Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Звериный Доктор 5 страница




По ушам ударил грохот одиночного выстрела, отсекший окончание фразы. Пуля расплескала грязную лужицу возле моих ног.

— Осталась минута, — прокомментировал с забора Ковригин, описав дымящимся стволом автомата короткую дугу в направлении резиденции Стронглава.

— Все, Саша! — заверил я, бычкуя свою сигарету о забор. — Уже выдвигаемся. Молись, сука, чтобы я не выжил. Я ведь вернусь в «Сталкер» и поговорю с тобой по‑мужски. То есть я вернусь в любом случае, даже если не выживу, понимаешь, организм? По‑любому.

— Шагай, радиоактивное мясо, — безразлично скомандовал Ковригин.

Туристы побросали окурки в жидкую грязь. Я окинул свою команду внимательным взглядом: нахохленные, встопорщенные, угрюмые. Специально не стал им ничего рассказывать про Испытание, пока нас вели сюда, — перегорели бы еще по дороге. Теперь же ребята шокированы и напуганы, однако адреналин начал поступать в кровь вовремя, а не за полчаса до драки. Один Стеценко деловит и собран, словно парашютист перед прыжком. А ведь приходилось тебе уже умирать, Андрю‑ша, и не раз, не впервой тебе это. Наверняка ты у себя в Киеве не только мясом торгуешь, а ворочаешь делами поинтереснее. Славное приключение, верно?..

Я перевел взгляд на ворота заводского корпуса, дверь которых слегка раскачивалась на прохладном ветру. Вот уж не думал, что придется побывать там. Столько слышал об этом месте, и на тебе. Какого черта я вообще влез в эту историю? Меня же отпускали, лично Клещ отпускал, я мог валить на все четыре стороны. Для чего я пошел с обреченными на смерть туристами?

А сам не знаю. Вот такой я кретин.

Нет, без меня, конечно, шансов у них было бы ноль целых одна десятая процента. Со мной процент увеличивался, скажем, до десяти. Все равно мало. Пройти между контактной парой, чтобы не долбануло разрядом, и то больше шансов. Русская рулетка. Точнее, украинская.

На черта я пошел на верную смерть?

Ребята, спросите что‑нибудь попроще.

Может быть, из сталкерской гордости. Это были мои клиенты, я обещал обеспечить им безопасность, и когда их на моих глазах увели, а я вынужден был стоять, сгорбившись, за этим дурацким столом с брошенными стаканами и бутербродами и ничего не мог сделать… Во мне словно что‑то замкнуло. Так было, когда я лежал в экскаваторном ковше, придавленном многотонной тушей «Бизона»: ощущение абсолютной беспомощности, позорное, едкое, совершенно невыносимое. Ненавижу это чувство. Мерзость. Лучше уж регулярно дергать смерть за усы, чем всю жизнь потом стыдиться своего отражения в зеркале.

— Пошли, — бросил я сердито. Сердился я, впрочем, не на туристов, а на свою непроходимую романтическую глупость.

Мы двинулись к заводскому корпусу. Огороженный бетонным забором двор по старой славянской традиции был завален мусором, железным профилем, трубами и деталями непонятного назначения, за прошедшие десятилетия проржавевшими до основания и теперь понемногу рассыпавшимися на ветру рыжей чешуйчатой пылью. Громоздились под открытым небом огромные деревянные катушки, обмотанные кабелем в прекрасно сохранившейся изоляции, почерневшие от времени и непогоды деревянные ящики, кучи огромных фаянсовых изоляторов. За все это хозяйство цеплялись там и сям птичьи карусели и мясорубки, легко различимые невооруженным глазом.

За разинутой пастью двери слепо колыхалась полумгла.

— Мартин, — сказал я, — заходи внутрь и сделай шаг влево, чтобы не светиться в дверном проеме. Старайся поменьше шуметь. Стой, пока глаза не привыкнут к полумраку. Когда снова сможешь видеть отчетливо, махнешь рукой в проем, вот так. Давай, пошел.

Думаю, Донахью понимал, что я использую его в качестве отмычки, но не сказал ни слова. Он осознавал еще кроме этого, что мы все находимся в равном положении — кроме меня, конечно, — и качать права сейчас не время. Я же с гораздо большим удовольствием отправил бы вперед Пустельгу или Стеценко, но теперь была очередь Донахью. Надо было соблюдать хоть какую‑то видимость справедливости, чтобы не рассердить Черного Сталкера.

