другом враге большевизма внутри рабочего движения. За границей еще слишком недостаточно знают, что большевизм вырос, сложился и зака­лился в долголетней борьбе против мелкобуржуазной революционности, которая сма­хивает на анархизм или кое-что от него заимствует, которая отступает в чем бы то ни было существенном от условий и потребностей выдержанной пролетарской классовой борьбы. Теоретически для марксистов вполне установлено, — и опытом всех европей­ских революций и революционных движений вполне подтверждено, — что мелкий соб­ственник, мелкий хозяйчик (социальный тип, во многих европейских странах имеющий очень широкое, массовое представительство), испытывая при капитализме постоянно угнетение и очень часто невероятно резкое и быстрое ухудшение жизни и разорение, легко переходит к крайней революционности, но не способен проявить выдержки, ор­ганизованности, дисциплины, стойкости. «Взбесившийся» от ужасов капитализма мел­кий буржуа, это — социальное явление, свойственное, как и анархизм, всем капитали­стическим странам. Неустойчивость такой революционности, бесплодность ее, свойст­во быстро превращаться в покорность, апатию, фантастику, даже в «бешеное» увлече­ние тем или иным буржуазным «модным» течением, — все это обще-

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ__________________ 15

известно. Но теоретическое, абстрактное, признание этих истин нисколько еще не из­бавляет революционные партии от старых ошибок, которые выступают всегда по не­ожиданному поводу, в немножко новой форме, в невиданном раньше облачении или окружении, в оригинальной — более или менее оригинальной — обстановке.

Анархизм нередко являлся своего рода наказанием за оппортунистические грехи ра­бочего движения. Обе уродливости взаимно пополняли друг друга. И если в России, несмотря на более мелкобуржуазный состав ее населения по сравнению с европейски­ми странами, анархизм пользовался в период обеих революций (1905 и 1917) и во время подготовки к ним сравнительно ничтожным влиянием, то это, несомненно, следует по­ставить отчасти в заслугу большевизму, который вел всегда самую беспощадную и не­примиримую борьбу против оппортунизма. Говорю: «отчасти», ибо еще более важную роль в деле ослабления анархизма в России сыграло то, что он имел возможность в прошлом (70-е годы XIX века) развиться необыкновенно пышно и обнаружить до кон­ца свою неверность, свою непригодность как руководящей теории для революционного класса.

Большевизм воспринял при своем возникновении в 1903 году традицию беспощад­ной борьбы с мелкобуржуазной, полуанархической (или способной заигрывать с анар­хизмом) революционностью, каковая традиция имелась всегда у революционной соци­ал-демократии и особенно упрочилась у нас в 1900—1903 годах, когда закладывались основы массовой партии революционного пролетариата в России. Большевизм воспри­нял и продолжал борьбу с партией, всего более выражавшей тенденции мелкобуржуаз­ной революционности, именно с партией «социалистов-революционеров», по трем главным пунктам. Во-первых, эта партия, отрицавшая марксизм, упорно не хотела (вернее, пожалуй, будет сказать: не могла) понять необходимость строго объективного учета классовых сил и их взаимоотношения перед всяким политическим действием. Во-вторых,

