Заметки редактора. 6 страница

Пока экипаж корабля носился вокруг, приводя в порядок мостик, Грайс, Драмон, Яффел и я остались перед гололитом. Повреждения здесь казались очень слабыми, хотя количество пулевых отверстий, подпалин и неприятных пятен в окружающих коридорах были немым и красноречивым доказательством свирепости боя за мостик. Трудно сказать, был бы я, в конце концов, в большей безопасности здесь, или решение уйти, несмотря на все неприятности, было более благоразумным. Поэтому я оставил эти мысли и сосредоточился на обсуждении.

— Повреждения машинариума были серьёзными,— сказал Драмон, — но духи-стражи предохранителей сработали своевременно, защитив от вреда основные системы. Наши технопровидцы выполняют обряды реактивации и уже воздали почести стражам. Варп-двигатели работают так, как можно было ожидать после холодного старта, но они потребуют отключения для полного переосвящения после того, как мы снова появимся в реальной вселенной.

— Похоже, это будет долгая работа, — осторожно рискнул я, мне это совсем не понравилось. Если наш следующий порт захода окажется таким же гнездом огненных ос, как тот, из которого мы сбежали, то последнее что нам было нужно, так это сесть на мель без возможности отступить.

— Примерно девять стандартных дней, — незамедлительно ответил Драмон, — или вдвое меньше, если причалим к космической станции со святыней Механикус, но так глубоко в Заливе мы с таким же успехом могли бы желать попасть на мир-кузницу.

— Я с радостью соглашусь на любую систему, свободную от орков, — сказал я ему, в то время как Грайс и Яффел, при упоминании одного из священных миров, посвященных работе Бога-Машины, инстинктивно сплели пальцы в символ шестеренки.

— При таких обстоятельствах — я тоже, — согласился Драмон.

— Тогда мы должны верить Омниссии и предоставить нашим системам требуемое время, — сказал Грайс голосом, который ясно дал понять, что он неодобрительно посмотрит на тех, кто не будет соблюдать это требование, после чего перешел к основному вопросу на повестке дня, — хотя ваша изобретательность спасла наше судно, она, возможно, подвергла некоторой опасности успех нашей миссии.

— Совершенно верно, — Яффел кивнул, как всегда слегка покачиваясь, и продолжил, — условия, при которых мы входим в варп, важны для того, чтобы мы могли следовать за правильным потоком. Поскольку я в это время был несколько отвлечен[78], я не смог закончить соответствующие вычисления до перехода, что, в свою очередь, уменьшает возможность обнаружить следующую точку выхода. В лучшем случае это будет проблематично.

— А в худшем? — спросил я, чтобы показать, что интересуюсь обсуждением, одновременно пытаясь скрыть радость, что это дурацкое предприятие не слишком затянувшись, скорее всего, подходит к концу. Гвардия была обязана присутствовать в окрестностях любых Имперских миров, чтобы препятствовать авантюрным набегам наших недавних врагов, поэтому если я представлюсь, то смогу найти судно, которое без особых неприятностей доставит меня на Коронус. Однако упоминание об этом до моего отлета может дойти до Миры, поэтому я оставил свой план при себе, опасаясь снова увидеть её у подножья посадочной рампы.

— В худшем, мы вообще не найдем точку выхода или хотя бы подсказку где она, — сказал Яффел, глядя на меня как на простачка.

— И каковы шансы этого? — спросил я, не желая отставать. Если я смогу добиться, чтобы они самостоятельно осознали безнадежность миссии, то это убережет нас от дальнейших споров.

— Где-то около трех процентов, — сообщил мне шатающийся магос, обеспокоенный, как будто это была реальная вероятность.

— Почему такая высокая? — спросил я до того как осознал, что возможно в этой ситуации сарказм не особенно разумен, так как ни у Грайса, ни у Яффела не хватало чувства юмора, чтобы шутить по поводу нашего похода. Или они оба были оскорблены моей легкомысленностью. Однако даже если они заметили, то никто не подал вида. Яффел просто указал на гололит, на котором мерцающая зеленая труба все еще проецировалась на звездное небо.

— Тогда мы сможем изменить наши оценки, — сказал он, — но не более. Учитывая течение, в котором мы сейчас находимся, наш пункт назначения может быть любой из этих трех систем, с вероятностью семнадцать, двенадцать и тридцать два процента соответственно.

