Вентиляторы для дерьма и картофельная революция

Еще в 2005 году назад Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций постановила объявить 2008 год Международным годом картофеля. Многие знакомы со стандартными рассказы об истории картошки и об «отце картофеля» - Пармантье. Мне же, как обычно, хочется взглянуть на историю «дьявольского яблока» с непривычной стороны. Посмотреть на те события, которые не отражены на официальной «картофельной» страничке ООН.

***

За свою жизнь Пармантье прославился довольно многими достижениями: первым провел принудительную вакцинацию оспы, одним из первых научился добывать сахар из свеклы, создал целую школу булочников и изучал способы сохранения продуктов питания с помощью охлаждения. Неутомимый энтузиаст занимался буквально всем - сыроварением, зернохранилищами, разведением шампиньонов, минеральными источниками, виноделием... Но вряд ли о нем кто-либо помнил сегодня, если бы бедный молодой пикардиец Пармантье не пошел на фронт санитаром и не попал во время начавшейся в 1756 году Семилетней войны в прусский плен. Именно там ему пришлось питаться картофелем и - о, чудо! - он не только не умер от «ядовитой иноземной ягоды», но и нашел картофель питательным и вкусным.

По возвращении из плена, Пармантье мечтал накормить Францию картофелем. Впрочем, об этих мыслях ему пришлось надолго забыть - никто в просвещенной Франции питаться «пищей свиней» не собирался. Любой образованный человек знал, что для людей этот неаппетитного вида клубень смертельно вреден, вызывает различные заболевания, включая проказу. Картофелем кормили домашний скот, а из цветов делали букеты и украшения - популярность их была столь высока, что при постоянном дефиците «живых» цветов для многочисленных модниц мастерили искусственные. Только вот есть картофель никто не собирался. Существовало даже постановление парламента, запрещавшее посадку картофеля для иных нужд, кроме как декоративных и кормовых.

Пармантье тем временем стал совершенствоваться в аптекарском мастерстве и получил пост аптекаря в престижном Доме инвалидов (L'Hotel des Invalides). О картофеле фармацевт не забывал, даже получил золотую медаль за труды о «химических свойствах картофеля», и в 1771 г. ностальгически писал: «Среди бесчисленного множества растений, которые покрывают поверхность суши и водную поверхность земного шара, нет, быть может, ни одного, которое с большим правом заслуживало внимания добрых граждан, чем картофель». И хотя уже следующем, 1772-ом, году даже ученые медицинского факультета Парижского университета официально признали картофель съедобным, но на пути Пармантье стеной встал вечный враг картофеля - Церковь. Церковному начальству удалось добиться смещения «еретика», пропагандировавшего «дьявольские плоды», с поста аптекаря Дома инвалидов, здание которого размещалось на земле, принадлежавшей Церкви.

Фармацевту пришлось заниматься совсем другими вопросами. Он совместно с другим фармацевтом Каде-де-Вo открыл пекарню для снабжения больниц и тюрем хлебом. О картофеле в очередной раз пришлось на время забыть. Иные проблемы владели умами парижан, не до картофеля им было. В городе существовали куда более насущные проблемы. Париж вонял. И вонял так, что особо опасной считалась профессия золотаря.

В разных местах Европы в то время стали использовать различные методы вывоза нечистот из городов. Собственно, основной вопрос был в том, кого надо было заставить заниматься этим делом. В швейцарском Берне для решения этого вопроса была изобретена следующая система: в телегу запрягали заключенных-мужчин, которые должны были возить ее по улицам. Сзади к повозке тонкими цепями приковывали женщин, которые по пути подбирали мусор и забрасывали его в телегу. Бернское изобретение переняли многие европейские города. Париж пошел по другому пути - на улицы выпустил ветошников, а за очистку выгребных ям стал платить золотарям. Сами выгребные ямы под большинством домов уже были устроены благодаря настойчивости Франциска I, который в XVI веке приказал конфисковывать недвижимость у домовладельцев, уклоняющихся от строительства под домами резервуаров для экскрементов. Вопрос теперь стоял о том, что с этими экскрементами делать. Был организован целый штат золотарей: они переливали содержимое городских выгребных ям в бочки, которые потом отвозились за городскую черту.

Золотари, объединенные с 1729 года в монопольную компанию, занимающуюся очисткой отхожих мест, и вывозившие нечистоты из города, боялись только одного - стать жертвой своего ремесла. «Народное чутье, - писал Виктор Гюго, - никогда не обманывалось на этот счет. Ремесло золотаря в прежние времена считалось в народе столь же опасным и почти столь же омерзительным, как ремесло живодера, которое так долго внушало отвращение и предоставлялось палачу. Только за большие деньги каменщик соглашался спуститься в этот зловонный ров; землекоп лишь после долгих колебаний решался погрузить туда свою лестницу; поговорка гласила: «В сточную яму сойти, что в могилу войти».

Вялая борьба с таким положением дел отразилась в попытке построить канализацию. На торжественной церемонии открытия канализации инженера Тюрго в 1740 году присутствовал сам король Людовик XV, но избавиться от зловония Парижу не удалось. Жители города, игнорируя систему драконовских штрафов, бездумно сваливали в подземные каналы что попало. Через несколько лет многие тоннели оказались запружены, после чего вонь стала еще сильнее. Через 40 лет после открытия канализацию Тюрго и вовсе забросили, поскольку поддерживать ее в надлежащем порядке ни у кого желания не оказалось.

