Хасэкура Исуна 11 страница. – Могу поклясться своими ушами и хвостом, что знаю человека, который сможет попытаться это сделать

– Могу поклясться своими ушами и хвостом, что знаю человека, который сможет попытаться это сделать. И, как мне видится, я могу с уверенностью утверждать, что этот человек сможет это сделать. Но, честно говоря, просить помощи у этого человека я сперва совершенно не хотела… в конце концов, я и сама могу с легкостью перемахнуть через стену этого города. Но при том положении, в котором ты оказался, думаю, мне не стоит просить слишком многого.

Разумеется, Лоуренс мгновенно догадался, о каком человеке ведет речь Хоро.

Она сказала то, что сказала, несомненно, потому что была не рада самой идее положиться на способности этого человека.

Однако контрабанда золота подразумевала нечто большее, чем просто пролезть через досмотр. Человек, которого раскрыли, почти наверное не уйдет от суровой кары; а значит, тому, кто будет помогать в этой работе, нужно будет заплатить заранее и рассказать ему обо всех рисках. Если люди не доверяют друг другу настолько, что один может вверить свою жизнь рукам другого, план обречен на провал.

Но и это еще не все трудности. Убедить другого человека перевезти золото само по себе было очень трудной задачей. Как бы велика ни была награда, факт оставался фактом – этот человек поставит под угрозу собственную жизнь.

И все же. Если удачно провезти золото в город было возможно, Лоуренс, с учетом того, в каком положении он находился, не мог от этой возможности просто отмахнуться. У него просто не было выбора.

– Если этот человек согласится помочь, шанс провезти золото будет, верно?

– Если не произойдет ничего неожиданного, проблем быть не должно.

– Понятно…

И Лоуренс углубился в размышления, о чем необходимо позаботиться при контрабанде золота.

Если кто-то собирается провезти золото контрабандой, он должен будет заплатить человеку, непосредственно занимающемуся перевозкой, достаточно много, чтобы тот согласился пойти на риск, и вдобавок еще доплатить за молчание. За свои три румиона Лоуренс даже из соседнего городка не сможет золото провезти. Ведь если придется платить другим за помощь, это может съесть весь доход от контрабанды. Да и если бы не было этой платы, золота, купленного на три румиона, явно не хватило бы, чтобы покрыть весь долг. Значит, нужно будет добыть где-то еще денег. Хоро сама могла бы с легкостью перепрыгнуть городскую стену и тем самым избежать досмотра, но все же предложила прибегнуть к помощи других – значит, она тоже это понимала. Но даже если они предложат свой план кому-то, кто мог бы дать деньги, им будет довольно трудно объяснить, как именно они собираются это сделать. Кроме того, лишь убедить этих людей дать денег на контрабанду будет недостаточно – нужно будет самим увериться, что их не предадут. Но даже и тогда останутся еще проблемы, важнейшая из которых – нехватка времени.

Размышляя обо всем этом, Лоуренс вдруг почувствовал, как его тянут за руку, и вернулся к действительности.

Тут же он понял, что его вовсе не тянули – просто Хоро отпустила его руку, которую до того обхватила своей.

– Ну, о деталях сам подумай. А я пойду спать.

Хоро зевнула, качнула хвостом, точно вздыхая, и медленно направилась к кровати.

– Как, ты собираешься спать?

Лоуренс спросил, так как намеревался воспользоваться ее мудростью. Хоро уже улеглась в постель и натянула на себя одеяло, но, услышав этот вопрос, высунула голову и ответила:

– Я не то чтобы хорошо знакома с тем, как устроен этот город. Я уже сказала, что провезти золото возможно; не думаю, что смогу сказать что-то еще, как бы старательно я ни размышляла.

«Так и есть», – подумал Лоуренс. Хоро улыбнулась и поинтересовалась:

– Или все дело в том, что ты хотел бы, чтобы я была рядом?