Другие, менее вероятные, здесь.

Повсюду в трубе появились россыпи иконок, несколько оказались в планетарных системах, большинство же, были глубоко в заливе между ними. Когда я внимательно рассмотрел картинку, у меня возникло плохое предчувствие; если мы выйдем в космос между звездами и несмотря на заботу Драмона по какой-то причине варп двигатели выйдут из строя, мы определенно умрем в бездонной темноте, в веках от ближайшей помощи, несмотря даже на максимальную скорость корабля в материальном мире.

— Что если мы возвратимся в систему захваченную орками и заново войдем в течение, после того как вычисления будут закончены? — спокойно спросил Грайс, словно самоубийство было вполне разумным планом. К моему ужасу, Яффел кивнул.

— Я рассматривал такую возможность, — сказал он, тоном, которым нужно обсуждать погоду, а не наш приговор к неминуемой смерти. Внезапно побег к спасательным капсулам стал выглядеть категорически привлекательным планом.

— Мои оценка — в таком случае, с вероятностью в девяносто семь процентов мы преуспеем.

— Нам нужна стоянка и переосвящение систем, прежде чем мы попытаемся, — твердо заявил Драмон, — многие духи-машин до сих пор травмированы и нуждаются в исцелении до того как мы сможем снова вести корабль в бой.

— Похоже, мы должны продолжать искать следующую точку выхода "Отродья" в данных системах, — сказал я, стараясь не слишком-то выдавать свое облегчение. Если мы найдем ее, все хорошо: будет ли там скиталец или мы продолжим поиски, в любом случае у нас не будет причин возвращаться в адскую дыру, кишащую орками. С другой стороны, если не найдем, по крайней мере у меня будет еще около девяти дней, чтобы найти подходящее оправдание и улететь от них — а если не получится, всегда оставалась капсула.

— Каковы наши шансы на успех?

— Не более семидесяти двух процентов, — уныло заявил Яффел. Я сдержал порыв кинуть в него ближайшим тяжелым предметом, что до сих пор рассматриваю как героический подвиг самоконтроля. Во множестве случаев я выживал и при значительно худших шансах чем эти. Если честно, у меня почти закружилась голова от облегчения, но я сохранил достаточный контроль над собой, чтобы не сообщить засушенному техножрецу, что я думаю о его готовности пожертвовать частью нас только для того, чтобы привести в порядок свои цифры.

— Будем надеяться, что ваше доверие будет оправданно, комиссар, — сухо сказал Грайс. На этой оптимистичной ноте встреча подошла к концу.

ТАК КАК на карту было поставлено многое, не удивительно, что следующие несколько недель были более чем напряженными. Я как мог коротал время, придумывая себе одну работу за другой, наслаждаясь своими ежедневными тренировками с дронами и парой спаррингов с Драмоном, который, кажется, уходил от своих обязанностей с таким же облегчением, как и я. Хотя он никогда не говорил об этом прямо, я вскоре сделал вывод что орки оставили после себя значительные повреждения и задача по координации ремонта была весьма обременительна. Несмотря на все мои попытки игнорировать слова Яффела, мне было неспокойно, и хотя я понимал, что вероятность возвращения обратно в зону орков, была весьма отдаленной (фактически несущественной, если я что-то в этом понимал), но все равно не мог полностью стряхнуть смутное беспокойство, за исключением времени, когда был занят физическими упражнениями.

Возможно из-за этого, или из-за того, что электроказнь толпы орков, кажется, улучшила настроение Миры, я снова стал проводить с ней больше времени. Не могу утверждать, что наслаждался её обществом так же, как и в Фиделисе, но её энтузиазм по отношению ко мне, кажется, не уменьшился. Кроме того, как я отмечал раньше, мои возможности для общения на борту "Ревенанта" были несколько ограниченными. Честно говоря, поначалу я немного опасался восстанавливать нашу связь, поскольку слабый голос из глубин моего сознания, (каждый раз, когда я прислушивался к нему), продолжал настаивать, что это плохая идея, хотя причин я не мог сформулировать. Но шли дни и она хорошо контролировала стервозную часть своей натуры, так что рядом с ней я стал чувствовать себя немного комфортнее. Возможно, даже слишком, иначе я бы уделил больше внимания зуду в ладонях, который, время от времени, продолжал возникать во время явно безобидных разговоров.

