Песнь пятнадцатая. Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты)

Круг седьмой — Третий пояс (продолжение) — Насильники над естеством (содомиты)

1

Вот мы идем вдоль каменного края;

А над ручьем обильный пар встает,

От пламени плотину избавляя.

4

Как у фламандцев выстроен оплот

Меж Бруджей и Гвидзантом, чтоб заране

Предотвратить напор могучих вод,

7

И как вдоль Бренты строят падуане,

Чтоб замок и посад был защищен,

Пока не дышит зной на Кьярентане,[175]

10

Так сделаны и эти,[176]с двух сторон,

Хоть и не столь высоко и широко

Их создал мастер, кто бы ни был он.

13

Уже от рощи были мы далеко,

И сколько б я ни обращался раз,

Я к ней напрасно устремлял бы око.

16

Навстречу нам шли тени и на нас

Смотрели снизу, глаз сощуря в щелку,

Как в новолунье люди, в поздний час,

19

Друг друга озирают втихомолку;

И каждый бровью пристально повел,

Как старый швец, вдевая нить в иголку.

22

Одним из тех, кто, так взирая, шел,

Я был опознан. Вскрикнув: «Что за диво!»

Он ухватил меня за мой подол.

25

Я в опаленный лик взглянул пытливо,

Когда рукой он взялся за кайму,

И темный образ явственно и живо

28

Себя открыл рассудку моему;

Склонясь к лицу, где пламень выжег пятна:

«Вы, сэр Брунетто[177]?» — молвил я ему.

31

И он: «Мой сын, тебе не неприятно,

Чтобы, покинув остальных, с тобой

Латино чуточку прошел обратно?»

34

Я отвечал: «Прошу вас всей душой;

А то, хотите, я присяду с вами,

Когда на то согласен спутник мой».

37

И он: «Мой сын, кто из казнимых с нами

Помедлит миг, потом лежит сто лет,

Не шевелясь, бичуемый огнями.

40

Ступай вперед; я — низом, вам вослед;

Потом вернусь к дружине, вопиющей

О вечности своих великих бед».

43

Я не посмел идти равниной жгущей

Бок о бок с ним; но головой поник,

Как человек, почтительно идущий.

46

Он начал: «Что за рок тебя подвиг

Спуститься раньше смерти в царство это?

И кто, скажи мне, этот проводник?»

49

«Там, наверху, — я молвил, — в мире света,

В долине заблудился я одной,

Не завершив мои земные лета.

52

Вчера лишь утром к ней я стал спиной,

Но отступил; тогда его я встретил,

И вот он здесь ведет меня домой».

55

«Звезде твоей доверься,[178]— он ответил, —

И в пристань славы вступит твой челнок,

Коль в милой жизни верно я приметил.

58

И если б я не умер в ранний срок,[179]

То, видя путь твой, небесам угодный,

В твоих делах тебе бы я помог.

61

Но этот злой народ неблагородный,

Пришедший древле с Фьезольских высот

И до сих пор горе и камню сродный,[180]

64

За все добро врагом тебя сочтет:

Среди худой рябины не пристало

Смоковнице растить свой нежный плод.

67

Слепыми их прозвали изначала;[181]

Завистливый, надменный, жадный люд;

Общенье с ним тебя бы запятнало.

70

В обоих станах,[182]увидав твой труд,

Тебя взалкают;[183]только по‑пустому,

И клювы их травы не защипнут.

73

Пусть фьезольские твари,[184]как солому,

Пожрут себя, не трогая росток,

Коль в их навозе место есть такому,

76

Который семя чистое сберег

Тех римлян, что когда‑то основались

В гнездилище неправды и тревог».[185]

79

«Когда бы все мои мольбы свершались, —

Ответил я, — ваш день бы не угас,

И вы с людьми еще бы не расстались.

82

Во мне живет, и горек мне сейчас,

Ваш отчий образ, милый и сердечный,

Того, кто наставлял меня не раз,

85

Как человек восходит к жизни вечной;[186]

И долг пред вами я, в свою чреду,

Отмечу словом в жизни быстротечной.

88

Я вашу речь запечатлел и жду,

Чтоб с ней другие записи[187]сличила

Та, кто умеет,[188]если к ней взойду.

91

Но только знайте: лишь бы не корила

Мне душу совесть, я в сужденный миг

Готов на все, что предрекли светила.

94

К таким посулам[189]я уже привык;

Так пусть Фортуна колесом вращает,

Как ей угодно, и киркой — мужик!»

97

Тут мой учитель[190]на меня взирает

Чрез правое плечо и говорит:

«Разумно слышит тот, кто примечает».

100

Меж тем и сэр Брунетто не молчит

На мой вопрос, кто из его собратий[191]

Особенно высок и знаменит.

103

Он молвил так: «Иных отметить кстати;

Об остальных похвально умолчать,

Да и не счесть такой обильной рати.

106

То люди церкви, лучшая их знать,

Ученые, известные всем странам;

Единая пятнает их печать.

109

В том скорбном сонме — вместе с Присцианом[192]

Аккурсиев Франциск;[193]и я готов

Сказать, коль хочешь, и о том поганом,

112

Который послан был рабом рабов

От Арно к Баккильоне, где и скинул

Плотской, к дурному влекшийся, покров.[194]

115

Еще других я назвал бы; но минул

Недолгий срок беседы и пути:

Песок, я вижу, новой пылью хлынул;

118

От этих встречных должен я уйти,

Храни мой Клад[195], я в нем живым остался;

Прошу тебя лишь это соблюсти».

121

Он обернулся и бегом помчался,

Как те, кто под Вероною бежит

К зеленому сукну, причем казался

124

Тем, чья победа, а не тем, чей стыд.[196]

Дата добавления: 2015-06-25