Умственные способности

Р. Левонтин

Один из наиболее очевидных фактов нашего общественного бытия — существование огромных различий между людьми и группами людей в их социальном положении, богатстве и власти. У одних много денег, у других мало; одни могут влиять на условия своей жизни и жизни других, у большинства же такой возможности нет. В развитых странах капиталистического мира 20% беднейших семей владеют примерно пятью процентами национального дохода, а доход 5% наиболее состоятельных семей достигает 25%. И эти соотношения не менялись сколько-нибудь существенно в последние 50 лет. Если же говорить о распределении собственности, а не дохода, то оно окажется еще более асимметричным. Около 2% населения Соединенных Штатов владеет 25% собственности. Если же мы исключим из рассмотрения наиболее распространенные ее виды, такие, как дома и машины, то эти 2% окажутся владельцами гораздо большей доли материальных ценностей (например, у них сосредоточено 75% акций предприятий). Помимо различий в благосостоянии и власти есть отчетливые расовые различия. Средний доход черных семей в Соединенных Штатах составляет лишь 60% дохода белых, детская смертность у них в 1,8 раза выше, а продолжительность жизни на 10% меньше. Так было и 50 лет назад.

Наиболее примечательная черта социального статуса, богатства и власти заключается в том, что они переходят от родителей к детям. Дети нефтяных магнатов становятся владельцами банков, а дети рабочих-нефтяников оказываются в долгу у этих банков. Вероятность того, что Нельсон Рокфеллер провел бы свою жизнь, качая бензин на станции, принадлежащей «Стандард ойл корпорейшн», чрезвычайно мала. Конечно, в нашем обществе есть социальная мобильность, но она больше прославляется в песнях и рассказах, нежели существует реально. Наиболее известное исследование социальной мобильности в Соединенных Штатах показало, что у конторских служащих («белых воротничков») 71% сыновей сами стали «белыми воротничками», а 62% сыновей рабочих («синих воротничков») остались в этой же категории работников. Более того, эти цифры значительно преувеличивают величину возможного изменения социального положения, богатства и власти, потому что по доходу, статусу, контролю за условиями работы и социальному обеспече­нию переход от работы «синих воротничков» к работе «белых воротничков» является в большинстве случаев примером лишь горизонтальной мобильности. Служащие не перестают быть рабочими, от того что они сидят за столами, а не стоят за станками: те из них, кто работает в сфере обслуживания и составляет одну из наиболее многочисленных профессиональных групп «белых воротничков», имеют наименьшую оплату и наименьшие социальные гарантии среди работников этого статуса. В 1952 г. 83% американских деловых руководителей были сыновьями бизнесменов или высококвалифицированных работников. Это на 10% больше, чем в первой четверти века, когда высокой социальной мобильностью обладали выходцы из семей фермеров.

Тот факт, что в нашем обществе существуют семейные различия в социальном статусе, благосостоянии и власти, беспокоит многих — может быть, большинство американцев. Мы — наследники социальных революций ХУЛ и XVIII вв., тех революций, которые призваны были уничтожить передачу по наследству богатства и власти. Отцы-основатели призывали к «свободе, равенству и братству» и утверждали, что «все люди рождены равными». Конечно, они подразумевали только мужчин (женщины не имели избирательного права до XX в.), но и то не всех. В Соединенных Штатах (а также в британских и французских доминионах) до середины XIX в. сохранялось рабство. Однако не бывает революций под лозунгом «свобода и равенство для некоторых». Поэтому представление о том, что мы все рождены свободными и равными, стало краеугольным камнем нашей национальной идеологии.

Рисунок 1. Оливер Твист и Ловкий Плут

Как же примирить явное противоречие между идеологией равенства и фактом неравенства? С одной стороны, можно утверждать, что то неравенство, которое характеризует наше общество начиная с XVIII в., представляет собой структурное свойство самих социальных отношений, что наше общество не обеспечивает всех его членов равными духовными и материальными благами, что, напротив, наша социальная система построена на неравенстве. Иначе говоря, мы можем заявить, что Декларация прав человека и Декларация независимости были пропагандистскими актами, призванными узаконить восхождение к власти новой аристократии — аристократии денег. Нет необходимости говорить, что эта точка зрения не пользовалась особой популярностью.

Дата добавления: 2015-06-25