Один конкретный засел у меня в мозгах, хотя в то время полная значимость ускользнула от меня. Приободренный нашим недавним столкновением с зеленокожими, я рассказал ей пару красочных баек по поводу моей, якобы великой кампании по освобождению Перлии от их родичей. И был вознагражден соответствующей порцией охов и ахов и доверчиво широких глаз в нужных местах — затем она посмотрела на меня над краем своего бокала, как бы прицеливаясь.

— Ты когда-нибудь в своей жизни задумывался заняться чем-то другим? — внезапно спросила она нейтральным тоном, который пыталась использовать тогда, когда ответ ее якобы не интересовал. Полностью захваченный врасплох, я в некотором недоумении покачал головой.

— А ты? — в ответ спросил я, зная, что мой вопрос столь же смешон. Мира была рождена в правящей семье Имперского мира, с самого рождения ей предназначалось взять над ним власть и ее образование и воспитание не оставляли сомнений в таком предположении; она контролировала свою собственную судьбу не больше меня. Со дня, когда функционер Схолы Прогениум, с извращенным чувством юмора[79]заклеймил меня как будущего комиссара, моя судьба была предрешена, так же как и Миры, но без всего этого бесконечного великолепия, которое, несомненно, сделало ее юность намного более приятной чем мою.

— Все время, — к моему удивлению, с неожиданной тоской в голосе ответила она. Затем улыбнулась, словно это было открытием, и пожала плечами, пустив волнующую рябь по облегающей золотой ткани ее любимого платья — которое, если спросите меня, все равно делало ее похожей на девочку для развлечений. (Но я не считал, что этот аспект ее внешнего вида выставляет ее в слишком невыгодном свете).

— У меня никогда не было шанса, — она лукаво посмотрела на меня, — до сих пор.

— Ты имеешь в виду — вне планеты, — сказал я, без особых проблем умудрившись выглядеть заинтересованным. В своей жизни я достаточно рано научился этому удачному приему, — это сделало мою жизнь в схоле вполне сносной, — но он так же отлично послужил мне в последующей карьере. Мира кивнула.

— Частично, — согласилась она. Она стала выглядеть заговорщицей, как будто готовой поделиться какой-то интимной тайной и опасающейся что ее подслушают слуги. Хотя все это время Юрген был нам ближе, чем кто-либо из обслуживающего персонала и его присутствие отчетливо чувствовалось, даже если его не было видно, так что я не думаю, что нужно было сильно волноваться по этому по поводу.

— Это дает много возможностей.

— Да? — хоть убей, я не понимал, куда она клонит. Она опять кивнула.

— Так и есть, — подтвердила она, и хотя я не осознавал о чем она там болтает, но тактично согласился с этим.

— С правильным супругом, мой отец будет вынужден утвердить меня в качестве своей преемницы. Как только вся неразбериха уляжется, Виридии нужен будет сильный лидер, и я намерена обеспечить это.

— Хорошо, рад за тебя, — сказал я, стараясь не выдать улыбкой то, что я наконец-то понял настоящую причину ее маневров на борту нашего корабля идиотов. Она желала дать отпор всем возможным претендентам на трон и хотела доказать, что пойдет на все, чтобы защитить свой родной мир. И если она каким-то образом женит на себе космодесантника, то так будет лучше: конечно, сама идея была смехотворной, но по-своему очаровательной в своей наивности[80].

— Не могу придумать более подходящей пары.

— Я надеялась, что ты согласишься, — ответила Мира и улыбнулась мне такой улыбкой, которую я давно не видел. Я ответил ей тем же самым, размышляя, что это отлично предсказывает дальнейшее продолжение вечера и должен сказать, что был не разочарован.

Глава четырнадцатая

Я не долго наслаждался внезапным изменением в поведении Миры, хотя она определенно стала более приятной компанией после произошедшего. Это было почти как заново пережить наш самый ранний период сотрудничества на Виридии и хотя я иногда не мог избежать мыслей о том, что за этим стояло, особенно когда замечал как она смотрит на меня, словно крут, выбирающий кусок падали. Но по большей части я был просто благодарен за такие перемены. По правде, это было настолько разительно, что для меня стало огромным удивлением одним утром увидеть мгновенную вспышку старого раздражения, как раз после того как Юрген постучал в дверь моей каюты, чтобы проинформировать меня, что Грайс при ближайшей возможности хочет меня видеть на мостике.

