Интериоризация моральной жизни, воспитание умения концентрироваться на внутренних состояниях души, дающих исток добру и злу

2) наше тело не заражено в своей основе пороками (похотью, алчностью и т.п.), присутствие в нас зла не неизбежно, а потому нет никаких оснований презирать земную жизнь. Телесные структуры, человеческие страсти и склонности не несут сами в себе греха, между грехом и волей нет фатального сцепления. Пьер Абеляр возвращает человеку всю ответственность за его инициативы и действия.

3) как тогда, так и сегодня очевиден вред чисто осудительных оценок поведения, поиск козлов отпущения при полном отсутствии понимания намерений и целей поступков. Многие люди, говорил Абеляр, склонны судить по тому, что лежит на поверхности, не затрудняя себя лишними вопросами, что за этим скрывается, не видя за действием побуждения. Один лишь Бог, знающий не столько действия, сколько дух-движитель поступков, по правде оценивает наши намерения и вину нашу, наказывая судом праведным и безошибочным.

Абеляр вносит вклад в спор номиналистов и реалистов. А беляр стал автором срединной позиции: универсалии нахо­дятся в вещах (in rebus). Радикал, без меры верящий в объективность универсалий, летит вниз, ибо утрачивая реальность отдельного и единичного. Тот же, кто не видит леса за деревьями, доверяя лишь единичному, впадает в эмпиризм, грех которого в убогой описательности.

Абсурдно утверждать, что реально су­ществует человечность, а людей нет, божественность, а Бога нет. Нельзя приписывать универсалиям статуса вещей. Вещь, по Абеляру, это то, что нумерически одно: «Сократ», «этот ка­мень». Единичная вещь никогда не станет предикатом, т.е. ска­зуемым другой вещи. А общее понятие как раз выполняет та­кую функцию, оно указывает на свойство вещи. «Человек» не есть что-то, отличающееся от Сократа, это способ бытия Сократа. Это есть в вещах, и в то же время это выводит­ся нашим сознанием как образ, сходный по природе со многи­ми вещами. Абеляр преодолевает такой радикальный дуализм, утверждая реализм критический. Это значит, что универсалии суть понятия ментального дискурса, выраженного в устной форме, который восходит к абстрактной природе нашего ума и рождает своего рода "интеллектум" вещей, то есть сами вещи обретают функцию обозначать "общий статус" множественности субъектов. Именно поэтому универсалии не пустые вербальные формулы, но ценные логико-лингвистические категории, образующие мост между миром мысли и миром бытияЭто и есть концепт (система существования всех мыслимых вещей), отсюда позиция Абеляра относительно уни­версалий названа концептуализмом.

ФОМА АКВИНСКИЙ

Фома аквинский был самым крупным схоластом, гением метафизики и восхитительным по масштабу умом. Фому Аквинского называли «ангельским доктором» (doctor angelicus), а в 1323 г. он был причислен католической церковью к лику святых.Доминиканец. с 1252 по 1254 год он — бакалавр "библикус", с 1254 по 1256 год — бакалавр "сентенциариус". Известны его работы этого периода: комментарии к "Сентенциям" Петра Ломбардского, "О сущем и сущности", "О началах природы". Преодолев немало препятствий, он, как и Бонавентура, становится магистром теологии и главой кафедры Парижского университета, где преподает с 56 по 59 год, написав " О спорных вопросах истины", Комментарии к сочинению Боэция "О Троице" и "Сумма против язычников ".

Затем начался период странствований Фомы (по традиции своего ордена). Он посетил самые крупные университеты Кельна, Болоньи, Рима, Неаполя, написав комментарии к сочинениям Псевдо-Дионисия, " Теологический компендиум ", " О разделенных субстанциях ". Во второй раз его вызывают в Париж, чтобы сразиться с аверроистами и противниками Аристотеля. Там он пишет " О вечности мира ", " О единстве теологического интеллекта " и продолжает начатую в Риме грандиозную работу " Сумма теологии ", так и не завершенную. Ничтожность и суетность всего мирского, в том числе своей работы, открылась Аквинату перед смертью, ее непостижимой тайной и ожиданием встречи с Богом.

Разум и вера. "Сумма против язычников" начинается словами Илария из Пуатье: " Знаю лишь свою обязанность перед Богом, главный долг моей жизни, каждое слово мое и чувство говорят лишь о Нем ". Говорить о человеке и мире весомо и со смыслом можно лишь в контексте откровения, — исходная позиция Аквината.

Итак, разум и философия суть преамбула веры. Верно, что в автономии своей философия имеет определенную конфигурацию, но познавательные ее возможности не следует преувеличивать. Надлежит интегрировать ее в область сакрального. Разница между философией и теологией не в том, что первая занята одним, вторая другим: обе говорят о Боге, человеке, мире. Но первая дает знание несовершенное по поводу того, о чем теология в состоянии говорить более внятно, ведя к вечному спасению.

Следовательно, вера совершенствует разум, а теология философию. Благодать не подменяет, но облагораживает природу. Поэтому необходима корректная философия, ибо тогда возможна действенная теология. Как "преамбула веры" философия обладает безусловной автономией, ибо ее инструменты и методы не ассимилируемы теологическими.

В "Сумме против язычников" Аквинат пишет: " Есть некоторые истины, которые превосходят сколь угодно мощный разум: например, Бог един, но в Трех Лицах. Другие истины вполне доступны разуму: например, что Бог существует, что Бог един и подобные этому ". Первые три книги "Суммы" посвящены вопросам второго типа, в четвертой собраны только истины откровения.

Дата добавления: 2015-06-26