Песня «Цыганская» (Слова Н. Матвеевой)

Развеселые цыгане по Молдавии гуляли,

И в одном селе богатом ворона коня украли,

А еще они украли молодую молдаванку,

Посадили на полянку, воспитали как цыганку.

С той поры она пропала под сенью загара,

А в руках ее гитара, гитара, гитара.

Позабыла все, что было и не видит в том потери,

Ах, вернись, вернись, вернись, ну, оглянись, по крайней мере.

А цыганка добрым людям, прохожим ворожит,

Все, что было, все, что будет-расскажет, как может,

Что же с ней цыганкой было, что же с ней цыганкой будет,

Все, что было - позабыла, все, что будет- позабудет.

Музыка.

¾ Ссылка в Михайловское стала тяжелым испытанием: разлука с любимой женщиной, одиночество, материальные затруднения, отсутствие духовного общения, друзей, развлечений, превращали жизнь в непрерывную нравственную пытку.

¾ Родной отец поэта принял на себя обязанности надзора над сыном.

¾ В самом конце октября 1824 года между ними произошла крупная ссора, а через несколько дней вся семья уехала в Петербург.

¾ Пушкин остался в Михайловском один.

Пушкин: "Что я предвидел, то и сбылось. Моё присутствие в семье только усугубило весьма существенные горести. Меня упрекают за изгнание; считают, что я вовлёк их в своё несчастие. Вот почему я провожу всё время, что я не в постели, в прогулках верхом, блуждая по долам. Всё, что не напоминает мне море, наводит на меня грусть, журчанье источника вызывает у меня буквально боль, при виде ясного неба, конечно, я заплачу о бешенства; но, слава Богу, небо у нас сивое, а луна точная репка. В качестве единственного развлечения я часто вижусь с одной милой старушкой соседкой – я слушаю ее патриархальные разговоры".

Музыка «К Элизе».

¾ Село Тригорское расположено в трех верстах от Михайловского, и Пушкин с самого начала своего пребывания в Псковской губернии сделался частым, порою ежедневным гостем тригорских помещиц.

¾ Дом был полон молодёжи.

¾ Тригорским в ту пору владела Прасковья Александровна Осипова-Вульф, Пушкину, хоть и дальняя, но родня. У нее было семеро детей.

¾ В длинном, одноэтажном тригорском доме, построенном изначально, как полотняная фабрика, жили в основном девушки:

¾ Падчерица Александра – Алина

¾ Старшие сестры Анна и Евпраксия Вульф, которую все называли просто Зизи.

¾ Младшие Мария и Екатерина Осиповы.

¾ Во время летних и рождественских каникул в Тригорском появлялся сын хозяйки - Алексей Николаевич Вульф, студент Дерптского университета.

¾ Кроме Алексея у Прасковьи Александровны было еще двое сыновей – Валериан и Михаил.

Музыка «К Элизе».

Анна: Каждый день часу в третьем пополудни Пушкин являлся к нам из своего Михайловского.

Зизи: Приезжал он, обыкновенно, на прекрасном аргамаке, а то и приволочится на крестьянской лошаденке. Это было комическое зрелище: лошаденка была низкорослой, и ноги всадника чуть ли не волочились по земле.

Анна: Маленькая Маша помирала со смеху. Пушкин грозил ей пальцем, а затем, соскочив с коня, гонялся за насмешницей.

Алина: Порой он являлся в Тригорское неожиданно, пешком. Подберется к дому, иногда совсем незаметно. Если летом окна бывали раскрыты, он, шасть, и влезет в окно. Он, кажется, во все перелазил.

Мария: Я, это бывало, сижу за уроками, но пришел Пушкин и все пошло вверх дном. Смех, шутки, говор так и раздаются по всем комнатам.

Все девушки хором: "Ой, Александр Сергеич!"

(Входит Пушкин, все радостно суетятся, только Анна стоит в углу. От неожиданности она роняет платок. Пушкин смотрит на нее. Анна в сильном замешательстве. Пушкин целует руку Прасковьи Александровне. Подходит к Анне, здоровается. Одновременно наклоняются за платком – стукаются лбами. Пушкин от неожиданности начинает смеяться. Анна смущается еще больше).

