Лекция № 7.Преподаватель. Коммуникативные практики в образовании

Основное педагогическое отношение "учитель-ученик" в современных условиях. Система отношений "учитель–ученик" сама по себе инвариантна к содержанию деятельности. Она предполагает различие во владении знаниями, навыками и умениями; признание этого различия обеими сторонами; желание у обеих сторон вступить в общение, содержанием которого является передача искомой информации. Раз возникнув, отношение "учитель–ученик" не исчезает никогда, поскольку начальное различие не может быть преодолено, как в апории Зенона про Ахиллеса и Черепаху. В классической системе образования учитель обладал тайной, которую открывает ученику. Между учителем и учеником существовала (и существует) граница не только социальных статусов, половозрастных барьеров, но и граница знания и незнания. Суть отношений между учителем и учеником в прошлом – это отношения господства и подчинения, но никак не обмена, партнерства или дружбы–любви равных. Учитель – хозяин, господин, идеал, контролер и судья. Поскольку процесс обучения включает в себя не только передачу знаний, но также оценку и ранжирование успехов и способностей, то учитель обладает правом наказывать и поощрять, причем правила, штрафы и призы может устанавливать он сам. Магия отношения "учитель–ученик" в том, что при передачи первым знаний, навыков и умений обязательно передается и его взгляд на мир. Таким образом, ученику, чтобы самому стать мастером/специалистом, надо перестать быть учеником, освободиться от учителя, отвергнуть его, уничтожить в себе ученика.

Отношение "учитель–ученик" со времен античности существует и реализуется в двух разных моделях образования. Первая модель: ученичество – это технология передачи навыков и умений. В данном процессе учитель – не профессия или социальный статус, а только функция относительно ученика. Учителем могли быть отец, хозяин, мастер. Учеником можно было стать добровольно или по принуждению. При этом отношения учителя и ученика могли быть оформлены юридически, подкреплены материально. В системе ученичества максимальную роль играл субъективный фактор: учитель владел знанием, и форма и объем передаваемой информации зависели от его желания. Ученик должен был заслужить (или получить) право быть учеником мастера. Но и общественное признание мастера зависело от наличия у него учеников и от желающих стать его учениками. В системе ученичества осуществлялась передача социально и профессионально необходимых знаний и подтверждалась значимость конкретных людей, поскольку оба субъекта должны найти и избрать друг друга.

Вторая модель – трансляция знаний. Ее осуществляли профессиональные учителя, которые для этого могли быть наняты. Таким образом, харизма учителя могла вступать в противоречие с ролью слуги. В данной модели отношение "учитель–ученик" поддерживалось социально-экономически. Эта модель реализовывалась в специальных учреждениях, которые и явились родоначальником современной общеобразовательной и высшей школ.

Классический тип отношений "учитель–ученик" основывался на личных отношениях и доверии ученика к учителю. Ученик приходил к учителю со своими проблемами и рассказывал о них. Учитель выслушивал ученика и отвечал ему, как бы сам поступил в данной ситуации, причем это были не просто совет или общие заповеди, нормы, одинаковые для всех, а личный опыт, личное знание учителя, которые он передавал ученикам. (Платон передавал знания избранным – хорошим ученикам, поскольку плохой, считал он, вдвойне опасен, если получит знание.)

Считалось, что перед преподавателем стоит две задачи: а\ подготовить специалиста широкого профиля для государственной службы; б\ воспитать широко эрудированную личность с устойчивыми нравственными качествами[1]. Но выполнение преподавателем своих задач существенно зависит от степени понимания преподавателями и студентами друг друга, понимания в самом широком смысле. Содержание отношения "учитель–ученик" в современной системе образования обусловлено тем, что обучение окончательно перестает быть Миссией Учителя, становится профессиональной деятельностью, работой, обеспечивающей существование последнего. Тайна исчезает, остается разрыв в знаниях и санкции, позволяющие учителю сохранять свой социальный статус.

