Самость и ее происхождение

Самость также является когнитивным осадком опыта, но на более высоком уровне интеграции, чем «я». В хронологическом отношении осознание Самости начинается примерно на пятнадцатом месяце жизни, приблизительно через год после того, как начало осознаваться «не-я». В генетическом отношении Самость можно проследить до «я», тогда как само «я» происходит от эмоционально катектирован-ных отношений младенца с «не-я».

Самость, являющаяся продолжением «я» на более высоком уровне, есть продукт интрапсихических процессов, которые возникают в результате трансформации объектных отношений. В стадии предшествования объектных отношений объект был составной частью «не-я», из которого он постепенно выделился, выступая вначале в качестве парциального объекта. Он достигает статуса объекта любви в результате эмоциональных взаимообменов, которые прогрессирующе развиваются в настоящие объектные отношения.

Эти отношения опосредствуются функционированием Эго; в свою очередь в круговом процессе они формируют в Эго структуру все большей сложности, которая становится действенной благодаря своей прогрессирующей интеграции. Эго осуществляет эти отношения через посредство «я». В этом процессе «я» аккумулирует катектические заряды. В конце концов, усиливающаяся катектическая нагрузка заставляет Эго осознать функцию «я» в развертывании объектных отношений. Благодаря такому осознанию со стороны Эго «я» достигает теперь идентичности в виде Самости.

Самость, даже у взрослого, всегда демонстрирует следы своего происхождения. Ибо ее происхождение, с одной стороны, тесно связано с телом и его функциями (Schilder, 1935), с другой стороны — с обменами в процессе объектных отношений. Это двойное происхождение, нарциссическое и социальное, можно проследить во всех наших упоминаниях Самости, например, самоуважение, самостоятельность, самомнение и т.д. Всякое самосознание сочетает в себе знание Эго о собственной персоне и сознание реакции на нее «другого». Это уже в общих чертах отмечалось Фрейдом (1914) в его наблюдении, что «часть самоуважения является первичной — остатком детского нарциссизма; другая его часть возникает из ощущения всемогущества, подкрепленного опытом (осуществлением Я-идеала¹), ну а третья его часть проистекает из удовлетворения объектного либидо»².

Шаги, ведущие к появлению Самости, состоят из последовательных фаз возрастающей дифференциации в психике и возрастающего

¹ При переводе цитат из работ Фрейда мы сохраняем его терминологию. См. также примечание 1 на стр. 82. — Прим. перев.

² См. также Гартманн (1950): «Мы определяем нарциссизм как либидинозный ка-тексис. но не Эго, а самости»; и Крис (1956, стр. 449—452).

осознания субъектом своей обособленности от окружения. Такое осознание не существует на первой из этих фаз в трехмесячном возрасте, когда мир ребенка разделен на «я» и «не-я». Как нами показано в экспериментах, различия между одушевленным и неодушевленным окружением не делается до тех пор, пока оба они обладают определенными примитивными гештальт-атрибутами.

Следующий шаг происходит, когда устанавливается различие между живым окружением и неодушевленным миром. Это различение начинается во второй половине первого года жизни, примерно в восьмимесячном возрасте, когда ребенок становится способным отличать либидинозный объект от чужих людей. Тревога восьми месяцев знаменует начало собственно объектных отношений и определяет стадию зарождающегося осознания Самости. Дифференциация «я» от «не-я» определяет обособленность субъекта от его окружения. Фундамент собственно объектных отношений закладывает мать, которая выступает в качестве объекта любви и поэтому является обособленной от субъекта. Как ни парадоксально, но эти отношения можно было бы назвать защитой от растущего осознания обособленности. Когда ребенок постепенно и неуклонно лишается кожного контакта и телесной близости, он заменяет их формированием эмоциональных связей.

С другой стороны, возрастающая в последующие шесть месяцев автономия и стремление ребенка к независимости заставляют его еще более резко осознавать свою обособленность. Это достигает кульминации примерно на пятнадцатом месяце жизни в обращении ребенком средства, приобретенного в результате «идентификации с агрессором», против либидинозного объекта. Внешним индикатором этого события является использование ребенком «нет» (жеста и слова), которое он заимствовал у взрослого. Оно начинает использоваться не только в дальнейшем обособлении ребенка от взрослого, но и в объективации Самости ребенка.

Дата добавления: 2015-06-04