Лоуренс вспомнил, что ему говорила Хоро насчет «попрактиковаться», и ответил абсолютно спокойно:

– Да, я хочу, чтобы ты была рядом.

– Слишком холодно. Отказываюсь, – тотчас заявила Хоро и натянула одеяло на голову. Хвост, который она оставила снаружи, хоть он и казался более теплым, чем само одеяло, радостно вилял.

Подумав, что едва ли ему было бы так хорошо, путешествуй он в одиночку, Лоуренс не сдержал улыбки, а потом вздохнул.

Если он не сделает что-то между завтрашним восходом и закатом, эта радость станет прощальным подарком ему перед встречей с Создателем.

Но надежда все еще оставалась. Все, что можно было сделать, – это посеять имеющуюся возможность, будто семя, и ждать, пока из нее вырастут цветы успеха.

Сидя на том самом стуле, что минутами ранее подняли тонкие руки Хоро, Лоуренс подобрал с пола кожаный мешочек с деньгами.

Звяк! Негромкий и такой знакомый звон монет разнесся по комнате.

***

Цок, цок, цок. Влекомые лошадьми повозки одна за другой ехали по булыжной мостовой. Из окна было видно, что повозки нагружены овощами – похоже, именно зеленщики направлялись на рынок первыми. Помимо повозок, то тут, то там виднелись и первые пешеходы.

Едва Лоуренс подумал, что пора бы пробить утреннему колоколу, как по белесому небу расплылся звон колокола главного собора Рубинхейгена. Несмотря на значительное расстояние между главным собором и постоялым двором, звон был громким и ясным.

Сразу же – не успел еще стихнуть звон колокола главного собора – принялись звонить небольшие церкви, разбросанные в городе повсюду. Это многозвонье было здесь частью каждого утра.

Для горожанина это была повседневная жизнь, но бродячему торговцу, слышащему по утрам, как правило, лишь пение птиц, эти звуки казались не вполне приятными. А уж для волчицы, чей слух был куда острее, чем у любого человека, – тем более. Исторгнув недовольный стон, Хоро медленно уселась на кровати.

– …

– Доброе утро.

Хоро ничего не ответила, лишь угрюмо кивнула.

– Есть хочу, – вот что было первым, что она произнесла.

– Палатки на площади как раз сейчас должны открываться, – ответил Лоуренс.

– Мм.

Потянувшись всем телом, словно кошка, Хоро руками отбросила назад свои длинные волосы, по-прежнему мягкие и шелковистые, хоть она и только-только поднялась с постели.

– Ну и к какому выводу ты пришел после того, как всю ночь думал?

– Сработает.

Хоро как раз закончила расчесывать волосы и собралась было приняться за особенно важную часть своего тела – хвост; но, услышав, с какой уверенностью ответил Лоуренс, изумленно взглянула на него.

– Нечасто ты говоришь так прямо.

– Что ты имеешь в виду?

Хоро демонстративно отвернулась. Перестав обращать на нее внимание, Лоуренс продолжил.

– Однако есть две сложности, которые необходимо будет преодолеть.

– Две?

– Во-первых, мы должны убедить человека, который будет перевозить золото; и, во-вторых, нам придется убедить тех, кто должен будет дать нам деньги, чтобы это золото купить. С жалкими тремя румионами, которые у меня сейчас есть, я даже перевозчику не смогу заплатить.

Чуть подумав, Хоро взглянула на Лоуренса; знак вопроса был буквально написан у нее на лице.

– Похоже, ты упустил еще одну сложность. У тебя ведь остался лишь сегодняшний день, верно? Успеем ли мы провезти золото из какого-нибудь окрестного города?

Как и ожидалось от той, кто называла себя «мудрой волчицей», мысль Хоро работала с невероятной быстротой.

Однако, если провести в раздумьях целую ночь, естественно, можно додуматься до чего-то, что даже мудрой волчице не пришло в голову.

