Историографические закономерности 3 страница

Марксистская историография и в этом вопросе противостоит современной буржуазной историографии. Видный представитель буржуазной историографии Э. Карр в книге «Что такое история?» [145] считает, что ученый должен знать максимальное количество фактов, чтобы отобрать из них немногочисленные значительные сведения и

превратить их в исторические факты, а незначительные отбросить как неисторические.

Одним из важных методологических аспектов рассматриваемой темы является проблема проверки объективности фактов, их соответствия исторической действительности. Марксизм-ленинизм вооружил советскую историографию учением об универсальной роли общественно-исторической практики – совокупности целенаправленных и общественно значимых действий людей и классов во всех сферах их бытия – как силы, которая проверяет теорию (непосредственно и опосредованно) как критерий соизмерения истинности историографических фактов и как инструмент непосредственной связи науки с политическими и идеологическими задачами жизни общества. Ленин сформулировал обобщающий вывод о том, что «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания». Одновременно он предостерегал от чрезмерной абсолютизации роли и значения практики, ибо она настолько же абсолютна, насколько и относительна, в такой же мере определенна, в какой и неопределенна, чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют». Поэтому, чтобы критерий практики действовал безошибочно, всегда «необходимо соединение познания и практики». Только через теорию практика обогащается теоретическими знаниями. Это не противоречит другому указанию В. И. Ленина о том, что «практика выше (теоретического) познания, ибо она имеет не только достоинство всеобщности, но и непосредственной действительности». Это положение, как показал академик Т. И. Ойзерман, «... относится не ко всякой практике, но лишь к той, которая наряду с непосредственной чувственной действительностью обладает присущей научной теории всеобщностью. Иными словами, практика выше теоретического познания лишь постольку, поскольку включает его в себя и, претворяя его в жизнь, корректирует, обогащает, развивает».

Указанные положения марксизма-ленинизма в историографии проявляются в широком плане.

Основой познания историографических фактов становится органическое единство общественно-исторической практики и уже достигнутого научного знания по истории исторической науки. Сама практика, будучи историчной, не остается неизменной. В ходе познания исторических фактов она адекватно выполняет функцию критерия истинности.

Проверка фактов общественно-исторической практикой определяет не только актуальность, но и эффективность научно-исследовательской работы в целом, в том числе в области историографии.

Общественно-историческая практика дает возможность отделить объективные оценки от субъективных, увидеть подлинно марксистско-ленинское решение историографических проблем. Однако это не означает в историографии сужение значения самостоятельности научного поиска.

Историографический факт можно верно проверить и оценить в сопоставлении со временем его возникновения, с учетом развития исторической науки к моменту его появления. Это, как выразился С. О. Шмидт, «синхронные факторы» историографии, в полной мере относящиеся к историографическому факту. Нельзя не учитывать и таких моментов: если историографический факт (труд историка, например) сотворен зорким современником анализируемых событий, то на нем сказывается кроме непосредственного влияния своего времени, социальной заинтересованности знание важных подробностей и всевозможных оттенков, добытых не только из источников, но и благодаря личному участию автора в описываемых событиях; если историографический факт связан с исторической дистанцией, то с позиций ретроспективы для исследователя делаются малозаметными детали и частности, что позволяет лучше, рельефнее видеть главное, основное. Объективная оценка историографического факта связана и с анализом его источниковой базы. Итак, марксистско-ленинская методология служит основой изучения коренного и сложного элемента историографической отрасли исторической науки – историографического факта. В выявлении научных критериев его оценки и анализа лежит ленинская концепция социального и научного познания,

включающая в себя фундаментальное положение о диалектическом подходе к разработке того, как из «... незнания является знание, каким образом неполное, неточное знание становится более полным и более точным». В ленинизме раскрыта взаимосвязь двояких корней этого диалектически противоречивого процесса – классовых и гносеологических.

