Типология этно-политических конфликтов 1 страница

Все этно-политические конфликты можно условно разделить на следующие основные типы в зависимости от целей вовле­ченных в них сторон.

1. Конфликты, в основе которых лежит сепаратизм, стремле­
ние к отделению от другого этно-национального образования.
К ним относятся абхазо-грузинский конфликт, Приднестровье,
Косовский конфликт.

2. Конфликты, обусловленные ирредентизмом, т.е. стремле­
нием этнической группы воссоединиться с основной частью сво­
его этноса или получить исторически принадлежавшие ей зем­
ли, находящиеся под иностранным правлением. Это — Нагор­
ный Карабах, Южная Осетия.

3. Споры относительно административного статуса той или
иной территории, выдвигаемые от имени этноса требования его повышения, например, от автономии к субъекту федерации.

4. Пограничные споры, требования изменения границ.

6. Социально-политические конфликты на основе требова-| ния расширения представительства во власти и выравнивания уровня жизни в различных регионах. Например, такого рода требования лежали в основе конфликта в Таджикистане. Этот конфликт имел квазиэтническое измерение. В условиях слабости национальной идентификации северные таджики нередко воспри­нимались на юге (и наоборот) как представители нетаджикского этноса, поскольку отличаются языковыми и культурными осо­бенностями.

Разумеется, данная схема не отражает всего многообразия этно-политических конфликтов. Более того, в конфликте чаще всего присутствуют несколько из перечисленных типов. Так, вопрос о повышении административного статуса тесно увязыва­ется с требованиями сохранения национальной самобытности и нередко выливается в сепаратизм. Часто сопутствуют друг другу вопросы об изменении границ и выделении моноэтнических об­разований. Например, идея создания Лезгистана на стыке тер­риторий Азербайджана и Армении, самостоятельного курдского государства и т.п.

Как отмечал американский конфликтолог О.Надлер: «Сов­ременные конфликты обычно включают в себя несколько определенных уровней, начиная от личностного или психологи­ческого уровня до микросоциального или группового, а затем до

макросоциального уровня, каждый из которых имеет одновре­менно различные измерения. В дополнение к такому многообра­зию все эти уровни и измерения достаточно часто переплетены таким образом, что можно с трудом определить, откуда все же следует начать или даже существует ли точка, более подходящая, чем другие».

Хотя в данном случае речь идет о сложностях академическо­го анализа конфликтных ситуаций сегодняшнего дня, очевидно, что взаимопереплетение различных причин и уровней противо­речий значительно осложняет и практические меры по деэскала­ции и урегулированию.

Сами типы конфликтов свидетельствуют, что в них заложе­ны не просто противоречивые, а взаимоисключающие интересы сторон. Причем этно-национальное измерение придает конфликту особенно сильную эмоциональную окраску, еще более сужаю­щую возможность компромисса.

Поскольку многие современные конфликты происходят (про­исходили) на территории некогда единого государства, то, учи­тывая происходившие насильственные и естественные миграции населения, совместное проживание, наличие смешанных браков и проч., они, независимо от типа конфликта, нередко принима­ют форму, сходную с гражданской войной, наиболее жестоким и бескомпромиссным вариантом противостояния с разрушитель­ными национальными последствиями.

Главным противоречием в подавляющем большинстве совре­менных конфликтов стало противоречие между правом наций на самоопределение и сохранением территориальной целостнос­ти государства. Вопрос о том, кого считать нацией, а кого этни­ческим или национальным меньшинством, и что следует пони­мать под этими терминами начал стремительно политизировать­ся, утрачивая былой академизм. В.А.Тишков даже опубликовал в 1998 г. дискуссионную статью «Забыть о нации», пафос кото­рой сводился к тому, что «со словом нация тесно связано поня­тие государственности и самоопределения. Эта традиция при­шла из якобинского понимания и до последнего времени сохра­нялась в политической философии и в международном правеприменительно к государственным образованиям. Поэтому при употреблении данного понятия в его этническом контексте сле­дуют простые мыслительные выводы, а затем и политические лозунги, что этнические казахи, русские, украинцы, татары, ла­тыши и прочие как нации должны обязательно политически са­моопределяться и иметь свое собственное государство. Если они не имеют "своей национальной государственности", то они есть некая полунация или не полностью состоявшаяся нация».