Мистер бизнесмен скользнул в приоткрытый дверной проем и сразу споткнулся обо что‑то, приглушенно выругавшись по‑английски. Я досадливо поморщился. Через некоторое время он помахал рукой, и я отправил внутрь Галлахера. Когда и тот благополучно адаптировался после яркого солнечного света снаружи, я еще немного выждал, но, не дождавшись шума борьбы и предсмертных криков, пошел за ворота сам, предупредив оставшихся, чтобы действовали так же и не лезли внутрь скопом, а дожидались сигнала от ранее вошедшего.

Шагнув через ворота, я обнаружил, обо что споткнулся Донахью. Это был старый, полуразложившийся труп сталкера в черной бандане. Раскачивавшаяся на ветру железная дверь стукалась о каблук его сапога и не могла закрыться до конца.

Глаза быстро привыкли к полумраку. Я оглядел открывшееся перед нами помещение. Мы стояли на пороге просторного полуразрушенного цеха, захламленного непроходимыми нагромождениями металлического мусора и покореженного оборудования. Короче говоря, цех представлял собой одну сплошную свалку; кое‑где слой хлама достигал полутора человеческих ростов, поэтому увидеть от наших ворот двери в противоположном конце цеха было невозможно. В одном месте я даже разглядел выглядывавший из кучи железного лома проржавевший корпус древней «Волги», попавший сюда совершенно необъяснимым образом. В принципе, через ворота цеха мог свободно пройти грузовик, вот только ворота эти были заперты с момента первого взрыва на АЭС и давным‑давно вросли в почву.

Бродяги в основной массе полагали, что завод оказывает загадочное магнитное воздействие на металлические предметы. Впрочем, никто ни разу не видел, как эти самые предметы сползаются к заводским корпусам: они просто оказывались внутри, и все тут. Я полагаю, что на самом деле их стаскивал Стронглав. Хотя как он пропихивал через узкие двери довольно габаритные предметы вроде того же автомобильного остова или огромной железной трубы, в которой я запросто мог поместиться, сидя на корточках, оставалось загадкой даже для меня.

Вдоль стен на уровне второго этажа шли решетчатые металлические пандусы, с которых свисали длинные перепутанные бороды ржавых волос, чуть покачивавшиеся на сквозняке. Окна под потолком были большей частью выбиты, плитка со стен за прошедшие десятилетия осыпалась и раскрошилась, лишь кое‑где оставив на стенах небольшие островки грязно‑голубого цвета. Плафоны на потолке не работали, и цех освещался только мутным рассеянным светом, проникавшим через окна, залепленные жгучим пухом.

Вскоре вся моя команда оказалась внутри. Вот теперь начиналась главная сложность. Между высокими грудами железного лома оставались неширокие проходы, ближе к центру цеха даже виднелись островки чистого пространства. Однако все вместе это напоминало сложный лабиринт. Я уже слышал об этом от тех уникумов, которых пощадил Стронглав, но увиденное мне не понравилось еще больше, чем рассказы. Лабиринт выглядел искусственным. Мы могли перемещаться только по проходам, и никак иначе. Вон там, казалось бы, можно было бы перелезть через невысокий бортик, образованный краем опрокинувшегося набок автопогрузчика, однако от одного края до другого он как бы невзначай увит невесть откуда взявшейся спиралью Бруно. Вот здесь, скажем, я взялся бы пробить изъеденную ржавыми волосами станину и перелезть на другую сторону, однако на ней балансирует, опасно накренившись, внушительный стальной шкаф: малейшее сотрясение, и он размажет меня по полу.

И еще одно. Чтобы не влететь в аномалию, мне необходимо активно использовать болты. Но среди металлических листов и оборудования они станут грохотать так, что поднимут на ноги даже мертвого, не говоря уже о спящем кровососе.

Ощущаю озадаченность, близкую к озабоченности, как говорит в таких случаях один страус.

Ладно. Как говорит он же, кто ничего не делает, тот заранее покойник. Повертев болт в пальцах, я послал его в один из ближайших проходов, между перевернутой на бок тележкой и бетонным основанием какого‑то неизвестного мне агрегата. Болт с треском заскакал по металлическим плитам пола. Чисто.

— Альваро, вперед, — скомандовал я. — Направление строго на болт. Шаг влево, шаг вправо — даже не думай. Дошел до болта — остановился. Миша, следующий. Дистанция четыре шага.

 

Глава 13




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-25; Просмотров: 254; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.011 сек.