Искусство Америки 2 страница

Географическое положение острова было выгодно в стратегическом отношении— Куба как бы прикрывала доступ в испанские владения,— а также для широкого развития внешнеторговых связей. Рано основанные портовые города (Сант Яго де Куба в 1514 г., Гавана в 1515 г.) использовались как склады для колониальных товаров. Нападения английских, голландских и французских пиратов, не раз опустошавших остров, потребовали создания здесь мощных испанских крепостей. Особенно сильно была укреплена Гавана. Ее оборонительные сооружения, среди которых наиболее живописно расположена далеко выступающая в море крепость 16 в. Эль Моро, обладают своеобразной суровой красотой. Этот период развития архитектуры Кубы, охватывающий 16 и отчасти 17 столетие, обнаруживает прямую зависимость от вкусов, господствовавших в метрополии.

Собор в Гаване. Начат в 1748 г. Западный фасад.

Ратуша в Гаване, 1776-1792 гг. Общий вид.

Гораздо многообразнее представлено зодчество Кубы в 18 в., в период расцвета ее городов и сложения местной креольской культуры. Гавана превращается в большой густонаселенный город с множеством церквей, общественных и жилых домов. К числу его наиболее интересных сооружений относится кафедральный собор (начат в 1748г.). В решении его фасада сохраняются принципы так называемого иезуитского стиля. И вместе с тем этому сравнительно небольшому зданию из темно-серого камня присущи и строгое благородство форм и богатство ритмических соотношений. Гаванский собор замыкает восточную часть маленькой прямоугольной площади, окруженной жилыми домами 18 века. Все вместе образует очень привлекательный, одновременно и скромный и торжественный архитектурный ансамбль. Чрезвычайно интересно светское зодчество Кубы 18 века. В Гаване привлекает внимание здание ратуши (1776—1792), а также многочисленные жилые дома. Традиции жилого строительства этого периода оказались очень плодотворными, сохраняя свое значение в течение всего 19 столетия. Чаще всего преобладали двухэтажные постройки с деревянной, идущей на уровне второго Этажа террасой, которая покрыта далеко вынесенной кровлей. У домов — выходящие на улицу большие окна, красивые входные порталы, а внутри — уютные дворики (патио).

Большую роль в кубинской архитектуре играло дерево — в украшении нарядными решетками балконов (этим славился город Сант Яго), а также в создании разнообразных наборных деревянных потолков. Восприняв у испанцев традиции Этого тонкого и изощренного искусства (в свою очередь заимствованного у мавров), кубинские мастера обогатили его рядом интересных и новых приемов.

Различные области Латинской Америки внесли в большей или меньшей степени свой вклад в развитие колониальной художественной культуры. Своеобразна архитектура Эквадора, особенно города Кито, сочетающая европейские традиции с возникшими на американской почве новыми декоративными формами (например, иезуитская церковь в Кито, 1722—1765). Славился Эквадор и своими резчиками по дереву, большинство из которых были метисы. Заслуживает внимания и живопись Венесуэлы, представленная в конце 18 и начале 19 в. преимущественно произведениями портретного характера. Творчество крупнейшего художника Колумбии Грегорио Васкеса Себальоса (1638—1711), особенно в его рисунках, стоит па уровне лучших достижений латиноамериканской живописи колониального периода.

Однако как ни интересны произведения архитектуры и изобразительного искусства Гватемалы, Кубы, Эквадора, Колумбии, Венесуэлы, все же именно Мексика выделяется разнообразием и богатством памятников среди других областей Америки. С ней могут соперничать лишь области Центральных Анд, представляющие второй основной культурный очаг Латинской Америки. И это не случайно, ибо основанное здесь вице-королевство Перу, включавшее до 1776 г. (то есть до образования вице-королевства Ла Платы) территорию современной Боливии, возникло на месте уничтоженного конкистадорами государства инков и в своей культуре несомненно сохранило отдаленный отблеск этой древней великой цивилизации.

Собор в Куско. Начат в 1560 г. Архитекторы Мигель де Вераменди, Франсиско Бесерра, Бартоломе Каррион, Мигель Сенсио. Западный фасад. 1651-1654 гг.