Как бы ни были прозрачны цели новых элит, но претензии на территорию и власть, облеченные в форму борьбы за самооп­ределение и национальные права выглядели респектабельно и заслуживали международной поддержки. Показательно, что под­держка предоставлялась при этом весьма выборочно. Так, мно­гие малочисленные народы в бывшем СССР и России рассмат­ривались на Западе именно как нации, которые имеют право на собственную государственность на своей территории. При этом во многом превышавшие их численно представители нетитуль­ных этносов в западных государствах так и оставались этничес­кими меньшинствами, национальные претензии которых можно ограничить исключительно культурной автономией.

Проблема самоопределения, очевидно, сохранит свою ост­роту на долгие годы. Однако, как представляется, лозунги само­определения и отделения должны учитывать и отношение к это­му других народов, населяющих данное государство. В этом от­ношении представляется важной мысль Й.Галтунга, который, в принципе, всегда признавал право на самоопределение за всеми этнокультурнымии общностями. «Право на самоопределение представляет собой право народа определять свой статус в госу­дарстве и, соответственно, в мире, включая вариант независимо­сти или вариант сохранения статус-кво. Но независимо от реше­ния, право на автономию на низком или высоком уровне не пре­дусматривает права на аутизм, на то, чтобы полностью игнори­ровать других, так же как право на свободу слова не предусмат­ривает права игнорировать последствия применения такого пра­ва. В этом состоит важнейший принцип ответственности». Сле­дует признать, что во многих случаях этот принцип не прини-мался во внимание, что стало одной из причин возникновения этно-политических конфликтов и перехода к вооруженным дей­ствиям.

Современные конфликты гораздо менее управляемы, чем по­коление региональных или межгосударственных конфликтов пе­риода «холодной войны». Во-первых, исчезновение биполярной структуры, обеспечивавшей большую устойчивость международ­ных отношений, способствовало тому, что «правила игры», ра­нее жестко навязываемые США и СССР конфликтующим реги­ональным партнерам, начали размываться, сделав участников конфликтов более безответственными, чем раньше. Ни в одном региональном конфликте его участникам не позволялось перей­ти черту, за которой могло последовать прямое столкновение между двумя сверхдержавами, хотя те и пытались максимально использовать глобальных партнеров в собственных интересах. Во-вторых, конфликтующие стороны в большинстве своем не явля­ются государствами, так или иначе вынужденными подчиняться нормам международного поведения. Примером международной коллективной реакции на несоблюдение требований мирового сообщества была, в частности, операция «Буря в пустыне», зас­тавившая иракскую армию уйти из Кувейта.

Ныне происходит дробление участников конфликта, появле­ние новых самостоятельных сил. В частности, военные группи­ровки, подчиняющиеся полевым командирам, стремятся действо­вать на свой страх и риск, выйти из подчинения политических лидеров. Большое распространение получает на этом фоне тер­роризм.

Вопрос об использовании силы негосударственными субъек­тами приобретает особую значимость. Фактически идет процесс десуверинизации государства в плане постепенной утраты им мо­нополии на легитимное использование военной силы. В ходе конфликта происходит изменение ролевых функций — незави­симые и незаконные военные группировки становятся частью милиции, вооруженных сил, а затем снова порывают с офици­альными структурами. Такого рода превращения имели место в Чечне, в Палестине, на Балканах.

Некоторые новые государства, которые прямо или кос­венно вовлечены в конфликты, имеют серьезные слабые сто­роны. К ряду из них применимо либо понятие «квазигосудар­ство», т.е. государство, не обладающее реальными возможностя­ми осуществлять свои функции, либо даже понятие «провальное государство» (failed state) — не способное регулировать жизнь об­щества. Разумеется, данное состояние можно рассматривать как переходное и временное, однако оно усиливает нестабильность. В условиях правового беспредела и паралича официальных си­ловых структур вынуждено вооружаться население для обеспече­ния собственной безопасности. Кроме того гарантии, которые в ходе урегулирования могли бы быть представлены обеими сто­ронами, не рассматриваются ими как действительно заслу­живающие доверия. Слабость государственных структур порож­дает сомнения относительно возможности находящихся у власти сил (не говоря уж об их оппонентах) обеспечить реализацию взя­тых на себя обязательств. Это в еще большей степени относится к негосударственным образованиям, руководство которых не имеет реальных средств обуздания экстремистов, больше вы­нуждено прибегать к популистским лозунгам и мерам и т.п.

