Управляют судьбами европейского континента и выбирают своих 1 страница

В соответствии с этим с односторонне провозглашенным пра­вом финансово-экономического и военно-политического вторже­ния во внутреннее национальное пространство любой страны, США заявили о необходимости централизованного устройства мира.После того как президент В. Вильсон провозгласил в 1917 году доктрину Монро мировой доктриной, а политику «от­крытых дверей» основным принципом организации мирового эко­номического пространства, начался процесс гомогенизации мира и его превращение в одно большое геополитическое пространство под контролем США.

Подобная геополитическая реорганизация мира позволила Со­единенным Штатам самым простым и надежным способом за­хватить мировые рынки, источники сырья и неограниченную, гло­бальную военно-политическую власть.

Именно поэтому после окончания Первой мировой вой­ны, и в особенности после окончания Второй мировой, вне­шняя политика США трансформировалась в процесс глобали­зации американской империи, стремившейся к расширению сфе­ры своего контроля над мировыми финансово-экономическими рынками и установлению над ними своего военно-политического господства.

Государства, попавшие в сферу американской гегемонии, хотя и сохраняли внешние атрибуты суверенитета, тем не менее во всех других отношениях становились зависимыми от США государствами.

Понимая важность Евразийского континента как территории, где расположен Heartland¹, т. е. геополитический центр мира, являющийся ключом к мировому господству, Соединен­ные Штаты начинают проводить активную внешнюю полити­ку в отношении его государств.

В 1918 году они направили в Европу, в ходе Первой миро­вой войны, до 42 дивизий. В годы Гражданской войны в России (1918—1920-х гг.) американские войска в составе Антанты нахо­дились на территории бывшей Российской империи. А в июне 1944 года, принимая активное участие во Второй мировой вой­не, США снова высадили экспедиционную армию в Европе, от­крыв «второй фронт». Фактически его открытие и стало нача­лом появления США на Евразийском континенте как мирово­го политического субъекта. После войны они сохраняют военно-политическое присутствие в Европе, размещая на ее тер­ритории свои войска и военные базы.

Еще А. Мэхэн в своей книге «Заинтересованность Америки в морской силе» подчеркивал, что, для того чтобы США стали мировым гегемоном, они должны в своей внешней политике придерживаться следующих правил:

1. Активно сотрудничать с Великобританией.

2. Препятствовать германским претензиям на мировое ли­дерство.

3. Сдерживать экспансию Японии на Тихом океане.

4. Вместе с Европой осуществлять общие действия против народов Азии.

При этом А. Мэхэн определил Россию, Китай и Германию, которые являются основными теллурократическими государ­ствами, как главные источники угрозы для «морской цивили­зации». Причем борьба с Россией, по его мнению, должна стать главной долгосрочной стратегической задачей [46, с. 101]. Чем в дальнейшем и занялись США.

Необходимо отметить, что характерной чертой американс­кого империализма в XX столетии, как уже отмечалось, стало то, что он не стремился к формальной аннексии территорий дру­гих государств, т. е. он не стремился к созданию колониальной империи наподобие английской. На современном этапе подоб-

^{1 Срединная земля, середина континентального массива Евразии. Тер­мин ввел британский геополитик X. Макиндер. По его мнению, Хартленд — наиболее благоприятный географически плацдарм для контроля над ми­ром. Как утверждал Хэлфорд Макиндер: «Кто правит Восточной Европой, господствует над Хартлендом; кто правит Хартлендом, господствует над Мировым островом; кто правит Мировым островом, господствует над ми­ром».}

ная геополитическая конструкция была бы крайне непрочной и неэффективной. Осуществляют свое постоянное военное при­сутствие американцы лишь в ключевых стратегических точках мира, контролируя проливы, транспортные коридоры, место­рождения энергоносителей, места добычи природных ископа­емых и территории, на которых происходило их противостоя­ние с геополитическими противниками. В остальных случаях американцы, используя свои спецслужбы, приводили к власти в важных для них странах, путем организации переворотов, под­контрольные себе политические силы и уже через них скрыто управляли политическими и финансово-экономическими про­цессами на их территориях.