Система поощрений и наказаний формализуется и объективируется, и учитель, так же, как ученик, становится частью общего процесса. В любом организованном сегменте образовательной системы (семья, школа, специальная или высшая школа) формальные отношения учителя и ученика перестают зависеть от их желания: правила и нормы их поведения устанавливает кто-то третий. Кроме того, не смотря на наличие лучших, средних и плохих преподавателей в принципе любое знание может быть передано любым преподавателем. Преподаватели в отличие от Учителей не уникальны, они взаимозаменяемы, как детали работающей машины. Поэтому формирование межличностных отношений между преподавателями и студентами становится более сложным. Наше современное образование основано на общих знаниях, почерпнутых из книг. Эти знания нужны студентам как будущим специалистам, они понадобятся им в практической, профессиональной деятельности, но они не могут помочь, когда возникает необходимость ответа на личные смысложизненные проблемы. Учитель, как наставник в жизни давно исчез. В свое время его место занял священник – ему исповедовались, у него спрашивали совета; в наше время люди идут к психоаналитику – такова динамика изменения: от личного и взаимного доверия через социально организованную форму исповеди к разговору, оплаченному, как лечение зубов или пошив платья.

Книга, дискета, компьютерная сеть в настоящее время опять-таки ведут к переосмыслению роли учителя в образовательном процессе. То, что он не знает всего, – аксиома, и тогда на первый план выступают ориентирующая, оценочная и мировоззренческая функции. Если вначале учитель выступал как носитель суммы знаний, затем как транслятор этих знаний, затем как интерпретатор их, теперь он оказывается ведущим в потоке информации при условии, что способен это сделать. Может быть только в России, может быть только между некоторыми поколениями или только некоторыми социально-экономическими слоями возникает новая форма социального неравенства – информационное неравенство. Оно выражается в разной степени доступа к новым информационным технологиям, разной степени навыков и, следовательно, потребностей использования этих технологий.

Преподаватели и студенты, учителя и ученики находятся в разных технически и технологически информационном пространстве–времени. Совершенно изменяется отношение "учитель–ученик" в связи с распространением так называемого дистантного обучения. Пространственно-временной барьер приводит к максимальной анонимности образовательного процесса с обеих сторон. Речь не идет о невозможности личного общения, речь идет о том, что система сводит к минимуму роль преподавателя, переадресуя ее образовательному учреждению, как совокупному бюрократу – преподавателю, организующему учебный процесс. Дистантное образование предполагает активность и независимость ученика, сводит роль учителя к анонимному накопителю информации.

Изменение социально-экономических отношений в высшей школе изменяет положение преподавателя, а следовательно, создает новую социально-экономическую основу неравенства учителя и ученика. 25 лет назад выпускник вуза, пришедший на преподавательскую работу, получал 125 рублей (примерно столько стояли зимние финские сапоги, столь желанные для большинства женщин Ленинграда). То есть, экономически, работа преподавателя младшего звена никогда не была выгодной. Правда, у него существовал дополнительный стимул – два месяца отпуска и всегда летом. Преимущества степени и звания также были минимальны: доцент получал, как водитель троллейбуса 3-го класса; зарплата профессора составляла 500 рублей (которые тем не менее представлялись гигантской суммой). Сейчас над этим можно смеяться. То есть преподавать в высшую школу шли не за деньгами – возможность сделать значимую для интеллигентского сообщества карьеру могла служить достаточной мотивацией выбора преподавательской деятельности. Престиж специалиста определялся "именем" вуза и ученой степенью. Конечно, всегда существовали обеспеченные студенты и студентки "в золоте", но, в принципе, в техническом вузе, где преобладали юноши из семей научной и инженерно-технической интеллигенции противоречие между отношением "учитель–ученик" и отношением "более обеспечен – менее обеспечен" практически отсутствовало – эти отношения совпадали. В настоящий момент преподаватель оказался в таком материальном положении, которое позволяет ему допускать в аудитории высказывания типа «скажите "спасибо", что за эту зарплату я езжу в институт». Естественно, это меняет не только неписаные этические нормы взаимоотношений учителя с учениками, но и морально и психологически подрывает престиж Учителя, превращает его в малооплачиваемого специалиста. Именно поэтому взятки за зачет, курсовик, экзамен стали носить массовый характер. И не радуют цветы, даже если их преподнесли. Раньше копеечная стоимость гвоздик и нарциссов делала их символом личного отношения группы к преподавателю, а теперь цена цветка, умноженная на их количество, демонстрирует преподавателю материальную значимость подарка. Резкое падение социально-экономического статуса преподавателя влечет за собой отсутствие признания его Авторитета и Власти со стороны обучающихся. Невозможно учиться и брать пример с того, кого не уважаешь. Если у преподавателя снижается самооценка и отсутствует чувство престижности своей профессии, то он перестает относится к учащимся с внимание, уважением и симпатией.[2] Фигура преподавателя университета трагична. Объективно, он – не Учитель и даже не организатор информационного и дисциплинарного пространства образования. Социум препоручил ему функцию воспроизводства культурного потенциала, но не дал свободы; фактически, преподаватель не определяет содержание и форму образовательного процесса, не влияет на выбор потребителя информации, не способен изменить студента. Преподаватель функционирует в учебном цикле, степень его влияния на сам процесс зависит от его профессиональной компетенции, педагогического настроя и психологической индивидуальности.