Этно-политические конфликты, судя по всему, надолго ос­танутся одним из характерных явлений современных междуна­родных отношений. Как уже отмечалось, они с трудом поддают­ся урегулированию и даже при определенной стабилизации тре­буют постоянного международного внимания — латентная фаза может легко перейти в новый вооруженный кризис. Несмотря на наличие общих черт, каждый этно-политический конфликт глубоко индивидуален, что обусловлено особенностями культу­ры и психологии его участников. И наконец, он наносит очень глубокие раны, нередко сопровождается этническими чистками, создает проблему беженцев, что способствует сохранению у эт­нических групп на многие годы и даже десятилетия травмиро­ванной исторической памяти и стремления к реваншу.

КОНФЛИКТЫ НА АФРИКАНСКОМ КОНТИНЕНТЕ И ПУТИ ИХ УРЕГУЛИРОВАНИЯ

А.Л.Емельянов

В

настоящее время на африканском континенте происходит гораздо больше конфликтов, чем на любом другом. Са­мый кровавый конфликт в послевоенное время — в Руанде и Бурунди — унес только по официальным данным не менее двух миллионов человек, а всего в 50 африканских конфликтах за со­рок лет, прошедшие после обретения независимости, погибло более пяти миллионов человек. И, несмотря на это, междуна­родное сообщество гораздо больше внимания уделяет странам бывшей Югославии и Кашмиру. И только после 11 сентября весь мир по-настоящему понял, что международная безопасность за­висит не только от позиции ведущих государств мира, но и от региональной безопасности. Кроме того, любой конфликт при­водит помимо жертв и материального ущерба участвующих в нем сторон, к увеличению количества беженцев, часть из которых всеми правдами и неправдами оседает в благополучных странах Европы, США и Канады, распространению болезней, от попа­дания носителей которых не застраховано ни одно государство, к расширению базы для мирового терроризма и распростране­ния наркотиков, губительно воздействует на природу, а при оп­ределенных обстоятельствах может привести к экологической катастрофе, наконец, к неизбежному нарушению прав человека. Следствием конфликта является отступление на более низ­кую ступень экономического развития, и как результат — рас­пространение нищеты и социальных потрясений. Все эти обсто­ятельства выдвигают на передний план задачу предотвращения конфликтов, а если он все-таки произошел — то его скорейшее урегулирование. Но для максимально эффективной реализации этой задачи необходимо отчетливо представлять причины кон-фликтов и их типологию применительно к африканскому кон­тиненту, который и в рассматриваемых вопросах имеет свои осо­бенности. Эта сложная и актуальная задача была решена россий­ским политологом Д.В.Поликановым.

Можно условно выделить несколько групп факторов, спо­собных спровоцировать конфликт и привести к его перераста­нию в вооруженную фазу: факторы военно-силового характера, факторы социально-экономического характера и факторы соци­ально-психологического характера.

К первой группе относятся противоречия, возникающие при установлении и регулировании отношений силы на различных уровнях. На международном — речь идет о влиянии на конфлик­ты великих держав. Это не только ушедшее в историю противо­стояние США и СССР, которое играло определенную роль в раз­жигании и поддержании конфликтов на континенте, но и быв­ших метрополий, которые реализовали свои интересы через дру­жественные им режимы, влияя на них поставками вооружения и оказанием экономической помощи вне зависимости от агрес­сивности внешней политики и стабильности ситуации внутри государства. После ликвидации биполярного устройства мира и ослабления интереса ведущих государств мира и Африке в нача­ле девяностых годов появилась новая разновидность конфлик­тов на национальном и местном уровнях, которые возникали во многом лишь потому, что их инициаторы были уверены в меж­дународном невмешательстве в них.