Главной целью подобной стратегии является создание сис­темы перераспределения природных ресурсов и материальных цен­ностей всего мира в пользу США. Не случайно эта страна сейчас потребляет около 40 % ресурсов планеты, притом что на ее тер­ритории проживает лишь 5 % населения Земли.

Для того чтобы эта система перераспределения эффектив­но и беспрепятственно работала, США приложили немало уси­лий для создания военно-политической и правовой организа­ции, так называемого мирового сообщества. Сами же Соеди­ненные Штаты оказались над ним, действуя на международной арене в соответствии лишь со своими собственными интереса­ми. Концептуальной основой, обеспечивающей вышеуказанное положение, является доктрина «решающего перевеса силы США в мире», сформулированная президентом Т. Рузвельтом еще до окончания Второй мировой войны. Она определяла мир в терминах абсолютной гегемонии США, которые должны ус­тановить режим своего «определяющего и беспрекословного ав­торитета в мире», играя роль мирового жандарма [47, с. 230].

Т. Рузвельт уже в конце 1944 года подчеркивал, что «абсо­лютная свобода односторонних действий США» должна стать главным принципом внешней политики Соединенных Штатов. Естественно, что эта «абсолютная свобода» не могла считаться с когда-то принятыми обязательствами, в том числе и с ялтинс­кими соглашениями.

Американские геополитические цели, сформулированные задолго до окончания Второй мировой войны и реализованные уже после нее, были следующим образом охарактеризованы про­фессором Гарвардского университета Ноамом Хомским: «Ар­хитекторы послевоенного мирового устройства поняли, что США в результате войны превратятся в абсолютно доминирую­щую силу в мире, и они взялись за решение задачи, как организовать мир таким образом, чтобы это устройство полностью от­вечало национальным интересам США. Они выработали поня­тие «большое пространство». Это «большое пространство» дол­жно было включать как минимум Западное полушарие, бывшую Британскую империю и Дальний Восток. Как максимум нео­граниченное «большое пространство» стало бы всей Вселен­ной...

Это «большое пространство» организовывалось таким спо­собом, чтобы оно служило интересам американской экономи­ки... <...> Аэто означало полное вытеснение Великобритании с ее традиционных мировых рынков в Латинской Америке и ее силового удаления из таких мест, как Саудовская Аравия, где были и продолжают находиться мировые запасы нефти... В ран­нем послевоенном периоде Соединенные Штаты решительны­ми мерами пресекли все попытки возникновения националь­ного капитализма в Европе. СШАуспешно расправились со своими потенциальными конкурентами. Применяя стратегию силового принуждения, США выдворили французов и британ­цев с Ближнего Востока и захватили большинство их концес­сий» [48, с. 227].

Таким образом, Америка, после Второй мировой войны, принялась конструировать «большое пространство» Соединен­ных Штатов как глобальный мировой порядок, подчиненный нуждам американской экономики и находящийся под их пол­ным контролем. Все самостоятельные региональные экономи­ческие системы и политические блоки, не служившие интере­сам США, подлежали ликвидации. С другой стороны, эконо­мические союзы и политические альянсы, которые находилось под американским контролем, расширялись и глобализирова­лись.

«Холодная война» явилась логическим продолжением экс­пансионизма, начатого уже в конце XIX столетия. В сущности ее можно рассматривать как продолжение империалистической политики минувших лет.

В 1941 году влиятельный редактор журнала «Time» Генри Люс, следуя духу традиций доктрины «предначертанной судь­бы» и вильсоновского универсализма, декларировал в своей книге «Американское столетие», что историческая миссия Аме­рики состоит втом, чтобы сделать XX век американским, а весь мир «Американским миром». Футурулогический прогноз Г. Л юса оказался пророческим манифестом будущего американ­ского гегемонизма, оправданного лозунгами борьбы с комму­низмом.

Необходимо отметить, что «холодная война», которую Со­единенные Штаты целенаправленно вели против Советского Союза с 50-х годов XX века, имела свою концептуальную осно­ву, состоящую из тщательно продуманных стратегических и так­тических действий США и их военно-политических сателли­тов. Основные цели, задачи и методы «холодной войны» были сформулированы доктором Р. Страусом-Хюпе¹, интеллектуаль­ное влияние которого на американскую правящую элиту в 50— 90-х годах прошлого века, по отзывам специалистов, было оп­ределяющим.