По городу продолжали ходить страшные истории о том, как золотари теряли сознание от вони, проваливались в ямы и тонули в отвратительной жиже. С этим надо было как-то бороться. Решение не заставило себя долго ждать - парижане, давно привыкшие скрывать смрад немытого тела духами, логично решили применить этот проверенный метод и к...выгребным ямам. В самом деле, почему бы дерьмо не заливать духами?

В период 1762–1853 годов в Париже было перепробовано 57 способов дезинфекции выгребных ям. Большинство из этих методов сводилось к рецептам ароматизации экскрементов с помощью бергамота, сока лимона и апельсина, лавандового спирта, лосьона из флердоранжа, гвоздики и различных масел и эссенций. Парижские золотари посмеивались: мол, для них изготовляют «конфетки с флердоранжем».

Неожиданный пример борьбы за чистоту преподал Людовик XV - он приказал еженедельно убирать фекалии из Версаля, что раньше никому даже не приходило в голову. Но периодическое опорожнение выгребных ям, имевшихся к тому времени в большинстве домов, все равно не спасало жильцов от дурных запахов, несмотря на все «флердоранжи». К тому же с самими выгребными ямами существовала известная проблема. Подданные Его Величества, не желающие оплачивать услуги золотарей, как всегда, нашли способ сэкономить на гигиене. Резервуары строили дырявыми, чтобы вызывать чистильщиков приходилось как можно реже, и фекалии просачивались в землю, смешиваясь с грунтовыми водами.

Что с этим делать, было не ясно, и в 1777 году власти даже объявили специальный конкурс на лучшее решение проблемы вони. Запах дерьма решили «раздувать по ветру». За основу решения была принята концепция некоего Паргарда, который еще в 1755 году получил привилегию на эксклюзивную поставку так называемых «вентиляторов» — особых мехов, которые должны были абсорбировать зловоние отхожих мест и рассеивать его над крышами. Однако эффект, понятно, был невелик, и проект нуждался в дополнительных идеях. Вот тут-то смекалка и предприимчивость Пармантье и пригодилась. Совместно с издателем их совместного «Journal de Paris», парижским фармацевтом Каде-де-Вo, который владел главной парижской свалкой в предместье Монмартр, Пармантье предложил использовать негашеную известь и приладить к вентиляторам Паргарда угольные печки, «с помощью которых испарения выгребных ям будут превращаться в серу». Академия наук одобрила это изобретение в июле 1778 года, и в Париже мгновенно родилось новое коммерческое предприятие по его эксплуатации - «Компания вентиляторов и воздушных помп». Пармантье стал довольно известен в Париже, и, вероятно, именно это обстоятельство дало ему возможность годы спустя пробить «картофельный вопрос», заручившись поддержкой непосредственно Людовика XVI. Так, возможно, в кои веки парижская вонь сыграла по прихоти судьбы положительную роль - косвенно поспособствовала распространению картофеля.

Я не буду повторять широко известные рассказы и легенды о фиолетовых цветках в петлице камзола короля, о появлении королевы Марии Антуанетты на балу с картофельными цветами в парике, о выделенной королем Пармантье в 1787 году земли для посадки картошки и о «военной хитрости» аптекаря - охране этого участка королевскими солдатами. Все это, скорее всего, лишь привычные «городские байки». Главное - картофель, наконец, начал приживаться во Франции и стал распространяться. И это явилось очень важной вехой в развитии Европы и России.

***

Хотя король и королева, памятуя голод 1785 года, стали, наконец, активно поддерживать новации Пармантье, спохватились они все же поздно. Ибо уже «в 1787—1789 гг. во Франции сложилась революционная ситуация», как учила нас советская Энциклопедия Всемирной история, пытаясь все по-марксистки объяснить «началом кризиса феодально-абсолютисткого строя во Франции» (гл. XXII). Через два года в еще голодной Франции разразится Великая Французская Революция, в результате которой и король, и королева лишатся своих голов на эшафоте. Позже молва припишет Марии Антуанетте фразу, якобы сказанную о голодающих подданных: «Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные» (помните песенку Queen: «..let them eat cake' she says just like Marie Antoinette..»). Историки, правда, этой фразы не подтверждают. Но если бы Мария Антуанетта и говорила что-либо подобное, то ее фраза, скорее, звучала бы так: «Если у них нет белого хлеба, пусть едят картошку». Впрочем, королеве следовало бы подумать об этом раньше. До эшафота. А вот революционеры тему прочувствовали и окончательно возвели Пармантье на пьедестал.

В первые же дни Французской Республики редкий книжный магазин в Париже не выставил в витрине книгу Пармантье «Выращивание и приготовление картофеля», а на улицах воодушевленная толпа несла транспаранты «Свобода и картошка!» Еще через несколько лет созданный якобинской диктатурой «Комитет общественного спасения» прикажет засеять картофелем землю, на которой до того были разбиты знаменитые сады королевского дворца Тюильри. Первая Парижская коммуна постановит считать картошку «пищей революционеров», а ее потребление вменит в обязанность всякому, кто поддерживает дело революции.

Карьера главного пропагандиста нового продукта питания не застопорилась и при Наполеоне. Пармантье последовательно занимал посты советника по вопросам здравоохранения, главного аптекаря армии, генерального инспектора Национальной службы здравоохранения. Грудь бывшего аптекаря украсил введенный императором орден Почетного легиона, а плечи - мантия члена академии.

Но, возможно, обретение нового продукта питания - это лишь малая часть значения «картофельной революции». Распространение картофеля спасло не только спасло Европу от голода, чем поспособствовало росту населения. Существуют по крайней мере еще две теории о дополнительной роли картофеля в развитии цивилизации - он спас Европу от эрготизма и от чумы.

Дата добавления: 2015-06-26