На региональном уровне отмечается борьба за лидерство и становление новых центров силы, которые являются неоспори­мыми лидерами субрегиональных группировок — Нигерия (ЭКО-ВАС) и ЮАР (САДДК). Для них международные конфликты ста­новятся не только средством реализации своих интересов, но и своеобразным каналом самоутверждения, открывающим допол­нительные возможности для повышения собственного статуса через миротворчество. К региональному уровню относятся кон­фликты между двумя государствами, не претендующими на ли­дерство в регионе, а стремящиеся к расширению сферы своего влияния. При этом слабые в экономическом отношении афри­канские государства представляют силу как, прежде всего, воен­ный потенциал, игнорируя общепринятый набор факторов силы — население, обеспеченность ресурсами, экономический потен­циал, уровень развития науки и техники и т.д. Милитаризация континента, пик которой приходился на восьмидесятые годы, продолжается. Несмотря на относительное сокращение военных расходов, Тропическая Африка является пятым по величине рын­ком вооружений. Африканские государства часто избирают во­енные методы для самоутверждения еще и потому, что их уро­вень силы еще недостаточно велик для того, чтобы представлять угрозу взаимного уничтожения.

Следующая группа причин, лежащих в основе конфликтов — факторы социально-экономического характера. Речь идет, прежде всего, о той или иной форме борьбы за материальные ресурсы, которые столь часто являются объектом конфликта, а также про­блема бедности и отставания в развитии. Если межгосударствен­ная борьба за территорию во многом отошла в прошлое, то про­блема границ и их соответствия реальному этническому делению по-прежнему стоит очень остро. Хотя с 1964 по 2001 г. Организа­ция африканского единства была фактическим гарантом сложив­шихся еще в колониальное время границ, тем не менее, часто возникали и возникают пограничные конфликты.

Борьбу за территорию и природные богатства можно назвать важной составляющей и внутригосударственных конфликтов. Тя­желое экономическое положение африканских стран, ограничен­ность материальных и финансовых ресурсов усугубляют борьбу за их распределение. В условиях неэффективных структур госу­дарственного управления, неспособных направить конкуренцию различных социальных групп в рамки созданных политических институтов, противостояние все чаще приобретает вооруженный характер. Демографический фактор и неконтролируемые процессы миграции, в том числе за счет беженцев и перемещенных лиц, также ведут к замедлению темпов экономического и социально­го развития, а как следствие и к конфликтам. Сепаратисты видят в вооруженной борьбе за отделение, в первую очередь, возможность для своего народа или этнической группы получить в пол-распоряжение ресурсы данной территории и увеличить свое влияние. Однако следует учитывать, что многие внутренние, в |особенности этнические конфликты, начинаются не с попыток завоевать суверенитет над территорией, однако, если на раннем этапе не устранить причины для недовольства, то чаще всего такой конфликт выльется в движение за отделение. Положение усугубляется еще и тем, что нищенское существование населе­ния ведет к формированию бандитских образований, часто при­мыкающих к вооруженной оппозиции.

Последнюю группу факторов, способствующих возникнове­нию конфликтов, составляют социально-психологические, свя­занные, прежде всего, с особенностями этнического мышления и таким понятием, как трайбализм. Перенесение этно-племен-ных форм организации и культуры на более крупные политичес­кие институты неизбежно ведет к возникновению трений между различными группами. В условиях конфликта это приводит к феномену "искаженного восприятия" и усилению влияния су­ществующих негативных стереотипов, возникновению и поддер­жанию "образа врага". Положение усугубляется высокой степе­нью персонификации власти на африканском континенте, когда развитие ситуации зависит от опыта ситуативного поведения лидера, его мотивации, готовности к использованию военно-си­лового аппарата. Многие лидеры являются выходцами из армей­ских кругов, и, соответственно, имеют иной опыт ситуативного поведения, нежели гражданские политики. Во многих случаях проблемы меньшинств и межэтнических отношений намеренно используются для реализации экономических и властных инте­ресов определенной группы.