Благодаря его усилиям в 1955 году Пенсильванский универ­ситет и «Фонд Смита Ричардсона» («Smith Richardson Foundation») основали «Институт внешнеполитических иссле­дований» («Institute For International Research»). Основной це­лью данной структуры было привлечение и организация рабо­ты ведущих экспертов в рамках выработки новой американс­кой внешнеполитической стратегии, которая бы связала долгосрочные задачи с текущей политикой. После получения первоначального гранта институт финансировался Фондом А.У. Меллона в Питсбурге, а также получал средства от государ­ства, выполняя разовые правительственные заказы (обычно за­секреченные).

В институте были собраны ведущие американские ученые (многие с опытом работы в Белом доме), которые тесно взаи­модействовали с представителями власти. Совместная работа экспертов и чиновников (нередко в форме свободных дискус­сий во время обедов в роскошных клубах Вашингтона) нашла свое отражение в статьях и книгах. За первые десять лет инсти­тут опубликовал дюжину книг и огромное количество статей. В 1957 году Страус-Хюпе основал ежеквартальный журнал «Орбис» («Orbis»).

Основная деятельность института концентрировалась на разработке стратегии, направленной на победу Запада в «холод­ной войне». Исследования проводились в два этапа. В начале ставилась задача понять противника (т.е. СССР), особенно ме­тоды, которые использует Москва входе конфликтов, затем раз­рабатывалась стратегия, используя которую можно было нейт­рализовать сильные качества Советского Союза и использовать его слабости.

Задачи института Страус-Хюпе изложил в первом номере «Орбиса». В его эссе «Баланс завтрашнего дня» писалось следу-

^{1 Долгие годы был ведущим аналитиком Фонда «Наследие».}

ющее: «Перед Соединенными Штатами стоит задача объедине­ния планеты под своим руководством в течение одного поколе­ния. <...> Миссия американского народа — похоронить нацио­нальные государства, ввести осиротевшие народы в более общие союзы и подавить своей мощью потенциальных саботажников нового порядка, которым нечего предложить человечеству кро­ме гнилой идеологии и грубой силы...». Иначе говоря, американ­ская интеллектуальная элита самым откровенным образом про­возгласила главной целью Соединенных Штатов создание в бли­жайшее время мировой империи во главе с США.

То, как достичь дан ной цели, Страус-Хюпе изложил в своей самой известной книге «Затяжной конфликт» (1959)¹. После нее институт опубликовал уже коллективные работы. «Передовая стратегия для Америки» (1961) и «Строительство Атлантичес­кого мира» (1963).

В «Затяжном конфликте» были проанализированы методы, при помощи которых СССР и его союзники осуществляли «за­тяжной конфликт». Данная книга поражала своей масштабно­стью, а ее выводы пугающей смелостью. По отзывам западной прессы тех лет, ознакомившись с нею, читатель был вынужден сделать вывод, что Советы — это многоголовая гидра, цель ко­торой — подорвать Запад, и что перспективы «свободного мира» победить СССР (в конце 1950-х гг.) были плохими. Книга по­стулировала тот факт, что демократические страны не приспо­соблены к ведению «затяжного конфликта» и только решитель­ные и радикальные меры способны исправить положение.

«Передовая стратегия для Америки» включала некоторые из вышеуказанных рассуждений, хотя по форме больше напоми­нала аналитический доклад. В этой книге предлагалось проти­востоять стратегии затяжного конфликта путем многообразно­го, постоянного, возрастающего давления на СССР, с одновре­менным укреплением западного военно-политического единства. Данная тактика должна заставить Москву принимать такие стратегические решения, на которые пассивное сдержи­вание ее вынудить не могло. Лишившись тактической гибкости

^{1 Советские аналитики, занимающиеся внешнеполитическими вопро­сами, неплохо знали его книги. Они печатались ограниченным тиражом в несколько десятков экземпляров издательством «Прогресс» исключитель­но «для служебного пользования». Знакомство с работами Страуса-Хюпе позволяло советским экспертам получать представление о воззрениях пред­ставителей консервативного крыла американской внешнеполитической мысли и их влиянии на формирование политического курса Вашингтона разрабатывать контрмеры.}

и сталкиваясь с превосходящими силами, советская угроза потерпела бы поражение. Авторы утверждали, что американская стратегия должна основываться на том постулате, что США и их союзники не намерены мириться с политической системой, которая обладает способностью к росту и жестокой волей к уничтожению Запада. Более того, такая система должна быть так или иначе изменена.