16___________________________ В. И. ЛЕНИН

эта партия видела свою особую «революционность» или «левизну» в признании ею ин­дивидуального террора, покушений, что мы, марксисты, решительно отвергали. Разу­меется, мы отвергали индивидуальный террор только по причинам целесообразности, а людей, которые способны были бы «принципиально» осуждать террор великой фран­цузской революции или вообще террор со стороны победившей революционной пар­тии, осаждаемой буржуазией всего мира, таких людей еще Плеханов в 1900—1903 го­дах, когда Плеханов был марксистом и революционером, подвергал осмеянию и опле-ванию. В-третьих, «социалисты-революционеры» видели «левизну» в том, чтобы хихи­кать над небольшими сравнительно оппортунистическими грехами немецкой социал-демократии наряду с подражанием крайним оппортунистам этой же партии в вопросе, например, аграрном или в вопросе о диктатуре пролетариата. История, мимоходом ска­зать, дала теперь в крупном, всемирно-историческом масштабе подтверждение того мнения, которое мы всегда отстаивали, именно, что революционная немецкая социал-демократия (заметьте, что еще Плеханов в 1900—1903 годах требовал исключения Бернштейна из партии, а большевики, продолжая всегда эту традицию, в 1913 году ра­зоблачали всю низость, подлость и предательство Легина), — что революционная не­мецкая социал-демократия ближе всего была к такой партии, которая нужна революци­онному пролетариату, чтобы он мог победить. Теперь, в 1920 году, после всех позор­ных крахов и кризисов эпохи войны и первых лет после войны, видно ясно, что из всех западных партий именно немецкая революционная социал-демократия дала лучших вождей, а также оправилась, вылечилась, окрепла вновь раньше других. Это видно и на

партии спартаковцев и на левом, пролетарском крыле «Независимой с.-д. партии Гер­мании», которое ведет неуклонную борьбу с оппортунизмом и бесхарактерностью Ка­утских, Гильфердингов, Ледебуров, Криспинов. Если бросить теперь общий взгляд на вполне законченный исторический период, именно: от Парижской Коммуны до первой

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ__________________ 17

Социалистической Советской Республики, то совершенно определенный и бесспорный абрис принимает вообще отношение марксизма к анархизму. Марксизм оказался пра­вым в конце концов, и если анархисты справедливо указывали на оппортунистичность господствующих среди большинства социалистических партий взглядов на государст­во, то, во-первых, эта оппортунистичность была связана с искажением и даже прямым сокрытием взглядов Маркса на государство (в своей книге «Государство и революция» я отметил, что Бебель 36 лет, с 1875 до 1911, держал под спудом письмо Энгельса, особенно рельефно, резко, прямо, ясно разоблачившее оппортунизм ходячих социал-демократических воззрении на государство); во-вторых, исправление этих оппортуни­стических взглядов, признание Советской власти и ее превосходства над буржуазной парламентарной демократией, все это шло наиболее быстро и широко именно из недр наиболее марксистских течений в среде европейских и американских социалистических партий.

В двух случаях борьба большевизма с уклонениями «влево» его собственной партии приняла особенно большие размеры: в 1908 году из-за вопроса об участии в реакцион­нейшем «парламенте» и в обставленных реакционнейшими законами легальных рабо­чих обществах ив 1918 году (Брестский мир) из-за вопроса о допустимости того или иного «компромисса».

В 1908 году «левые» большевики были исключены из нашей партии за упорное не­желание понять необходимость участия в реакционнейшем «парламенте»¹⁵. «Левые» — из числа которых было много превосходных революционеров, которые впоследствии с честью были (и продолжают быть) членами коммунистической партии — опирались особенно на удачный опыт с бойкотом в 1905 году. Когда царь в августе 1905 года объ­явил созыв совещательного «парламента», большевики объявили бойкот его — про­тив всех оппозиционных партий и против меньшевиков, — и октябрьская революция

См. Сочинения, 5 изд., том 33, стр. 64—67. Ред.