Зизи (скача вокруг): Как звонко они лбами поцеловались! Как настоящие козлики! Нужно теперь и как следует поцеловаться, право! (Анна быстро выходит их комнаты)

Прасковья Александровна (хмуро): Зизи, помолчи. Я пойду, Александр, распоряжусь Вам с обедом.

Зизи (вслед уходящей Анне): Аннетка, как мячик об стенку, стукнулась и откатилась! А у нас нынче топится баня!

Пушкин: А разве суббота?

Зизи: Вы и дни уже забыли? Суббота, конечно! Пойдемте-ка в сад!

Музыка.

¾ Пока в Тригорском размышляли о каждом его слове и движении, Пушкин думал совсем о другом.

¾ Настоящим центром его духовной жизни было Михайловское и одно Михайловское.

¾ Там он вспоминал о привязанностях, оставленных в Одессе; там он открывал Шекспира и там предавался грусти, радости и восторгам творчества.

Пушкин:

В последних числах сентября

(Презренной прозой говоря)

В деревне скучно: грязь, ненастье,

Осенний ветер, мелкий снег

Да вой волков. Но то – то счастье

Охотнику! Не зная нег,

В отъезжем поле он гарцует,

Везде находит свой ночлег,

Бранится, мокнет и пирует

Опустошительный набег.

А что же делает супруга

Одна в отсутствии супруга?

Занятий мало ль есть у ней?

Грибы солить, кормить гусей,

Заказывать обед и ужин,

В амбар и погреб заглянуть.

Хозяйке глаз повсюду нужен:

Он вмиг заметит что-нибудь.

Она сидит перед окном;

Пред ней открыт четвертый том

Сентиментального романа:

Любовь Элизы и Армана,

Иль переписка двух семей –

Роман классический, старинный,

Отменно длинный, длинный, длинный,

Нравоучительный и чинный,

Без романтических затей.

Музыка.

¾ С усталой головой являлся он в Тригорское и оставался там по целым суткам и более, приводя тотчас в движение весь этот мир.

¾ Со всем этим шумным и молодым семейством у Пушкина завязались тесные отношения.

¾ Барышням он посвящал стихи.

¾ Полушутя, полусерьезно был ими увлечен.

¾ И они отвечали ему взаимностью.

Выходят тригорские барышни и Прасковья Александровна, продолжая разговор, начатый за сценой.

Прасковья (Пушкину): А опенки в сметане вы любите?

Пушкин: Да отчего ж…

Прасковья: Я с ними послала телегу и две большие корзины. Хотите, пойдемте навстречу?

Вбегают Зизи и Анна

Зизи: Маменька, Пушкин, как же мы хорошо нагулялись!

Анна (с букетом): Это для вас (протягивает букет Пушкину).

Зизи: А что вам приготовила я!

Пушкин кладет букет на фортепиано

Прасковья (перебивает): А где же грибы? Мы опоздаем их жарить к обеду.

Зизи: О-о-ох, опенок – возы! Вот столько! (показала руками впереди живота – как тяжело было тащить)

(Прасковья Александровна уходит).

Пушкин: А у меня для вас есть новость, Зизи. Вы знаете все, как я в вашу кузину Нетти влюблен. Но послушайте только, что она мне пишет (достает письмо и читает).

Зизи: Неправда! Неправда! Она не писала! Она бы не стала писать!

Пушкин: А вот послушайте!

Поверьте мне – души своей

Не разгадали вы доселе:

Вам хочется любить сильней,

Чем любите вы в самом деле.

Вы очень милы – вы Поэт.

Творенья ваши всем отрада.

Но я должна, хоть и не рада,

Сказать, что в вас чего-то нет!

Зизи: Правда! Правда! (вдруг закричала Евпраксия, и столько было азарта в ее восклицании и так дружно, дразня, все ее поддерживали, что на минуту он даже был немного смущен) Входит Прасковья Александровна.

Прасковья: Господа, давайте начинать, пожалуйте в трапезную.

(Зизи берет Пушкина за руку и ведет в столовую. Анна окликает его).

Анна: Александр Сергеевич… (Пушкин остается) Неправда, что будто «чего-то» в вас нет, но только вы злой и дурной, кстати, вот перья, которые я вам очинила, а вы их в прошлый раз позабыли.

Пушкин берет перья и уходит в столовую. Анна видит оставленный букет, берет его в руки и уходит в парк.

Дата добавления: 2015-06-26