В «Строительстве Атлантического мира» содержались дово­ды в пользу необходимости трансформации НАТО в такую структуру, которая бы обеспечила переход системы западных на­циональных государств в наднациональное объединение. По мнению авторов, у Соединенных Штатов есть шанс консоли­дировать западный (Атлантический) мир и создать таким обра­зом основы своего доминирования над Советским Союзом. Книга постулировала, что именно интеграция Запада должна стать важнейшей внешнеполитической целью США. В против­ном случае «западная разобщенность откроет дверь для комму­нистического проникновения».

В свою очередь, необходимо отметить, что «крестовой по­ход» против коммунизма и коммунистического Советского Со­юза, который ознаменовал начало «холодной войны», был в зна­чительной мере лишь идеологическим прикрытием непрекра­щающейся американской экспансии. Аппарат пропаганды США создал мощную структуру репрессивной политической мифологии, которая не только камуфлировала имперские ам­биции Вашингтона, но и соорудила железный занавес новой ор­тодоксальной «политической теологии», догматы которой идей­но подчинили себе весь Запад.

Традиционный силовой конфликт, присущий реальной полити­ческой борьбе за сферы влияния, был демонизирован и мифологизи­рован как конфликт идеологий. Сущностью же и целью «холод­ной войны», начатой США с подачи У. Черчилля, была война против своего главного геополитического противника — Совет­ского Союза, с целью установления силового превосходства и доминирования на евразийском континенте. Как заявил в свое время американский политолог Г. Уайджерт: «В послевоенный период Америка должна способствовать освобождению Евра­зии от всех форм империализма и утверждению там свободы и демократии американского образца» [49, с. 301].

Главным итогом Второй мировой войны стал не только раз­гром Германии и Японии, но и то, что к этому моменту само­стоятельные страны Запада оказались в зависимом положении от США.

Идея «советской угрозы» стала тем фактором, который на­дежно закрепил господствующее положение Соединенных Шта­тов в западном мире. За страх перед возможным «русским втор­жением» Западная Европа платила подчиненным положением.

«Крестовые походы» во имя борьбы с «мировым коммуниз­мом» позволили Америке в полном масштабе реализовать свою геополитическую стратегию. Эта стратегия и определила поли­тический стиль Вашингтона на протяжении многих десятиле­тий. Постоянное запугивание своих младших партнеров «совет­ской угрозой» с помощью глобальной системы американской пропаганды, эффективно маскировало геополитический экс­пансионизм США. Более того, идея защиты «свободного мира» возникла в рамках идеологии, которая, по словам профессора Рональда Стиила, была сформулирована для «создания и даль­нейшего конструирования по американским планам мировой империи при абсолютном доминировании США» [50, с. 15]. А после разгрома СССР, на смену идеологической метафизике «борьбы с коммунизмом», пришли такие абстракции, как «за­щита демократии», «защита свободы», «защита прав человека», «защита нацменьшинств» и наконец «борьба с международным терроризмом». Именно эта фразеология обеспечила США пра­во на вмешательство во внутренние дела любой страны, вплоть до непосредственного военного нападения.

Логика этого внешнеполитического алгоритма заставляла применять стратегию создания, а потом быстрого распростра­нения и глобализации, разнообразных кризисов (их должно было быть бесконечное множество), которые подготавливали почву для американского вмешательства во всем многообразии его форм. Интервенционализм стал одним из определяющих фак­торов и основной характеристикой международной послевоенной политики США.