— Ты, правда, собираешься скакать как слуга каждый раз, когда кто-то присылает сообщение? — спросила она, когда я натягивал свою униформу и рассматривал состояние своей фуражки, которая, несмотря на лучшие старания Юргена, все еще выглядела отвратительно, и решал что с этим делать, — он сказал по возможности, а не сию же минуту.

— Это одно и то же, — ответил я, наклонив фуражку, чтобы спрятать худшие повреждения и проверяя эффект в зеркале, — может быть, ты и можешь позволить себе заставлять людей ждать сколь угодно долго, но я нет. Это просто вежливая форма приказа.

Решив, что теперь я не столь представителен, каким всегда должен быть, развернулся и увидел, что ее выражение лица опять смягчилось.

— Это не продлится вечно, — сказала она, и я улыбнулся в ответ, тронутый ее очевидной верой в восходящую звезду моей карьеры. (Которая действительно возвела меня в ранг, который позволял заставлять людей ждать меня столько, сколько захочу, и так продолжалось несколько десятков лет, хотя реалии моей работы все еще были таковы, что было бы нецелесообразно потакать такой прихоти).

— Я вернусь, как только смогу, — пообещал я и отбыл настолько быстро, насколько требовал протокол. Было бессмысленно спрашивать ее, не хочет ли она составить мне компанию; даже если убедить ее пойти, что с Мирой в лучшем случае всегда было проблематично, то все равно вызов был адресован лично мне. Конечно, в целом была такая вероятность, что ей в интересах дипломатии отправили отдельное сообщение в собственную каюту, но она так не любила отвечать, что я был не удивлен, узнав, что Грайс просто даже не искал отговорок, чтобы не включать ее в любые необходимые обсуждения.

— Комиссар.

Капитан космодесантников дружелюбно кивнул, поприветствовав меня, когда я прошагал к мостику, после чего опять вернул свое внимание к шкиперу и оживленной беседе, по существу которой я ничего не понимал. Если у меня и были вялые сомнений насчет того, что я здесь делаю, то они почти сразу же рассеялись, когда я увидел стоящих у гололита Яффела и Драмона, изучавших звездную карту и излучающих явное удовлетворение.

Я просеменил к ним и при моем приближении технодесантник поднял взгляд.

— Комиссар, — сказал он, отходя в сторону и предоставляя мне беспрепятственный вид на дисплей, — как раз вовремя.

— Я вижу, — ответил я, один раз взглянув на знакомую карту звезд. Одна из трех систем, на которую указывал Яффел во время нашей прошлой встречи, была освещена сильнее, чем остальные и зеленая труба снова уменьшилась, практически сжав эту иконку. Я кивнул Яффелу, подтверждая.

— Мои поздравления, магос. Похоже ваши вычисления столь же надежны как всегда.

— Милостью Омниссии, — согласился техножрец, умудрившись каким-то образом придать своим монотонным словам и безразличному выражению лица, обычно соответствующему всем из его ордена, самодовольную окраску.

— Мы нашли еще одно слабое место на границе между реальностями, связанное с зарегистрированными ранее в нашем походе.

— Которое ведет нас сюда, — добавил Драмон, тыкая серворукой в иконку, которую я уже заметил. — Система Серендипита. Конечно, с обычными допустимыми отклонениями.

— Конечно, — кивнул я, чтобы показать заинтересованность и стараясь не думать, что предсказание точки появления из варпа всегда не более чем предположение, хотя наш навигатор и доказал свою значительную компетенцию, это несомненно было подчеркнуто тем фактом, что его или ее вообще наняли на судно космодесантников[81]. Затем меня кое-что поразило.

— Мы до сего момента не могли знать о точке выхода. Почему вы столь уверенны, что нам нужно в эту систему?

Конечно же, я должен был подумать, прежде чем спрашивать, потому как последующие десять минут провел вежливо кивая, пока Яффел сыпал техническими терминами, и раздумывая над тем, действительно ли его аугметические усовершенствования позволяли ему не дышать или его бесконечная трескотня просто так звучала для моих ушей. В конечном счете, он замолчал.

