Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

ЧЕЛОВЕК-ДА 23 страница




Марк подошел к вышибале, показал ему на меня, сказал что-то. Вышибала кивнул, и нас впустили.

Мне не терпелось переговорить с Марком и спросить у него совета. Но, едва мы вошли в клуб, я оказался втянутым в разговор с подругой друга его друга, которая, казалось, поставила перед собой цель посвятить меня во все подробности своей жизни.

— Мой бывший парень летом ездил в Лондон, — сообщила она, в то время как я водил взглядом по залу, пытаясь найти Марка.

— В самом деле?

Марка я нигде не видел. Только толпы разодетых, стильных, ультрамодных испанцев в самом новом — и самом изысканном — клубе Барселоны.

— Да. Лондон ему очень понравился.

— Чудесно, — сказал я.

Мимо меня прошел мужчина в костюме. Рубашка на нем была расстегнута до пояса. Он остановился перед зеркалом и стал изучать свое отражение. По-моему, на лице у него был толстый слой грима.

— Мой бывший, он аферист, — сказала девушка. Я насторожился.

— Аферист?

— Да. Аферист, — подтвердила она.

В ее голосе не слышалось грусти, но мне стало жаль ее.

— Сочувствую.

Мужчина в расстегнутой рубашке все так же рассматривал себя в зеркало, — наверное, любовался собой.

— А почему ты говоришь, что сочувствуешь? — удивилась девушка.

— Ну... быть аферистом нехорошо.

— Очень даже хорошо! — с жаром возразила она. — Он же аферист, известный испанский аферист!

— Известный испанский аферист?

— Да. Аферист-уголовник.

К мужчине, стоявшему перед зеркалом, подошел его приятель с весьма изысканно остриженной и выбритой растительностью на лице и тоже приковался к своему отражению в зеркале.

— Он — известный испанский аферист-уголовник? Ты уверена, что это хорошо?

Мужчины перед зеркалом кивнули каждый сам себе, потом друг другу и пошли прочь, — наверное, отправились искать другое зеркало.

— Мой бывший выступал в лучших судах Испании!

— A-а, — протянул я, сообразив, что она имеет в виду. — Юрист?

— Да. Аферист. А ты как сказал?

— Я сказал: «юрист». А ты, как мне показалось, говорила «аферист».

— А какая разница?

И более циничный, чем я, человек, возможно, признал бы, что разницы и впрямь никакой.

 

— Дэнни! Si a Todo! — крикнул Марк, неожиданно возникнув возле меня с двумя бокалами шампанского в руках. Откуда-то на нем уже появился галстук. Он дал мне один бокал и похлопал меня по спине. Я рассмеялся. Марк мне очень, очень нравился. Это трудно объяснить. В конце концов, мы ведь только познакомились. Но в нем было столько жизнелюбия... Я до сей поры заставлял себя радоваться жизни, а у него это получалось естественно.

— Пойдем, сядем там. — Марк показал на возвышение возле танцевального круга. Там уже сидели, потягивая напитки, несколько человек — по виду, представители барселонской элиты. Мужчина с волосяными узорами на лице смотрел в свой бокал, — вероятно, пытался поймать свое отражение в кубике льда.

— Пойдем, — согласился я. — И, может, все-таки ты расскажешь мне о своем опыте в качестве Согласного...

Я стремился упрочить свои отношения с Марком. Хотел, чтобы мы были не просто хорошими друзьями, а друзьями-единомышленниками.

— Конечно, конечно, расскажу, — пообещал он. — Но помни: это только начало! У нас куча времени!

Я счел, что сейчас не самый подходящий момент напоминать ему, что прямо завтра я возвращаюсь в Лондон. С бокалом в руке я прошел на возвышение и сел там. Марк до возвышения не дошел. На полпути его остановила какая-то роскошная женщина, которая, по-видимому, желала с ним поговорить. Через минуту после того, как я сел, компанию мне составил джентльмен в расшитом блестками костюме.