В 1945-1949 годах американские ВС воевали в Китае с ки­тайской народно-освободительной армией Мао Цзэдуна, пы­таясь не допустить прихода коммунистов к власти. В 1948-1953 годах вооруженные силы США, находившиеся на Филип­пинах, оказали содействие установлению диктаторского режима, ввязавшись в местную гражданскую войну. В 1950 году американские войска подавили восстание в Пуэрто-Рико. С 1950 по 1953 год вооруженные силы США принимали участие в вой­не между Северной и Южной Кореями. В 1965—1973 годах аме­риканские войска безуспешно пытались захватить Вьетнам и од­новременно были задействованы в Лаосе и Камбодже. Для про­тиводействия советскому влиянию в Латинской Америке США в 1947 году в Парагвае, в 1954-м в Гватемале, в 1965-м в Доми­никанской Республике, а также в начале 1970-х в Боливии, Чили и Сальвадоре содействовали установлению диктаторских режи­мов. В 1959 году армия США подавила антиамериканское на­родное восстание на Гаити. В 1961-м со стороны США была предпринята попытка уничтожения просоветского режима Фиделя Кастро на Кубе, а потом, с 1962 года, началась морская блокада острова Свободы (финансово-экономическая блокада непокорной Кубы со стороны США продолжается до сегодняш­него момента). В 1964 году США введением своих войск помог­ли сместить просоветский режим в Конго (Заир). Поскольку многие освободившиеся страны Африки попадали под влияние СССР, США ставили перед собой задачу нейтрализовать суще­ствующие в них режимы. Открытые вооруженные противосто­яния имели место в Анголе, Мозамбике, Чаде и некоторых дру­гих странах. В 1970 году США ввели свои войска в Камбоджу и в течение двух месяцев вели военные операции против патрио­тических сил на ее территории. Это открыло путь к захвату вла­сти в стране Пол Потом. В 1958 и 1982 годах США осуществля­ли попытки установления своего контроля над Ливаном, с це­лью заставить просоветские режимы в арабских странах отказаться от давления на Израиль. В 1983 году американские войска уничтожили просоветский режим на Гренаде. В январе 1991 года Кувейт был освобожден США и их союзниками от войск Ирака. В 1993 году американская морская пехота безус­пешно пыталась взять под контроль Сомали. В 1994 году аме­риканская авиация бомбит Гаити, а затем президент Б. Клин­тон отдает приказ о вводе на ее территорию американских войск. В 1999 году НАТО совершил широкомасштабную военную опе­рацию против Югославии. В конце 2001 года были проведены массированные бомбардировки Афганистана и наземная операция с последующим свержением режима талибов. И наконец в 2003 году американская армия захватила Ирак. Таким обра­зом, можно сделать вывод, что после Второй мировой войны Соединенные Штаты проводили крайне агрессивную внешнюю политику, постоянно используя военную силу в разных регио­нах мира. На ее фоне Советский Союз, который Р. Рейган объя­вил «империей зла», выглядел удивительно миролюбиво, лишь вяло реагируя на военные акции «империи добра» (т.е. США) по всему земному шару.

Американский журналист Золтан Гроссман в 2001 году опубликовал список «Век военных вмешательств США — от Ваундед Ни до Афганистана», основанный на материалах архива Конгресса США и поисковой службы библиотеки Конгресса. В нем он перечисляет 134 американских военных вмешатель­ства, имевших место в течение 111 лет: с 1890 по 2001 год. После Второй мировой войны, как свидетельствует список, Соединен­ные Штаты совершали в среднем около 1,15 интервенций в год; эта цифра увеличилась до 1,29 во время «холодной войны». Пос­ле падения Берлинской стены этот показатель увеличился до 2,0 в год [10, с 69].

Кроме военных операций ВС США, Центральное разведы­вательное управление (ЦРУ) Соединенных Штатов проводило так называемые тайные операции. Непосредственно их осуще­ствлением занимается Управление тайных операций, которое входит в структуру Оперативного директората и насчитывает около 1200 оперативных сотрудников. По определению одного из ведущих американских специалистов по вопросам разведы­вательной деятельности США Д. Ричелсона, к тайным опера­циям относятся:

1. Оказание влияния на политических, государственных и общественных деятелей зарубежных стран.

2. Создание выгодной для США ориентации общественно­го мнения в зарубежных странах.