— Приблизительное упрощение, — сардонически отметил Драмон, — но в точности передает смысл.

Затем, очевидно чтобы убедиться, что я воспринял шутку, он добавил:

— Она кажется наиболее подходящей кандидатурой, учитывая течение, по которому следует наш корабль.

— Понятно, — ответил я, размышляя, почему Яффел не мог быть столь кратким, — эта система Империума?

— Полностью, — уверил меня Драмон, улыбнувшись одной из своих неотчетливых улыбок, которые я наловчился различать с тех пор, как мы стали спарринг партнерами.

— Один главный мир, семь других содержат поселения, тридцать восемь космических станций. Две из которых — космопорты с производственными верфями.

Очевидно что именно это вызвало его приподнятое настроение. Меня начало охватывать растущее дурное предчувствие.

— Это подразумевает значительное население, — указал я, — и отлично подходит крадам для распространения заражения.

— Совершенно верно, — согласился Грайс, разворачиваясь к нам и еще раз напоминая мне о феноменальном слухе, которым Император решил их наградить, — вы можете быть полностью уверенны, мы готовы к любому предательству.

— Рад это слышать, — ответил я, хотя чувствовал себя менее спокойным, чем говорил. Мы попали в засаду почти сразу же по прибытии в систему Виридии и, хотя Отвоеватели достаточно легко отбили атаку, Драмон ясно дал понять, что судно не готово снова вступить в бой. Виридия возможно была инфицирована не более чем горсткой внедренных; если весь выводок на борту "Отродья Проклятия" пробудился и фактически беспрепятственно прошелся по населению, то система Серендипита возможно уже потеряна для человечества. Если все обстояло именно так, в чем мое пессимистическое воображение почти убедило меня, то это будет похоже на наше прибытие в систему заполненную орками. Теперь вы понимаете, что когда мы все повернулись к пикт-экрану, который транслировал вселенную за бортом, вялая тошнота нашего перехода в реальную вселенную была для меня меньшим из того, что меня волновало.

В результате, должен сознаться, меня ждало разочарование. Вместо мародерствующих кораблей, к которым я подготовил себя, кроме успокаивающего сияния звезд, во всех направлениях больше ничего не было видно. Похоже, ни одна из точек света не двигалась, что принесло еще больше облегчения; а если и двигались, то это были разного рода корабли. Конечно, ауспекс-оператор имел гораздо более точные инструменты, чем мои глаза и через секунду он подтвердил мое первое впечатление.

— Все чисто, — рапортовал он, тем же коротким, монотонным голосом, который на дежурстве, похоже, овладевал всем корабельным экипажем, — начинается детальное сканирование.

— Насколько мы далеко? — спросил я.

Моя паранойя была как всегда сильна, убедив, что система рано или поздно превратится в еще одно гнездо огненных ос и я хотел иметь уверенность, что у нас будет достаточно подсказок, если начнут валиться неприятности. Ни одна из пестрых звезд не светилась сильнее, чем остальные, но я был достаточно опытным путешественником, чтобы это не казалось мне странным: с дистанции, с которой звездные корабли входят или выходят из варпа, местное светило будет настолько далеко, что будет казаться не больше других звезд на небосклоне.

— Чуть глубже основного ореола системы, — сказал Драмон, его лицо было задумчивым, так как, несомненно, он пришел к таким же выводам, что и я. Бесчисленные куски космического мусора забивали сенсоры нашего ауспекса, а следовательно атакующую флотилию нельзя обнаружить на таком расстоянии — по крайней мере, если у них хватит здравого смысла погасить двигатели и дрейфовать, запустив их обратно только для окончательной атаки.

— Кажется далековато, — сказал я, со всей решимостью демонстрируя спокойствие, несмотря на грызущие меня дурные предчувствия. Космические корабли обычно старались выйти в нормальную галактику как можно ближе к главной планете системы, чтобы сократить время путешествия к точке назначения; это я оценил во время долгого и медленного путешествия, в котором мы с Юргеном прилетели на борту спасательной капсулы с границ системы на Перлию.

Яффел на самом деле не пожимал плечами, но он умудрился произвести соответствующее впечатление, наклонившись над столом с гололитом, немного покачиваясь в своей обычной манере.