– Об этой загвоздке я тоже думал, разумеется, и я тоже считаю, что она сложнее всех. Однако, то ли чудом, то ли случайно, но я придумал, как ее можно успешно разрешить.

– О?..

Хоро улыбнулась, как улыбается мастер, испытывающий своего подмастерья. Увидев это, Лоуренс тоже гордо улыбнулся.

– Нам всего лишь надо попросить деньги у Гильдии Ремарио, – пояснил он.

Хоро склонила голову чуть вбок.

Гильдия Ремарио, как и Лоуренс, была на грани разорения. И все же, учитывая ее немалый размер, Лоуренс был уверен, что она не осталась совсем без денег. Наверняка ради того, чтобы предпринять последнюю попытку воскреснуть, они оставили некоторое количество денег, которые не будут использовать, пока их положение не станет совсем критическим. Лоуренс намеревался убедить Гильдию Ремарио воспользоваться этими деньгами для контрабанды золота. Все же Гильдия Ремарио была практически разорена. И если именно сейчас Лоуренс предложит действительно умный план контрабанды золота, Гильдия Ремарио в надежде выплыть сама добровольно сядет в эту лодку.

Самое важное: при контрабанде золота больше всего бояться следует, что кто-то что-то разболтает. Как только Гильдия Ремарио примет план Лоуренса и присоединится к нему, ей станет крайне невыгодно, чтобы Лоуренс разорился раньше, чем нужно. Человек, идущий к верной гибели, ни в чем себя уже не сдерживает. Если Лоуренс раскроет, что Гильдия Ремарио участвовала в контрабанде золота, ее воскрешение станет абсолютно невозможным.

Раз так, то Гильдии Ремарио придется отложить крайний срок платежа. Чтобы предотвратить возможность предательства, они должны будут сделать Лоуренса своим сообщником – у них не будет иного выхода.

К такому выводу пришел Лоуренс после ночи размышлений.

– Однако, что бы мы сейчас ни начали делать, у нас все равно мало времени, – сказал он.

Да, главной и самой насущной проблемой сейчас было время.

– Мм. Ну, раз так, давай действовать сразу после завтрака.

– Завтрака?

– Воевать на голодный желудок не хватит сил, ведь так?

После этих слов Хоро Лоуренс внезапно осознал, что у него ни крошки не было во рту с середины вчерашнего дня. Однако, то ли из-за того, что он всю ночь был на ногах, то ли из-за тяжести на сердце после размышлений о предстоящих действиях, но особого аппетита у него сейчас не было.

Хоро же, выбравшись из постели, обвязала свой балахон вокруг талии на манер юбки, проворно надела на голову косынку и бодро заявила:

– Я хочу мяса.

Предложение поесть мяса в самом начале дня Лоуренс счел бы ужасным, даже если бы сейчас чувствовал себя превосходно.

***

Позавтракав в торговой палатке, Лоуренс и Хоро вновь направились в Гильдию Ремарио. Правда, на этот раз, поскольку были без повозки, подошли они к парадному входу.

Фасад здания выходил на большую улицу и потому выглядел вполне обычно. На двери не висело никакой таблички – ни «Готовимся открыться», ни «Открыто для торговли». Лоуренс и Хоро отворили дверь и вошли внутрь. Ноздри Лоуренса защекотало специфическим запахом, типичным для гильдий, испытывающих трудные времена.

Воздух здесь был совсем не таким, как полный надежд утренний воздух снаружи. Здесь витала безнадежность, и сосущее, точно голод, чувство страха, и лихорадочный жар, порожденный этим чувством. Всего-то разница – есть деньги или их нет; но какое разительное изменение в самом воздухе принесло с собой безденежье.

– Эмм… позволь поинтересоваться, кто ты такой?

Несколько работников Гильдии с напряженными лицами смотрели на неожиданного утреннего посетителя. Один из них, человек средних лет, держащийся чуть спокойнее остальных, вежливо обратился к Лоуренсу. Был он довольно тощ, но это, похоже, у него с рождения.

