Цяо Цзи

X x x

X x x

X x x

X x x

X x x

X x x

X x x

X x x

ВЕЧЕРНИЙ СВЕТ НАД РЫБАЦКОЙ ДЕРЕВНЕЙ

ХРАМОВЫЙ ГОНГ В ВЕЧЕРНЕЙ ДЫМКЕ

ГУСИ САДЯТСЯ НА ГЛАДКИЙ ПЕСОК

ПАРУСА ВОЗВРАЩАЮТСЯ К ДАЛЬНЕМУ БЕРЕГУ

ВЕЧЕРНИЕ СНЕЖИНКИ НАД РЕКОЙ

ПРОЗРАЧНЫЙ ГОРНЫЙ ПИК

ПРОСТАЯ РАДОСТЬ

X x x

ВЗДЫХАЮ О МИРЕ

ОСЕНЬ

За лазурной кисеею
дева дремлет беззаботно.
Я гляжу -
и лоб покрылся влажным потом.
После позднего застолья
терем, к счастью, опустел.
Долго с лестницы замшелой
я на Млечный Путь глядел,
и чулок намок...
У колодца лист платана,
светлячки роятся,
и перила
под луною серебрятся.

Восточный плетень, что полвека стоял,
покосился в кустах,
беседка в бамбуках пуста,
навес
чуть заметно провис у моста,
дамба лежит у пруда.
Рыбацкую флейту я, трезвый, люблю,
рыбацкие песни пою во хмелю.
Насмешки своей
Янь Цзылин* от меня не скрывает,
и все же я буду учиться у Мэн Гуантая!*
Смеются - и пусть!
От бурь и волнений
к озерам и рекам навек удалюсь.

Плачут птицы горные
утром у окна,
будят старца горного
ото сна.
"Возвращайся!" -
слышится с ветки мне.
"Не дойдешь!" -
разносится в вышине.
Не найти ль пристанище -
отдохнуть
в тепле,
в тишине?..

В лесной глуши живу,
от всех далек,
лишь только свежий ветерок
порою залетит
в мой скит.
Мы с ним забыли о мирских делах -
богатстве,
славе,
прочих пустяках.

В деревне дни беспечны и длинны.
Цикады дальние слышны,
раскрывшиеся лотосы нежны,
жужжат над ними медуницы.
И я, как бабочка, лечу... -
Такие снятся сны.

К закату
от села в цветах,
от лавки с крышей травяной
уходят тучи,
дождь утих,
сияет небо чистотой,
и догорающей зари
на горных склонах - полоса,
и на шелку весенних трав
мазками -
бирюза.

Догорает закат,
и кружится снежок -
то ли мэй лепестки,
то ли ивы пушок.
Живописная ночь
опустилась над стихшей рекой.
Свой улов собирает рыбак
и уходит домой.

Солнце закатилось,
винный флаг спустили,
лодки запоздавшие
к дому заспешили.
Аромат за хижиной -
облетает куст.
У моста горбатого
рыбный рынок
пуст.

Шлю письма на север,
шлю письма на юг,
средь трав и деревьев прибрежных
теперь притулился.
Так нежные утки,
отставши от стаи,
теряют подруг...
Я много бродил,
мой домишко
давно покосился.

Прозрачен древний храм
за дымкою сырой.
Благословен
покой души
вечернею порой,
неспешный мерный гонг
несется в западных ветрах,
и в созерцанье
погружается старик-монах.

Вот и ветви затихли
под лучами зари,
лишь на дамбе за ивами
все поют и поют рыбари,
пока сети не высохнут,
поразвешенные на ветру,
все гадают,
как сызнова
порыбачат они поутру.

На закате весна,
увядают цветы,
опадают цветы,
когда тихо уходит весна.
Нас покинет весна -
и такая придет тишина!
Оттого-то улинцы * грустят,
когда нас покидает
весна.

Уснули в домах,
рассиялась луна,
и тени прекрасных цветов
заиграли на шторе окна.
Качаются ветви -
людская тоска им смешна.
Сокрылась луна,
и опять
я осталась одна.

То ветра порывы,
то дождь проливной.
Цветы опадают,
пух ивы летит над землей.
Тоскую за шторой...
Чу! - слышу кукушку,
она
кукует-рыдает:
вернись к нам обратно, весна.

Ах, розанчик у реки,
щечки - персик наливной.
Вот отрада для руки!
Словно яблонька,
прелестна и легка,
Я поглажу эту крошку -
золотую лотос-ножку,
обниму осинку-талию -
до чего ж она тонка!

На лотосах
капли дождя,
росинки на розах у стен,
висит над двором аромат
заинеенных хризантем.
Как тень одинока!
По веточкам сливы
луна опускается ниже...
Четыре часа прождала я напрасно.
Жестокий,
тебя ненавижу!

Я не жгу фимиама,
к цинь не тянет мня.
О весне размечталась,
хоть давно уже с нами она.
Солнце встало высоко,
а я сплю у окна,
лишь цветочника голос за шторой
пробудит ото сна.

Сижу над рекой
и слежу за волной:
взметнется, плеснет
и проносится мимо.
А горы на западе
неколебимы.
Спускаюсь к воде я с простою удой -
и в душу нисходит покой.

Я стою на вершине,
распустивши власы.
Тени сосен
распластаны солнцем по склону горы,
пруд Тайе затихает
в чарах лунной красы,
облачка набегают,
не слыхать детворы.
И закат угасает...
Так проходят хмельные часы.

Дата добавления: 2015-06-25