Современный уровень развития методологии историографии выдвигает следующие критерии анализа и оценки историографических фактов: истинность, объем и глубина научной информации, их адекватность марксистско-ленинской научной концепции исторического процесса; вклад в решение актуальных проблем, стоящих перед исторической наукой и историографией; соотношение данного факта с другими, их взаимосвязь и взаимообусловленность; качественные и индивидуальные особенности научного факта, его отличие от других; социально-политическая роль факта в жизни общества, в процессе его движения по пути к коммунизму. Эти критерии связаны с той объективной ролью, которую историографические факты играют в развитии науки, и ничего общего не имеют с субъективными симпатиями или антипатиями исследователя.

Накопленный к настоящему времени материал об историографическом факте дает основание полагать, что он многовариантен, многослоен, неисчерпаем по объему своей информации, играет большую социально-политическую роль в жизни общества, в развитии научных знаний. Он стоит в центре познания процесса развития исторической науки, составляя исходный материал для выяснения марксистско-ленинской концепции исторического процесса. Этим самым четко ограничиваются границы историографического факта по отношению к тем, которые таковыми не являются, а также подчеркивается мысль о том, что историографические факты существуют и «действуют» как часть не только исторического факта, но и духовного освоения человечеством действительности в целом.

ГЛАВА IV. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК

В последние годы помимо изучения историографического факта, критериев его оценки и анализа выдвинулась проблема историографического источника и в целом спектр вопросов, объединенных общей темой «Историографическое источниковедение». Их исследование в современных условиях приобретает большое теоретико-методологическое значение, они тесно соприкасаются с теорией исторического познания. От историографических источников, полноты, их репрезентативности, информационной достоверности, объективности, уровня обработки, научной критики и методов использования во многом зависят качество и эффективность историографических исследований.

Теоретико-методологические аспекты историографического источниковедения приобретают все больший смысл в обобщении достижений советской историографии и постановке новых, нерешенных до сих пор проблем.

Нельзя не учитывать и того, что современные буржуазные источниковедение и историография отрицают объективный характер, как источника, так и факта, подвергают сомнению возможность их научной интерпретации и выдвигают идею подмены исторической реальности источника «опытом историка», что на деле означает подмену реальности источника «ощущениями» исследователя [146]. Отпор подобным взглядам необходимо аргументировать, привлекая материалы историографического источниковедения.

Тема «Историографические источники» в отличие от отечественного источниковедения, насчитывающего более чем двухсотлетние традиции, находится пока в стадии становления и изучена еще недостаточно [147].

Положительным является то, что ныне преодолено бытовавшее ранее мнение, что историографические факты одновременно являются и основными источниками для исследователя-историографа, которое на деле приводило, как уже отмечалось, к смешению объекта исследования и источников их познания. Предприняты также первые попытки конкретизировать понятие историографического источника.

Исходя из того положения, что историографический источник – часть исторического, Л. Н. Пушкарев дал приемлемое для начального этапа изучения проблемы определение: «...под историографическим источником следует подразумевать любой исторический источник, содержащий данные по истории исторической науки [148]. Еще более лаконично высказался С. О. Шмидт, который считает, что «историографическим источником можно признать всякий источник познания историографических явлений» [149].

Обосновывая свою мысль, Л. Н. Пушкарев указал, что в то время как главным и основным типом историографического источника являются письменные источники, историограф не может обойти, например, фольклорные, этнографические данные, а в наше время – материалы фотофонодокументов и др. Отсюда его категорический вывод «Любой исторический источник, касающийся хотя бы косвенно фактов истории исторической науки, может быть отнесен к числу историографических источников» [150]. Такое толкование вызвало возражения Е. Н. Городецкого, задавшего вопрос: «Относится ли исторический источник, не содержащий в себе прямых данных по истории науки, но отражающий «микроклимат», т. е. общественную атмосферу, которая через ряд посредствующих звеньев влияет на развитие исторической науки, к историографическим источникам?» Приведя соответствующие примеры из истории исторической науки, он заключил:

«Определение историографического источника нуждается в большей масштабности», оно должно включать «...материалы, которые важны и необходимы для понимания процесса развития исторической науки». В действительности мнение о том, что присутствие в историческом источнике только непосредственных данных по истории исторической науки или только пригодность его для познания историографических явлений, было приемлемым для того уровня развития историографии, когда она в основном ограничивалась рамками лишь истории исторической мысли или истории исторических концепций. Такая ситуация в какой-то мере сравнима с тем уровнем развития источниковедения, при котором в историческом источнике искали только ответ на вопрос, что он таит для познания конкретных исторических фактов, без должного понимания её теоретико-методологических аспектов.