Возникновение негативных стереотипов и образа врага в Аф­рике связано с практически перманентными конфликтами, а оши­бочное восприятие одним из участников конфликта намерений противоположной стороны может привести к обострению ситуа­ции. Люди склонны принимать свои страхи за намерения другой стороны. В результате возникает тенденция воспринимать соб­ственные действия как ответные, вынужденные, в то время как действия противоположной стороны расцениваются в качестве провокационных. В подобной обстановке нагнетания напряжен­ности возникает четкое внешнее разделение на "своих" и "чу­жих" вне зависимости от того, состоялся или нет индивидуаль­ный выбор.

К социально-психологическим факторам относятся пять ос­новных признаков агрессивности руководителей государств, ве­дущих к расширению и усугублению международных конфлик­тов: чрезмерное внешнее давление; недостаточная способность государства приспосабливаться к внешним изменениям; преиму­щества данного государства, вытекающие из соотношения сил с другими странами, и возникающее вследствие этого желание воздействовать на внешнее окружение, необходимость приспо­собиться к нему; степень легитимизации статуса правительства; эффективность деятельности политического руководства, т.е. реагирование на окружающее воздействие, выбор подходящих средств осуществления поставленных целей.

Следует отметить и ту роль, которую могут сыграть средства массовой информации в углублении конфликта, их воздействие может быть краткосрочным и долговременным, прямым и кос­венным, наиболее эффективным представляется долговременное косвенное влияние СМИ внутри собственной страны. Они фор­мируют общественное мнение и общественные настроения, при­дают им нюансировку, эмоциональные оттенки, акцентируют внимание на одних и приглушают другие темы в пропаганде. Климат, сложившийся при помощи СМИ, выступает как важ­нейший внутриполитический фон, который формирует воспри­ятие и оценку информации, связанной с возможностью конф­ликта. Одни и те же сообщения будут восприняты и оценены совершенно по-разному в спокойной атмосфере и в ситуации, пропитанной духом истерии и подозрительности.

Можно выделить несколько основных путей распростране­ния конфликта: а) мятежники (часто с одобрения правительства соседней страны) могут захватить приграничные районы; б) пра­вительство одного государства может принять меры для того, чтобы ликвидировать базы повстанцев, расположенные на территории соседней страны; в) в результате различных попыток ослабить регионального соперника; г) миграции беженцев явля-ся одним из направлений интернационализации внутренних столкновений или расширения международного конфликта; д) распространению конфликта способствует и торговля стрелко-IM оружием (наиболее дешевый вид), которое часто уходит из 'горячих" точек в районы потенциального вооруженного столк-ювения; е) наконец, может сказаться и демонстрационный эф-фект, когда успехи повстанческих движений в соседних странах подогревают экстремистские настроения внутри данной страны. Обозначив основные факторы, способные спровоцировать конфликт и привести к его перерастанию в вооруженную ста­дию, следует отметить, что в реальных конфликтах очень часто наблюдается взаимодействие и переплетение факторов из раз­личных групп. Поэтому возникает необходимость выделения ти­пов конфликтов; их классификация строится, главным образом, на основе трех параметров: уровня (международный, региональ­ный, субрегиональный или локальный), характера участников (межгосударственный, внутренний или внутренний интернали-зированный) и причин (политический, социально-экономичес­кий, социально-психологический). В свою очередь, классифика­ция конфликтных ситуаций на африканском континенте бази­руется на причинах, характере участников и особенностях разви­тия конфликта: а) конфликты, отражающие комплекс противо­речий, возникающих на почве религиозных и конфессиональ­ных отношений в большинстве случаев между арабизированным и африканским населением стран, расположенных в зоне, кото­рая разделяет Тропическую Африку и Магриб (примеры Эфио­пии, Судана, Чада); б) конфликты, возникающие на почве борь­бы этнических групп за доминирование во власти и распоряже­ние ресурсами внутри государства (например, Руанда, Бурунди); в) противостояние между вооруженными группировками полу­криминального характера в условиях распада государственных структур (Либерия, Сомали).