— Ноlа, — поздоровался он.

— Hola, — ответил я. На том наше общение закончилось. Мы просто сидели и смотрели на танцевальный круг, который постепенно заполнялся танцующими.

Я решил, что не стоит очень уж давить на Марка, требуя, чтобы он поделился со мной своим опытом Согласного. В конце концов, я ведь сам сейчас наблюдал за ним — здесь, в Барселоне. Марк, в отличие от меня, отвечая согласием, даже не задумывался о том, что он следует какой-то тактике. Позитивный настрой и независимость были главными составляющими его отношения к жизни. Он просто плыл по течению, положившись на волю судьбы.

По громкоговорителю что-то объявили, но, поскольку говорили по-испански, я ничего не понял. Мог предположить только, что гостей пригласили танцевать, ибо, как только объявление было сделано, пять-шесть человек, сидевших на возвышении, встали и направились к танцевальному кругу. На месте остались только я да мой сосед в блестящем костюме. Мы с ним посмотрели друг на друга и улыбнулись. Правда, я испытывал беспокойство. Может, я что-то я не понял? Проигнорировал прямое распоряжение? Упустил возможность ответить согласием? Где Марк? Он ведь должен мне переводить. Я разглядывал толпу на танцплощадке, но Марка среди них не видел. Там вдруг собралось много народу. Но никто не танцевал — все просто стояли и переговаривались. Я поднялся, чтобы лучше видеть происходящее. Мой сосед в блестящем костюме последовал моему примеру. Он склонился ко мне и что-то сказал по-испански. Я понимающе улыбнулся, скрывая свое незнание испанского. Он опять что-то сказал. Я пожал плечами и улыбнулся. А потом вдруг, без всякого предупреждения, я озарился.

Луч прожектора скользнул по залу и замер на возвышении. Заиграла музыка — громче, громче. Раздались радостные вопли. Что, черт возьми, здесь происходит? Я решил выяснить это у мужчины в блестящем костюме и только собрался похлопать его плечу, как, к своему ужасу увидел, что он выдернул микрофон. Господи всемогущий. Этот человек — певец. Певец в блестящем костюме. Певец, стоящий на эстраде перед толпой специально приглашенных гостей. Он начал исполнять

испанскую песню, а я — сконфуженный зритель — почему-то торчал на сцене вместе с ним.

Я тотчас же попытался сойти с эстрады и смешаться с толпой, но мужчина в блестящем костюме подошел к краю сцены, загораживая лестницу. Чтобы добраться до нее, мне пришлось бы его оттолкнуть. Я оглянулся. Сзади — стена. Выхода не было. Я оказался в западне.

Оставалось только одно. Бочком я вернулся на свое место и сел, делая вид, будто ничего не заметил. Я смотрел на свои ноги, молясь, чтобы песня поскорее закончилась. Разок мне удалось поднять голову, но я увидел только море людей, глядящих на меня так, будто я уродец или участник шоу, смысла которого они не понимают. Вскоре защелкали фотоаппараты. Краем глаза я заметил группу репортеров. Я понятия не имел, кто этот певец, но в Испании он явно был более знаменит, чем в Англии. С возрастающим ужасом я начал сознавать, что на каждом кадре отснятого материала с выступлением этого парня на заднем плане будет фигурировать красный от смущения очкарик, жалеющий о том, что он не знает испанского и потому не смог понять смысла объявления, в котором всем, кроме испанской поп-звезды, предлагалось покинуть сцену!

Песня никак не кончалась. В жизни не слышал такой длинной песни! Но особенно по-дурацки я себя чувствовал во время ее инструментальной части. Певец хотя бы танцевал, а что было делать мне? Я мог только сидеть. Я опять глянул на публику и увидел, что большинство гостей в первом ряду смотрят на не выплясывающую перед ними знаменитость, а на его «подтанцовку». На меня.