– Я Лоуренс, я уже приходил сюда вчера. Мне нужно кое-что обсудить с господином Ремарио.

– Понятно. Прошу вот сюда… о, прошу прощения, а твоя спутница?..

– Моя ученица. Для удобства я заставил ее одеться городской девушкой. С ее способностями, уверен, она скоро станет торговцем, известным по всему миру. Я хочу, чтобы она училась всему, чему только можно, и потому прошу позволить ей меня сопровождать.

Лоуренс соврал, не моргнувши глазом, и работник, похоже, купил это за правду. Торговцы среди женщин встречались редко, но девушек, решивших обучаться торговому ремеслу, было не так уж мало.

– Прошу вот сюда.

Лоуренс проследовал за работником в глубину здания, и Хоро двинулась за ним. У всех работников, что им встретились на первом этаже, были круги под глазами, и сами глаза были налиты кровью. Похоже, они всю ночь не спали, пытаясь придумать, как бы достать денег, – точно как Лоуренс накануне.

– Подожди здесь немного.

Работник отвел их в комнату на третьем этаже – прежде, скорее всего, здесь проходили переговоры по дорогим товарам, таким как пряности и драгоценные камни. Лоуренс опустился не на простой твердый стул, обитый тканью, но на мягкий диван, набитый ватой и покрытый сверху кожей.

– Ты, значит, господин Лоуренс, да? Позволь поинтересоваться, какое именно у тебя дело?

– Передай господину Ремарио вот что: я хотел бы обсудить с ним, как с помощью вашей Гильдии я смогу погасить свой долг, а возможно, если все сложится удачно, и долги Гильдии.

Эти слова Лоуренс произнес, глядя работнику прямо в лицо без тени страха. Работника точно молнией ударило: он мгновенно распрямился и вытаращил глаза. Затем он окинул Лоуренса подозрительным взглядом, видимо, приняв его за вора, который решил влезть в умирающую гильдию и вычистить из нее абсолютно все, не оставив ни косточки.

– Твои подозрения вполне естественны. Именно поэтому я хотел бы все как следует обсудить с господином Ремарио.

Работник явно смутился – видимо, потому, что Лоуренс прочел его мысли. Поспешно опустив голову, он произнес скороговоркой: «Я сейчас сообщу господину», – и вышел из комнаты.

Шансы, что Ремарио заглотнет наживку, были велики – ведь сказанное Лоуренсом было чистой правдой. Обычно, когда гильдия находится на грани разорения, посещают ее лишь торговцы, стремящиеся урвать что-то из останков. Они собираются вокруг гильдии, точно голодные демоны, и готовы на все, чтобы поживиться деньгами с тонущего корабля. В такой обстановке, если кто-то приносит возможность воскресить гильдию и сует ее прямо под нос, гильдия просто не может не ухватить наживку.

Контрабанда золота, предложенная Хоро, принесет доход, который сможет покрыть не только долг Лоуренса, но и колоссальные долги, висящие на Гильдии Ремарио.

Однако план Хоро не увенчается успехом, если Гильдия Ремарио не заглотнет наживку.

Более того, если преступление раскроется, смертный приговор будет неизбежен. Что до Ремарио, то даже его родственники не смогут продолжать жить в этом городе. Таков был риск.

И все же – если они будут просто сидеть и ждать своей участи, выйдет не намного лучше. А раз так, Гильдия Ремарио наверняка решится поставить на этот шанс все; и тогда Лоуренс не только покроет собственный долг, но и окажет большое благодеяние своим партнерам.

Чем тяжелее ситуация, тем больший доход можно извлечь, когда она изменится к лучшему.

Это было совсем как тогда, в Поросоне, когда Лоуренс и Хоро разоблачили трюк владельца Торгового Дома Латпаррона и у того не осталось выбора, кроме как принять навязанную Лоуренсом сделку.