Если в Мексике временем расцвета был 18 век, то в вице-королевстве Перу расцвет относится к 17 столетию. Богатством и красотой памятников славилась освованная Писарро в 1535 г. столица Перу Лима, крупный порт на Тихом океане, куда свозились товары и предметы искусства из многих стран мира. Но еще более значительным художественным центром был расположенный высоко в Андах город Куско, древняя столица государства инков. И по сей день Куско остался одним из самых удивительных городов Америки. Исторические судьбы Перу нашли в его облике как бы наглядное воплощение. Грандиозные руины инкских построек не только соседствуют здесь с христианскими храмами и дворцами, но и служат подчас их фундаментами. Узкие улочки пробиваются между рядами суровых крепостных сооружений, и нередко их мощные каменные плиты оказываются основанием самого заурядного жилого дома. По количеству католических церквей ни один город Америки не может соперничать с Куско. Сложение своеобразных особенностей архитектуры Куско относится к середине 17 столетия, когда после землетрясения 1650 г. открывается как бы новая страница в истории города, который начинает быстро и пышно обстраиваться новыми зданиями. Расположенные на главной площади города — площади Оружия — кафедральный собор (фасад 1651—1654) и церковь Иезуитского братства, так называемая Компания (1651 — 1668), принадлежат к самым значительным сооружениям этого периода.

Улица в Куско.

Прообразом кафедрального собора в Куско послужил построенный в Испании храм Сан Мигель де лос Рейос в Валенсии (17 в.). Широкий, обладающий массивными пропорциями и простотой очертаний, фасад собора в Куско с его тяжелой каменной кладкой и крепкими угловыми башнями создает впечатление пластически законченного архитектурного образа, по сравнению с которым испанская постройка кажется сухой и академичной. Особенно это различие заметно в решении центрального портала, который в перуанском соборе увенчан трехлопастным фронтоном и построен на сложном сочетании динамических форм, создающих эффектные контрасты света и тени. Подобные, хотя и видоизмененные формы фасада отличают и церковь Компании, величественного и зрелого архитектурного памятника. Здесь особенно интересны очертания башен, которые в плане представляют квадрат с вписанным восьмиугольником, а также овальные формы их окон. Многочисленные культовые сооружения Куско 17 в. варьируют этот сложившийся тип храма, который оказал воздействие и на развитие архитектуры Лимы, где в свою очередь церкви приобрели большую пышность и сложность форм (церковь св. Франциска, 1657—1674). Не случайно, что дальнейшая эволюция зодчества Лимы в 18 столетии характеризуется нарастанием декоративности.

Дворец Торре Тагле в Лиме. 1735 г. Фасад.

Среди светских построек Перу следует упомянуть созданный в столице дворец Торре Тагле (1735; ныне Министерство иностранных дел). И здесь снова повторяется излюбленный мотив сложного, выступающего над антаблементом фронтона, а всему зданию присуща массивность и простота очертаний. Оригинальны крупные, закрытые деревянными решетками террасы второго этажа, характерные для многих жилых построек Перу.

Параллельно с архитектурой этих двух городов, которую, как и в Мексике, также можно условно назвать «стилем столицы», в горных центрах Перу и Боливии, таких, как Арекипа, Кахамарка, Пуно, Лампа, Потоси, и в маленьких селениях, расположенных у высокогорного озера Титикака, формировался своеобразный стиль, в котором, по существу, преобладали традиции индейского искусства. Не случайно поэтому фасады церквей Арекипы напоминают узорчатую народную вышивку, а портал боливийской церкви Сан Лоренсо в Потоси (1728—1744)—деревянную резьбу. Этот нарядный и очень красивый портал — пожалуй, самый оригинальный в Америке и самый выразительный по степени проникновения в колониальную архитектуру и пластику фольклорных индейских представлений. Портал состоит из арки, опирающейся на тонкие спиралевидные колонки, которые оканчиваются необычными кариатидами — фигурами индейцев. Все здесь фантастично и полно наивной прелести: фигуры христианских святых, напоминающие индейских военачальников (например, статуя архангела Михаила в глубокой нише), символические изображения звезд, солнца и луны и уж совсем неожиданные для христианского храма персонажи — обнаженные наяды, играющие на гитарах.