3. Оказание финансовой поддержки и материально-техни­ческой помощи (включая снабжение оружием и боеприпасами) политическим партиям, группам, фирмам, оргнизациям и от­дельным лицам, деятельность которых отвечает национальным интересам США.

4. Пропагандистские мероприятия.

5. Политические и полувоенные акции с целью поддержки или свержения существующих в зарубежных странах режимов.

6. Физическая ликвидация отдельных лиц.

По мнению Ф. Праути, бывшего главного офицера связи Пентагона с ЦРУ, концепция разведки, положенная в основу деятельности Центрального разведывательного управления пре­дусматривает 10 % классических разведывательных мероприя­тий и 90 % подрывных операций [51, с. 66].

Как отмечал Шлезингер-младший: «Крупным нововведени­ем ЦРУ стал упор на «тайные операции» в мирное время, т. е. использование подпольных методов для изменения политики и смены режимов в других странах» [31, с. 125].

Вот что писал в своем дневнике Генрих Мюллер (возглав­лявший в Германии при Гитлере гестапо, а после войны рабо­тавший на ЦРУ) о людях из этой организации и их методах дея­тельности в начале 50-х: «А какие методы они используют...

Политические убийства, рейды командос в глубину русской тер­ритории, взрывы русских кораблей в открытом море, планы по заражению сельскохозяйственных угодий на Украине болезня­ми растений с целью вызвать голод... Никто не может обвинить меня в симпатии к коммунистам, но подход ЦРУ к делу мне кажется незрелым, детским, примитивным и крайне опасным. <...> Одним словом, в области внешней политики их цель — атаковать Россию физически, поднимая бунты, убивая их сто­ронников на Западе...» [52, с. 112—113].

Специальная сенатская комиссия во главе с Френком Чёрчем, которая расследовала деятельность ЦРУ в середине 70-х годов, была вынуждена признать, что в начале 60-х в ЦРУ было создано специальное подразделение под кодовым названием «ZR-R1FLE», предназначенное для организации и осуществле­ния убийств¹. Та же комиссия установила, что к 1953 году круп­ные тайные операции проводились в 48 странах, что начиная с 1961 года было осуществлено несколько тысяч тайных опера­ций и что на них в 1975 году расходовалось 37 % бюджета ЦРУ.

Комиссия также установила, что в периоде 1965 по 1975 год главным видом тайных операций (32 %) являлась финансовая предвыборная поддержка политических партий и отдельных де­ятелей из общественных, религиозных, профессиональных и профсоюзных организаций, 29 % тайных операций преследо­вали пропагандистские цели и 23 % составляли полувоенные операции (создание армий или вооруженных отрядов, финан­совая поддержка военных хунт, поставки оружия и боеприпа­сов, подготовка советников). По данным комиссии Ф. Чёрча, до 1967 года ЦРУ опубликовало или субсидировало издание 200 книг разнообразной тематики [53, с. 272—273].

В одном из своих выступлений в апреле 1989 года тогдаш­ний директор ЦРУ У. Уэбстер, говоря об отношении новой ад­министрации (Дж. Буша-старшего) к тайным операциям, от­метил: «Я большой сторонник тайных операций и считаю этот вид деятельности крайне важным для осуществления внешней

^{1 Если в период «холодной войны» американцы «стеснялись» призна­вать то, что они практикуют убийства иностранных политических и госу­дарственных деятелей, то после ее окончания, при Б. Клинтоне, в парла­менте США открыто обсуждался вопрос о целесообразности убийства ино­странцев, которые, по мнению Белого дома, угрожают национальным интересам Соединенных Штатов. То, как четко и профессионально были уничтожены представители ближайшего окружения президента Югосла­вии С. Милошевича перед его свержением, свидетельствует о том, какое решение приняли американцы по этому деликатному вопросу.}

политики в тех странах и регионах, где открытые внешнепо­литические акции просто не срабатывают... Убежден, что нам необходимо сохранять способность к проведению хорошо про­думанных и полностью управляемых тайных операций... При этом мы обязаны принять все меры, чтобы нас потом не обви­няли в бесконтрольности, поскольку все, что делает ЦРУ, -это жизненно необходимая часть внешней политики США» [54, с. 24].