Вспомнив тот случай, Лоуренс натянуто улыбнулся и твердо наказал себе забыть о прошлом и смотреть только вперед.

Он должен убедить Гильдию Ремарио участвовать в этом предприятии. Это – первая трудность, которую обязательно нужно преодолеть. Сделав глубокий вдох и выпрямив спину, Лоуренс вдруг ощутил на себе взгляд откуда-то сбоку и повернул голову. Конечно же, это была Хоро.

– Не бойся, я с тобой.

Хоро ухмыльнулась уголком рта, обнажив клык. То была бесстрашная улыбка; ей хотелось верить.

– Да.

Лоуренс ответил кратко; чем больше доверие между партнерами, тем меньше слов им требуется. Если два торговца доверяют друг другу, длинные и подробные договоры между ними просто не нужны, хватает и простого рукопожатия.

И тут раздался стук в дверь.

Дверь открылась; в проеме стоял Ганс Ремарио – такой же усталый на вид, как Лоуренс.

– Какое важное дело ты желаешь со мной обсудить?

Так был сделан первый шаг по намеченному ими пути.

К оглавлению

Глава 5

Придумывать какие-либо трюки не требовалось. В первую очередь надо было четко донести цель.

Как Лоуренс и ожидал, Ремарио был поражен. Выпучив глаза, он проговорил лишь: «Невозможно».

– Ничего невозможного.

Лишь после этих слов Лоуренса на лице Ремарио появилось выражение, подобающее владельцу гильдии в Рубинхейгене. Высокомерно улыбнувшись, словно говоря «какая невероятная глупость», он откинулся на спинку своего кресла.

– Я понимаю, что ты всеми силами пытаешься избавиться от долга, но это еще не повод нести такую чушь.

Всем видом показывая, что Лоуренс тратит его время впустую, Ремарио собрался было встать с кресла. Заметив это, Лоуренс раскрыл рот.

– В прошлом кто-то наверняка пытался воспользоваться этим способом, верно? И их всех ловили, верно?

– Если ты это понимаешь, тем проще. Те, кто находится на грани разорения, частенько принимают глупые планы за совершенные.

Фраза Ремарио, несомненно, была адресована не только Лоуренсу, но и себе самому. Не желая отступаться, Лоуренс продолжил:

– Но что если мы наймем кого-то, кто достаточно искусен, чтобы все-таки провезти золото?

Не сводя глаз с Лоуренса, Ремарио вновь устроился в кресле.

– Предложенный тобой план не увенчается успехом, потому что люди, которые, как ты говоришь, «достаточно искусны», могут заработать достаточно денег и не отвлекаясь на контрабанду золота, а значит, откажутся участвовать. Если ты собираешься заручиться помощью кого-то не из здешних, советую оставить эту идею. Поскольку этот способ контрабанды нередко применялся в прошлом, всех, кто не из этого города, обыскивают особенно тщательно.

Ремарио выдвигал в точности те аргументы, которых Лоуренс и ждал.

– Что если у нас есть на примете человек, который достаточно искусен, но при этом зарабатывает мало?

– Искусный человек может не тревожиться о том, чтобы найти работу в Рубинхейгене; хороших работников всегда не хватает.

Ремарио откинулся на спинку кресла, ожидая ответа Лоуренса.

Сейчас выражение его лица немного походило на то, что было у Хоро накануне.

Он возражал, но при этом ожидал, что ему возразят в ответ. Хотел оставить это дело, но никак не мог.

Лоуренс сделал глубокий вдох.

– Что насчет человека, который весьма искусен и работает здесь, в городе, но которому платят очень мало и которому очень нужны деньги? И, что еще важнее, этот человек очень недоволен своим работодателем. Работодатель этого человека – Церковь, а контрабанда золота – это вызов Церкви. Если мы скажем этому человеку, что контрабанда золота позволит не только заработать ему самому, но и отплатить Церкви, я уверен – он согласится. Кроме того, предательства можно будет не опасаться, этот человек презирает Церковь.