Xуан Томас. Мадонна Альмудена. Раскрашенное дерево. 1698 г. Куско.

Скульптура Куско 17 в. мало изучена. Ее лучший мастер Хуан Томас известен и как архитектор. Созданная им деревянная раскрашенная статуя мадонны Альмудена (1698; Куско) навеяна пластикой сельской школы. Но в пропорциях ее фигуры, в острых чертах совсем не испанского лица и особенно в его выражении, замкнутом и бесстрастном, ощущается индейское происхождение скульптора.

В середине 17 в. живописная школа Куско, которая могла бы соревноваться с мексиканской (во всяком случае, не уступая ей в самобытности), разделилась на два направления. Одно из них, подражательное (которое существовало во всех латиноамериканских странах), не представляет интереса. Гораздо привлекательнее второе направление, которое сближалось с народным творчеством и где были созданы забавные, очень красочные, полные какого-то трогательного простодушия картины. Они изображали по преимуществу религиозные сюжеты, но иногда в них проглядывала и реальная жизнь колониального Куско («Процессия тела Христова», 1660, в церкви св. Анны).

Особое место в истории стран Латинской Америки занимает Бразилия. Хотя испанская и португальская системы управления и эксплуатации колоний имели много общего, нельзя не упомянуть об особенностях развития Бразилии, нашедших своеобразное отражение в ее культуре. Если в течение 16—17 вв. испанцы захватили на материке значительные золотоносные районы, то основным богатством португальцев в Бразилии в этот период были пока лишь огромные пространства плодородной земли, приносившей обильные урожаи сахарного тростника, который в 17 в. служил главным предметом бразильского экспорта. Не случайно поэтому в течение двух столетий колонизации португальцы неустанно захватывали и исследовали новые бразильские земли. Наконец, в 1692 г. здесь было открыто золото, а в 20-х гг. 18 в. и месторождения алмазов, что произвело подлинный переворот в бразильской экономике. Таким образом, в истории колониальной Бразилии ясно обозначены два этапа. Первый, охватывающий 16 и особенно 17 столетие,— время активного освоения земель и экспроприации индейцев, осуществляемых, с одной стороны, отрядами колонистов — бандейрантес, а с другой— католическими миссионерами, и в первую очередь иезуитами. Характерное для Бразилии заселение страны, которое шло одновременно с разных пунктов вдоль побережья, обусловило образование отдельных, не связанных друг с другом центров. В 17 в. самыми развитыми в хозяйственной жизни колонии становятся северные районы, климатические условия которых благоприятствовали разведению сахарного тростника.

По сравнению с культурой испанских колоний бразильская культура этого периода представляется как бы отстающей в своем развитии. Здесь сыграл роль и тот факт, что уже с середины 16в. иезуиты монополизировали влияние на всю духовную жизнь страны. Иезуиты, а также другие монашеские ордены насаждали Здесь архитектуру, в которой сказывалась сильная зависимость от португальской архитектуры конца 16 века. Тип иезуитского храма с характерным членением фасада и двумя боковыми башнями подвергся в Бразилии значительному упрощению. Широкое распространение получили однонефные церкви без трансепта, со строгим очертанием фасада, в котором боковые башни фланкировали треугольный фронтон, а декор почти отсутствовал. Аскетически сдержанный облик храмов контрастировал с богато украшенными интерьерами, в которых особой пышностью отличалась расположенная в абсиде так называемая главная капелла.

В 17 в. большое количество культовых зданий было построено в северных районах Бразилии— городах Ресифи, Олинде и особенно Байе (современном Сан-Сальвадоре)— резиденции генерал-губернатора и крупнейшем центре работорговли. Одним из лучших памятников архитектуры этого периода является церковь францисканского монастыря в Байе (1710). Интересен внутренний двор церкви, где стены двухъярусной галлереи покрыты происходящими из Португалии сине-белыми изразцовыми панно с многофигурными композициями. Звучные синие тона этих изразцов оживляют монотонную белизну гладких стен и превосходно сочетаются с мягко-красными тонами черепичной крыши.