18___________________________ В. И. ЛЕНИН

1905 года действительно смела его. Тогда бойкот оказался правильным не потому, что правильно вообще неучастие в реакционных парламентах, а потому, что верно было учтено объективное положение, ведшее к быстрому превращению массовых стачек в политическую, затем в революционную стачку и затем в восстание. Притом борьба шла тогда из-за того, оставить ли в руках царя созыв первого представительного учрежде­ния или попытаться вырвать этот созыв из рук старой власти. Поскольку не было и не могло быть уверенности в наличности аналогичного объективного положения, а равно в одинаковом направлении и темпе его развития, постольку бойкот переставал быть правильным. Большевистский бойкот «парламента» в 1905 году обогатил революцион­ный пролетариат чрезвычайно ценным политическим опытом, показав, что при сочета­нии легальных и нелегальных, парламентских и внепарламентских форм борьбы иногда полезно и даже обязательно уметь отказаться от парламентских. Но слепое, подража­тельное, некритическое перенесение этого опыта на иные условия, в иную обстановку является величайшей ошибкой. Ошибкой, хотя и небольшой, легко поправимой, был уже бойкот большевиками «Думы» в 1906 году. Ошибкой серьезнейшей и трудно по­правимой был бойкот в 1907, 1908 и следующих годах, когда, с одной стороны, нельзя было ждать очень быстрого подъема революционной волны и перехода ее в восстание, и когда, с другой стороны, необходимость сочетания легальной и нелегальной работы вытекала из всей исторической обстановки обновляемой буржуазной монархии. Те­перь, когда глядишь назад на вполне законченный исторический период, связь которого с последующими периодами вполне уже обнаружилась, — становится особенно ясным, что большевики не могли бы удержать (не говорю уже: укрепить, развить, усилить) прочного ядра революционной партии пролетариата

К политике и партиям применимо — с соответственными изменениями — то, что относится к от­дельным людям. Умен не тот, кто не делает ошибок. Таких людей нет и быть не может, Умен тот, кто делает ошибки не очень существенные и кто умеет легко и быстро исправлять их.

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ__________________ 19

в 1908—1914 годах, если бы они не отстояли в самой суровой борьбе обязательности соединения с нелегальными формами борьбы форм легальных, с обязательным участи­ем в реакционнейшем парламенте и в ряде других, обставленных реакционными зако­нами, учреждений (страховые кассы и проч.).

В 1918 году дело не дошло до раскола. «Левые» коммунисты образовали тогда толь­ко особую группу или «фракцию» внутри нашей партии и притом не надолго. В том же 1918 году виднейшие представители «левого коммунизма», например тт. Радек и Буха­рин, открыто признали свою ошибку. Им казалось, что Брестский мир был недопусти­мым принципиально и вредным для партии революционного пролетариата компромис­сом с империалистами. Это был действительно компромисс с империалистами, но как раз такой и в такой обстановке, который был обязателен.

В настоящее время, когда я слышу нападки на нашу тактику при подписании Брест­ского мира со стороны, например «социалистов-революционеров», или когда я слышу замечание товарища Ленсбери, сделанное им в разговоре со мной: «наши английские вожди тред-юнионов говорят, что компромиссы допустимы и для них, если они были допустимы для большевизма», я отвечаю обыкновенно прежде всего простым и «попу­лярным» сравнением:

Представьте себе, что ваш автомобиль остановили вооруженные бандиты. Вы даете им деньги, паспорт, револьвер, автомобиль. Вы получаете избавление от приятного со­седства с бандитами. Компромисс налицо, несомненно. «Do ut des» («даю» тебе деньги, оружие, автомобиль, «чтобы ты дал» мне возможность уйти подобру-поздорову). Но трудно найти не сошедшего с ума человека, который объявил бы подобный компро­мисс «принципиально недопустимым» или объявил лицо, заключившее такой компро­мисс, соучастником бандитов (хотя бандиты, сев на автомобиль, могли использовать его и оружие для новых разбоев). Наш компромисс с бандитами германского империа­лизма был подобен такому компромиссу.

20___________________________ В. И. ЛЕНИН

А вот когда меньшевики и эсеры в России, шейдемановцы (и в значительной мере каутскианцы) в Германии, Отто Бауэр и Фридрих Адлер (не говоря уже о гг. Реннерах и К⁰) в Австрии, Ренодели и Лонге с К⁰ во Франции, фабианцы, «независимцы» и «трудо­вики» («лабуристы»¹⁸) в Англии заключали в 1914—1918 и в 1918—1920 годах ком­промиссы с бандитами своей собственной, а иногда и «союзной» буржуазии против ре­волюционного пролетариата своей страны, вот тогда все эти господа поступали как со­участники бандитизма.