Стараясь держаться непринужденно, я притопывал в такт музыкальному ритму, словно по какому-то странному, ошибочному стечению обстоятельств я совершенно по праву оказался на сцене. И вот наконец песня кончилась. Слава Богу! Толпа взревела. Засверкали вспышки: теперь мой конфуз навеки войдет в историю клуба. Кто-то где-то завизжал, кто-то крикнул «еnсоrе». Мужчина в блестящем костюме поклонился, поднял руку, приветствуя публику, и пошел со сцены, на ходу бросив на меня подозрительный взгляд. Прожектор погас, заиграла другая музыка. Я медленно, осторожно встал со стула и попытался покинуть сцену с достоинством, насколько таковое способен изобразить человек, едва не сорвавший — пусть и не умышленно — важное выступление.

— Дэнни! — окликнул Марк, неожиданно появляясь у меня за спиной. — Пошли! Мне только что позвонили... приятель приглашает нас к себе выпить! У него красивый дом! На вершине холма! Ты увидишь всю Барселону! Ноги в руки и вперед!

 

Спустя полчаса я стоял на балконе дома прославленного испанского архитектора по имени Гаспар, обозревая раскинувшуюся передо мной Барселону. Я знал, что Гаспар знаменит, потому что на его диване лежал глянцевый буклет, в котором это было напечатано прямым текстом. И я знал, что он — испанец, потому что в каждой руке он держал по большому бокалу вина.

Мы с Марком смотрели на красивый город, а Гаспар пошел за оливками. Достаточно неординарная ситуация. Еще один яркий пример того, куда может завести «да», если слепо следуешь тактике согласия.

— Дэнни... — обратился ко мне Гаспар, бородатый мужчина значительного вида. — Мне кажется, где-то я тебя видел...

— Правда? Вообще-то в Барселоне я впервые.

— Может, в Лондоне? Я недавно был в Лондоне. Но не думаю, что мы там встречались...

— Я тоже не припоминаю, — согласился я.

Где в глубине дома — большого просторного дома — зазвонил телефон. Гаспар извинился перед нами и удалился.

— Марк... — окликнул я своего нового друга. Он присвистнул в ответ. — Мне кажется невероятным, что я здесь. Теоретически я просто нахожусь в доме какого-то мужика в Испании. Но в то же время меня не покидает ощущение, что это сама судьба привела меня сюда. Я поплыл по течению... и оказался здесь.

— Не нужно противиться течению жизни, — сказал Марк. — Мир знает, что делает. «Si a Todo» — могущественное выражение...

— Но что оно значит для тебя? Понимаешь, мы с тобой оба часто отвечаем согласием, но ты, по-моему, делаешь это немного по-другому.

— В моем случае согласие — это позиция, принцип. Многие странно смотрят на меня, когда я говорю «Si а Todo»... Спрашивают, ты и войне скажешь «да»? Terrorismo? Злу? Нет. Я предпочитаю более позитивный подход... Я не говорю «Нет — войне». Я говорю «Да — миру».

Знакомые слова, подумал я. Очень знакомые.

— То же самое не так давно я слышал от других людей, — сказал я. — В Лондоне я случайно познакомился с борцами за мир. Они попросили, чтобы я помог им пропагандировать мир мелом... и, когда я согласился, они мне и сказали, что лучше говорить «Да — миру», чем «Нет — войне».

— La casualidad nо existe, Дэнни! — напомнил мне Марк. — Мир знает, что делает.

На балкон вернулся Гаспар.

— Мои извинения, — сказал он. — Я готовлю большую выставку. Новые идеи. Эти мои работы еще никто не видел. В общем, дел невпроворот. А мне сейчас звонил приятель. Португальский художник. Он живет в Англии.

— Вот как, — произнес я. — Где?

— В Бате.

Я обалдел.

— Так ведь я вырос в этом городе, — сообщил я. — Там живут мои родители.

Марк присвистнул в своей особой манере.

— Случайных совпадений не бывает! La casualidad nо existe!