Одновременно в Бразилии создавались и светские постройки, главным образоги в фазендах, то есть поместьях владельцев сахарных плантаций. Фазенда обычно состояла из дома хозяина с примыкавшей к нему капеллой, большого открытого двора и здания, где жили рабы. Архитектура фазенд, мало изменявшаяся в течение колониального периода, отличалась простотой, четко выраженным утилитарным характером, стремлением к спокойным геометризированным формам. В этом своеобразном ансамбле широкие горизонтальные линии основных построек уравновешивались вертикальным движением венчающей капеллу башенки. Низкая, с далеким выносом кровли, расположенная на втором этаже господского дома открытая веранда давала возможность широкого обзора и как бы составляла контраст к замкнутому, огороженному стеной внутреннему двору.

Своеобразная замедленность стилевых изменений в бразильском зодчестве сказалась не только в том, что в нем лишь к концу 17 в. и к началу 18 в. появились формы барокко, но и в том, что начавшийся со второй половины 18 столетия расцвет бразильского барокко охватил и первые десятилетия 19 века. Развитие новых форм искусства в Бразилии совпадает со вторым этапом ее колониальной истории, который начинается в 18 столетии. Это время, когда Бразилия дает 85% мировой добычи золота, когда заселяются южные части страны, возникают новые города. Оживляется духовная жизнь общества, чему немало способствовало изгнание иезуитов в 1759 году. Растет антипортугальское движение, которое к концу 18 столетия принимает форму борьбы за национальную независимость.

Область Минас-Жераис (Главные рудники) со столицей Вила-Рика, то есть Богатый город,— уже сами эти названия свидетельствуют, что именно здесь развернулась основная добыча золота и алмазов,— превратилась в крупнейший политический, экономический и культурный центр Бразилии.

Расположенная среди гор, Вила-Рика (в истории искусств более известна как современный город Оуро-Прето), подобно большинству городов в области Минас-Жераис, является своеобразным музеем бразильского искусства. Живописный силуэт этим городам придают нарядные белые башни церквей, поднимающихся над скоплением тесно прижатых друг к другу черепичных крыш; идущие с гор родники находят выход в многочисленных красивых городских фонтанах.

Церковь Сан Педро в Мариане. План.

Алейжадинью и Франсиску Лима ди Серкейра. Церковь св. Франциска в Сан Жуан дель Рей. 1774- 1804 гг. Западный фасад.

В бразильской культовой архитектуре этого времени — в решении планов и фасадов зданий — преобладают кривые, волнистые линии. Украшающие фасад башни имеют обычно круглую или овальную форму, которая умело связывается с изогнутыми формами фронтона и круглого окна над входным порталом. Небольшие по размерам, бразильские церкви, обладающие динамичным силуэтом, нарядные, но не перегруженные декором, который лишь подчеркивает основные элементы фасада (вход, окна, фронтон, навершия башен), создают законченный архитектурный образ. Здесь сильнее, чем в зодчестве испанских колоний, где преобладает фасадная композиция, выражены пластика массы здания и связь его с окружающим пространством. Хотя в бразильской архитектуре менее заметны, нежели, например, в мексиканских и перуанских постройках, местные традиции, она вполне самобытна. Очень естественно воспри-нимаясь на фоне тропического пейзажа, ее памятники производят впечатление изящества и спокойной жизнерадостности, в противовес тяжеловесной и несколько навязчивой пышности архитектуры Мексики и Перу. Впечатление это усиливается применением мягкого цветового контраста светло-серых тонов каменного массива Здания и оранжевого мыльного камня в карнизах, пилястрах и колоннах. К лучшим образцам бразильской колониальной архитектуры принадлежат церкви св. Франциска в Оуро-Прето (1766—1794) и в Сан Жуан дель Рей (1774—1804). Указанные постройки связываются с именем одного из наиболее интересных мастеров не только Бразилии, но и всей Латинской Америки 18 в., талантливого архитектора Антониу Франсиску Лишбоа (1730—1814), сына португальца и негритянки-рабыни, прозванного Алейжадинью. то есть Бедный калека.

Церковь Иисуса в Конгоньяс ду Кампу. 1757-1777 гг. Вид с запада. Скульптура, лестница и портал работы Алейжадинью. Окончены в 1805 г.

Алейжадинью. Статуи пророков на лестнице церкви Иисуса в Конгоньяс ду Кампу. Камень. Окончены в 1805 г.