Вывод ясен: отрицать компромиссы «принципиально», отрицать всякую допусти­мость компромиссов вообще, каких бы то ни было, есть ребячество, которое трудно даже взять всерьез. Политик, желающий быть полезным революционному пролетариа­ту, должен уметь выделить конкретные случаи именно таких компромиссов, которые недопустимы, в которых выражается оппортунизм и предательство, и направить всю силу критики, все острие беспощадного разоблачения и непримиримой войны против этих конкретных компромиссов, не позволяя многоопытным «деляческим» со­циалистам и парламентским иезуитам увертываться и увиливать от ответственности посредством рассуждений о «компромиссах вообще». Господа английские «вожди» тред-юнионов, а равно фабианского общества и «независимой» рабочей партии именно так увертываются от ответственности за совершенное ими предательство, за совер­шенный ими такой компромисс, который действительно означает наихудший оппор­тунизм, измену и предательство.

Есть компромиссы и компромиссы. Надо уметь анализировать обстановку и кон­кретные условия каждого компромисса или каждой разновидности компромиссов. Надо учиться отличать человека, который дал бандитам деньги и оружие, чтобы уменьшить приносимое бандитами зло и облегчить дело поимки и расстрела бандитов, от человека, который дает бандитам деньги и оружие, чтобы участвовать в дележе бандитской до­бычи. В политике это далеко не всегда так легко, как в детски-про-

___________________ ДЕТСКАЯ БОЛЕЗНЬ «ЛЕВИЗНЫ» В КОММУНИЗМЕ_________________ 21

стом примерчике. Но тот, кто захотел бы выдумать для рабочих такой рецепт, который бы давал заранее готовые решения на все случаи жизни или который обещал бы, что в политике революционного пролетариата не будет никаких трудностей и никаких запу­танных положений, тот был бы просто шарлатаном.

Чтобы не оставлять места кривотолкам, попытаюсь наметить, хотя бы совсем кратко, несколько основных положений для анализа конкретных компромиссов.

Партия, заключившая компромисс с германскими империалистами, который состоял в подписании Брестского мира, вырабатывала свой интернационализм на деле с конца 1914 года. Она не боялась провозгласить поражение царской монархии и клеймить «защиту отечества» в войне между двумя империалистскими хищниками. Депутаты-парламентарии этой партии пошли в Сибирь, вместо дорожки, ведущей к министер­ским портфелям в буржуазном правительстве. Революция, свергшая царизм и создав­шая демократическую республику, дала новую и величайшую проверку этой партии: она не пошла ни на какие соглашения со «своими» империалистами, а подготовила свержение их и свергла их. Взяв политическую власть, эта партия не оставила камня на камне ни из помещичьей, ни из капиталистической собственности. Опубликовав и рас­торгнув тайные договоры империалистов, эта партия предложила мир всем народам и подчинилась насилию брестских хищников лишь после того, как англо-французские империалисты мир сорвали, а большевиками было сделано все человечески возможное для ускорения революции в Германии и в иных странах. Полнейшая правильность та­кого компромисса, заключенного такой партией при такой обстановке, с каждым днем становится яснее и очевиднее для всех.

Меньшевики и эсеры в России (как и все вожди II Интернационала во всем мире в 1914—1920 годах) начали с предательства, оправдывая прямо или косвенно «защиту отечества», т. е. защиту своей грабительской буржуазии. Они продолжили предательст­во, вступая в коалицию с буржуазией своей страны и борясь

22___________________________ В. И. ЛЕНИН

вместе со своей буржуазией против революционного пролетариата своей страны. Их блок сначала с Керенским и кадетами, потом с Колчаком и Деникиным в России, как и блок их заграничных единомышленников с буржуазией их стран, был переходом на сторону буржуазии против пролетариата. Их компромисс с бандитами империализма состоял от начала до конца в том, что они делали себя соучастниками империалистско­го бандитизма.

Дата добавления: 2015-06-04