— Как странно! — воскликнул Гаспар. — Хотя странно не только это. После того, как я поговорил с другом о своей поездке в Англию, я вспомнил, откуда я тебя знаю.

Он придвинулся ко мне ближе.

— Я видел тебя по телевизору.

О Боже. Я точно знал, в какой передаче. В девятичасовой программе новостей, в репортаже об открытии нового ночного клуба, где было показано, как я сижу за спиной у испанского поп-певца, пока тот исполняет свою песню. Но потом в лице Гаспара отразилась озабоченность, будто он силился что-то вспомнить...

— Ты делал... э... как бы это сказать? Вот так...

Гаспар изобразил удары кулаком.

Ну и ну!

Гаспар видел меня в шоу «Ричард и Джуди»!

— Но... каким образом?

— Я был в Лондоне. И у меня в гостинице был телевизор.

— Но это ж показывали только на днях!

¾ Да!

Пресвятая Дева Мария!

Марк захохотал и никак не мог остановиться. Все хо-хотал, хохотал.

— La casualidad nо existe! — наконец произнес он. — В этом мире все взаимосвязано. Порой мы оказываемся у какой-то определенной точки, сами не зная почему...

Пораженный, я подумал о Самтене. Нелепейшее совпадение. И ведь это не какой-то там случайный человек с лондонской улицы, посмотревший мое дебютное выступление на телевидении... Это знаменитый архитектор из Испании! Человек, в доме которого я оказался только потому, что другой человек, с которым я мог бы никогда не встретиться, принимал участие в создании некоего шоу, в котором я мог бы никогда не появиться (если б не вечеринка, на которую я мог не пойти), совместно со звуко-оператором, который и рассказал мне о... Какова была вероятность того, что это произойдет?

— Самое невероятное возможно, — сказал Марк, — если ты сам позволяешь тому случиться.

Я стоял там, на балконе, под мириадами звезд.

 

На следующее утро у меня выдалось несколько свободных часов, и первый из них я решил провести в Интернет-кафе на Рамбле — самой туристической улице Барселоны. Мне не терпелось рассказать кому-нибудь — хоть кому-нибудь — о событиях минувшего вечера. Я хотел написать Джеффу по электронной почте и поблагодарить его за то, что он рассказал мне про Марка.

Общение с Марком, хоть и длилось оно недолго, вдохновило меня. Марк — смелый человек. Он не спорит с судьбой. Стойко держит удар. Идет туда, куда ветер дует. И он заставил меня изменить свое отношение к «да». Я начал постепенно осознавать, что прежде каждую возможность ответить согласием я воспринимал, как нечто враждебное, настроенное против меня. Как испытание, которое я должен выдержать. Как нечто, с чем я могу не справиться. На самом деле все эти возможности — часть моей жизни. И если я стану воспринимать их так же, как Марк, они войдут в мою жизнь.

Я подумал, что, возможно, Майтрея — ложный след. Что, возможно, просветленные существа мы встречаем каждый день — надо только приглядеться. Ведь даже в самом обыденном таится волшебство.

Была еще одна причина, побудившая меня прийти в Интернет-кафе. Мне требовалось кое-что проверить. То, что я увидел в журнале. И я решил, пусть это случится...

Журнал я нашел в то утро в вестибюле гостиницы. Обычный журнал, где пишут обо всем и ни о чем — о моде, о музыке, о спорте, о путешествиях... в общем, про жизнь. Я пролистал его без всякого интереса, и все же кое-что привлекло мое внимание. Одно предложение, которое мне нужно было перевести, а потом проверить информацию. И, как только я ее проверю, начну действовать...

С Марком я встречался в ресторане, находившемся на этой же улице, — чтобы попрощаться, поблагодарить и оставить подарок. Особенный подарок.

Я купил банку кока-колы, сел за компьютер, загрузил его и стал проверять электронную почту. Меня ждали два сообщения, но одно имя сразу бросилось мне в глаза.

Лиззи.

 

Эй, привет...