Дарование Алейжадинью также ярко проявилось в области скульптуры, где он, подобно другим мастерам своего времени, создавал пышные алтари, кафедры, украшал главные капеллы, смело вводя в декор экзотические мотивы щедрой бразильской природы. Особенно известна его оконченная в 1805 г. скульптурная композиция перед церковью Иисуса в Конгоньяс ду Кампу (1757—1777). Это широкая, сложного криволинейного очертания белая терраса, украшенная статуями двенадцати апостолов. Расположенная на возвышенности, с которой открывается далекий вид на окружающую горную долину, она производит издали целостное и эффектное впечатление. Округлые формы храма (где Алейжадинью приписывается лишь оформление входного портала) находят созвучие в динамичных изогнутых очертаниях террасы, а темные силуэты крупных статуй из аспидно-серого мыльного камня воспринимаются как своеобразные элементы общей декоративной композиции. Вблизи особенно заметно декоративное назначение скульптуры, ее упрощенные, даже несколько огрубленные формы и вместе с тем выразительность фигур, изображенных в резких поворотах, в необычных восточных головных уборах и одеждах, с острыми «ястребиными» чертами лица.

Менее интересна бразильская живопись колониального периода, представленная главным образом плафонными росписями.

Трудно представить что-либо более противоположное пышной роскоши и яркой Эмоциональности искусства испанских и португальских колоний, чем то искусство, которое развивалось на территории будущих Соединенных Штатов Америки. Подчеркнутая простота, строгость, прозаизм и солидность, сочетаемые с наивной непосредственностью,— эти отличительные черты молодого североамериканского искусства в косвенной форме отражали особенности происходившего здесь процесса колонизации и сложения определенных экономических основ и идеологических представлений.

Различные европейские народы обосновались на новых освоенных землях Североамериканского материка: французы — на берегах Миссисипи и в Канаде, голландцы — на Манхэттене (остров в устье реки Гудзон, ядро будущего Нью-Йорка), шведы — на реке Делавар. Однако наибольшее развитие и значение получили английские поселения, первые из которых возникли в 1607 г. в Виргинии и этой датой открыли эпоху колонизации Северной Америки. На протяжении 17 — 18 столетий англичане основали ряд колоний, особенно в Новой Англии (на северо-востоке США), а в результате войны с Голландией (1672—1674) расширили свои владения на Атлантическом побережье. В 1756—1763 гг. были захвачены у французов Канада и Восточная Луизиана. К концу 18 в. английские колонии в Северной Америке стали основным очагом борьбы за независимость. К этому времени их капиталистическое развитие далеко шагнуло вперед по сравнению с Латинской Америкой, которая как бы застыла на стадии феодализма. Вместо крупного помещичьего землевладения в английских колониях господствовало мелкое фермерское хозяйство, где применение наемного труда стимулировало созревание новых капиталистических отношений. Вместе с тем протестантизм, который был представлен в Северной Америке множеством враждовавших между собой сект, не обладал единой и несокрушимой идеологической силой католической церкви, державшей под своим гнетом всю духовную жизнь испанских колоний. Нельзя не учитывать также и воздействия самой метрополии: Англия была в то время ведущей промышленной державой мира, и это не могло не наложить свой отпечаток на экономическое развитие ее владений в Новом Свете.

Было бы, однако, глубоко ошибочным в какой-либо мере идеализировать процесс североамериканской колонизации. Как и в Латинской Америке, это была драматичная, отмеченная проявлениями крайней жестокости и человеческой низости страница истории. Многие индейские племена, создатели прекрасных произведений искусства, исчезли с лица земли; однако их старая культура не погибла бесследно— она составила часть той постоянной среды, которая воздействовала на вкусы переселенцев из Европы, оказав тем самым влияние на формирование художественной культуры североамериканских стран.