В современной конфликтологии существует традиционное разделение мер, направленных на предотвращение, урегулирова-ние и разрешение конфликтов: а) создание систем раннего пре­дупреждения; б) превентивная дипломатия; в) укрепление мер доверия, контроля над торговлей вооружениями и т.п. При фор­мировании систем раннего предупреждения главными пробле­мами являются не только своевременный сбор и анализ данных, но и обеспечение принятия решения на основе полученной ин­формации, что доказывает опыт руандского конфликта 1994 года. В последнее десятилетие возрастает роль превентивной дипло­матии, прежде всего, через дипломатическое вмешательство на ранней, невооруженной стадии конфликта, а также через поли­тические мероприятия по пропаганде культуры мира, компро­мисса и мирного сосуществования различных социальных групп. Большое значение имеет совершенствование мер доверия в рам­ках международных, региональных и субрегиональных объеди­нений и поддержки усилий в этой области.

При урегулировании конфликтных ситуаций выделяются два крупных направления: переговоры и миротворчество (осуществ­ляемое через посредничество, примирение, арбитраж, предостав­ление добрых услуг, использование международных правовых механизмов (Международный Суд), а также принуждение к миру и санкции. При использовании переговоров как средства урегу­лирования важно создать благоприятную атмосферу и наладить каналы коммуникации между сторонами. В последнее время воз­растает роль "второго направления дипломатии", т.е. неофици­ального посредничества, обладающего целым рядом преимуществ по сравнению с формализованными процедурами традиционно­го официального вмешательства третьей стороны. Все большее значение приобретает и деятельность Международного Суда, способного эффективно разрешать межгосударственные терри­ториальные споры. Выделяются и такие относительно новые на­правления, как принуждение к миру и санкции. Если первая концепция находится еще в стадии разработки, то в отношении санкций у международного сообщества открываются новые воз­можности через их направленное использование против одной из сторон, срывающей выполнение мирных соглашений, а также желание возложить бремя санкций на руководство той или иной стороны, чтобы в меньшей степени повлиять на положение наи­менее обеспеченных слоев населения, которые в настоящий мо­мент больше всего страдают от применения санкций.

Разрешение конфликтов происходит в русле концепции ук­репления мира, которая подразумевает интеграцию противобор­ствующих сторон в политические структуры, их вовлечение в совместные экономические проекты и культурное взаимопроник­новение. Если интегрирование расколотого войной общества осуществляется за счет внутренних ресурсов, прежде всего, в рам­ках демократических процедур и обеспечения более справедли­вого распределения власти и общественного богатства, то эконо­мические меры требуют в африканских условиях активного со­действия международного сообщества, в том числе через оказа­ние финансовой и технической помощи.

Говоря о роли ООН и решении проблемы нестабильности на африканском континенте необходимо подчеркнуть появление ка­чественно новых направлений, в частности, таких как превен­тивное размещение войск и принуждение к миру. На основе опыта миссий ООН в Анголе, Либерии, Мозамбике, Намибии, Сома­ли, ЦАР открываются широкие возможности, которыми облада­ет организация при урегулировании и разрешении конфликтов. Необходимо совершенствовать механизмы сотрудничества ООН с региональными и субрегиональными структурами безопаснос­ти, обеспечивающие тесное взаимодействие на различных уров­нях принятия решений.

Одним из важнейших гарантов сохранения мира и укрепле­ния безопасности на континенте была Организации африканс­кого единства (ОАЕ). Несмотря на то, что она прекратила свое существование, а ее место занял Африканский Союз, но он к настоящему времени пока никак себя не проявил на ниве ми­ротворчества, опыт ОАЕ явно недооценен. Она в целом справля­лась с разрешением межгосударственных конфликтов, но уси­лия, предпринимаемые ей в отношении внутренних конфлик­тов, были явно недостаточны. Тем более, в последнее десятиле­тие существования ОАЕ четко прослеживалась тенденция пере­дачи функций миротворчества, включая и вооруженное вмеша-тельство, на уровень субрегиональных организаций континента. Неоднократно на разных уровнях, включая и ООН, поднимался вопрос о создании межафриканских миротворческих сил. При этом основными вопросами являются обеспечение надлежащего финансирования и соблюдения миротворцами принципа беспри­страстности, а также сложный процесс выработки функциони­рования подобных сил.