А знаешь что? Я еду в Лондон. Прилечу 2 декабря, на девять дней, по работе... прости за бесцеремонность, но... может, ты позволишь остановиться у тебя? Если нельзя, пошли меня, не стесняйся. Но было бы здорово повидаться...

Л

xx

 

О такой вести я и мечтать не смел. 2 декабря. Через десять дней. Потрясающе. Посмотрите, что способна сотворить жизнь, если только ей это позволить.

 

Разумеется, я был бодр и весел, когда встретился с Марком. Изабель, звезда сериалов, тоже пришла.

— Hola, hombre102, — поприветствовал меня Марк, и мы опять зашагали по улицам. — Пойдем, покажу тебе места, которые ты еще не видел...

На мой взгляд, времени на прогулку у нас не было, но мы все равно пошли. Марк, конечно же, по пути натыкался на своих друзей и отвечал «Si» каждый раз, когда ему предлагали посетить очередное мероприятие...

— На следующей неделе они дают прием, — сообщил он мне после встречи с одним из приятелей. — Он красит, я ему помогаю, — объяснил он после встречи с другим.

Меня поражало не то, как быстро заполняется его записная книжка. Удивляла его общительность. Умение заводить друзей. Готовность уделить кому-то время. Вот как надо жить.

В кафе, которому кто-то додумался дать название «Толстая кишка», я заказал сандвич, а потом посмотрел Марку в глаза.

— Марк... хочу тебя поблагодарить.

— За что?

— За то, что позволил пообщаться с тобой. Я здорово провел время.

— Эй... мы ведь не перестанем быть друзьями... это ж только начало.

— Нет, конечно. Просто... ты согласился встретиться со мной, хотя кто я тебе? Абсолютно незнакомый, чужой человек.

— Si a Todo, Дэнни. Si a Todo.

— Все равно спасибо. Вот...

Я полез в свою сумку и вытащил ее. Сам не знаю, зачем привез с собой. В качестве доказательства для Марка? Для вдохновения? Как напоминание о том, что я сделал и к каким свершениям готов?

Это была моя синяя кепка с вышитым словом «Да».

Я счел, что Марк заслуживает ее больше, чем я. Он был настоящий Согласный. Жил с огоньком, стремился объять необъятное.

Марк был доволен.

— Блеск! — восхищенно воскликнул он. — Спасибо, Дэнни!

А потом, демонстрируя, что мой подарок пришелся ему по душе, нахлобучил кепку на голову и присвистнул.

— Итак... какие у тебя планы? Сегодня возвращаешься домой в Лондон и потом будешь смотреть, что подкинет тебе жизнь?

— Ну... не совсем. То есть... я хотел спросить у тебя совета, но... что это значит?

Я полез в карман и развернул листок бумаги. Это была реклама. Реклама, которую я выдрал из журнала в вестибюле гостиницы.

Я показал на предложение, которое меня заинтересовало. Оно было напечатано крупным жирным цветным шрифтом. Рядом была помещена фотография, на которой были запечатлены самолет, улыбающаяся стюардесса, пальмы и солнце.

— Это значит «Лети в Сингапур», — перевел Марк, потом посмотрел на меня и улыбнулся.

— И что ты скажешь? — спросил я.

— Si a Todo, — ответил Марк.

 

ГЛАВА 22

В которой Дэниел проявляет невиданный героизм

 

Я чувствовал себя свободным, как птица.

То, что я сделал, было абсолютно неслыханно, — по крайней мере, для меня. Я прямиком скакнул на уровень 6. На фантастический уровень, которого, по сути, не существовало. На этом уровне я еще не бывал.

Я летел в Сингапур... потому что мог туда полететь.

Вот так-то. И разговор окончен.

Я увидел рекламу, принял предложение, и вот теперь я здесь... прихожу в себя после длительного перелета, в диковинном уголке Земли, куда я отправился без всякой причины — просто потому что жизнь так распорядилась. Жизнь подсунула мне ту рекламу. «Да» заставило ей подчиниться. Марк внушил, что я должен расслабиться и наслаждаться путешествием.