– Это… это выглядит слишком удобным, – заметил Ремарио.

– Именно в таких случаях торговец и зарабатывает большие деньги, верно?

Единственным из всех суметь купить зерно во время неурожая. Купить вышедшие из моды украшения, а потом с удивлением обнаружить, что в другом городе на них невероятный спрос. Из таких редких совпадений и получаются состояния.

Лицо Ремарио исказилось.

Было видно, что он очень хочет поверить, но не может.

– Если я просто назову имя этого человека, я уверен, ты поймешь, – сказал Лоуренс.

– Если… если все так, ты мог бы заняться контрабандой самостоятельно. Но ты пришел ко мне и предлагаешь это мне, зная, что твоя доля денег уменьшится, не слишком ли это странно?

То, что Ремарио отошел от обсуждения собственно контрабанды, означало, что он пока воздерживается от суждения, возможна ли успешная контрабанда вообще.

– Мы не занимаемся контрабандой самостоятельно по двум причинам. Во-первых, крайний срок уплаты моего долга вашей гильдии наступает сегодня вечером, и когда солнце сядет, иностранное отделение, на которое ляжет мой долг, придет и заберет меня. Во-вторых, у меня на руках сейчас лишь вот эти деньги.

Достав кожаный мешочек с монетами, Лоуренс развязал шнурок и высыпал монеты на столик.

На столе оказались золотые и серебряные монеты, всего на три румиона.

При виде денег в глазах Ремарио блеснуло – Ремарио тоже, как и Лоуренс, стоял перед неизбежным разорением.

– Здесь три румиона. Вам достаточно просто поспрашивать торговцев, чтобы узнать, как я их достал.

Ремарио сделал глубокий вдох.

Уж конечно, такой человек, как Ремарио, должен был сразу догадаться, каким образом Лоуренс собрал эти деньги.

– Это на самом деле все, что у меня есть. Я вручаю вам эти деньги и молю поверить в искренность моих слов. Кроме того… – Лоуренс потянулся всем телом вперед и, глядя Ремарио глаза в глаза, заявил: – …я умоляю вас отложить на время требование выплаты моего долга, а вашу гильдию – дать достаточно денег, чтобы мы могли заняться контрабандой.

На изможденном подбородке Ремарио натянулись морщинки, на лбу проступил сальный пот.

Раз Ремарио не отказал сразу же, значит, у него было достаточно денег для контрабанды.

Более того, он верил в прибыльность контрабанды золота, и это разжигало в нем желание вложить деньги.

Стоит ли подтолкнуть его еще немного? Но если Лоуренс будет слишком напорист, это может внушить ненужные подозрения.

Конечно, контрабанда золота может принести огромные доходы, но и риск огромен. Кроме того, если Гильдии Ремарио именно сейчас предлагают вложить во что-то деньги, это может быть воспринято как мошенничество.

Разумеется, здесь, в Гильдии Ремарио, уже успело перебывать много никчемных людей, желающих ускорить отправку ко дну тонущего судна и поживиться чем-нибудь под шумок. Недоверчивость Ремарио была вполне естественна.

Поэтому Лоуренс тщательно обдумал свои следующие слова и приготовился говорить.

Но в это самое мгновение –

– Господин.

Хоро заговорила первой.

Ремарио изумленно взглянул на Хоро и заморгал, словно впервые заметил, что тут есть кто-то еще.

Лоуренс тоже глянул на Хоро; та произнесла, скромно потупившись:

– Господин, у вас еще есть время колебаться?

– Что…

Слова Хоро звучали угрожающе и в то же время провокационно; Ремарио плотно сжал губы. Возможно, в другой обстановке такой прием бы подействовал, но сейчас он мог привести к прямо противоположному результату.