Развитие искусства в североамериканских территориях 17—18 вв. шло на первых порах довольно медленно. Жизнь колонистов, слишком трудная и суровая, наполненная повседневной борьбой за существование, не благоприятствовала художественному творчеству. Кроме того, развитие искусства тормозилось распространением строгих догм пуританского вероучения, совершенно отвергавшего какие-либо изображения, которые считались порождением дьявола. Не случайно поэтому отпечаток своеобразного аскетизма так заметен в облике жилых зданий, обычно лишенных каких-либо украшений. Вместе с тем подобный характер ранней архитектуры был продиктован прежде всего чисто утилитарными целями создания прочного, удобного, практичного, приспособленного к новым климатическим условиям жилища. В этих постройках колонисты сохраняли те основные, сложившиеся еще в средневековье формы жилищ, которые были распространены у них на родине. Голландцы обращались к столь знакомому им типу кирпичного дома с высоким щипцовым фронтоном; французы, шведы, англичане также строили в традициях своего зодчества. Особый интерес представляют дома в английских поселениях. Это чаще всего массивные бревенчатые сооружения, имевшие первоначально в плане одну или две комнаты и выступавший второй этаж. Нередко применялась мансардная кровля, а к торцу пристраивалась высокая кирпичная кухонная труба. Облик этих домов (дом Джона Уарда в Сэлеме 17 в. и многие другие) отличался простыми и скупыми геометрическими формами; в них привлекает красота естественных материалов и связь с природным окружением — свежими травяными лужайками и купами плодовых деревьев. Обычно группа таких домов воздвигалась в поселках Новой Англии около так называемого дома для собраний — большого сараеподобного здания с колокольней, служившего для пуританских сект местом для молитв. Собственно же церковные постройки в традициях готики сооружались лишь в англиканской Виргинии.

Единственным видом живописи, который получил широкое распространение в 17—первой половине 18 в., был портрет— дилетантские, по существу, ремесленные и чаще всего анонимные произведения, которые исполнялись местными любителями или, реже, заезжими профессионалами. Портреты запечатлевали облик того или иного представителя только что зарождавшейся здесь молодой буржуазии. В этих плоских, застылых, уныло однообразных изображениях повторялись как формы парадного барочного европейского портрета, так иногда даже и портретов второй половины 16 столетия (например, Антониса Мора).

Жилой дом в Вильямсбурге. 1-я половина 18 в.

Дом Независимости (Старая ратуша) в Филадельфии. 1741 г. Главный фасад.

К середине 18 столетия неуклонно повышающийся уровень экономической и культурной жизни североамериканских колоний стимулирует развитие новых, более зрелых форм архитектуры и изобразительного искусства. Растут крупные города — Филадельфия, Бостон, Нью-Йорк (так был переименован англичанами захваченный ими в 1664 г. у голландцев Новый Амстердам). Сооружаются первые Значительные каменные здания общественного характера, как, например, Старая ратуша в Филадельфии (1741; позднее Дом Независимости), и многочисленные городские жилые дома. Воздействие форм барочной архитектуры, лишенной, однако, пышности и декоративного размаха, сталкивается на американской почве с принесенными из Англии традициями классицизма (так называемого «геор-гианского стиля») и подвергается здесь своеобразной переработке в духе ясной простоты, солидности и практичности. Изменяется облик жилого дома — своего рода комфортабельного и в то же время достаточно скромного особняка. Оштукатуренные снаружи и внутри, с умеренным декоративным убранством и комнатами, обшитыми деревянными панелями, эти жилые дома создают впечатление уюта и добротности, придавая самобытный облик молодым американским городам.

Развитие самостоятельной национальной художественной культуры происходит и в живописи 18 столетия. Здесь по-прежнему господствовал портрет, достигший, однако, большего профессионального мастерства и живой выразительности. Находясь в известной зависимости от работ английских портретистов 18 в., произведения американских живописцев несут в себе и самобытные качества. Джозеф Блекбёрн (1700—1765), Роберт Фик (1724—1769), Мэтью Пратт (1734—1805), Джон Дьюранд (работал в 1767—1782 гг.) изображают преуспевающих колонистов-торговцев, фермеров, горожан, подчеркивая в их облике черты обыденности, житейской заурядности, отпечаток повседневной практической деятельности, спокойной деловитости и вместе с тем волевую собранность, сознание собственного достоинства. Любовно и тщательно воспроизводились бытовые детали; достоверность передачи окружающих и тесно связанных с человеком предметов обихода или атрибутов его деятельности способствовала созданию законченного конкретного образа.