Л. Н. Пушкарев поставил на обсуждение также вопрос о классификации историографических источников. Он выдвинул мысль о том, что классификационная схема, выработанная советским источниковедением, в известной мере приложима к историографическим источникам; конкретная же классификация зависит, по его мнению, от целей, которые ставит перед собой историограф. С ним вновь полемизирует Е. Н. Городецкий, отметивший, что при данной постановке вопроса утрачивается объективная основа классификации. Другое возражение принадлежит С. О. Шмидту, который заметил, что нет достаточно серьезных оснований переносить механически на историографические источники понятия о «типах» исторических источников, о важности тех или иных разновидностей их, критериях систематизации и т. д. Он также считает, что иерархия историографических источников может не совпадать с соответствующей иерархией исторических источников.

М. А. Варшавчик, рассматривая круг источников по историографии истории КПСС, ввёл в науку следующую дефиницию: «Источниками по историографии истории КПСС являются все материалы, непосредственно (курсив наш.– А. 3.)

отражающие формирование, направление, состояние и перспективы развития историко-партийных знаний. Данное определение, на наш взгляд, более емкое и полное, чем предыдущие. В отличие от М. А. Варшавчика Н. Н. Маслов относит к историографическому источнику только «...труд ученого-историка, воплощенный в статье, монографии, диссертации, рукописи, стенограмме или магнитофонной записи».

Оценивая в целом современное состояние изученности историографического источниковедения, можно сказать, что оно находится пока на этапе «первоначального накопления знаний», так как не решены до конца многие теоретические аспекты, не выяснен механизм «перехода» историографического источника в «ранг» историографического факта, не выработан понятийный аппарат, соответствующий современному уровню развития историографических знаний.

В этих условиях предлагается следующее определение: историографическое источниковедение – это система знаний о закономерностях поиска, обработки и использования источников, применяемых в историографии. Соответственно историографическими источниками являются те исторические источники, которые определяются предметом историографии и несут информацию о процессах, протекающих в исторической науке и в условиях ее функционирования. Они используются наряду с историографическим фактом для установления закономерностей возникновения и развития историографии.

Данная трактовка опирается на триединую, основу: современное понимание предмета историографии, характеристику историографического факта, толкование назначения исторического источника. Эти ключевые явления историографии, изученные в едином контексте, должны прояснить содержание историографического источника. Рассмотрим их подробнее.

Предмет историографии – познание закономерностей возникновения и развития исторических знаний – по отношению к историографическому источнику выступает доминантой, он определяет круг используемых источников. На это обстоятельство с точки зрения исторического источника, обратил внимание академик Н. М. Дружинин.

Он пишет: «Привлечение нужных источников... определяется продуманной и ясно сформулированной проблемой темы» [151].

Это исходное положение объясняет многое в характеристике историографического источника, но не все. Для историографа, как и для историка, источник первичен, из него извлекается факт. Закономерности историографии раскрываются сквозь призму деятельности субъекта – историографа, что не может не повлиять на трактовку историографического источника, и в частности на то место, которое он займет в познаваемом процессе. Требованием к историографическому источнику должно быть присутствие в исходном для него материале «историографичности», понимаемой в двух планах: наличие в нем элементов историографической информации; возможность его использования с целью установления закономерностей историографии. Вместе с тем М. В. Нечкина заметила: «...делать только наличие историографических данных основным требованием, определяющим понятие историографического источника... кажется недостаточным... потому, что в этом случае происходит соединение, слияние как бы понятия историографического источника с критерием отбора историографических фактов». Эта мысль правомерна. На деле в круг исторических источников включаются и такие, которые, на первый взгляд, возможно, и не несут на себе прямой «историографической нагрузки», но связаны с условиями, в которых осуществляется социальная функция исторической науки.