Чему учит учитель? Как отмечалось ранее, преподаватель в высшей школе - прежде всего ученый и специалист и учит он профессии.

Педагогический принцип "воспитания через предмет" долгое время считался базовым в высшей школе. Теоретически, воспитывая через предмет, преподаватель может стать Учителем, если он кроме знания предмета демонстрирует любовь к нему, приоритетность истины перед пользой, внимание к обучаемому, подчеркивает значимость и достижения отечественной науки.

Учитель – для юноши (девушки) – жизненная модель, образец в профессиональном, научном и личностном плане. Ученик – приверженец научной школы учителя и его определенных жизненных принципов. В массе своей студенты не могут и не должны рассматриваться как Ученики, а преподаватели – как Учителя. Переходными формами от преподавания к взаимному выбору учителей и учеников в высшей школе являются научное руководство, наставничество, кураторство, менторство.

Автор определяет менталитет преподавателей как профессиональный, педагогический и групповой.

Сама по себе преподавательская деятельность экстравертна, так как детерминирована внешними факторами и направлена на внешний объект. Поэтому для преподавателя-интроверта существует как бы несколько уровней затруднений, которые ему приходится преодолевать. Во-первых, его психологические особенности требуют ограничения круга общения и максимализации субъективности, а реальность являет собой постоянно расширяющуюся систему коммуникаций, обусловленную объективным бытием. Во-вторых, его профессиональная деятельность противоречит его психологическому типу, что создает не всегда заметные ему самому комплексы тревожности. Преподаватель-интроверт может испытывать базальную тревожность и в силу постоянного давления на него внешней среды и в силу боязни собственной субъективности. Отсюда, например именно интроверт, будет разрабатывать максимально формальную шкалу оценок успешности, чтобы избавиться от страха субъективности. Именно интроверт может оказаться самым мягкотелым преподавателем – из страха перед давлением группы. То же самое можно сказать об экстраверте: экстраверт будет занудой и придирой, из страха смешивать личные и деловые отношения. Отсюда следует вывод, что поведенческие сценарии могут совпадать, в то время как их основания быть глубоко противоположны.

Также влияют на преподавательский стиль и формы общения со студентами половозрастные психологические особенности.

Влияние возрастных факторов, в настоящий момент усиливается. Профессорско-преподавательский корпус стареет. Пожилой преподаватель в России олицетворяет собой для студентов общество, ушедшее в прошлое. В сочетании с разрывом идеологического и информационного пространств это очень затрудняет коммуникации в образовательной реальности. У молодых преподавателей существует страх перед студентами, который приводит либо к неумеренной придирчивости, либо к неумеренному панибратству.

Дата добавления: 2015-06-26