Эти черты еще отчетливее проступают в портретах Джона Копли (1737— 1815) и Бенджамина Уэста (1738—1820), основная деятельность которых относится уже к следующему художественному периоду. Освободительная война за независимость 1775—1783 гг., открывая новую эпоху в истории Америки, кладет начало бурному росту капитализма и новому этапу художественной культуры, вследствие чего искусство этого периода и последующих за ним лет более правомерно рассматривать в связи с искусством новой художественной эпохи — 19 столетия.

БИБЛИОГРАФИЯ

Библиография к четвертому тому «Всеобщей истории искусств», естественно, не исчерпывает обширной литературы по искусству 17 и 18 веков. Ее задача — дать возможность читателю ознакомиться с основными изданиями, в том числе вышедшими за последние годы. Во многих из рекомендуемых ниже книг содержатся более подробные библиографические обзоры по различным разделам искусства 17—18 веков; имеющиеся в них сведения могут быть использованы теми читателями, у которых возникнут интересы специального характера.

ИСКУССТВО 17 ВЕКА

ОБЩИЕ РАБОТЫ

Маркс К. Капитал. Т. I. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2 изд. Т. 23, М., 1960; Энгельс Ф. Анти-Дюринг. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2 изд. Т. 20, М., 1961; Энгельс Ф. Развитие социализма от утопии к науке. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., 2 изд. Т. 19, М., 1961; Алпатов М. Этюды по истории западноевропейского искусства. М.—Л., 1939; Аркин Д. Е. Образы архитектуры. М., 1941; Аркин Д. Образы скульптуры. М., 1961; Бенуа А. История живописи. Т. 3—4. Спб., 1912—1914; Бринкман А. Э. Площадь и монумент. Пер. с нем. М., 1935; Бунин А. В. История градостроительного искусства. Т. I, M., 1953; Вельфлин Г. Ренессанс и барокко. Пер. с нем. Спб., 1913; Искусство стран и народов мира (Краткая Художественная Энциклопедия). Т. 1, М., 1962; История архитектуры в избранных отрывках. Составили М. Алпатов, Д. Аркин, Н. Брунов. М., 1935; К р и с т е л-лер П. История европейской гравюры XV—XVIII века. Пер. с нем. [M.], 1939; Лазарев В. Н. Портрет в европейском искусстве XVII века. М. — Л., 1937; Мастера искусства об искусстве. Т. 1, М. — Л., 1937; Myтер Р. История живописи от средних веков до наших дней. Пер. с нем. Т. 2, М., 1914; Сидоров А. А. Рисунки старых мастеров. Техника, теория, история. М. — Л., 1940; Baukunst des Barock in Europa. Hrsg. von H. Busch und B. Lohse-Frankfurt a/M., 1961; Brinckmann A. E. Barockskulptur in den romanisehen und germani" fchen Landern. Bd. 1—2. Berlin — Neubabelsberg [6. r.] (Handbuch der Kunstwissenschaft)' Brinckmann A. E., Baukunst des 17 und 18 Jahrhunderts in den romanisehen Landern. Wildpark-Potsdam [6. r.J (Handbuch der Kunstwissenschaft); Encyclopedia of world art. V. 1—6. New York, 1959—1962; Pevsner N. Europaische Architectur von den Anfangea

* Ряд изданий общего характера, содержащих материалы также по искусству 17 и 18 веков, приведен в библиографии во 2-й книге Н тома «Всеобщей истории искусств» (раздел «Общие работы»).

bis zur Gegenwart. Munchen, 1957; Pevsner N., Grautoff O. Barockmalerei in den roma-nischen Landern. Wildpark-Potsdam, 1928 (Handbuch der Kunstwissenschaft); Voll K. Malerei des 17 Jahrhunderts. Leipzig, 1917; Wackernagel M. Baukunst des 17 und 18 Jahrhunderts in den germanischen Landern. Wildpark-Potsdam [1921] (Handbuch der Kunstwissenschaft); W e i s-bach W. Der Barock als Kunst der Gegenreformation. Berlin, 1921; Weisbach W. Die Kunst des Barock in Italien, Frankreich, Deulschland und Spanien. Berlin, 1929 [Propylaen-Kunstgeschichte, Bd. 11].

Дата добавления: 2015-06-04