Одной из центральных задач методологического анализа историографического источника является исследование процесса возведения его в «ранг» историографического факта, а затем его использование в историографическом труде. Осуществление данного процесса невозможно без теоретического осмысления второй части выдвинутой впереди триады – соотношения историографического источника и историографического факта.

Современный уровень исследованности исторического источника отражен в работах В. И. Буганова, С. Н. Валка, М. А. Варшавчика, И. Д. Ковальченко, Б. Г. Литвака, О. М. Медушевской, Л. Н. Пушкарева,

Н. И. Приймак, А. П. Пронштейна, М. Н. Тихомирова, Г. А. Трукана, Л. В. Черепнина, С. О. Шмидта и др. [152]

Материалы и теоретические обобщения этих авторов позволяют поставить и решить вопрос о том, что является общим и каковы различия между историческим и историографическим источниками, между последними и историографическим фактом.

Объединяющие их реалии в общих чертах таковы: они в равной мере являются историческими и духовными явлениями, существующими независимо от исследователя, воспринимаемыми в их тесной связи со временем их возникновения; историографический источник должен отвечать всем главным характеристикам исторического источника, а их использование включает в себя основные звенья сложившейся источниковедческой и историографической практики. Если исторический источник, по замечанию С. О. Шмидта, интересует историка как носитель определенной информации об историческом факте, то историографический источник интересует историографа также с позиции его информативности о факте историографическом; диалектика их познания и объяснения основывается на общеметодологических

принципах партийности и историзма и исходит из объективности источников и фактов; при помощи источников реконструируется прошлое и отражается настоящее исторического процесса; "на основе историографических источников и историографических фактов создается прошлое и настоящее истории исторической науки, предвидится ее будущее; социальная характеристика, классовая пристрастность и заинтересованность характерна как для историографического источника, так и для историографического факта. В знании «истории» источника и факта имеется также общее, связанное главным образом с той информацией, которую они поставляют. Наконец, аксиомой является то, что состояние источниковой базы у исторического и историографического труда, уровень и степень изученности источников и фактов – одна из важных определяющих черт развития исторической и историографической мысли, идей и научных концепций.

При единой генетической общности источника и факта между ними имеются и различия.

Историографический факт по своей функциональной нагрузке шире, чем историографический источник, а круг последних соответственно уже, чем историографические факты. Объясняется это несколькими обстоятельствами историографического и источниковедческого характера. Не каждый историографический факт «материализуется» в источник, доступный для широкого изучения (например, материалы лаборатории историка, рукописи книг и диссертаций, неизданные стенограммы дискуссий, научных конференций и т. д.); уже известные исследователю историографические факты порой становятся предпосылкой для поиска новых, неизвестных или малоизвестных ранее историографических источников; историографический факт воссоздается на базе комплекса источников; установлено также, что в процессе формирования научного фактического знания преодолеваются неполнота, разорванность источников; научное историографическое исследование всегда полнее и шире источников, на которых оно базируется, так как оно не только обобщает данные источников, но и опирается на теоретическое знание.

Процесс перехода исторического факта в историографический источник и его использование в историографическом труде показан А. М. Сахаровым на следующем примере из истории Киевской Руси.

Известно, что дорогобужцы убили конюха князя Изяслава, за что им было велено уплатить штраф в 80 гривен. Этот факт послужил одним из источников для составления «Русской Правды», которая сама по себе стала фактом законодательной мысли определенной эпохи. «Русская Правда», в свою очередь, послужила источником формирования концепции Киевской Руси в трудах Б. Д. Грекова, С. В. Юшкова, М. Н. Тихомирова и других исследователей. Данная концепция является источником оценки состояния изучения в историографии 30 – 50-х годов эпохи феодализма в СССР. Войдя же в учебник по историографии, эта концепция является для последующих исследователей источником, характеризующим состояние изученности проблемы на современном этапе [153]. Данная по сути семичленная схема с соответствующими коррективами применима для понимания соотношения факта (исторического и историографического) и историографического источника. Поправка касается лишь одного: концепция, войдя в исторические труды и учебники, является уже не только источником, но и историографическим фактом.

