Индивидуум, личность, характер, маска, двойники

Первичное

Романтики ищут встреч чужого, нового со своим, привычным. Чужое, чуждое более всего ощутимо в своей пограничности старому, традиционному, своими вкраплениями в него. Особая поэзия для них содержится в сопри­косновении обеих, сторон, в проникновении одного в другое.

В чужом находить свое, в своем чужое, в бывшем — небывшее, в настоящем — будущее, в национальном — ми­ровое, и обратно, — к этому они стремятся. Каждая такая встреча есть обогащение; неведомое, приходящее извне, раскрывает в нас самих неведомое. Внешний мир расширяется и обновляется, это же изменяет и наше «я», приводит в движение неясности души, еще нетрону­тую глубину, для романтиков полную чудес и неожи­данностей.

К обнаружению первичного развития приходят позднее и труднее всего. Первичное лежит в завязке развития. Речь идет о первичном в порядке бытия, а не в порядке осознания, тот и другой порядок не совпадают и совпадать не могут. Первичное — это наша личность, еще лишенная своей характерности, но в своей наивысшей содержательности, в богатстве всех своих возможностей, генетический исток возможностей и их будущих развоплощений. То же относится к целым нациям, к культурам.

Первичное для романти­ков — великий источник обновления, собирания и укреп­ления сил. Народная культура, фольклор в лучших случаях нужны были у романтиков не для ухода в архаику, а ради того же обновления.

Новалис: «В истинно-поэтической книге все кажется столь есте­ственным и тем не менее столь чудесным. Нам думается, что ничто не могло быть иным, что до сих пор мы находились во сне и что только сейчас нам открывается смысл мира». Новалис о приобщении к романтическому миру: «Обыденному придается высший смысл, привыч­ному таинственный вид, знакомому достоинство незнако­мого, конечному видимость бесконечного». «Искусство удивлять приятным образом, умение представить предмет чужим и все же знакомым и притягательным, в этом и состоит романтическая поэтика».

Романтики бросают взгляд и вперед и назад, и на предстоящее и на пройденное уже, верят, что все на свете можно пересоздать и переделать. Все подлежит переделке, ибо все есть работа, все есть творчество.

Старый режим, по мнению романтиков, направлял человека в жизнь со­гласно его сословию и имущественному цензу, профессии, им полученной от предков. Правило было таким: на одного человека только один выход в жизнь.

На самом деле выходов много, иведется спор внутри человека: какую из собственных воз­можностей ему выпустить в свет. Так становятся понят­ными странные афоризмы Новалиса: «Каждый человек — маленькое общество», «Совершенный человек — это маленький народ». Новалис подразумевает, что каждый человек дан самому себе не однажды, что в нем содер­жится материя, из которой он может быть создан и в одном, и в другом образе, и тут бывают внутренние тяжбы и раздоры.

Облик, в каком человек ходит перед нами, не содержит в себе ничего завершенного, сквозь этот облик может проглядывать совсем иной, с не мень­шими, а то и с большими правами на осуществление. У Э.-Т.-А. Гофмана в большом лице волшебника Проспера Альпануса просвечивало еще совсем иное, маленькоелицо. У Гофмана и у других романтиков к каждому персонажу даны еще варианты его же — его двойники: один вариант сбыв­шийся, что не уничтожает значения несбывшихся.

Фрид­рих Шлегель и Август Шлегель, создавшие эстетику романтизма, полагали: в человеческой личности представлена целая система персонажей, ей позволено менять постоянно собственную сферу, вживаться в любую сферу, в любые реальные контексты, и не одним только умом и вообра­жением, а всеми силами души. Фридрих Шлегель: «Большинство людей подобны возможным мирам Лейбница. Это всего лишь равноправные претенденты на существование. Как мало таких, кто существует на самом деле».

Романтики относились полемически к литературе характеров и психологического анализа. Программные заявления Новалиса: «Удивительно, что внутренний мир человека до сей поры рассмотрен так скудно и трактован так бездуховно»; «Так называемая психология — это лавры, занявшие в святилище места, положенные истинным богам». Характеры неприемлемы для романтиков, ибо они стесняют личность, ставят ей пределы, приводят ее к некоему отвердению.

Дата добавления: 2015-06-26