Я был в лондонском аэропорту, когда зазвонил мой мобильник.

— Дэн? Это Уэг.

— Привет, Уэг. Как дела?

— Неплохо. Ты где?

— Лечу в Сингапур.

— В Сингапур? Зачем?

Я пожал плечами.

— Просто так.

 

Тринадцать часов спустя я сел в такси в аэропорту Чанги, кинув свою маленькую дорожную сумку на заднее сиденье.

Я был счастлив. Жил в полном согласии с принятым решением. В Сингапуре я пробуду чуть более 48 часов — 48 часов в Сингапуре! Все выходные. Кто еще проводит выходные в Сингапуре? Кто по возвращении из Барселоны находит кредитную карту, которую он вообще не должен был бы приобретать, и берет билет на ближайший авиарейс в Юго-Восточную Азию?

— Привет! Как дела! — бросил мне водитель. Последняя фраза прозвучала как утверждение, а не как вопрос.

— Потрясающе! — воскликнул я. — А твои как?

— Хорошо, — ответил он, заводя мотор. — Ау тебя как?

Я опешил. Я был абсолютно уверен, что уже ответил

на этот вопрос, хотя, может, я и заблуждался. Сингапур очень далеко от Англии, и я, считай, почти полсуток находился в воздухе.

— Нормально! — бодро отозвался я. И на том, казалось бы, обмен любезностями должен быть закончен. Но, хоть я уже и знал, каким будет ответ, я счел, что проявлю невоспитанность, если теперь не спрошу, как у него дела. Ничего тут не попишешь, привычка. Я ведь британец.

— А... как у тебя дела?

Водитель радостно посмотрел на меня.

— Хорошо.

Вот и чудненько. На том и остановимся. У нас обоих все хорошо.

— А...

Нет, только не это!

—...у тебя?

Таксист обернулся ко мне, выжидательно вскинув брови. Так, а теперь что делать? Ведь на этот его вопрос я уже ответил и, как и полагается, поинтересовался, как у него дела. Но водитель упорно смотрел на меня, ожидая ответной реплики. Изменить тему разговора я не мог — мы состязались в воспитанности. В меня правила этикета вдолбили с детства; он их выучил по какому-то учебнику 1950-х годов.

— Замечательно, — пробормотал я и смущенно, глядя в окно, едва слышно, осведомился: — А у тебя?

— Хорошо, — быстро ответил таксист и, теперь уже явно неудовлетворенный, добавил: — Очень хорошо, спасибо.

Последовала минута молчания, за что я возблагодарил свою судьбу. Я включил свой мобильник. Он дважды пикнул, приветствуя меня в Сингапуре. Мгновением позже пиканье повторилось. Пришло сообщение от Ханны.

«ДАВНЕНЬКО НЕ ВИДЕЛИСЬ! КАК ТЫ?»

Я написал:

«Я В СИНГАПУРЕ!»

И стал ждать ответа. Через полминуты пришел ответ.

«ЧТО? ПОЧЕМУ?»

Я рассмеялся.

«ПРОСТО ТАК!»

Жара стояла несусветная, такой я еще не знал. Кондиционер в машине работал не очень исправно, выдувал нам в лица горячий тошнотворный воздух. Мы теперь ехали по центру Сингапура, по широким обрамленным деревьями улицам, мимо огромных торговых центров. Я смотрел в окно, стараясь запомнить все, что вижу — и улицу Серангун, и район Маленькая Индия, — и ликовал. Почему я здесь? Потому что мне случилось увидеть рекламу, когда я был в Испании, куда я приехал на встречу с человеком, который всегда говорит «да» и который вдохновил меня настолько, что я решился прямиком махнуть на уровень б. Я допустил, чтобы это произошло. Монах Самтен говорил, что в жизни всякое может случиться, Это означало, что нет такого понятия, как неотвратимость. А раз такого понятия нет, значит, я могу сам строить свою жизнь так, как хочу.