Чувствуя, что ситуация меняется к худшему, Лоуренс собрался было остановить Хоро. Однако…

– Насколько я знаю, из этого дома только что ушел один человек. Вы действительно можете себе позволить раздумывать, господин?

– Мм, мм…

– У меня необычайно острый слух, все тайные разговоры я слышу совершенно отчетливо. Желаете, чтобы я пересказала вам разговор людей этажом ниже? Они собираются бросить вас и бежать.

– Э…

– О, еще один ушел. Если так и продолжится, потребуется совсем немного времени, чтобы ваша лавка…

– Прекрати! – выкрикнул Ремарио, обхватив голову руками.

Хоро бесстрастно взирала на владельца гильдии. Лицо ее было подобно маске.

В душе Лоуренс немного сочувствовал Ремарио. Гильдии подобны кораблям. Когда в днище корабля образуется огромная пробоина и команда знает, что ее не починить, конечно же, люди кинутся спасать свою жизнь, не обращая внимания на приказы капитана.

Лоуренс, однако, знал, что Хоро намеренно ужалила Ремарио именно в эту точку. В том, что касалось одиночества, Хоро была чувствительна как никто.

Конечно, она понимала боль Ремарио.

– Господин Ремарио.

Поняв чувства Хоро и догадавшись о ее намерениях, Лоуренс заговорил ровным голосом.

– Я вручаю вам три румиона – все, что мне удалось собрать, – и предлагаю вам сделку по покупке золота. У меня есть на примете человек, который сможет выполнить эту работу. Если только вознаграждение будет достойным, мы сможем доверять этому человеку. Кроме того, я уверен, что ваша гильдия обладает достаточными связями, чтобы сбыть потом это золото. Что вы скажете? Если вы согласитесь отсрочить выплату моего долга и пообещаете разумную долю дохода, я вместе с вашей гильдией займусь контрабандой золота, и это будет очень выгодно для вас.

Здесь Лоуренс специально сделал паузу.

– Итак, что вы скажете?

Ремарио сидел, по-прежнему сжимая руками низко опущенную голову.

То, что говорил Лоуренс, искушало сильней даже, чем вино, и, уж конечно, прошло через уши Ремарио к самому его сердцу. И все же Ремарио не поднимал головы.

Шло время.

Стояла такая тишина, что могло показаться – все до последнего человека в этом здании затаили дыхание, ожидая ответа Ремарио.

Лоуренс решил снова обратиться к Ремарио и уже начал было произносить его имя, как вдруг –

– Понятно…

Изнуренное лицо наконец поднялось, на Лоуренса уставилась пара горящих глаз.

– Поставим на этот шанс все, что у нас есть!

Совершенно бессознательно Лоуренс поднялся со своего дивана и протянул руку.

Двое мужчин, над головами которых висело слово «разорение», пожали друг другу руки.

– Да благословит нас Господь!

***

Договорившись с Гильдией Ремарио, кто что должен будет делать и кто кому сколько заплатит, Лоуренс и Хоро направились к небольшой церквушке в восточной части Рубинхейгена. Размер колоколов, пышность украшений и прочее тому подобное определялось для каждой конкретной церкви тем, насколько высоким было ее положение в церковной иерархии Рубинхейгена: считалось, что чем выше ранг церкви, тем ближе она к Единому богу.

Церковь, на ступенях которой стояли Лоуренс и Хоро, располагалась в этой иерархии где-то ниже середины. Ей было дозволено иметь украшения, и потому она не выглядела совсем уж убогой, но все же по меркам Рубинхейгена это было очень простое здание.

Полдень только-только миновал, и в церкви сейчас служили полуденную мессу.

– Слушай, ты.

Сидя на каменных ступенях и слушая песнопения, посвященные Святой Матери, Хоро внезапно обратилась к Лоуренсу.

– А ты уверен, что сможешь обмануть эту девочку?

– Почему ты вдруг засомневалась?