— Скиталец дрейфует хаотично, и мы просто следуем за ним в материум из точки его появления, — указал он, тоном моих старых учителей из Схолы, уже в тысячный раз за свою карьеру нудно объясняющих явную банальность безразличным студентам прогени. (Теперь я начал понимать это ощущение, поскольку сам стал одним из тех, кто пытается привлечь внимание юных щенков).

— Значит, он не провел в системе достаточное время, чтобы генокрады заразили хоть кого-то, — сказал я, чувствуя первые проблески надежды с момента нашего прибытия. Яффел тупо посмотрел на меня, так что я продолжил объяснять.

— Все эти корабли орков собрались вокруг последней точки появления, не так ли?

Техножрец кивнул.

— Я полагаю что так. И что из этого?

— Это означает что "Отродье" было там как раз перед нами, — подчеркнул я, сознавая иронию внезапных изменений нашего плана, — флотилия таких размеров не могла быть мобилизована так быстро, чтобы перехватить нас. Все эти корабли появились после скитальца и прибыли слишком поздно — но как раз вовремя, чтобы мы стали мишенью сразу после появления из варпа по его следам.

— Логичный вывод, — согласился Грайс и Драмон кивнул, — значит, что мы должны сконцентрировать наши поиски в этой зоне.

Чуть слышно бормоча литании, он сотворил что-то с управлением гололитом, затем чтобы стабилизировать изображение три раза шлепнул по экрану ребром ладони. Давно знакомая звездная карта исчезла, уступив место модели звездной системы в которую мы прибыли. Разбросанные темно-красные точки подчеркивали центры поселений Империума, ограниченные по большей части лунами внушительного газового гиганта, в то время как единственная золотая руна отмечала позицию "Ревенанта". Трехмерная сетка расходилась перед ним, захватывая почти половину пути до солнца в центре экрана. Яффел секунду изучал картинку, затем кивнул.

— Я соглашусь. Если предположение комиссара правильно, что кажется наиболее правдоподобным, вероятность найти "Отродье Проклятия" внутри разграниченного объема примерно девяносто девять и два десятых процента.

— Рад это услышать, — сказал я, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить место Грайсу, который, как и все астартес, стоя занимал огромное пространство. Мне это понравилось намного больше, чем предыдущие выводы техножреца. С моей точки зрения, даже еще более ободряющим был тот факт, что газовый гигант и сопутствующая группа иконок была на дальней стороне от солнца, по ту сторону от зоны, которую выделил Драмон и даже ближайший аванпост цивилизации[82]был достаточно далек от этих границ. Кончено, все еще была вероятность, что какой-нибудь мусорщик наткнется на скитальца, как это, похоже, произошло в случае с Виридией, но даже самые тяжелые непредвиденные обстоятельства будут сглажены, если мы будем достаточно быстры. Опыт всей моей жизни говорил, что такие ощущения были только прелюдией к неприятному открытию до сих пор скрытой угрозы, но, несмотря на это, я понял, что уверенно улыбаюсь.

— Похоже, что все наконец-то пошло так как надо.

НЕСМОТРЯ на постоянные тихие нашептывания в голове, которые настаивали: «все идет хорошо только чтобы убаюкать ложным чувством защищенности», я должен признаться, что следующие несколько дней чувствовал себя расслабленным. Во всех прошлых случаях, поиски нашей добычи были кропотливым и трудоемким процессом, с явным исключением, когда нас отвлекли орки. Как я и ожидал, огромное количество мусора в облаке астероидов вокруг системы Серендипита затрудняли работу наших ауспексов. Однако в это время у меня нашлось полезное занятие, и я окунулся в работы с энтузиазмом, который меня немного удивил.

Мы, конечно, передали новость о нашем прибытии в Серендипити[83]и присутствие корабля космодесантников у них на границах вызвало столько волнений, сколько вы могли ожидать, особенно когда до них дошло, и высшие эшелоны Флота Системной Обороны осознали, что наша миссия означает явную и присутствующую угрозу их родному миру. Соответственно, чтобы встретить нас была снаряжена делегация местных шишек; и так как дипломатия вряд ли была сильным местом Грайса, то к его явному удовольствию меня призвали для обеспечения взаимодействия. Со слабым удивлением я осознал что Мира, вроде бы, не разделяла мой оптимизм относительно такого развития событий, хотя мне они казались достаточно позитивными.