— Ты откуда? — неожиданно спросил таксист.

— Из Лондона.

— А-а, — протянул он. — Хорошо. Лондон.

Вновь молчание.

— А Лондон от Англии далеко?

— Хм. Э... Лондон находится в Англии. Это город.

— Англия или Лондон город? Какая у Лондона столица?

Водитель смотрел на меня с щенячьим любопытством

в глазах. Я объяснил, что Лондон — столица Англии, и он признался, что чувствует себя дураком, но я его успокоил. В конце концов, и в самом Лондоне с трудом можно найти таксиста, который знал бы это наверняка. Оказалось, что мой водитель — его звали Онг Ши Кинг — работает таксистом вот уже шестнадцать лет. В Сингапур он приехал из Китая, чтобы жениться на своей возлюбленной.

— Мы очень счастливы, — поделился он со мной. — Двое детей, тоже очень счастливы. Сингапур — хорошее место для детей. Очень чисто. Очень красиво.

Сингапур, вне сомнения, очень чистая страна. И очень красивая. Главным образом, потому, что здесь штрафуют всех подряд за все подряд, причем штрафы берут немалые. Прошли те времена, когда длинноволосых туристов прямо в зале прилета останавливал дюжий сотрудник таможни с тупыми ножницами в руке и предлагал постричься, но на затылки здесь до сих пор косятся. Да и вообще в Сингапуре вам мало что сойдет с рук. Вас оштрафуют, если вы переходите улицу на красный свет, курите в общественном месте, бросаете мусор. По словам Онга, радикалы имели обыкновение мочиться в лифтах в знак протеста против существующего режима, пока там не установили видеокамеры. В общем, либо радикалы испугались камер, либо у них кончилась моча. И что самое важное — жевательные резинки здесь категорически, строжайше запрещены. В моем представлении Сингапур можно сравнить со страной, где живут одни религиозные тетушки: вы любите их за учтивость, взыскательность и чувство справедливости, но вам хочется, чтобы хотя бы иногда они перепили хересу и попытались совратить священника. Забавно, что путь согласия привел в меня страну, где царствует «Нет». Охота на жевательные резинки здесь ведется с особой жестокостью. Тех, кто их продает, импортирует или даже жует, ожидает штраф в размере $ 1000. И когда Онг мне все это объяснил, я с ужасом вспомнил, что где-то на дне моей дорожной сумки валяется полупустая пачка «Ригли», которую как-то вечером дал мне Уэг. Там еще оставалось как минимум двадцать пластинок. Двадцать! По сути, в глазах закона я такой же преступник, как и наркокурьеры. Решившись встать на путь согласия, ты понимаешь, что возможны всякие неожиданности, но арест по обвинению в контрабанде, вне сомнения, не входит в твои планы.

— Так что привело тебя в Сингапур? — спросил Онг и добавил фразу, которую он явно заучил по телевизионным передачам: — Бизнес или отдых?

— Ни то, ни другое, — с улыбкой отвечал я. — Просто так... приехал.

На лице Онга отразилось недоумение.

— Отдых, — поправился я. — Просто отдых.

И задумался над своим ответом. А что, так и есть. В другие разы, когда я ездил за границу, передо мной стояла какая-никакая цель — получить выигрыш Испанской лотереи или познакомиться с другим Согласным. Те поездки были побочным результатом моих «да». Теперь же... это было мое «да» в чистом виде.

Онг высадил меня у моей гостиницы, «Трейдерз», и вручил мне свою маленькую пожелтевшую визитку, сказав, чтобы я позвонил ему, если мне понадобится куда-то поехать. Я пообещал, что в случае надобности непременно обращусь к нему, потом заселился в свой номер, бросил все пластинки «Ригли» в унитаз и надолго завалился спать.