В качестве примера того, что представляет собой тайная операция ЦРУ, может быть эпизод тайной войны США про­тив Кубы.

В начале 80-х годов нью-йоркское издательство «Harper&Row» выпустило книгу «Рыба красного цвета. История одной тайной войны». Названием книги стала фраза из закодированного ра­диосигнала о вторжении на Плая-Хирон в апреле 1961 года, по­лученного американскими наемниками от агента ЦРУ. Эта кни­га была написана обозревателем газеты «San Francisco chronicle» Уорреном Хинклом и бывшим сотрудником ФБР Вильямом Тер­нером.

В книге рассказывалось о том, как после провала высадки наемников на Плая-Хирон президент США Ричард Никсон сан­кционировал операцию ЦРУ под кодовым названием «Мангус­та». Ее цель состояла в том, чтобы методами экономического саботажа, диверсий и психологической войны разрушить эко­номическую систему Кубы, вызвать среди населения страны не­довольство властью и спровоцировать антиправительственные выступления.

На протяжении 1969—1970 годов ЦРУ применяло средства воздействия на метеорологические условия, чтобы уничтожать на Кубе урожаи сахарного тростника. С этой целью американс­кие самолеты летали над островом, рассеивая в тучах специаль­ные кристаллы. В результате над несельскохозяйственными рай­онами острова выпадали ливневые дожди (в ряде мест ливни привели к неожиданным и поэтому разрушительным наводне­ниям), а на плантациях сахарного тростника установилась за­суха.

В марте 1970 года офицер разведки Соединенных Штатов пе­редал одной из террористических групп кубинских эмигрантов контейнер, который содержал вирус африканской свиной лихо­радки. Контейнер был доставлен рыболовным траулером на ост­ров Навасса (который ЦРУ в прошлом использовало в качестве своей базы), а потом он был тайно переправлен на военно-морс­кую базу США Гуантанамо и передан местной агентуре. Через шесть недель на Кубе вспыхнула первая в Западном полушарии эпизоотия¹, она уничтожила значительную часть скота, в резуль­тате чего существенным образом сократилось производство сви­нины (кубинцам пришлось прирезать 500 тыс. свиней). Продо­вольственная и сельскохозяйственная организация ООН назва­ла тогда вспышку эпизоотии «самым тревожным событием года» и предприняла безуспешные попытки проследить, какими путя­ми «болезнь была завезена на остров» [55].

Позднее в американскую печать попала информация о том, что Конгресс в ноябре—декабре 1969 года заинтересовался пла­нами биологической войны против Кубы. По этому поводу га­зета «Newsday» писала, что «попытки конгресса расследовать де­ятельность ЦРУ, связанную с методами ведения химической и биологической войны, потерпели провал». В связи с этим фак­том, который стал известен только в начале 1977 года, газета «New York Times» отмечала: «Те, кто выполняет тайные акции до сих пор, — так же как и президенты, — имели возможность влиять на события, ни перед кем не отчитываясь. Вследствие этого родилась двухъярусная внешняя политика, причем пер­вый ярус ее был известен конгрессу и народу, а второй, никому не известный и никем не санкционированный, осуществлялся тайно и иногда преследовал чудовищные цели, такие как свер­жение правительства, сговор с бандитами с целью убийства гла­вы иностранного государства или попытка отравить всех сви­ней на Кубе» [55].

Показательно, что спецоперация с вирусами была осуще­ствлена после того, как США вместе с другими государствами выступили в ООН за запрет применения химического и бакте­риологического оружия, и Белый дом официально запретил сво­им ВС использование таких видов оружия.

Упомянутая выше специальная сенатская комиссия заяви­ла в своем заключительном докладе в 1976 году, что представи­тели Пентагона и ЦРУ достигли договоренности о подготовке, доставке и применении биохимических средств, но все доку­менты, которые касались этого, были уничтожены.

В 1980 году на Кубе снова были зафиксированны случаи сви­ной лихорадки, а в следующем году — лихорадки денге, кото­рая привела к человеческим жертвам. Экспертиза, проведенная

Дата добавления: 2015-06-26