После распада СССР и фактического самоустранения Рос­сийской Федерации от миротворчества в Африке, США оста­лись единственной державой активно и открыто вмешивающей­ся во внутренние дела государств черного континента. Помимо международных организаций в настоящее время только США обладают достаточным политическим, экономическим и воен­ным потенциалом для предотвращения или урегулирования (при условии хорошей и всесторонней подготовки, содействия миро­вого сообщества и африканских стран) практически любого аф­риканского конфликта. Без учета американской позиции прак­тически невозможно дать объективную оценку любому конфликту на черном континенте.

Сама по себе концепция "миротворчества" возникла прак­тически сразу же после победы американской революции в кон­це XVIII века и выступала одним из важных и эффективных ин­струментов внешней политики. Данная концепция неоднократ­но изменялась, а применительно к современной Африке в самых общих чертах — умиротворение во время этнических и граждан­ских беспорядков. Впервые она была реализована в Сомали в рамках миротворческих операций ООН, начавшихся в декабре 1992 г. Для США было важно показать, кто является подлинным вершителем судеб Африки. В 1993 г. в Сомали действовали более трех тысяч американских военнослужащих и более семи тысяч морских пехотинцев, оснащенных самым современным оружием и боевой техникой. Но штабные офицеры не учли африканскую специфику, они рассчитывали использовать племенные и кла­новые разногласия, когда в распавшемся государстве воевали все. Но против американцев поднялся весь народ, от детей и женщин до глубоких стариков, отодвинув на задний план свои разногла-сия. Сразу же после почти полного истребления в ночь с 3 на 4 |октября элитного подразделения американского спецназа, ата-рковавшего штаб-квартиру полевого командира М.Айдида, конт-ролировавшего столицу Сомали Могадишо, началась эвакуация американских подразделений.

После поражения США от иррегулярных отрядов, ведущих партизанскую войну, администрация Б.Клинтона сформулирова­ла основные цели американского миротворчества на черном кон­тиненте — предотвратить распад ключевых африканских стран, так как последствия этого может затронуть национальные интере­сы США. Африка представляется полигоном для отработки моде­лей урегулирования конфликтов, большинство из которых в на­стоящее время возникает не между государствами, а внутри них. Администрация Д.Буша-ст. внесла в них существенные измене­ния. На первый план выходит военно-политическая составляю­щая, то есть готовность применить силу против тех стран и поли­тических группировок, которые, по мнению американцев, явля­ются источниками терроризма, в первую очередь Судан, Ливия и Сомали. Правда при этом звучит существенная оговорка — борьба против террористов не является войной цивилизаций.

Одним из самых длительных, ожесточенных и кровавых кон­фликтов, который удалось урегулировать с помощью ООН, явля­ется конфликт в Анголе. До получения независимости в 1975 г. в стране действовали три основных повстанческих группировки — МПЛА во главе с А.Нето, УНИТА во главе с Ж.Савимби и ФНЛА во главе с Х.Роберто. Во время годового переходного периода между ними началась борьба за власть, победителем из которой вышла МПЛА, поддержанная СССР. Тогда из Намибии двину­лась бронетанковая колонна ЮАР с целью сорвать провозглаше­ние независимости и привести к власти УНИТА. Бойцам МПЛА удалось приостановить продвижение колонны, а сразу же после официальной церемонии кубинские интернационалисты с по­мощью самого современного советского оружия разгромили юаровские войска. Но механизм гражданской или, более точно, этнической войны был уже запущен. УНИТА контролировала южную часть Анголы, населенную овимбунду, чуть более 30% населения, ФНЛА — север, населенный баконго, более 10%. МПЛА поддерживал СССР, УНИТА - США, ЮАР, на некото­рых этапах Китай, ФНЛА соседний Заир, современная Демокра­тическая Республика Конго. Кроме того, существовал ФЛЕК -Фронт освобождения Кабинды, северного анклава Анголы, чрез­вычайно богатого нефтью. При подобной расстановке сил и меж­дународной поддержке победить смогла бы только та сторона, которая физически уничтожит этническую базу группировки, а это многие миллионы человек с каждой стороны.

Дата добавления: 2015-06-26