 

Наутро я отправился бродить по городу. Когда я вышел из гостиницы, меня окутал уличный жар, от которого мгновенно высохли все капельки пота на моем теле. Я понятия не имел, что делаю, куда иду, зачем. У меня не было никакой конкретной цели, поэтому инстинктивно я направил свои стопы к длиннющей элегантной Орандж-роуд. Эта улица — бесстыдное торжество капитализма — состояла из десятков огромных торговых центров, соединенных между собой подземными туннелями и крытыми проходами, оборудованными системой кондиционирования.

Я нашел «Макдональдс» и купил себе завтрак. С удивлением я обнаружил, что рекомендуемое блюдо месяца называлось «куриная овсянка по-сингапурски». Овсянку я и в лучшие времена не особо жаловал, и уж тем более меня не привлекала овсянка со вкусом курицы в булочке. Не понравился мне и их рекламный лозунг: «Самый лучший завтрак». Ага, разве что в тюрьме. Правда, «куриная овсянка по-сингапурски» хотя бы броское название. Все заманчивее, чем «хуппадом»103, который, очевидно, можно купить в закусочных «Бергер Кинг» в районе Маленькая Индия.

Радуясь, что мне не дано прямых указаний завтракать овсянкой по-сингапурски, я купил себе «Биг Мак», согласился, чтоб мне сделали суперболыпой сандвич (некоторые «да» одинаковы во всем мире), и стал изучать карту. Увы, для меня это были только слова и картинки. Как быть? Как можно идти, куда ветер дует, если нет никакого ветра? В случае с Сингапуром в самом буквальном смысле. Я посидел в раздумьях и нашел решение. Я сам создам ветер. Онг. Надо позвонить Онгу.

 

— Так что ты хочешь увидеть? Туристические места или настоящий Сингапур? — спросил Онг. Он ел яблоко и одно привез для меня.

— Ну... А ты что посоветуешь? Что предлагаешь?

— Давай сначала провезу тебя по городу.

Онга и его автомобиль я нанял на пару часов за постыдно жалкую плату. Он должен был провезти меня по городу и показать достопримечательности, выступая в роли гида. В общем, вместе с ним мы поехали по классическим туристическим местам — посмотрели Центральный деловой центр, статую Рафлса104, горделивого Мерлиона105 из белого алебастра, китайский храм, — потом остановились у супермаркета, чтобы купить воды, и стали думать, что нам делать дальше. У меня возникла идея. Путь Согласного — это новые впечатления. Значит, вперед за новыми впечатлениями.

— А допустим, есть такие места, которые обычный турист никогда не посещает? Можешь мне их показать?

Онг задумался.

— Я покажу тебе рай!

Слава Богу, что Онг был женат, иначе я неверно истолковал бы его слова.

— Рай? Что за рай?

— Рай — это кампонг Пулау-Убин.

В его предложении мне были понятны только два слова.

— Извини, не понял.

— Кампонг — это рай для людей. Пулау-Убин — это остров-рай. Для меня.

— А что такое «кампонг»?

— Типичная деревня. Там спокойно. Природа красивая. Никакой спешки и суеты. Пулау-Убин — самый лучший остров.

Я прищурился, высматривая на карте Пулау-Убин. Ага, вон он, к северу от аэропорта. Оказалось, что Онг, как и 90% сингапурцев, живет в многоквартирном доме-башне. Территория Сингапура невелика. Негде отдохнуть на природе. И виной тому — стремительная урбанизация и засилье торговых центров, которые растут, как грибы. И хотя в большинстве районов Малайзии по-прежнему сохраняется этот традиционный дух сельской идиллии, сингапурцы утратили его навеки. Пулау-Убин — их последний шанс. Их последний уголок местного рая. Единственное место, в которое пока еще не вторглась агрессивная цивилизация.

— Бизнес уже и на него замахнулся, — сказал Онг. — Скоро исчезнет. Года через два. А может, через год. Жаль.

Я положил карту.

— Ну что, хочешь посмотреть? — спросил Онг.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-25; Просмотров: 308; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.124 сек.