— Я не понимаю, почему ты должен делать всю эту работу за них, — первый раз за несколько недель у нее появился тот вздорный тон, который я очень ярко запомнил.

Я пожал плечами и отхлебнул танна, в то время как она зубами отрывала кусок от свежеприготовленного пирожного из флорна и яростно пережевывала. Мы наслаждались тем, что я искренне надеялся, было редким моментом спокойного перерыва перед тем как тяжелый шаттл привезет Отвоевателям последних гостей и решил лучше пока сохранять мир, если это было в моих силах.

— У меня действительно нет выбора, — здраво подчеркнул я, забрав к себе на тарелку одно пирожное с подноса, пока у меня еще был такой шанс и полил его полной ложкой варенья из аккенбери. Я много раз наблюдал, как поглощаемое Мирой количество еды возрастает пропорционально тому, насколько обиженной она себя чувствовала и этот опыт убедил меня охранять свои собственные запасы провизии.

— Мои приказ — служить офицером связи между Отвоевателями и Имперской Гвардией и так как на Серендипити есть гарнизон Гвардии, то я нарушу свой долг, если при первой же возможности не установлю с ними контакт.

И таким образом заложу основу своему возвращению на Коронус, как только смогу снять с себя этого все более бессмысленное назначение, хотя об этом пока никому не нужно было знать.

— Это ясно, — уступила Мира, примирительно склонив голову и рассыпав маленькие крошки еды, — я просто не понимаю, почему ты тратишь свое время на остальных.

— Я не трачу, — честно ответил я, — но они все прибывают вместе. И разделять их совсем не вариант.

— Нет, — она покачала головой. Я начал осознавать, что она, возможно, понимает ситуацию лучшем меня: в конце концов, она выросла окруженная конкурирующими фракциями, дерущимися за ее место, которые нужно было заставлять работать вместе ради общего блага, — это слишком отдалит их друг от друга и если нам нужно сохранить Серендипити от наводнения генокрадов, мы все должны петь один и тот же псалтырь.

— Из тебя бы вышел хороший комиссар, — наполовину шутя, ответил я и она улыбнулась.

— Из тебя выйдет хороший регент, — сказала она. Затем она повернула голову, улыбка сползла с лица, поскольку в комнату проник знакомый аромат моего помощника, на секунду предвосхищая появление источника.

— Я говорил, нас не следует беспокоить.

— Простите за вторжение, сэр, — сказал Юрген, обращаясь лично ко мне, преувеличенно формальным тоном, который он применял перед раздраженными офицерами, строго придерживаясь протокола, затем немного повернув голову, добавил небрежное "мисс" и полностью вернул все свое внимание к моей персоне.

— Капитан Грайс желает, чтобы вы присоединились к нему в подфюзеляжном стыковочном доке. Дипломатический шаттл с Серендипити прибудет в течение десяти минут.

— Спасибо, Юрген, — ответил я, — прошу, передай капитану мое уважение. Я догоню по пути.

— Очень хорошо, сэр, — он отсалютовал, несомненно подчеркивая что это было военным делом, и таким образом аннулирует все, что думает Мира по поводу его неожиданного появления и несколько неуклюжим военным шагом промаршировал наружу. Я повернулся к Мире, ее выражение лица было таким же теплым как валхалльская зима и любые язвительные замечания, которые я был способен выдать, чтобы улучшить ее настроение, ради безопасности хозяина остались невысказанными.

— Ты серьезно? — спросила она недоверчивым тоном, — зачем тебе, во имя Трона, нужен там этот зловонный дурачок?

— Потому что он мой помощник, — подчеркнул я с чуть большей грубостью, чем намеревался, — этого требуют протоколы. К тому же он отвлекает от меня внимание.

Это позволяло оценить вновь прибывших, пока они были в ступоре от растерянности, вместо того чтобы с открытым ртом таращиться на меня из-за нелепой репутации, словно на мутанта из цирка.

— Охотно верю, — уступила Мира и лед в ее голосе начал таять. Она поднялась и двинулась к двери, — я лучше оставлю тебя с твоими приготовлениями.

Дата добавления: 2015-06-26