– Что, я ошибаюсь? – весело спросила Хоро.

Лоуренс, глядя прямо перед собой, с сердитым лицом ответил:

– Нет.

Хоро чуть улыбнулась.

К этой церкви Лоуренс и Хоро пришли, чтобы встретиться с пастушкой Норой. Изначально Лоуренс не знал, на какую именно церковь она работала, но церквей, нанимающих пастухов женского пола, было очень мало, и Лоуренс смог все разузнать с легкостью.

Разумеется, Лоуренс разыскивал Нору не для того, чтобы просто поболтать.

Он намеревался попросить ее сыграть важную роль в их плане по контрабанде – провезти золото.

Однако, в отличие от Лоуренса и других, вовлеченных в план, над Норой не висела угроза разорения. Убедить ее присоединиться к контрабанде золота, при том что ей сейчас не угрожала прямая опасность, – это можно было расценивать как обман; ведь Лоуренс должен был убедить ее, что прибыль от успешной контрабанды стоит риска.

Тот, кто провозит золото, рискует собственной жизнью; какой же доход стоит того, чтобы ставить на кон жизнь? Так что все доводы в сторону: как ни крути, а это обман.

Однако пастушеское искусство Норы и ее известность в городе были абсолютно необходимы, чтобы контрабанда прошла успешно.

Оценивая сердце человека, как какой-то товар на рынке, который может дешеветь и дорожать, Лоуренс ощущал уколы совести. Будь Нора торговцем, причин смущаться бы не было, но она была пастушкой, не искушенной в торговых делах. И все же наблюдательность Лоуренса позволила ему полностью понять ситуацию, в какой сейчас находилась Нора.

Будучи пастухом, Нора уже из-за этого виделась многими как еретик. Мало того, она была еще и женщиной, а женщины, по всеобщему поверью, нередко становятся игрушками в руках дьявола. Нетрудно было догадаться, что Церковь дала Норе работу отнюдь не из сострадания, а просто чтобы за ней было легче приглядывать. Скорее всего, именно поэтому она была такой беспокойной, когда рассказывала о том, как Церковь наняла ее пасти овец.

Далее, Нора упомянула, что хочет скопить денег, чтобы стать портнихой. Судя по ее характеру, Нора была не из тех, кто делает все, что угодно, лишь бы получить деньги; но все же она пожелала наняться в сопровождение, чтобы заработать несколько лишних монет. Это значило, что никаких денег она не отложила. Не составляло большого труда догадаться, насколько же тяжело ей работалось.

Заниматься работой столь трудной и суровой, как пастушество, но не иметь возможности скопить хоть немного денег. Как может человек встречать новый день с радостным сердцем, если будущее приносит с собой лишь бесконечные дни, полные тягот и лишений?

И тут Лоуренс предложит Норе заняться контрабандой золота и скажет, что ей не придется копить деньги монету за монетой, но удастся заполучить разом такую сумму, что она не только сможет заплатить за членство в гильдии, но и на жизнь останется. Соблазнит ее словами вроде: «Конечно, контрабанда золота – занятие рискованное, но неужели ты пропустишь между пальцами такую возможность?»

Поскольку они вовсе не будут заставлять Нору провозить золото, нельзя сказать, что они совершают дурной поступок. И все же чувство вины тяготило сердце Лоуренса – он понимал, что воспользуется бедностью Норы.

Однако никто, кроме Норы, не подходил.

То, что Норе, хоть она и была весьма искусной пастушкой, доверяли лишь небольшие стада овец и заставляли пасти их в луговинах, где водятся волки; то, что она была недовольна своим работодателем – Церковью; и вдобавок то, что она нуждалась в деньгах, чтобы воплотить свою мечту, – все это сошлось воедино; небеса словно специально создали для Лоуренса эту возможность осуществить контрабанду. В целом мире не нашлось бы человека более подходящего для этой работы, чем она.

Дата добавления: 2015-06-04