Актуальным представляется вопрос о путях использования историографического источника, тем более что он слабо разработан в существующей литературе. Историограф, как писал А. И. Данилов, понимает, что «появление каждого нового направления в исторической науке всегда находило выражение не только в рассмотрении исторической действительности на основе новых идейно-методологических принципов, но и в выработке новых источниковедческих приемов, новой методики изучения и использования исторических документов применительно к тем проблемам, которые интересуют представителей этого направления» [154]. Процесс работы над историографическим источником во многом совпадает по сложности с работой над историческим источником. В. О. Ключевский в своих «Комментариях» к курсу лекций по источниковедению писал: «...исторический материал, заключенный в источнике, не дается сразу... чтобы исчерпать исторический источник надлежащим образом, его нужно понять и разобрать, отделить в нем нужное от ненужного.

Для этого требуется предварительная его разработка и расчистка, изучение и истолкование памятника» [155].

В историографическом труде можно, на наш взгляд, принять за основу с некоторыми коррективами этапы истолкования источника, предложенные Н. М. Дружининым [156] и советскими источниковедами и сведенные в схему Н. Н. Масловым [157]. Они включают в себя выявление, отбор и проверку достоверности историографических источников в связи с избранной темой и конкретными задачами исследования; аналитический анализ и критику источников; синтетический анализ всей совокупности источников с целью установления связи между образовавшимся комплексом источников.

Специфика задач историографии показывает, что выбор самого историографического источника, как и факта – это уже, по существу, начало его осмысления. Поэтому он должен проводиться на основе совокупности знаний, почерпнутых как вне источника, так и внутри него. Среди первых особое значение имеет теоретико-методологическая ориентация историографа; играет свою роль и принятая гипотеза по использованию источника.

В свете упоминавшейся уже ленинской идеи о необходимости изучения всей совокупности относящихся к вопросу фактов, без единого исключения, ясно, что в основу историографического отбора должен браться комплекс историографических источников по изучаемой проблеме. В нем особую ценность представляют те источники, которые дают возможность изучить формирование исторических знаний в их контексте с социально-экономическим и политическим развитием общества.

Репрезентативность – представительность научной базы историографического исследования, связанная с проблемой качественной полноты исторической информации, является важным фактором, обеспечивающим объективность результатов исследования. Различные периоды развития историографии имеют свои специфически ценностные историографические источники.

Следующее замечание касается классификации и систематизации историографических источников. Общепринятым можно считать, что целью этой работы является достижение объективной истины в процессе обобщения разных видов источников. Поэтому нельзя целиком согласиться с мнением Л. Н. Пушкарева о том, что систематизация имеет «служебную», «вспомогательную» задачу. Наоборот, работа в области систематизации играет большую роль в подготовке историографических источников к их использованию в историографическом труде. Историографические источники можно классифицировать по следующим принципам: классовому происхождению, авторству, видам.

Методы и методика, применяемые в историографическом источниковедении, в основном те же, что в историографии и в источниковедении. Поэтому необходимо охарактеризовать методы обработки источников, применявшиеся предшественниками и автором данного исследования. Важное значение имеют свои специфические методы. Их методологическая основа раскрыта В. И. Лениным в «Предисловии к брошюре «Как обманули народ социалисты-революционеры и что дало народу новое правительство большевиков», где предлагается размышлять, сопоставлять, делать выводы из документов. Эти выводы достигаются с большей плодотворностью при применении к источнику, в синтезе историографической и источниковедческой критики, сравнительно-исторического, ретроспективного, синхронного и других методов, составляющих отдельные звенья в общей цепи познавательной работы историографа. Применение на практике указанных методов даёт возможность показать политические, классовые интересы исследователей исторического процесса, закономерности историографии, соотношение эмпирического и теоретического уровня в историографическом источнике, позволяет формулировать выводы и обобщения.

Применяя отмеченные методы, следует знать, что диалектическая связь объективного и субъективного проявляется в историографическом источниковедении в следующих аспектах: сам источник

(например, труд историка) выступает как субъективное по отношению к объективной реальности – историческому процессу, отражаемому историографом; историограф, работающий с историографическим источником, относится к нему как субъект к объекту.

Изучение теоретико-методологических и методических аспектов историографического источниковедения позволяет охарактеризовать более рельефно и сам их состав. Первыми среди них являются произведения и особенно творческая лаборатория основоположников научного коммунизма, значение которых, конечно, выходит далеко за рамки историографического источника. Их анализ, с точки зрения исследуемой проблемы, включает в себя несколько направлений. Среди них выделяются следующие: изучение истории применения К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным положений диалектического и исторического материализма при анализе источников; исследование классических примеров использования разнообразных по своим видам и содержанию групп источников для создания историографических сочинений (К. Маркс, «Теории прибавочной стоимости», составляющие IV том «Капитала»; В. И. Ленин. «Предисловие к сборнику «За 12 лет», предисловие к брошюре «Карл Маркс» и др.); выявление приемов научной критики и классификации источников классиками марксизма-ленинизма; изучение в целом источниковой базы произведений основоположников научного коммунизма и ее влияния на расширение проблематики их творчества; использование советской историографией трудов Маркса, Энгельса и Ленина как образцов в работе с историографическими источниками и значение этого для современной историографии.

К историческим источникам первостепенной важности относятся: программы и уставы партии, документы съездов и конференций КПСС, протоколы, решения и постановления Центрального Комитета партии. Они оказывают огромное влияние на развитие исторической науки, определяют ее задачи и нацеливают на исследование актуальных проблем. Партийные документы дают оценку явлениям, касающимся не только истории партии, но и в целом исторических событий, указывают на перспективу их развития. В этом кроется многогранное значение этого сложного по составу комплекса источников.

Анализ данной группы документов, с точки зрения историографического источниковедения, предполагает изучение процесса их разработки и выявление исторических источников, которые легли в основу партийного документа. В этом плане работа историографа близко соприкасается с деятельностью источниковеда. Специфически историографическая работа включает анализ того, как, когда, в каких работах тот или иной источник введен в историческую науку, изучает социально-классовую и мировоззренческую суть источников, показывает их теоретико-методологическое значение для развития историографии. Следовательно, историографический источник этого вида может быть поставлен в ряд научных исследований, относящихся к съездовским материалам, анализируемых, по словам В. И. Ленина, как некое «цельное» явление.

К указанной группе источников вплотную примыкает такой источник, как произведения деятелей КПСС и Советского государства, в которых дается анализ истории и современной деятельности партии и государства. В этом плане эти источники имеют официальный характер. Но этим не ограничивается историографическое значение данных источников.

Выдающихся деятелей партии и государства отличает умение распознавать объективные тенденции общественного развития, способствовать успешному восприятию их народными массами, руководить претворением в жизнь политики партии. Поэтому в историографии ценен показ вклада отдельных деятелей в развитие исторической науки, воссоздаваемого не только по их докладам и выступлениям, но и по подготовительным материалам, сохранившимся, в частности, в личных фондах, воспоминаниях и т. д. Задача историографии состоит в том, чтобы показать, как оценки, данные руководителями партии, воспринимались и развивались в трудах советских историков.

Одними из самых многочисленных историографических источников являются труды историков. В отличие от исторического источниковедения, относящего их к так называемым историческим пособиям, историографическое источниковедение уделяет им первостепенное внимание. Но труды есть главные историографические факты. Поэтому историографическое источниковедение вырабатывает к ним свое специфическое отношение. Историограф характеризует источниковую основу книги и статьи, их богатство (или узость), методы и методику обработки и показывает ее влияние на развитие исторической науки. Его также интересует весь процесс «введения» в науку произведения историка, постановку его в определенный ряд.

Дата добавления: 2015-06-25